Обидно, собственно, то, что помяли меня напрасно... бомбы не было, был выстрел.
Второе кольцо отработало чуть лучше, почти как учили. Трое веером бросились в направлении угрозы, со зверскими лицами размахивая револьверами и вопя что-то нечленораздельное. Даже остановились практически на расчётной дистанции, создавая дополнительную помеху возможным повторным выстрелам или броску бомбы.
Но к этому моменту всё было уже кончено. Третье кольцо. Постаралось. Двух трупов, к счастью, не было, был один. Но, увы, самый ценный. В смысле, у нас был труп террориста, с качественно размозжённой о булыжник головой. Как мало всё-таки иногда нужно человеку, чтобы из организма стать телом... Всего-то неудачная попытка зафиксировать, и вот вам результат — все концы обрублены.
...
"Фельдфебель Скворцов, находясь в оцеплении третьего кольца физической охраны, заметил резкое движение мужчины, одетого офицером. По словам Скворцова и свидетелей, мужчина резко оттолкнул на оцепление стоявшую перед ним женщину (мещанку Степаненко). Скворцов кинулся к мужчине, одновременно взводя пистолет-пулемёт на "огонь очередями". За время, пока Скворцов приближался, мужчина успел выхватить из кобуры пистолет (Browning M1903) и начал движение прицеливания в сторону Государя. Поскольку Скворцов был уже в шаге от террориста и видел бегущих на помощь солдат из оцепления, он не стал стрелять, а подбил автоматом руку террориста, одновременно телом перекрывая направление стрельбы. В таком варианте удара, отрабатываемого на тренировках, вероятность успешного выстрела террориста гораздо ниже, чем даже при мгновенной гибели террориста от выстрела охраны.
От налетевшего Скворцова террорист упал, успев нажать на курок, но пуля ушла в воздух. Скворцов по инерции пролетел мимо, успев свободной рукой захватить террориста за мундир. Пытаясь окончательно обездвижить террориста, подоспевший рядовой Слипченко прыгнул на него сверху, прижимая к мостовой. От двух разнонаправленных ударов тело террориста повернулось под неудачным углом, в результате чего он упал на мостовую головой, не успев ни изменить положение, ни смягчить падение руками. От удара о мостовую мужчина скончался на месте.
Действия сотрудников физической охраны считаю правильными, смерть террориста — досадной случайностью.
Старший дознаватель Флук."
...
Так и не удалось выяснить, кто надоумил и подтолкнул капитана Стрельникова, дворянина, находящегося в отпуске по причине ранения, на покушение. Наиболее вероятной версией было то, что агентура "страны, пожелавшей остаться неизвестной", в срочном порядке готовя акцию, ухватилась за первого попавшегося человека, умевшего стрелять из вменяемого пистолета, и недовольного Нашим Величеством. Недовольство Стрельников выражал достаточно открыто, будучи как трезвым, так и в подпитии — так что была масса случаев для того, чтобы его направить и укрепить. А весь необходимый реквизит у Стрельникова, как боевого офицера, был при себе.
Не гвардия, не кавалерия — обычная махра. Дворянин во втором поколении, батюшка которого выходил потомственное дворянство в канцеляриях, да видимо, на этом и надорвался. По крайней мере, сын оказался к чиновной карьере столь профнепригоден, что пришлось его направить по самой простой из армейских специальностей. А после моего указа об отмене титулований в армии и уравнивании обращений между всеми чинами, от "рядового до фельдмаршала" — "потомственный дворянин" разобиделся... Что всякое серое быдло с ним теперь одинаково будет звучать, и даже рыло чистить теперь — совсем-совсем нельзя.
В принципе, два года войны, ранение и тяжёлое детство ещё и не то с человеком могут сделать, так что ничего удивительного и особо опасного данный случай не представлял. Профессия Государя Российского подразумевала такие риски... чуть выше, чем у промышленного альпиниста, работающего на монтаже мостовых тросов. По крайней мере, травматизм и смертность у Государей впечатляли...
* * *
Тут уж было не до дешёвых понтов и не до посещений секции "рабочего вопроса".
В результате туда выдвинулись Иосиф Виссарионович и Леонид Борисович Красин, о существовании которого мне напомнил неугомонный Коттен.
С которых "государевых делегатов" я взял обещание не вести пропаганды, а "мотать на ус" и выдвигать дополнительные предложения в рамках прорабатываемого по этой теме Наказа и Указов.
— У меня есть две просьбы, товарищи. Первая — чтобы вы постарались не вмешиваться в обсуждение. Тем более, что формально вы не являетесь участниками Совещания. И вторая — принести мне оттуда закрытую бутылку минеральной воды.
Красин, ещё не знакомый с моими неожиданностями, попался на удочку анекдота конца века, и спросил:
— А зачем Вам вода, Ваше Величество?
— Я рад, что мы быстро поняли друг друга по первому вопросу! — довольно улыбаясь, подсекло Его Величество...
Пустячок, а приятно! А как ещё прикажете снимать стресс после покушения? Первого, кстати, в жизни обеих ипостасей...
15-го июля. Пятница. Да здравствует наш суд, самый гуманный в мире!
