Он направился ко мне, и я приготовилась. Мышцы напряглись, слюна заполнила рот, и нос уловил его запах... Сосед поравнялся с деревом, зашел за него, скрываясь от бесов, я сорвалась вниз и тут же покатилась по траве, в бешенстве шипя и отбиваясь от собственного отца. Он легко обездвижил меня, поднял взгляд на соседа и произнес:
— Приносим наши извинения за беспокойство, дьер Гварт. Дочь учится охотиться. Я пришлю вам наши извинения в размере двадцати золотых.
Мужчина тяжело перевел дыхание и спешно удалился, а я зло посмотрела на отца.
— Прости, маленькая, — папа мягко коснулся когтем кончика моего носа, — я хотел посмотреть, как ты будешь действовать. Ну, ты и зараза, скажу я. Вся в свою бабушку Алиду, — негромко засмеялся отец. — Умница, мне понравилось. А вот пить будешь кровь животного. В своем доме гадить не стоит.
Он подал мне руку, помогая встать, и дальше мы уже бежали, взяв след нашей настоящей жертвы.
Ормис Бриннэйн стоял на склоне и смотрел на замок, парящий на одной из вершин. Он сделал несколько решительных шагов и остановился, выругался и уселся на траву, остервенело растирая лицо.
— Орм, — позвал его Харт, — ты решил местную живность подкормить? Учти, я первый в очереди.
— Правда, дружище, что ты уселся? — спросил Ормиса Лер. — Вон же замок, идем.
Орм убрал руки от лица и посмотрел на друзей шальным взглядом:
— Она там, — сказал он. — Моя Эли там, я ее чувствую.
— Ну, там, — пожал плечами дракон. — Так пойдем и заберем.
Ормис отчаянно замотал головой и растерянно улыбнулся:
— Не могу.
— Чего?! — опешил дракон. — Она же избранница.
— Да, — утвердительно кивнул демон.
— Тогда в чем дело? — раздраженно спросил Харт.
Лер уселся рядом и положил Орму на плечо руку.
— Волнуешься? — с понимающей улыбкой спросил он.
— Как сопливый мальчишка, — кивнул демон. — Страшно.
— Это нормально, — улыбнулся в от ответ Лер. — Можем прийти завтра. Или послезавтра. А может, и через год. Если замуж не выйдет, то заберешь, ну, если, конечно, еще на пару лет не отложишь.
— Катись ты, — огрызнулся Ормис и встал. — Вы со мной?
— А куда ты без нас, зайчик? — хмыкнул Сумрак. — Мы твои честь и совесть. Точней, я.
— А я? — поинтересовался дракон.
— А ты, Харт, ты у нас просто красивый, вообще самый красивый. И умный. А еще хозяйственный и неповторимый. Тебя вообще повторить невозможно потому, что один такой, — осклабился юный бог. — Ты, Харт, самый главный птиц.
Мужчины рассмеялись, и дракон вздохнул:
— Был такой замечательный птиц, а стал избранницей.
— Угу, — отозвался Ормис, продолжая подъем в гору. — Ты еще вспомни, что мой девочек про гнездо говорил, и что она туда несет.
Дракон подавился, закашлялся и мило покраснел.
— Я думал, она мальчик, — попробовал оправдаться он. — А мальчикам есть, что в гнездо положить. Тьма, — перебил себя Харт. — Я ей подарю что-нибудь.
— А я ее вообще в бордель водил, — усмехнулся Ормис. — Хотел мужика из мальчишки сделать.
Бог и дракон потрясенно переглянулись, и над горами понесся громовой раскат хохота. Ормис недобро взглянул на них, но снова усмехнулся и уже решительно зашагал к замку. Друзья догнали его и пристроились с двух сторон.
— Ничего не бойся, Орм, мы рядом, — подмигнул Лер.
— Можешь молчать, я сам за тебя все скажу, — уверил демона дракон.
— Не надо! — остановил его Ормис. — Женщина моя, родня тоже моя... будет.
— А если откажут? — полюбопытствовал юный бог.
— Сожру, — пообещал Харт.
— Поселюсь рядом с их замком. Буду петь по утрам серенады, по вечерам серенады, а в обед... в обед три серенады. Ты мой голос знаешь, сами выдадут, — не без угрозы произнес Ормис.
