| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Именно так, со спущенными штанами, до меня наконец дошла причина пробуксовки проектов. Советским людям с детства буквально вколотили в головы важность сопричастности, им тяжело существовать самим по себе, максимум — замкнутой, самодостаточной семьей. Им кажется, что есть вещи и поважнее, чем достаток и устроенный быт — например "мир во всем мире" или победа коммунизма... Везде, вплоть до альфы Центавра. Да какая суть разница! Если "Пульсару" ордена Ленина не пожалели* — пусть нам хоть "Веселых ребят"** привесят, или, на худой конец, грамоту выпишут. Иначе люди на полном серьезе будут думать, что НИИ зря работает! Да и мне самому неплохо чем-то подобным обзавестись, всеж встречают-то по одежке...
\*В 1968 году реальной истории НИИ "Пульсар" был награжден орденом Трудового Красного Знамени, орден Ленина был получен в 1984, впрочем, к этому времени подобные награды совсем обесценились.\
\**Имеется в виду орден "Знак Почёта", шестой в иерархии советских орденов (по сути — последний из небоевых наград). В центре его помещены фигуры рабочего и работницы.\
— Ага, разумеется, только чтоб сотрудникам было с кого пример брать, — я ехидно попенял самому себе, благо, некому тут слушать. — Совсем осоветился, идиот! Осталось в партию вступить и диссертацию написать. — Уже застегивая брюки добавил: — Однако мысль стрясти что-то с Шелепина однозначно дельная, хоть Иваны с дурацкими вопросами доставать не будут.
... Как я не пытался скрыть "от своих" странные мысли — получалось плохо, уже за завтраком Катя искоса бросала на меня оценивающие взгляды. Как только женщины умудряются догадываться о приступах "бардачности" в головах мужчин! И ведь попробуй объяснить причину грусть-тоски, враз залечат, любой психоаналитик от зависти удавится. А мне как раз надо поглубже вопрос разворошить, уж больно интересные выводы напрашиваются, да и не хотелось бы отправиться на пенсию все с того же поста "директора странного НИИ".
Поэтому едва выбравшись из-за стола, я быстро-быстро сбежал на речку поплавать, благо, уже давно присмотрел местечко "на стрежне", так почти на любой "переплюйке" можно часами плыть, плыть, плыть, но оставаться при этом на одном месте. Реальное блаженство, никакой бассейн не сравнится с почти живыми струями речной воды, в которых скользит тело. Раз...два...три! Повернуть голову резко к влево, чуть назад, вдох! В легкие врывается густой летний воздух, в котором нет даже намека на опостылевший запах хлорки. И снова, раз...два...три! Голову вправо! И длинными плавными гребками, чтоб не сбить дыхание раньше времени.
Самое неожиданное открытие в плаванье 60-х годов — это то, что спортсмены не используют очки. То есть вообще, никак — ни на тренировках, ни в соревнованиях. Так что любого пловца можно без ошибки узнать по красным, разъеденным хлоркой глазам. Неимоверная дикость, вроде бы и оргстекло, и резина известны уже много лет. Совместить их далеко не бином ньютона, ребята из механической мастерской нашего НИИ шутя снабдили всех желающих. И теперь я сполна могу насладиться процессом. Тут не глубоко, не более метра, поэтому предполуденное солнце хорошо подсвечивает выстеленное крупной галькой дно, можно хорошо рассмотреть длинные, чуть вибрирующие в сильном течении неестественно светло-зеленые узкие листья какого-то подводного растения, неведомой силой умудрившегося зацепиться на самой стремнине. Но это не все, если чуть "нажать", то дальше, за небольшим выступом скальника, в засаде прижался ко дну небольшой налим, который уже перестал бояться, и ждет добычу не обращая внимания на огромное существо, выбивающее странными плавниками брызги с поверхности воды...
\*Очки для плавания запрещалось использовать в соревновательных заплывах на Олимпийских играх до 1972 года включительно.\
Плюх!
— Ого, у меня компания! — мелькнула мысль. — Жаль, не девушка!