В 11-й армии после упорнейших боев наши войска прорвали весь фронт противника и заняли г. Броды.
Днем ходили вверх, гулял и купался. Погода прелестная. В 6Ґ принял Покровского — Гос. контр., возвратившегося из Франции и Англии. Вечером читал.
Любая деятельность в обществе вызывает непрерывные недоразумения, частенько переходящие в конфликты. Кто-то кому-то наступил на ногу, кто-то кому-то на тень... чья-то кошка пометила соседское крыльцо, папаша умер, не оставив завещания — и теперь сыновья никак не поделят мельницу, осла и кота в сапогах...
Если недоразумения не разрешать по принципу "это слово однозначно означает то и сё, а вот это слово — другое и третье", тогда кто-нибудь кому-нибудь что-нибудь обязательно отдавит. Если своевременно и по справедливости не воздавать героям и подлецам — у каждого будет масса соблазнов взять на себя функцию "божьего суда"... и вместе с этой функцией — прихватить обрез, бутылку с "коктейлем Молотова", а то и канистру с боевым ОВ, и двинуть устанавливать "правильную" жизнь.
Англичане — очень правильные... не люди, управленцы. Они очень правильно делают менеджмент...
А вот как люди они мне очень не по вкусу — те, которые управленцы. Те, которые "люди как люди" — везде одинаковы. Ну разве что более или менее бардачны и доверчивы, а так — всё одно и то же.
А англичане-управленцы... не люблю я их вовсе не за сволочной характер и не за постоянное стремление отнять у моей страны и моих личных друзей чего-нибудь хорошее. Этим грешат все. И не за методы, которыми они это делают. В конце концов, Александр Васильевич Суворов тоже возвращал Варшаву и гонял Пугача вовсе не буддистскими мантрами. Методы тоже у всех одинаковы, разнясь только в дозе.
Не люблю я их за их двуличность, за объяснения и советы "на экспорт"...
Английский король юридически и на практике объединяет в себе функции Верховного законодателя, Верховного правоприменителя (суда), главы исполнительной власти... Весь Монтескьё в одном флаконе? А вот фигушки! Монтескьё — несчастный механицист ньютоновских времён! Всех его фантазий — статичное 3D. Ни движухи, ни драйва, ни интриги! До квантовой сути теории и практики относительности современной политики и до пятого ея измерения этому несчастному "мыслителю" (которого англосаксонские гиены фарса пропагандируют и возвеличивают на экспорт на всех перекрёстках, умалчивая о мыслителях своих....) — этому Шарлю-Луим де Секондам, барону Ля Брэд...
Ему и не снилось, что кроме трёх известных ему, убогому, ветвей власти, английский монарх объединяет в своём лице ещё и четвёртую, официально являясь источником чести. Ту, которую "британские учёные" рекомендуют всем отдавать "свободным СМИ". Ну а поскольку самые свободные СМИ — британские, то, соответственно, по всему миру (кроме Британии) источником чести должна быть "Таймс".
И даже нулевую ветвь власти... поскольку британский монарх является также официальным главой церкви. До кучи. И это только то, что широко известно.
В общем, власть либо едина и ответственна, либо едина и безответственна...
Тогда её меняют на ответственную... либо тихо и покорно умирают. Но если власть не едина... то этот комплекс болезней также описан "британскими учёными", да и не только ими. Альцгеймер, Паркинсон, Хантингтон... всё, что проявляется в отдельном человеке, проявляется и в государстве. Только — "большое видится на расстоянии", да...
В общем, Высшая власть в государстве даже по-логике принадлежит Верховному Суду, который имеет право решать, кто прав — цезарь или сенат. В нашем случае я предпочитал обойтись без дымовой завесы и называть вещи своими именами. Но вот очень меня интересовал вопрос — а что георгиевцы скажут насчёт того, что и суд, и монарх могут ошибаться?
Через полгода был суд, на который я не поехал. Из письма Чеботаева я узнал, что Ивана оправдали. Он, Чеботаев, был старшиной присяжных, десять из которых были крестьяне. Обстоятельства на суде выяснили полную виновность Ивана, и никто не сомневался в обвинительном вердикте. Присяжные крестьяне не отрицали вины, но находили наказание — шесть лет каторги — несоответственно тяжелым.
"...Годка два, — писал Чеботаев, — рассуждали крестьяне, — в тюрьме следовало бы парня для науки продержать, а в каторгу нельзя. Чем виновата жена, дети? Куда они без работника денутся?.. Все мои доводы ни к чему не повели. Последний аргумент присяжных был тот, что день ясный, божье солнышко по-весеннему сияет, — нешто в такой день человека навечно губить? Жалко барина, а еще жальче сирот да бабу. Барину господь пошлет, — от пожару никто не разоряется, дело божие, смириться надо и проч.".
Мысль, что из-за нас никто не гниет в каторге, конечно, была отрадна жене и мне, но удовлетворенного чувства от правосудия во время чтения письма не было. И только впоследствии, когда обстоятельства вынудили меня съездить в деревню, мне ясно стало, что то, что с нашей точки зрения может казаться высшею несправедливостью, с точки зрения народа — будет выражением высшей правды на земле.
