Не дошел.
Далеко впереди, за стеной, за пустошью, на миг ослепив глаза, сквозь белесую дымку рванулся к небу высокий столб света — яркий, огненно-алый, словно одинокий язык пламени. Мгновенье спустя еще один точно такой взвился ввысь чуть правее. А следом за ним и третий. У Фабио перехватило дыхание. Горные крепости на перевалах?.. 'Сигнал!'— вихрем пронеслось у него в мозгу. Время, на долю секунды словно замедлившее свой ход, резко скакнуло вперед. Командир гарнизона пришел в себя.
— Тревога!— взревел он, одним гигантским прыжком достигая лестницы.— Общая тревога! Поднять всех! Стрелков на стены!.. Звонари — передать по цепочке!.. Наездники — в стойла!.. Красный сигнал!
Еще минуту назад темная, спящая застава всколыхнулась. Вспыхивали фонари, хлопали двери, грохотали по стылому камню лестниц подкованные железом сапоги, глухо взрыкивали почуявшие скорую свободу драконы — и над всем над этим гремел бешеный звон сигнальных колоколов. Сквозь вязкий кисель тумана он летел от одной заставы к другой, и одна за другой каждая из них стремительно наполнялась шумом и светом. Фабио, кубарем скатившись вниз, поймал за локоть пробегающего мимо бойца.
— Скачи в поместье,— коротко велел он,— сообщи хранителю.
— Так точно!
На ходу затягивая болтающиеся ремни портупеи, тот метнулся к конюшне. Фабио скользнул взглядом по двору. Там было тесно от снующих взад и вперед бойцов. Солдаты распахивали ворота драконьего ангара и двери оружейных, тащили на стену ящики со снарядами; стрелки резервного гарнизона, встрепанные и едва проснувшиеся, неровными ручейками текли вверх по лестницам, наступая друг другу на пятки.
— Кэйд!— возвысив голос, позвал командир гарнизона.— Рамос! Хоук! Ко мне!
Он поднял лицо к небу, краем глаза отметив, как названные капралы, бранясь, проталкиваются к нему сквозь гомонящую толпу. Красный сигнал. Данзар не стал ждать весны. 'И выбрал лучший момент, демоны б взяли этот проклятый туман!..' Фабио, тряхнув головой, свел брови на переносице.
— Хоук,— повернувшись к первому из подоспевших командиров, отрывисто сказал он.— Где штатные маги?
— На стенах, оба.
— Одного отправь с донесением в столицу. Второй остается на главной стене. Передашь приказ — и в седло.
— Так точно!
Отдав честь, тот исчез среди спин. Командир гарнизона повернулся к следующему:
— Кэйд, седлай драконов — своего и Неро, и жди хранителя. За ним уже послали. Рамос!
— Здесь, ваше благородие!..
— За мной.
— Так точно!
Втроем они протолкались к распахнутым воротам ангара и разошлись по стойлам. Дракон командира гарнизона был уже взнуздан и оседлан, а рядом, придерживая решетку, торчал бледный ординарец. Отодвинув его плечом, Фабио шагнул в стойло.
— Привет, Саэта,— хмыкнул он, потрепав по шее нетерпеливо переступающего с лапы на лапу штурмовика.— Нынче нам будет где поразмяться, а?..
Дракон Фабио был самкой. Во времена их общего ученичества нынешнему командиру гарнизона пришлось выслушать по этому поводу немало насмешек, но первый же год в Даккарае показал, что сокурсники зубы скалили зря. Самки штурмовиков размером и силой не уступали самцам, а уж в бою... 'Самцы бьются до победы,— сказал тогда Фабио его куратор.— А самки — насмерть. Подождите, кадет. Те, кто сейчас над вами смеется, очень скоро начнут вам завидовать' И он был прав. С войны капитан Гуэрра вернулся живым во многом благодаря Саэте.
— Рамос!— крикнул Фабио, берясь за повод.— Шевелись!
— Так точно!— проорали из дальнего стойла. А следом, снаружи, вновь оглушительно грянули колокола. 'Во-о-оздух!'— пронеслось над заставой. Командир гарнизона выругался.
— Наездники!— гаркнул он, взлетая в седло.— В небо!..
Саэта, повинуясь короткому движению поводьев, рванулась из стойла к широко распахнутым воротам. Скользнула через порог черной тенью — и, оттолкнувшись от земли, распахнула крылья. Следом за ней метнулось еще с полдюжины оседланных штурмовиков.
