Только мы

Рагнар с компанией уже вылетели в Лиму, а оттуда им придется добираться в Гонолулу через Лос-Анжелес — риск, конечно, но выбора не было, посколько прямых рейсов не имелось. Осталось надеяться, что они достаточно изменили свою внешность. Документы им передал Лазарь, как всегда неожиданно объявившись в Санта-Крузе, где четверо Повелителей дожидались возможности купить местные документы. Партизаны провели их в Боливию, попытались помочь достать нужное, но не смогли — это дело было на откупе у наркомафии. Поэтому когда Лазарь вывалил на стол пачку русских паспортов и пробурчал: "Выбирайте", воцарилось недолгое молчание. Как выяснилось, это были паспорта ушедших ролевиков. И Лазарь мало того, что добыл сами документы, но еще и ухитрился проштамповать их, переместившись к границе страны и поставив у пограничников визы и отметки о въезде в Боливию, чтобы у местных властей не возникало лишних вопросов. Впрочем, с его способностью телепортироваться куда угодно это не составило особых проблем, разве что пришлось несколько раз прыгать туда-сюда, меняя свое лицо в соответствии с фотографией в очередном паспорте. Да и добыть справки о прививках против желтой лихорадки оказалось непросто. Все это позволило Рагнару, Сабуро, Шломо и Рикардо в тот же день вылететь в Перу, куда, слава Богу, визы не требовались. Они надеялись, что в Лос-Анжелесе не обратят пристального внимания на русских туристов, транзитом летящих отдыхать на Гаваи, тем более что на себя они сейчас были непохожи.

Мысленно связавшись с Фатихом и Рейли, Назгул усмехнулся — Повелители Стихий в своем репертуаре. Устроили на побережье Омана страшную бурю, под ее прикрытием угнали какую-то лоханку и, обеспечив себе нужный ветер, на бешеной скорости двинулись к побережью Индии. Вокруг бушевал шторм, а около их баркаса было тихо. Если бы кто-нибудь из суеверных моряков увидел эту картину, то родилась бы очередная морская байка. Но никто не увидел, и через двадцать шесть часов мулла с альпинистом высадились неподалеку от Мумбаи. На месте высадки их ждал Лазарь с паспортами. За быстрое получение индийских виз он заплатил по несколько тысяч долларов. Каким образом туроператор оформил их за день, его ничуть не интересовало — главное, что оформил. Он точно так же, как раньше в Боливию, дважды переместился в аэропорт Мумбаи и поставил отметки о въезде. Также купил для Фатиха с Рейли билеты до Гонолулу с пересадкой в Сеуле. Южнокорейская транзитная виза не потребовалась, поскольку имелись действующие визы в США. Через четыре часа Повелители Стихий уже сидели во взлетающем самолете.

— Привет, народ! — раздался позади веселый голос Лазаря.

— Здравствуй, дружище! — тепло ответили ему. — Принес паспорт для Белого Пера?

— А ты сомневался?

— Да нет, просто спросил, для порядка.

— Дать бы тебе в лоб, — беззлобно хмыкнул Лазарь. — Прокурор — он и в Африке прокурор.

— А вот за это от меня и отхватить можно, — сделал вид, что обиделся, Назгул.

— Только не от Повелителя Смерти! — так же шутливо вздрогнул гляциолог. — А с остальными порядок? Я документы имею в виду.

— У меня есть американский паспорт на имя Виктора Хорна, я им до сих пор не пользовался. Брэд с Томасом не засвечены, поэтому просто получили иностранные паспорта, пока дожидались нас. Только Перо у нас без документов. Для Гаваев его водительского удостоверения, конечно, достаточно, тоже Америка, но его видели на базе и, думаю, уже знают, кто он. Поэтому лучше не рисковать. Отметку о въезде в Штаты поставил?

— Разумеется, — подтвердил Лазарь. — В аэропорту Лос-Анжелеса.

С этими словами он протянул индейцу паспорт. Тот невозмутимо взял его, посмотрел на фотографию и изменил черты своего лица в соответствии с ней, даже кожу сделал почти белой.

— Может, с нами пойдешь? — поинтересовался Назгул.

— Не, — отрицательно качнул головой гляциолог. — Еще кое-какие дела в России остались, еще не всех, кого можно, вывели. Встретимся на Гаваях.

Он небрежно махнул рукой и исчез.

Назгул вслушался в ноосферу и горько усмехнулся. Уход последних ролевиков, музыкантов, художников и писателей, а также всех истинных целителей и мастеров любого дела, вырвал из нее куски по-живому. Ноосфера кричала от боли, что ощущали даже обычные люди — они чувствовали, что с каждым уходом теряют что-то очень важное, без чего жизнь становится пустой и бессмысленной. А на место вырванных кусков приходила пустота, и это было страшно. Однако люди старались не думать об этом, пытались заниматься своими делами, но у многих опускались руки — им не хотелось уже ничего.

Сегодня все храмы пусты и все окна темны,

Сегодня безумие — серая тварь, будет ждать.

Сегодня — последняя битва незримой войны -

С собой, за себя, за того, кто умел обещать.