Господь — он всё видит! Да не скоро говорит... И как бы нам, сирым, заглянуть в конец книжки?
— А зачем заглядывать в правильный ответ? Есть ли он? Господь дал человеку свободу решения. У Матфея сказано: "Если кто хочет идти за Мною, отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною" (Мф 16, 24). Не уверен ты, что правильно решил, по уму — реши по сердцу. Не лежит сердце — помолись, попроси вразумления у Господа. Не принял Господь молитву твою — положи сей крест, не по раменам твоим!
"Кто ж это так... диалектически?.. О, да ничего себе! Отец Стефан (Щербаковский). От Николая Александровича аж семейным теплом повеяло, когда информацию о нём поднимал. Да... сильная личность... один Тюренчен чего стоит. Ну, кто-нибудь задаст нужный вопрос, или опять мне отдуваться?!"
— А кто поднимать положенное будет, а? Мне-то вон всё равно, готов судья судить, не готов судья судить... мне с соседом выгон поделить надо!
— Тебе надо — ты и суди! — отрезал отец Стефан.
Оппонент кандидата богословия "завис до голубого экрана", как скажут через сотню лет.
В помещении повисла недоуменная тишина. Оппонент-то был уничтожен... но и отец Стефан что-то не торопился пользоваться оперативным прорывом и прояснять обстановку... хотя уверенности в его лице было. Ну, пауза, ну, театрал! Интересно, есть кандидаты и доктора театральных наук? или только заслуженные и народные артисты?
— Гхм! Отче... — раздался неуверенный голос, — это как это "сам себя суди"?
Голос принадлежал казаку, судя по мундиру, казаку Войска Донского... а имя и фамилию с моего места было не разобрать. Но медалей и орденов на казаке висело немало... Я искоса взглянул на Иосифа Виссарионовича... у того аж ноздри трепетали! То ли переживал за коллегу, то ли информацию впитывал...
"Дожал аудиторию! так, сходу — народ как минимум признал право отца Стефана сказать важное. Ну, а что теперь?"
— В Ветхом завете ещё писано: "Во всех жилищах твоих, которые Господь, Бог твой, даст тебе, поставь себе судей и надзирателей по коленам твоим, чтоб они судили народ судом праведным" (Втор. 16:18). — и тут же, не дав опомниться, благочинный выдал современную версию.
— Назначь себе судию, которому ты веришь, и твой сосед верит, поклонись ему... и не взыщи, коль рассудит не по твоему, не по соседову разумению, а по Божьему промыслу!
— А это как, по Божьему промыслу? — казак бы, что называется, вежлив — но упорен.
Тут очнулся первоначальный оппонент отца Стефана и вновь вернулся в дискуссию... хотя уже с видом ученика, а не спорщика:
— Отче... (! Вот оно как, отче!) а вот ты сам бы как судил о выгоне?..
Благочинный вновь выдержал паузу, а потом выдал:
— Сосед твой тут?
— Откуда, отче?
— Так что же ты ответа просишь, когда половина вопроса отсутствует?!
Помещение грохнуло смехом. Обстановка стала приближаться к деловой. Разговор "за жизнь", счастливо миновав стадию спора, перерастал в продуктивное обсуждение...
* * *
Интерлюдия. Памятник неизвестному шифровальщику
"Вы, господа, постоянно обвиняли Николая Александровича в том, что он "прямо в дворце" имеет "телеграфный провод с Вильгельмом"? Ну что же, Виктор Сергеевич готов поблагодарить вас за подсказку. Впрочем, особой подсказки и не требовалось — и так было ясно, что для координации авантюры подобного масштаба необходима постоянная оперативная связь между не просто штабами, а лично Императорами. Только вот "провод" в ХХ веке — это всё же несколько архаично, вы не находите? Радио! Плюс "фишка" из середины века — использование математиков в целях военно-прикладных. Так что срочно, под ЛКИ (Личным Контролем Императора) была в течение недели создана Особая Служба Связи с самостоятельным шифровальным бюро. Как показал опыт тысячелетий, для решения новых задач выгоднее создавать новые структуры. При всей первоначальной неразберихе, недостатке ресурсов и проблемах с качеством их итоговая "выработка" всё же выше, да и скорость работы у них тоже более высокая.
При этом "старые" структуры желательно, конечно, расформировывать полностью, чтобы не мешались глупыми вопросами. Или дарить в качестве благотворительной помощи... хотя можно и "приморозить" как следует, до момента возвращения к "регулярному менеджменту". Иосиф Виссарионович, помнится, предпочитал второй вариант, Рузвельт (который ФДР) — первый... И оба были успешны в рамках своего правления. В итоге, я очередной раз решил, что американские лидеры ведут себя как богатые люди, а наши — как бедные... поэтому выбрал сторону богатства. Старые шифровальные отделы я оставил Генштабу и Ставке, пусть будет больше шифров, хороших и разных. А ОСС, после того как схлынул аврал с Императорскими Шифрами, я донацелил на ломание чужих шифров... включая "спарринг" с шифровальщиками Генштаба.
