Они проносились через расщелины и овраги, спрыгивали со скалистых террас и бежали по льду ручьёв...
— Лок, ты видишь это? — ахнул вдруг Гими.
Над лесом, затмевая полнеба, высилась огромная ступенчатая пирамида с плоской вершиной.
— Зиккурат! Клянусь Баалом, это зиккурат! — ахнул Гимильк. — Лок, ты знаешь, мы с отцом такие в Вавилонии видели! Это... — от резкого движения мальчик чуть не упал с тигра.
— Ты держись лучше, — ухмыльнулся Лок. — В Вавилонии он видел... Говорил же, что мы на Аталанде!
— На Антилле... — благоговейно прошептал Гими. — Неужели и правда... на Антилле? Снежок, нам туда?
Зверь кивнул.
Пирамида приближалась. Послышался рокот моря: справа деревья расступились, и открылся необъятный простор серого зимнего океана. Зиккурат вздымался над острыми утёсами, как скалистый пик, и казался их продолжением.
Зверь свернул влево, огибая пирамиду.
Бег между укрытыми снегом деревьями вдоль чёрного матового подножия...
И вот все трое замерли перед величественной лестницей, уводившей ввысь через террасы.
Здесь белый тигр лёг на снег, и Гими, поняв намёк, спешился.
Снежок, прыгая через ступени, помчался наверх.
Гими несмело шагнул на первую ступеньку.
Лок хотел было последовать за ним, но отпрянул.
— Лок! — обернулся с середины первой террасы Гимильк. — Ты что там застрял?
На лице рыжеволосого сорванца промелькнуло досадливое выражение.
— Иди! — крикнул он. — Я скоро!
Гими пожал плечами и пошёл дальше.
Лок преклонил колени перед лестницей.
— Я как гость пришёл к тебе, Силинель...
Несколько секунд... и северянин вскочил: кинулся наверх, догонять приятеля.
— Ты что там копался? — спросил Гимильк.
— Разве зиккурат — не дом какого-либо бога? — ответил вопросом Лок.
— Да... — растерянно ответил Гими.
— Я не посмел войти в дом бога, не испросив позволения, — пожал плечами рыжий спутник.
Гимильк насупился.
— То ты хохмить над ними готов, то вдруг такое благоговение... Что с тобой сегодня?
— А я вообще странный, — ответил Лок, запрокидывая голову и пытаясь рассмотреть вершину. — Ух, далеко ещё!
Пыхтя, парнишки добрались до первой площадки, откуда открывался вход в Нижний храм. Здесь дожидался их белый тигр.
— Нам сюда? — тихо спросил Гими.
Хищник помотал головой и побежал дальше, вверх.
Обречённо вздохнув, финикиец продолжил восхождение по бесконечной лестнице. Поджарый Лок легко шёл рядом.
Холодный зимний ветер рвал одежду, бросал снегом в лицо. Накинув капюшоны, друзья продолжали путь — и, наконец, выбрались на площадку перед портиком.
— Полагаю, нам сюда! — выдохнул Гими. — А если даже нет, я не могу больше! Ветер этот...
— Сюда, сюда! — Лок ободряюще хлопнул Гимилька по спине. — Дальше просто некуда.
Они вошли в зал Верхнего храма.
Хотя святилище было опоясано открытыми террасами, магия хранила его от ветров и стужи, и внутри царило ласковое тепло. Лучи вечернего солнца скользили по яшмовому полу, искрились на драгоценных камнях и золоте кадильниц, играли на великолепной фреске во всю стену...
Зал был пустынен.
— Тут есть кто-нибудь? — крикнул Гими. — Снежок, ты где?
— Не ори ты. Придут ещё, — тихо сказал за спиной Лок.
Гими обернулся и увидел, как спутник преклонил колени перед самым входом.
— Я прошу твоего гостеприимства, Силинель, и клянусь, что не причиню вреда или ущерба никому из обитателей твоего Храма.
Гимильк раскрыл рот.
Лок вскочил и широко улыбнулся приятелю.
— У нас в северных землях такой обычай: входя в чужой дом как гость, обещать хозяйке примерное поведение под её крышей.