Мистардэн

Халед сидел, опершись подбородком о кулаки, и мрачно смотрел в стену напротив. Ему было тошно до безумия, все усилия остановить сначала ключей и замков, а затем исход неформалов, пропали втуне. Впервые всесильная, как он раньше считал, государственная машина буксовала, будучи не в состоянии что-либо изменить. Ясноглазых мутантов после открытия каждого ключа становилось все больше — только в США их уже зафиксировали более миллиона. И это продолжалось! Уничтожить их теперь невозможно, слишком их много. Все разваливалось.

Раньше координатор никогда не испытывал подобного: в глазах стояла кровавая пелена ярости, но выплеснуть ее было не на кого — подчиненные, видя в каком состоянии находится шеф, старались ему не попадаться. Впрочем, срываться на невиновных Халед не считал целесообразным — свои эмоции он привык контролировать, считая, что они мешают делу.

Заставив себя отставить ярость в сторону, координатор принялся за чтение новых сводок. Они не радовали — ключи и замки бесследно исчезли, разве что иногда агентура доносила и мимолетном появлении то там, то тут Лазарева или Гольдмана, но следить за ними смысла не имело по вполне понятной причине. Неужели пособники мутантов действительно куда-то стремятся? Хотелось бы — это последний шанс расправиться с ними и вернуть все на круги своя.

Попытки остановить уход неформалов провалились — они не захотели брать деньги, просто смеясь над очень солидными предложениями. А те, кто согласился, видимо неформалами являлись чисто номинально — кардинал Джинелли оказался прав, говоря это. Настоящие неформалы, к сожалению, не желали отказываться от своих идиотских взглядов, плюя на общие для всех нормальных людей ценности. Да любой нормальный человек от счастья бы прыгал, если бы ему предложили десятую часть денег, которые предлагали этим паскудным неформалам!

— Скоты! — не выдержав приступа бешенства, Халед схватил со стола массивную пепельницу и запустил ее в стену. — Траханые придурки! Чего вам здесь не живется?!! Чего такого вы хотите, чтоб вас?!! Чего?!!

Он много раз пытался это понять, но не мог, физически не мог. Ведь деньги и власть — это главное, только к ним и нужно стремиться! Почему же для неформалов ни то, ни другое не имеет никакого значения? Чего они добиваются?

Впрочем, это, наверное, уже не играет роли — они уходят. Если бы не предупреждение Папы и кардинала, он бы радовался этому. Но слова Джинелли нужно было воспринимать всерьез, этот человек заслужил уважение своим профессионализмом.

Читая, как музыканты сбивались в "стаи", покидали города и устраивали безумные концерты, все разом исчезнув после них, Халед досадливо морщился. Причем исчезли многие популярные, много зарабатывавшие, успешные! Им-то чего не хватало?! У многих же миллионы долларов были! Любое желание реализовать можно!

До Халеда не доходило, что есть желания, которые не реализуешь ни за какие деньги, он этого просто не понимал, точнее, не хотел понимать.

Раздавшийся звонок спутникового телефона заставил его собраться. Взглянув на экран аппарата, он увидел, что звонит Джинелли, и поспешил нажать кнопку ответа — кардинал без уважительной причины беспокоить его не станет.

— Добрый день, мистер Халед! — поприветствовал Халеда Джинелли.

— Здравствуйте, ваше высокопреосвященство! — наклонил голову он. — Что-то случилось?

— И да, и нет, — непонятно ответил кардинал. — Поиски в архивах дали некий интересный результат. Попрошу вас не разглашать то, что у Церкви сохранились книги из библиотек майа и ацтеков. И у тех, и у других были книги легенд и пророчеств.

— Обещаю.

— Одно из этих пророчеств говорит о том, что когда мир дойдет до полного бесстыдства и бессмысленности, то родятся дети с ясными глазами...

— Что?! — чуть не подпрыгнул Халед. — Это точно?!

— Да, — подтвердил Джинелли. — Далее в легендах обоих народов говорится, что на помощь чистым детям придут Повелители Стихий, Дорог, Жизни, Смерти и так далее. Вам это ничего не напоминает?

— Напоминает... — спал с лица координатор. — Ключи и замки. Думаю, пара Солнцефф-индеец являются Повелителями Смерти. Я пересылал вам отчет о случившемся на нашей исследовательской базе.

— Именно. — В голосе кардинала прорезалась некая странная нотка. — Все сходится. Но это не все. Пророчества говорят, что существует не шесть, а семь великих печатей, что подтверждает наши знания об этом — даже в христианской традиции печатей именно семь. Но. Но!!!

— Что?! — Халед вскочил и в волнении забегал по кабинету.

— Мы не знали того, что говорится в пророчествах погибших народов. А говорится там, что ключом для седьмой печати являются шесть уже сорванных! Теперь вам ясно, куда стремятся замки и ключи?

— Ясно... — хрипло сказал координатор. — Мой аналитик это предполагал. Но где находится седьмой замок? Кто он?