— Во-о-оздух!
Наездники второй заставы, во главе с командиром, ушли по прямой вверх. Фабио, сжав коленями бока Саэты, поверх ее головы взглянул на Туманный хребет — и стиснул зубы. Алые световые столбы, бледнея, гасли на глазах. 'Значит, горные крепости пали,— подумал он,— и скоро наш черед...' Будто в подтверждение этому, неподвижная пелена тумана над пустошью пошла крупной рябью. Командир гарнизона приподнялся на стременах:
— Наездники! В линию! Занять оборону! Брешь в четыре локтя!.. Стрелки — оружие наизготовку!
На миг отвлекшись от наливающегося грозовой темнотой тумана, Фабио скользнул взглядом по заставе. Драконы, уже успевшие подняться вверх, вытягивались цепью от башни к башне, теснясь крыльями с опоздавшими; внизу, на главной стене, выстроились бойцы вперемежку со стрелками, а с краю стены, за последним зубцом, неподвижно застыла фигура в сером форменном камзоле — один из двух штатных магов тоже был на месте. 'По крайней мере, нас не застали врасплох',— промелькнуло в голове. Взгляд чуть прищуренных глаз Фабио вновь обратился к туману.
— На корпус, Саэта,— велел он, шевельнув поводьями, и дракон послушно выдвинулся вперед.— Еще... Еще...
Штурмовик, покинув строй, завис над самой стеной. Его наездник приподнялся в седле и вытянул шею, вглядываясь в сизое марево, что клубилось над пустошью. Рябь усилилась. Молочная пелена, мутнея с каждой секундой, запестрела юркими призрачными тенями: словно хлопья сажи они дрожали в тумане, то сливаясь в один плотный рой, то рассыпаясь по кругу. Уже почти здесь, всё ближе и ближе... Саэта, нагнув башку и вытянув шею, раздула ноздри. Из глотки ее рванулся низкий предупреждающий рык. А темный рой над пустошью вдруг разделился надвое и стремительно разошелся в стороны — вверх и вниз.
— Назад!— дернув на себя повод, Фабио обернулся на строй за спиной и гаркнул:— На первый-второй рассчитайсь!.. Четные — вверх! Идет двойная волна!
Голос его потонул в громком хлопанье крыльев. Наездники успели перестроиться — в последний момент, за миг до того, как небо над их головами потемнело еще больше, а ощерившуюся взведенными арбалетами стену накрыла ревущая черная тень. Драконы Данзара, прорвав туман, хлынули на вторую заставу. Ночь, на мгновение став совсем черной, расцветилась желтыми вспышками огневых шаров и короткими бело-голубыми всполохами — стрелки резервного гарнизона обрушили на врага всю мощь новейших разрывных снарядов. Надсадный звон колокола, бьющий сигнал 'вторжение', смешался с воем и криками, со свистом тяжелых железных болтов и отрывистыми командами, с громким треском силовых разрядов и щелканьем челюстей...
Фабио, сросшись с седлом, тенью проскользнул под брюхом атакующего данзарского штурмовика и увел Саэту в восходящий штопор — вторая волна не замедлилась, и там, вверху, он был сейчас нужнее. Тех, кто ударил в лоб, сдержат стрелки и магия, но остальные зашли по дуге, высоко над своими, и нельзя было дать им прорваться за стену. Саэта, сложив крылья и выпустив когти, стрелой прошла меж двух вражеских драконов, распоров одному крыло, а второму бок, и, не замедляясь, свечой взмыла к небу. Его не было видно: драконы, свои и чужие, уже схлестнулись в ближнем бою. 'Слава богам, данзарские штурмовики иной породы,— промелькнуло в голове Фабио,— не спутаешь! Так-то и своим бы досталось по такой темноте' Это была его последняя связная мысль. Секунду спустя Саэта уже винтом вошла в самую гущу неприятеля. Короткое копье с тяжелым зазубренным наконечником пришло в движение — жаля, вспарывая, рубя наотмашь, и острые драконьи клыки лязгали ему в унисон. Длинные черные когти рвали драконью плоть, громоздкая туша, такая неповоротливая на земле, вилась черным смерчем, раз за разом уходя от атаки — вверх, вниз, бросок по диагонали, удар тяжелой башкой в подвздошье, снова вниз и опять вверх, целя в незащищенное брюхо... В небе Саэте не было равных.