Такое бывало не раз, немало дачников пытались посоревноваться с нелюдимым товарищем из "кирпичного дома". Да только мало кто выдерживал взятый мной темп более десятка минут.
Однако скоро стало понятно — сегодня не мой день. Неизвестный пловец реально не оставлял шансов, на самом "быстром" месте он держался, казалось, без малейшего напряжения, да что там, он легко вырывался вперед, и потом будто издевался, чуть "сдавая назад" внешне неторопливым брассом. Некоторое время я пытался плыть не замечая помехи, но... Надолго терпения не хватило.
— Вы здорово плаваете! — соперник тоже прекратил заплыв, и встал рядом, широко и совсем по детски улыбаясь. Стало понятно, что передо мной совсем молодой парень, возможно даже школьник. — Просто я чемпион Москвы, — продолжил он, и, явно стараясь сгладить неловкое хвастовство, добавил: — Вы ведь работаете, а я только тренируюсь, если бы наоборот, я бы наверняка отстал!
— Молодец! — я постарался сохранить серьезное выражение лица, хотя улыбка так и рвалась наружу, ну положительно невозможно устоять перед таким обезоруживающим напором. Однако маленький урок вежливости не помешает: — Петр, — я протянул ему руку, и поправился: — Петр Юрьевич!
— Меня Игорем зовут, — парень еще больше смутился и повеселел одновременно. — Тут приехал к бабушке, ну там отдохнуть, да по хозяйству помочь.
— Хорошее дело! — все же рассмеялся я, собираясь выходить к берегу. — Тренируйся больше, у тебя классно получается.
— Вот вы как-то интересно руки в воде ведете, — поспешно выпалил Игорь. — Это только в очках так можно? — на секунду он задумался, и сам же ответил: — Я что-то похожее по телевизору видел у зарубежных спортсменов, они без очков плавали. Хотя там так сложно что-то рассмотреть! — парень опять замолчал, наверно, опасался моего возмущения, но зуд в его языке явно был "в ударе". — Говорят, иностранцы интересные моменты по телевизору повторяют с замедлением!* Может быть вы видели в плавании такое? И скоро у нас тоже будет?
\*Замедленный повтор впервые применили в передаче "Ночь хоккея", в 1952 году. Использовался особый процесс скоростной проявки и сушки кинопленки. В 1963 году продюсер спортивных программ Тони Верн применил для повторов студийный видеомагнитофон. Первая промышленная система на основе аналогового магнитного видеодиска VDR-210CF анонсирована в 1965, она имела емкость в 600 кадров.\
Все понятно, а я-то гадал, откуда такой отмороженный свалился на мою голову. СССР 60-х не Россия 21-го века, тут очень мало раскованных парней, которые решатся первыми заговорить с незнакомым человеком. Но по всему видать, желание узнать целую стопку импортных секретов оказалось сильнее комплексов. Одно странно, чего необычного он смог углядеть в моих движениях?! И как выкручиваться?
— Вроде стандартная техника, — я постарался легкомысленно пожать плечами. — Тут главное ладонь провести по "невозмущенной" траектории, ну, примерно как винт корабля делает.
— Как это? — Игорь по-детски широко распахнул глаза, так что они едва не сравнялись по величине с очками. — И почему?!
— Нужно опираться о возможно большую массу воды, незначительно сдвигая ее назад,* — вспомнил я утверждение оставшегося в будущем знакомого пловца, который, собственно, и пытался ставить мне технику, впрочем, без особого успеха.
— Как это?! — недавний соперник несколько раз описал взмах рукой, пытаясь понять, что значат мои слова.
— Вначале гребка надо чуть наружу вести, — я лихорадочно вспоминал рекомендации из будущего.** — А потом по дуге, вот так, — тоже попробовал что-то изобразить, мягко говоря, без особого успеха. Поэтому дополнил теорией: — Нужно вести ладонь по криволинейной, или еще говорят, эллиптической траектории.
— Ага! — весь вид парня выражал отчаянное непонимание. — А можно... Вы немного проплывете еще, я посмотрю?
— Вот смотрел бы раньше, а не соревновался! — с деланной мстительностью рассмеялся я. — Ладно, ладно, мне не жалко.