— Этого мы не знаем, — вздохнул кардинал. — Но нам удалось вычислить его примерное местоположение. Это — острова Океании. Более точно я смогу сказать только через некоторое время. А пока имейте в виду шестиугольник, ограниченный островами Вануату, Тонга, Ниуэ, Восточное Самоа, Токелау и Тувау. Примерно в центре этого шестиугольника находится Фиджи, поэтому я подозреваю, что замок где-то там.

— Спасибо, ваше высокопреосвященство! — с надеждой выдохнул Халед. — Я немедленно отправляю туда все находящиеся поблизости американские военные корабли, а также подводные лодки.

— Будьте очень осторожны, у меня есть подозрение, что пара Фатих-Джонсон являются Повелителями Стихий, — предупредил Джинелли. — А значит, им даже авианосец потопить будет все равно, что чихнуть.

— Авианосец?.. — недоверчиво переспросил координатор. — Да ему никакой шторм не страшен!

— Смотрите сами, мое дело предупредить, — хмыкнул кардинал. — Как только будут еще новости, я вам тут же сообщу. Всего доброго!

Положив мобильник на стол, Халед закусил губу, а затем решительно начал набирать на стационарном телефоне номер человека, способного приказать заносчивым адмиралам что угодно. И они этот приказ выполнят!

Горячий ветер лучших вин пьяней,

Его мы часто дерзко обгоняем

Мы жизнь, наверно, к лучшему меняем,

Ведь мы так беззаветно верим ей.

Мистардэн

На лежаках под тентами удобно расположилась довольно странная компания — впрочем, в Гонолулу привыкли ко всему, порой такие личности наезжали, что слов не находилось. Но поскольку они платили деньги, на чудачества отдыхающих закрывали глаза.

Огромный белобрысый европеец соседствовал со старым пейсатым евреем в полосатых трусах по колено, по-дружески о чем-то говоря на чистейшем иврите, иногда переходя на древнеарамейский. Щуплый, но жилистый азиат что-то спокойно втолковывал горячащемуся латиносу в соломенной шляпе. Араб в традиционных одеждах беседовал с еще одним европейцем, причем на родном языке.

— Да где же эти черти полосатые застряли? — нетерпеливо спросил викинг. — Мне уже невмоготу здесь торчать!

— А что тебе не так? — мягко улыбнулся Шломо. — Тепло и мухи не кусают. Не нервничай, ребята уже на подходе. Яхта — это тебе не самолет. И не Лазарь с Баффой.

Последние недавно навещали друзей, но надолго не задержались. По-быстрому искупнулись в теплом море и, оставив несколько пачек долларов, опять куда-то умчались. Впрочем, поговорить с ними можно было в любой момент, стоило только мысленно позвать. Но отвлекать друзей от дела, причем важного дела, не хотелось. Сами объявятся, когда освободятся.

— О, ребята пришвартовались! — объявил Рикардо. — Сейчас пройдут паспортный контроль и скоро будут здесь.

— Надеюсь их не тормознут... — хмуро пробурчал Фатих, все еще не пришедший в себя после гибели детей.

— Тогда паспортному контролю не позавидуешь! — хохотнул Рейли. — Задерживать Повелителей Смерти?.. Не слишком хороший способ самоубийства, есть куда более безболезненные. — Он хитро покосился на викинга. — Например, Рагнару морду набить...

— Пусть попробуют! — хищно оскалился Повелитель Воинов. — Я получу море удовольствия!

— Думаю, таких идиотов не найдется, — с трудом сдерживая смех, заметил Шломо.

Он накручивал на палец свои пейсы — как только оказался в цивилизованной обстановке, рав отрастил их заново при помощи своих способностей Повелителя Жизни. Он чувствовал себя без пейсов голым, ведь носил их с детства.

— Ребята, мы уже здесь, — раздался у всех в сознании мысленный голос Назгула. — Давайте на яхту, мы в порту, у десятого причала. Хватит тут прохлаждаться.

— Скоро будем, — сообщил Рагнар, неуловимым движением оказавшись на ногах.

Быстро покинув пляж, на котором бросили все, что было не нужно, шестеро Повелителей вышли на ближайшую улицу, увидели свободные такси и, заняв две машины, распорядились отвезти их в порт.

Через четверть часа они уже поднялись на борт яхты "Ричард". Назгул с друзьями вообще не сходили на берег, не посчитав это нужным. А еще через полчаса яхта подняла якорь и, запросив по радио разрешения у портовых служб, покинула Гонолулу.

Однако Назгул со товарищи не знали, что такой поспешный уход вызвал заинтересованность определенных служб, которым показалось странным, что на борт американской яхты, которой владел опять же американец, с какой-то стати поднялось шестеро русских туристов. И уже к вечеру на стол Халеда легло донесение о случившемся. Аналитики с девяностопроцентной вероятностью заявили, что на борту находятся ключи и замки. Немного подумав, координатор отдал приказ об уничтожении яхты "Ричард" силами военного флота.

Когда наступит время оправдаться,

Когда наступит время оправдать,

Всем верящим одно лишь можно дать -

Лишь прямизну пути и жажду знать

И право вечных — на пути остаться.

Я верой встречу время оправдаться,