— Но... это же богиня... — с сомнением пробормотал Гими.
— Богиня и есть хозяйка храма, разве нет?
— А как ты её назвал?.. С чего ты взял, что её зовут Сили... Сини...
— Ну, это слово переводится как "солнечная", — Лок чуть усмехнулся. — Думаю, богине, которой служит столь добрый зверь, как Снежок, такое обращение подойдёт. Нет?
Гими неуверенно пожал плечами.
В коридоре послышались шаги. Мальчишки переглянулись, Гими переступил с ноги на ногу.
В зал вошёл стройный молодой человек в чёрной одежде, на фоне которой сразу бросались в глаза его длинные, заплетённые в косу волосы цвета светлого золота. Гими готов был поклясться, что никогда не видел подобного наряда ни в одной из стран: чёрные штаны, какие носят северные варвары, сочетались с почти привычной туникой... разве что ворот её был высоким, а рукава — длинными. Что, впрочем, и не удивительно в таком суровом климате. Да ещё сапоги, пожалуй... вроде тёплые, на манер варварских, а сразу видно — выделка, какая северным дикарям и не снилась, и изящные они... ступню обрисовывают.
Юноша остановился и внимательно посмотрел на мальчиков. Гими почему-то стало зябко.
Хозяин Храма молчал. Молчали и ребята. Наконец Гимильк, не в силах выносить более этого выматывающего душу молчания, прокашлялся и тихо заговорил:
— Господин мой, мы взываем к твоей милости... Мы заблудились и просим о помощи. Сюда нас привёл твой зверь. И вот... мой друг ещё подстрелил соек... для тебя.
Молодой человек чуть дёрнул уголком рта. То ли пытался скрыть улыбку, то ли посчитал слова мальчика глупыми — Гими так и не понял.
— Что у тебя с рукой? — спросил он вместо ответа.
Гими заморгал. Юноша спросил на неизвестном ему языке — но Гими понял каждое слово! Словно молодой человек не просто говорил, а вкладывал свои мысли прямо в голову собеседника!
Как не вспомнить, что жители Антиллы были магами... Может, этот... из них? Тогда сколько же ему лет?..
— Что у тебя с рукой? — повторил хранитель Храма.
— Я её... сломал... — вытолкнул Гимильк.
В светло-синих глазах юноши вспыхнул странный интерес.
— Я попробую её вылечить.
— Благодарю за милость, мой господин... Как мне тебя называть?
— Моё имя Эет, — кивнул юноша.
— Э...Эхет?.. — краснея, коряво повторил Гимильк. Слишком певуче, слишком непривычно, чтобы имя далось сразу!
— Называй, как тебе удобно, — улыбнулся хозяин. — А как ваши имена?
— Я Гимильк, сын Ахирама, а это — Лок. Мой друг. Он не знает своих родителей...
— Отчего же? — усмехнулся мальчик. — По матери меня называют. Локи, сын Лаувейи.
— Ну, ты же мне не говорил...
— К слову не приходилось, вот и не говорил, — пожал плечами Лок.
Юноша с непроизносимым именем, которого Гими про себя решил величать Эхетом, неторопливо прошёл по залу и сел в роскошное кресло с высокой спинкой, вырезанное из чёрного дерева. "Как трон", — подумал Гими.
— А теперь послушайте, — негромко заговорил золотоволосый маг. — Вы просите гостеприимства не у меня, а у богини Мортис, которой я служу. С давних пор было обычаем у нашего народа принимать в её храмах странников и больных, давать ночлег и еду, защищать от всякого зла. Я не нарушу этот обычай и принимаю вас под кров Храма, милостью богини. От вас я прошу лишь одного: уважать место, где вы находитесь. Я разрешаю вам входить сюда, в Верхний храм. Разрешаю спускаться по внешней лестнице в Нижний, если придёт вам такая охота. В любое время для вас открыта моя комната. Если что-то испугает вас или встревожит, или появится в чём какая нужда, не бойтесь обращаться ко мне. Но помните: все прочие двери для вас под запретом. Особенно под запретом внутренние лестницы Храма. В его подземельях много чудовищ... — Эхет неопределённо повёл рукой. — Вы сами накажете себя, если спуститесь вниз. Вы меня поняли?