— О, да, это будет страшно, — захохотал Сумрак.
— Но, если продержаться больше месяца, тогда я сожру, — поддержал идею дракон.
— Друзья, я вас обожаю! — воскликнул бог. — Это самый жуткий план по добыванию избранницы из всех, что я слышал.
— А главное, результат неизбежен, — хохотнул Ормис. — В любом случае, у нас всегда остается красивый Харт, как оружие воздействия.
— Харт уговорит, — деловито кивнул Сумрак, и оба демона снова рассмеялись.
Дракон махнул на них рукой и больше не разговаривал, с интересом рассматривая окрестности. По мере приближения к замку, Ормис все более волновался. В какой-то момент он остановился, чтобы унять бешенное сердцебиение. Чувствовал он себя, как подросток на первом свидании. Сейчас он увидит своего Дари, свою Ночь, Страсть, Желание, Безумие и Совершенство, как Элиану Одариан. И именно эта встреча без масок вселяла в него трепет. Словно шел к совершенно незнакомой девушке, которую уже всецело и беззаветно боготворил. Эли...
— Боги, — выдохнул Ормис и остановился, немного не дойдя до замка. — Не дайте мне наделать глупостей, — попросил он, и друзья уже без всякого смеха кивнули.
Они подошли к воротам, которые были сейчас открыты, переглянулись и вошли, ничего не трогая, не ломая и не разрушения. Трое благовоспитанных, вежливых и благородный лорда. Навстречу троице выглянул привратник.
— Могу я видеть лорда Элиона Одариана? — спросил Ормис.
— Лорд Одариан сейчас отсутствует. Он с леди Элианой ушли куда-то. Но дома леди Одариан старшая и младший лорд Одариан, — ответил привратник полугоблин, полубес.
— Доложите о нас, пожалуйста, — попросил Ормис. — Лорд Бриннэйн, лорд Даршас и лорд Манс.
Привратник поклонился и ушел, но вскоре вернулся и проводил троих мужчин в дом. Их встретила миниатюрная красивая женщина, чистокровная человеческая женщина, очень похожая на князя Пронежского.
— Удачи во Мраке, высокородные лорды, — поздоровалась с гостями княжна. — Чем обязаны?
Поздоровавшись и представившись, лорды последовали приглашению хозяйки дома и расселись. Дверь в гостиную, где их принимали, открылась, и в дверном проеме показалась светловолосая голова юноши, почти копии своей сестры.
— О, птиц! — возликовал дракон. — Настоящий! Не переодетый! Всамделишный птиц! Тьма, вы это видите?! Он к нам вернулся!
— Простите? — приподняла брови Лиора. — Какой еще птиц? Это наш сын, Элиам Одариан.
— Ну, я и говорю, теперь самый настоящий птиц, — счастливо улыбнулся дракон.
— Харт! — в один голос оборвали его оба демона. — Уймись.
— Я им птица, а они мне рот затыкают, — проворчал лорд Даршас и обижено замолчал.
— Ма, — юноша вопросительно посмотрел на мать, — помощь нужна?
— Нет, дорогой, но ты можешь с нами остаться, — кивнула бывшая княжна, и сын сел рядом с ней. — Благородные лорды, могу я узнать о цели вашего визита?
Ормис едва заметно вздохнул.
— Давайте дождемся вашего супруга и Эли, — ответил он.
— Эли? Вы так близко знакомы с моей дочерью? — снова удивилась Лиора. — Хотя, постойте. Вы тот лорд, у которого она работала секретарем?
— Да, — не стал увиливать Ормис. — Это я.
Элиам вдруг оживился, вскинул на демона глаза и довольно осклабился:
— Ну, хоть в этот раз сестричку вкус не подвел, — брякнул он и сразу прикрыл рот, косясь на мать.
— Эл, — она живо обернулась к сыну, — ты сейчас сказал то, что я услышала?
— А что ты услышала, ма? — полюбопытствовал Эл.
Женщина не стала больше расспрашивать сына. Она вновь повернулась к демону и пристально взглянула на него.
— Цель вашего визита — Элиана?
— Да, — снова кивнул Ормис. — Я пришел за ней.
Губы Лиоры сжались в упрямую тонкую линию. Она исподлобья взглянула на Ормиса и произнесла:
— Нет.