\*Такой вывод в середине 60-х сделал тренер Джеймс Е. Каунсилмен, который возглавлял мужскую плавательную команду США на двух наиболее успешных Олимпийских играх: в 1964 году (Токио) и 1976 (Монреаль).\
\**В 1968 году Джеймс Е. Каунсилмен опубликовал книгу "Наука о плавании".\
Парень далеко пойдет! Быстро догадался, что кроме нескольких заученных "иностранных" фраз, ничего в методике я не понимаю, и теперь пытается уловить нюансы "с натуры"... Расстались мы примерно через час. Чемпион Москвы буквально замучал меня повторением разных движений, пришлось даже отдать ему очки — чтоб он смог понять "как оно происходит под водой". Мне не жалко, а в памяти Игоря наше маленькое занятие наверняка засядет надолго. Надеюсь, он сможет применить что-то на практике.
Не внакладе остался и я. Встретить в сельской речке не кого-нибудь, а целого чемпиона Москвы — сложно придумать более ясный и простой намек судьбы. Не надо стесняться, выгрызая из патфункционеров свою порцию наград, это нормально, и вполне в духе эпохи. Еще не поздно, товарищ Старос преодолел лишь первый, самый простой барьер. Но до моей основной цели, сети интернет, еще очень далеко. Работы достаточно для всех! И... Славы тоже хватит!
* * *
... Снова я увидел своего "соперника" только по-телевизору, спустя четыре года. Игорь Анатольевич Гривенников,* или "русская торпеда", как его прозвали журналисты, на олимпиаде 1972 года в Мюнхене в отчаянной борьбе с Марком Спитцем буквально вырвал аж четыре золотые медали, причем все — с новыми мировыми рекордами.** Жаль, американская команда все же оказалась сильнее — и взяла свое в эстафетных дисциплинах.
\*В реальной истории И.А. Гривенников (1952 г.р.) в 1972 году был серебряным и бронзовым призером в эстафетах 4х100 и 4х200 метров. Позже он окончил МГУ и даже получил степень доктора биологических наук. В настоящее время работает в Институте Молекулярной Генетики РАН.\
\**В реальной истории семь золотых медалей на олимпиаде 1972 года завоевал американский спортсмен Марк Спитц, все высшие награды были выиграны с мировыми рекордами.\
4.16. Вместо эпилога, или путь на запад лежит на восток.
— Дзынь! — едва слышно мигнуло двоеточие на новомодных электронных часах. И опять: — Дзынь! — вспыхнули гипнотизирующие зеленый точки. Погасли, и снова: — Дзынь! Ленивое течение мысли принимало факт прямо, как есть, и только где-то на самой грани восприятия раздражающим червяком копошилось осознание абсурдности происходящего. Наконец, здравый смысл, закаленный полустолетием далеко не простой жизни, взял верх, Тадао Касио раздраженно потряс головой, откидывая дремоту, и бросил взгляд за окно застекленной терассы. Всего несколько минут сумело украсть удобное, сделанное в заокеанских традициях кресло, но погода успела разительно поменяться. Невесть откуда набежали облака, плотной пеленой закрыли по зимнему яркое, но уже клонящееся к закату солнце. Казалось, небольшой сад успел подернуться легкой синеватой дымкой. Только вдали, у шосе, ветер играл с ярко-красными метелками момиджи.
— Пора бы ему уже облететь! — усмехнулся своим мыслям Тадао.
— Дзынь! — опять напомнил о себе странный звук. — Дзынь!
Но в нем уже не было никакой мистики. Нелепое соцветие алоэ, больше похожее на поросший небольшими розовыми лепестками огурец с длинной, почти метровой ножкой, умудрилось попасть в какой-то особенный поток воздуха, и теперь раскачивалось в нем как настоящий метроном, ударяясь в стекло.