Мальчики кивнули. Гими было по-настоящему страшно.
Этот человек... он вроде не казался злым, не кричал и не обижал... но при мысли о том, что может произойти, если его ослушаться... волосы начинали шевелиться на голове.
— Сколько... сколько мы можем пользоваться твоим гостеприимством, господин мой? — пробормотал Гими.
Эхет пожал плечами.
— Пока не заживёт твоя рука, я полагаю. Потом Снежок проводит вас к твоему отцу. Думаю, вы достаточно нагулялись по острову.
— Благодарим, — Гими поклонился.
— Подойди, — велел Эхет.
Гими в замешательстве облизнул губы и сделал крохотный шажок.
— Подойди, я взгляну на твою руку. Не бойся.
Гимильк сделал ещё шаг. Тело колотила крупная дрожь.
— Чего ты боишься? — маг ласково улыбнулся, и впервые в его голосе послышалось тепло. — Я ведь хочу помочь тебе, глупыш...
Гими, ища поддержки, обернулся на Лока. Тот стоял, подбоченясь, и с интересом смотрел на происходящее. На губах играла саркастическая усмешка.
"Ну и подумаешь! — с внезапной обидой подумал Гими. — Смешно ему... А вот не стану показывать, что боюсь!"
Мальчик решительно приблизился к Эхету и показал больное запястье. Тот невольно присвистнул.
Кисть страшно распухла и посинела. В месте перелома кожа стала чёрной.
— Пальцами двигать можешь? — озабоченно спросил маг.
— Могу. Только больно очень... И я их почти не чувствую...
— Подвигай, — мягко попросил молодой человек. — Я понимаю, что больно, но я должен видеть, насколько они тебя ещё слушаются.
Гимильк, сжав зубы, чтобы не выть от боли, попробовал сжать пальцы в кулак. Ладонь согнулась в птичью лапку и больше не желала сжиматься.
— Понятно, — коротко проронил хранитель Храма. — Ну, что ж... — Он поднялся. — Локи, давай мне твоих соек. Я покажу ваши комнаты, располагайтесь... а сам пойду готовить ужин в вашу честь! — юноша улыбнулся.
Эхет вошёл в коридор, и мальчишки семенили за ним. Миновав первые две двери, хранитель Храма остановился возле третьих.
— Выбирайте, кому комната справа, кому слева, — подмигнул он.
— Я слева, — тут же выпалил Лок.
— Ну, Гими, значит, мы с тобой будем соседями, — улыбнулся Эхет. — У тебя за стеной моя библиотека, а я часто засиживаюсь над книгами до поздней ночи. Словом, если что — можешь просто постучать в стенку, я услышу.
— Благодарим, господин... — прошептал финикиец.
— Раздевайтесь. Лок, ты поможешь другу?
— Помогу, конечно, — чуть ли не свысока обронил мальчик.
— Он мне всегда помогал... Если бы не Лок, я бы погиб давно! — горячо сообщил юный сидонянин.
— Если бы не Лок, — Эхет строго глянул на рыжего мальчишку, — ты бы сидел в безопасном лагере, рядом с отцом.
Гими широко распахнул глаза.
— Откуда ты знаешь, господин, что мы...
— Я многое знаю, — пожал плечами Эхет. И усмехнулся: — Морозный туман рассказывает.
Лок тоже плечами пожал и даже не сделал попытки оправдаться. То ли считал ниже своего достоинства, то ли признавал справедливость упрёка...
— Ну, не будем терять время! — Эхет подтолкнул Гими к дверям в его комнатку. — Мы... я там уже прибрался, пока вы поднимались. В дальнем конце, слева... — юноша чуть кашлянул. — Хлопните ладонью по стене, откроется кабинка... если кому надо по маленькому или по большому... Там всё предусмотрено. Не надо из-за этого по Храму почём зря шарахаться.
— Мы помним, господин, — кивнул Гими. Ему и в самом деле давно хотелось по маленькому.