Возле самого уха свистяще, пронзительно вжикнуло. Фабио приник к драконьей шее, пропустив над головой еще один арбалетный болт, и сжал коленями бока Саэты — та, коротко взрыкнув, ушла в пике. Выровнялась, походя увернулась от летящего в грудь копья — и получив сокрушительный удар в бок, на встречном потоке влетела прямо в центр огрызающейся вражьей своры. Данзарский штурмовик, что сработал тараном, метнулся следом. Брешь сомкнулась. Саэта, свирепо рыча, завертелась волчком, пытаясь вырваться из окружения, а ее наездник, плюясь метательными ножами, вскинул голову: сверху, закрывая последнюю лазейку, опускалась тяжелая желтобрюхая туша. И снизу, судя по метущему хвосту Саэты, уже подпирают. Браться за арбалет поздно, пока взведешь, пока прицелишься... В петлю взяли, твари, и нож был последний. Фабио выпрямился в седле. Вскинул окровавленное копье, метнул его в нависшее над головой брюхо и не дожидаясь, пока наконечник войдет глубоко, вонзил шпоры в бока дракона. Это был единственный и последний шанс вырваться. Саэта, взревев, отпущенной пружиной взвилась вверх. Раненый штурмовик, не сдержав удара ее тяжелой башки, дал крен влево — а справа, прямо в лоб едва вырвавшимся из петли, метнулась еще одна серая тень. Распахнутая клыкастая пасть, нацеленный прямо в лицо наконечник копья, рев Саэты — и сгусток мрака, рванувшийся снизу наперерез.
— Фабио!— хлестнуло по ушам.— Уходи штопором, мы прикроем!
Командир гарнизона второй заставы стиснул в ладонях повод и пригнулся к седлу. Саэта услышала приказ. Ночь свилась серпантином, замелькали перед глазами лапы, крылья, хвосты...
— Стянуть строй!— неслось уже откуда-то снизу.— Рамос! Дави с левого фланга! Хоук, ты с правого! Остальным собраться в рогатку! По моей команде!..
Командир гарнизона уперся правым коленом в бок дракона, заворачивая его по короткой дуге, и взглянул вниз. Наездники второй заставы, выстроившись подковой, отходили назад против ветра, приманивая воспрявшего духом неприятеля и медленно растягивая 'рогатку'. В самом центре ее, все тем же клубящимся сгустком тьмы, трепетал крыльями Неро. Фабио, переведя дух, натянул поводья.
'Видят боги, ты вовремя, Астор',— подумал он. И вновь вонзив шпоры в бока Саэты, вместе с ней ушел в крутое пике.
Глава XIX
Туман, влажный и тяжелый, стелился до самых гор, но высоко над землей видимость была получше. Барон Д'Освальдо, зависнув над шпилем сторожевой башни, вгляделся в пестрящую огнями ленту стены и сжал в кулаке поводья: центральным заставам приходилось несладко. Самый сильный удар пришелся на третью и четвертую, обе уже трещали по швам, однако на второй и пятой, похоже, дело обстояло немногим лучше. 'Долго не простоят,— понял Д'Освальдо, глядя на соседнюю заставу. Над ней трепетала в воздухе до края растянутая 'рогатка'.— Умно, да толку? Двадцать хвостов против сорока! Разве что отшвырнут на потоке, ну, может, пятерку-другую из строя выведут — а дальше-то что?..' Барон нахмурился. План неприятеля был ему ясен — опрокинуть горные крепости Геона, врубиться тараном в самый центр южной границы, пробить брешь в заставах и обеспечить коридор для прохода основных войск. 'Крепости пали,— думал Карлос,— значит, сейчас через перевалы ломит пехота и кавалерия. Доберутся нескоро, понятно, а всё ж мало радости! Если пробьют два бастиона подряд, пиши пропало' Он опустил взгляд вниз, на собственную заставу. Ее враг пристальным вниманием обошел: он был рядом, кружил во тьме, не приближаясь ближе чем на арбалетный выстрел, блокировал, но не нападал. 'Надо полагать, с девятой и восьмой то же самое,— подумал барон.— На кой мы им сдались, только распыляться зазря! Да, центр, центр...'