Тадао сунул ноги в растоптанные фетровые тапки, поплотнее запахнул халат, и недовольно кряхтя пошел во двор — переставлять надоедливое растение. Хотя надо признать — пятидесятилетний владелец и руководитель не самой последней в Японии фирмы по изготовлению калькуляторов был рад любому делу, вернее сказать, он просто устал ждать. Братья Тосио и Кадзуо уехали в аэропорт Ханеда встречать младшего, Юкио из дикого и непонятного СССР, и вот задерживаются, не иначе, самолет Аэрофлота умудрился выбиться из графика где-то над бескрайней советской тайгой. На секунду мелькнул страх, но глава семьи усилием воли подавил желание дозвониться до диспетчерской — мужчине в его положении подобает проявлять сдержанность даже в мыслях.
Тяжелый, полный мокрой земли горшок поддался с трудом, только сильным рывком Тадао смог отодвинуть алое подальше от стены. В спине что-то явственно хруснуло, так что разогнуться удалось с немалой болью. Не иначе, напомнило о себе тяжелое детство, проведенное за токарным станком, а может и юность. Впрочем, тогда, можно сказать, повезло — в армию не взяли по здоровью, а заказы от военных были такие выгодные, что удалось арендовать сарай-мастерскую, да выкупить токарный и фрезерный станок... Еще и на женитьбу хватило. Немного позже — пустяковое на первый взгляд изобретение кольца-мундштука* позволило построить собственный дом, пусть в районе нелепой послевоенной застройки начисто выбомбленного американцами района**, зато с огромным участком земли в целых четыре унэ.
* * *
\*В небогатой послевоенной Японии табак стоил дорого, поэтому сигареты обычно "докуривали" до конца.\
\**В результате налетов 1945 года Токио выгорел на 2/3, погибла четверть миллиона горожан.\
\
* * *
1 унэ примерно соответствует 100 кваратным метрам (одной "сотке").\
По хорошему, владельцу фирмы с тремя сотнями сотрудников можно было бы подобрать что-то получше, тесновато стало с детьми, но... Цены на землю в столице Японии росли поражающими воображение темпами, удваиваясь каждые два-три года, а дом, выстроенный в заокеанском стиле с привлечением бетона и стекла казался огромным даже спустя два десятка лет. Куда там жилищам на шесть или даже восемь татами*, тут нашлось место для кроватей** и удобных гайдзинских кресел. Время пролетело незаметно, сын попрал старые традиции и живет отдельно, старшие дочери повыскакивали замуж, только младшая пока помогает жене по хозяйству.
\*Площадь комнат в Японии было принято мерять в "татами", который составлял около полутора квадратных метров. Комната в четыре-шесть "татами" считался вполне пригодной для жизни целой семьи (так жили примерно 70% квартиросъемщиков).\
\**Лишь шесть японцев из ста спят сейчас "по-иностранному" — на кроватях, остальные же девяносто четыре, как и их предки, проводят ночь на полу, состоящем из татами. "Правда", сентябрь 1967.\
Да и не до переездов последние несколько лет, только, казалось все наладилось с релейными калькуляторами, компактная, всего на сто двадцать килограмм, модель "Casio 14А" была на столько хороша, что легко продавалась дороже конкурентов, и вдруг в 1965 году "как отрезало", всем стали нужны исключительно полупроводниковые системы. Напрасно менеджеры фирмы пытались объяснить заказчикам, что проверенная временем технология все еще "надежнее и дешевле" — продукция так и осталась пылиться на складе, едва не поставив крест на существовании Casio Computer, Ltd.
Тогда, три года назад, братья Касио "вытянули" свой бизнес почти чудом, днем выполняли чужие заказы на субподряде, а по вечерам — тайно, чтоб не отпугнуть последних клиентов, разрабатывали новый калькулятор. Можно сказать, повезло, при всех недостатках потребители приняли новую "машинку" благосклонно, а уже развернутая сеть из 50-ти точек продаж позволила выпутаться из кредитных тисков до того, как банки разобрались в ситуации и отказали в деньгах. Даже больше — в позапрошлом году удалось выйти на рынок Австралии и Швейцарии, причем первый заказ там сделал советский "Wozkhod Handelsbank". Однако передняя повозка перевернулась — задней предупреждение, поэтому Тадао стал очень внимательно следил за техническими новинками во всем мире.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