Глава 12
Олень бежал впереди, красивый, гордый. От предвкушения уже зудели ладони, ноги жгла земля. Папа покосился на меня и добродушно оскалился.
— Сейчас, радость моя.
Он приготовился к броску, и я обиженно зашипела. Папа бросил на меня косой взгляд и усмехнулся.
— Беги, кровожадная моя.
Ликование заполнило меня, послав отцу обожающий взгляд, я облизнулась, выбрала момент и прыгнула. Тело послушно взвилось в воздух и стрелой полетело вперед. Олень полетел на землю, забил копытами, попав мне по плечу, но боль утонула в жажде. Взмах рукой, и из разорванного горла полилась вожделенная горячая кровь, и я припала жадным ртом к источнику чужой Жизни.
Папа остановился рядом и смотрел на меня горящими глазами. Я взглянула на него и поманила, приглашая к пиршеству. Он улыбнулся, и вскоре мы пили вместе: я и мой любимый папочка.
— Умница моя, — с умилением произнес папа, когда я отвалилась и сыто погладила живот. — Радость папина.
— Вку-усно, — протянула я и счастливо вздохнула.
— Самая вкусная кровь — человеческая, — ответил папа, устраиваясь рядом.
— Угу, — скептически хмыкнула я. — Я как-то пила лорда Ормиса, меня так выворачивало. Думала, умру. Невероятно ужасный вкус.
Папа усмехнулся, вдруг застыл, и его глаза округлились. Он медленно повернул ко мне голову и осторожно спросил:
— Влюбилась?
— Чего это? — ворчливо ответила я. — Ничего и не влюбилась.
— Не ври, — потребовал папа. — Нас воротит только с крови наших любимых. Меня в свое время от крови твоей мамы выворачивало.
— Ты маму пил? — округлила я глаза.
— Было дело, — усмехнулся отец и погрозил мне пальцем. — Не увиливай. А что твой лорд?
— А что мой лорд?
— Эли, мы любим редко, и раз это с тобой случилось, уже другого не будет. Как к тебе относится твой лорд?
— Па, ты чего завелся? — удивилась я.
— Если не любит, это трагедия, девочка моя. Тьма, заставлю жениться, — пробормотал мой папа. — Никуда не денется.
— Он сейчас демон, — вздохнула я.
— Ерунда, имел я дело с демонами, — отмахнулся отец. — Нужно его найти.
— Я его избранница, па, — сделала я признание, и отец облегченно выдохнул.
— Значит, будет жить. Идем домой, красавица. Надо кровищу смыть, — усмехнулся папа и подал мне руку.
К замку мы шли, увлеченно болтая. Папа рассказывал о своих охотах, о возможностях вампиров, о самоконтроле, да много, о чем. Всему этому он обещал меня научить. Я тихо радовалась, что мне будет, чем себя занять, чтобы поменьше страдать об Ормисе. Хотя, с таким настроем, как у папы, демону даже не придется искать меня, его найдет мой отец. Я покосилась на него и едва заметно улыбнулась."Папина радость", захотелось показать Элу язык.
К замку мы подходили, машинально сменяя уверенный шаг на мягкую, скользящую походку. Инстинкт охотника, ничего не поделаешь. Воздух был наполнен чужими запахами. Мы переглянулись и ускорились. Неожиданно обоняние вычленило самый главный запах. Самый желанный, самый лучший во всех мирах. Сердце отчаянно забилось, и я встала, как вкопанная. Папа резко обернулся, взглянул на меня и расслабился. Он уже понял, кто у нас в замке.
— Приведи себя в порядок, — велел папа. — Я тоже быстро помоюсь. Тьма, мама меня порвет, как рубашку, — фыркнул он.
Мы вошли в замок, прислушались к голосам, доносившимся сверху, и на моих губах появилась глупая улыбка. Мой демон... Папа несильно потянул меня за ухо и погрозил пальцем.
— Тебе до брачного возраста осталось два месяца, так что подбери слюни и в купальню, — сурово произнес он. — К архам, по меркам Пьющих кровь, тебе еще семь лет до совершеннолетия.
— Па-а-а, — возмущенно произнесла я. — Я родилась человеком!
— Зато сейчас не человек, — проворчал отец. — Быстро в купальню, мелкая кровопийца.
— Вся в тебя, — буркнула я.