'Рогатка' над второй заставой на миг застыла в воздухе и стремительно выстрелила вперед, волной сметая с пути серый драконий клубок, заглотивший наживку. Часть его на потоке вынесло за стену, которая тут же расцветилась стремительными бело-голубыми вспышками, часть суматошно закувыркалась в воздухе, пытаясь выровнять траекторию и не попасть под раздачу, но остальные, увы, сориентировались быстро. И пусть от второй волны нападавших осталась теперь лишь половина, бойцам Д'Алваро и тех было за глаза... 'Вторую не пробьют, Астор дело знает,— подумал барон, мрачно щурясь.— А третья с четвертой на честном слове держатся. Еще полчаса — и амба! Враг хлынет, не остановишь, а после с тыла зайдет, и всему пограничью небо с овчинку покажется'
В небе над второй заставой два десятка черных штурмовиков намертво сцепились с двумя десятками серых, превратившись в одно колышущееся пятно. Карлос сдвинул брови. И тряхнув головой, резко вытянул на себя повод.
— Онза!— коротко рыкнул он.— Домой!
Штурмовик у него под седлом, сложив крылья, мягко спикировал вниз — в самый центр заставы. Толстые лапы ударили в землю, присыпанную смерзшимися опилками, хранителя тряхнуло в седле, а у его правого стремени тут же материализовался ординарец.
— Гонец вернулся?— коротко осведомился барон, не спешиваясь. Ординарец вытянулся во фрунт:
— Никак нет, ваше высокоблагородие!
— Угу. В сторону!..
Он, выпрямившись в седле, ткнул коленями в бока Онзы. Дракон пружинисто подпрыгнул и распахнул крылья, вновь поднимаясь в воздух. Ведомый хранителем, сделал плавный круг по-над заставой и завис над задней стеной: там, выстроившись в линию и готовая в любой момент сорваться по приказу, застыла дюжина штурмовиков с наездниками в седлах.
— Фернандес!— приказал барон.— Бери восьмерых и поднимайся ко мне. Да гляди, не слишком резко, чтоб с пустоши в глаза не бросилось...
— Так точно!— приглушенно долетело снизу. Капитан Фернандес, отдав команду восьмерке ближайших наездников, поднял вверх своего дракона. Остальные по очереди последовали за ним.
— Добро,— коротко обронил хранитель. И перегнувшись через крыло Онзы, велел одному из оставшихся на стене:
— Дай знать командиру гарнизона. Мы будем на второй, если что, подадите сигнал. И пусть пошлет мага с запиской к Дэшелу: чтоб девятая, восьмая и седьмая потихоньку подтягивались к центру. По десятку хвостов с заставы должно хватить. Смогут дать больше — хорошо. И стрелки пригодятся, пускай берут, сколько смогут, хоть вторым седоком.
— Так точно!
Барон кивнул и развернул штурмовика. Девять наездников, полукругом зависшие в воздухе у него за спиной, одновременно выпрямились в седлах.
— На вторую,— скомандовал Д'Освальдо.— По задней стене, на бреющем, тень в тень... Поможем, покуда ещё есть, кому!..
Маркиза Д'Алваро, стоя у окошка в передней, смотрела, как течет по подъездной аллее расцвеченная факелами людская толпа. В широко распахнутые ворота поместья Алваро вливался нескончаемый поток людей и телег: как только стало известно о вторжении, старостам деревень был отдан приказ собрать все население под защиту крепостных стен господского дома. Крестьяне, нагруженные детьми и узлами, всё шли и шли; скрипели телеги, блеяли овцы и козы, мычали коровы, натужно хрипели вьючные лошади. Шесть деревень! Целое графство! 'Да где же их всех разместить? И как?— лихорадочно думала Лавиния.— На улице ведь не оставишь, зима... А дети?' Она мельком обернулась в сторону лестницы — ее собственный сын, не ведая тревог, спал наверху, в колыбели, под присмотром няньки. И как же хотелось сейчас Лавинии быть рядом с ним — но нельзя, нельзя!.. Маркиза, усилием воли оторвав алчущий взгляд от лестницы, вновь повернулась к окну и сдвинула брови. Так много людей, так мало места... Хоть палатки раскидывай, да только где же их взять?.. От заставы, спугнув мысли, вновь долетел колокольный звон — неровный, отчаянный, а вслед ему эхом откликнулся уже почти ставший привычным драконий рев. Лавиния зябко повела плечами. И подняв взгляд от аллеи, к невидимой во мраке крепостной стене, стиснула пальцами холодную раму: наверху, в черном небе призрачно дрожали синевато-желтые сполохи. Там, всего в десяти милях от дома, рвали друг друга драконы и убивали друг друга люди. Там, растянувшись на мили, шел яростный бой. И ее муж тоже был там, где-то в темноте. Жив ли еще?..