— Не-ет, малыш, до меня тебе далеко, — осклабился папа. — Я еще тот душегуб.
Мы поднялись по лестнице, голоса неожиданно стихли, и я услышала стук своего собственного сердца.
— Эли! — я пискнула и спряталась за папу, потому что отчетливо уловила ЕГО шаги.
Но тут папа вдруг воровато глянул по сторонам и зашипел:
— Бежим...
— Элион Одариан! Где твоя рубашка?! — мамин голос прозвучал, как гром среди ясного неба.
— Тьма-а-а, — прошептал папа, оказавшись за моей спиной. — Жмотина, это всего лишь рубашка, — отозвался он, уже прочно стоя за мной.
— А что ты сделал с нашей дочерью?! — грозно вопросила мама, указывая на меня.
Папа сделал шаг в сторону и снова задвинул меня за себя, хорошо, хоть ногой в щель запихивать не стал. По крайней мере, по лицу читалось именно это желание. Мама медленно и неотвратимо надвигалась на нас, я вытянула голову, чтобы посмотреть, что происходит по ту сторону папы. Там стояла суровая мама. Она уперла руки в бока и сверлила папу взглядом. А за ее спиной возвышался огромный черноволосый демон, на чьем фоне мама смотрелась совсем хрупкой, как фарфоровая куколка.
— Элион, знаешь ли ты, сколько стоила эта рубашка? Не знаешь? А я знаю! Где твоя совесть, упырь? В то время, как по стране ползет безработица, множится количество странствующих бесов, ты, ты! Элион, позволяешь себе такое расточительство.
— Я обожаю эту семью! — донесся из гостиной восхищенный голос Харта Даршаса. — Я сам готов жениться на Элиане, если она такая же, как ее мать и дед.
После этой фразы все пришло в движение. Папа подхватил маму подмышку и, не слушая ее возмущенного:
— Элион, где твое воспитание?! У нас в доме посторонние нелюди!
— Один уже точно почти свой, — пробурчал папа. — Извините нас, — кивнул он демону и ушел, не забыв закинуть меня на плечо. — Мы скоро вернемся.
Я вскинула голову, встретилась с горящим взглядом Ормиса, ставшего похожим на изваяние, и снова повисла вниз головой, пряча физиономию, по которой была размазана кровь. Уже сверху я услышала голос дракона:
— Ну, рассказывай, как живешь, наш юный птиц.
— Сами вы птиц, — ответил Эл.
— Причем, самый главный, — засмеялся Лер.
И папа скинул меня в моих покоях, потащив маму дальше, которая уже просто сурово и многообещающе сопела. Я выглянула за дверь, провожая их взглядом, после прокралась на цыпочках к лестнице и посмотрела вниз, Ормиса уже не было видно. Вздохнув, я вернулся к себе, взяла чистые вещи и направился к купальне.
В спальне, на моей кровати дрыхла Мышь. Но, услышав мои шаги, открыла красный глаз и прошипела:
— С-с добыч-щей.
— Спасибо, Мышка, — улыбнулась я, села рядом и погладила ее. — Он здесь, — сказала я.
— З-саню-с-с, — слангера перевернулась кверху брюшком.
— Что делать? — спросила я, почесав ее по подставленному пузику.
— Вроде-с-с ты уж-ше определилас-сь, что делать-с-с с мужч-щиной-с, — осклабилась змейка.
Я тут же вскочила, гневно глядя на нее, но нахалка лишь посверкивала глумливым взглядом.
— Мышь!
— Что, Мыш-шь? Ноч-щью было жарко-с-с, с-слышала я-с-с, — она подмигнула мне и снова свернулась в клубок.
— Да ну тебя, — я топнула ногой и направилась в купальню. — А Чудик где? — спросила я, уже закрывая дверь.
— В Потус-сторонний мир-с-с пошел, с-скоро вернетс-ся, — змейка зевнула и закрыла глаза, показывая, что разговор окончен.
Помывшись, я вышла из купальни, завернутая в полотенце. Мышка уже куда уползла. Я подошла к зеркалу, взяла гребень и замерла, глядя в зеркальную гладь, где на обнаженные плечики девушки, как две капли похожей на меня, легли сильные мужские ладони. Ладони нежно огладили плечи девушки, скользнули по рукам вниз, сжали ненадолго ее пальцы и снова поползли вверх, забрав гребень.