— Тогда располагайтесь.
И Эхет пошёл прочь по коридору. До слуха друзей напоследок ещё долетели странные слова:
— С ума сойти, у нас теперь и гостевые есть. Прости меня, Госпожа!
Лок довольно расхихикался, а для Гими так и осталось загадкой, почему же они сумели понять фразу хранителя, сказанную про себя, и уж конечно не предназначенную для их ушей...
Эет
На кухне ярко горел свет, и уже разогревалась плита: Эет с Вирлиссом давным-давно настроили всю действующую магическую технику Храма на телепатическое управление — как только Эет в полной мере овладел телепатией.
Белый тигр сидел на полу напротив плиты, обвив хвостом лапы, и задумчиво смотрел на мигающие индикаторы.
Эет, вздохнув, небрежно швырнул соек на разделочный стол и щёлкнул пальцами. По перьям тут же побежал огонёк, и вскоре обе тушки засияли розовой наготой. Зомби отрезал крылышко и задумчиво отправил в рот. Сырым.
— Хочешь? — рассеянно спросил он Вирлисса.
Тигр только помотал головой.
Эет вздохнул и сел за стол: так, чтобы видеть Вира.
— Вот ты можешь мне объяснить, какого дьявола ты их сюда приволок?
Вирлисс молчал, но на морде его не отражалось ни тени вины. Он просто щурил глаза, как огромный домашний кот.
— Ну вот какого... ну ладно, у парнишки у этого, тёмненького, с рукой проблемы... но ты мог бы их вывести к лагерю. Мог бы? Нет, надо было сюда! Ты же знаешь, что на мне Заклятье Подчинения, и я должен охранять это место. А если бы я просто свернул им шеи, как цыплятам, ты об этом не подумал?
Вирлисс поморщился.
"Эт, прекрати, — мысленно ответил он. — Кого ты из себя строишь? Шеи бы он им свернул... Я тебя не один десяток лет знаю. Ты детишками не питаешься".
Эет закусил губы.
Один раз...
Юноша глубоко вздохнул.
"Прости, я не то имел в виду..." — мысль Вира была тихой и виноватой.
— Я знаю, — просто ответил Эет.
"Гими мог не дотянуть до лагеря, — добавил Вир. — Или мне пришлось бы бросить второго паренька в лесу одного. И бежать как никогда. К тому же, учти два обстоятельства: вряд ли Гими согласился бы оставить Лока, и вряд ли их корабельный лекарь смог бы сделать что-то путное. Руку бы отрезал, наверняка".
— Да уж... — Эет невесело усмехнулся. — Выходит, я тебе даже обязан. Ты предоставил мне возможность поработать с витамагией!
Вирлисс согласно хмыкнул, показав в усмешке клыки:
"И это тоже. Что у него там с рукой, кстати?"
— Обморожение и перелом. Похоже, он в тепле её старался держать, но всё равно, видимо, осколок кости придавил сосуды и затруднил циркуляцию крови. А тут ещё мороз...
"Справишься?"
— Куда я денусь! — улыбнулся Эет. — Я же тебе говорю, что перелопатил все архивы в зоне витамагии, а медицина и анатомия у нас с тобой давно пройденный этап...
"Ты только аккуратно. Всё же магия Жизни"... — Вирлисс опустил голову.
— Те же предосторожности, что рекомендованы живым людям при работе с магией Смерти, но с противоположным знаком, — небрежно отмахнулся Эет и, встав, подошёл к подставке для ножей. — Займусь-ка я обедом. Мальчишки голодные!
Вир кивнул.
Юноша сноровисто разделывал птичьи тушки, отделял головы и потрошил, ополаскивал и резал на кусочки...
— Кровь будешь? — прибрав на столе, спросил он у Вира, прежде чем поставить сковороду в духовку.
На морде тигра появилось брезгливое выражение.
"Эт, за кого ты меня принимаешь? Она уже остыла!"
— Ой-ой-ой, — Эет шутливо закатил глаза. — Какие мы разборчивые...
"Да! — делая вид, что обижен, с глубоким чувством собственного достоинства заявил Вирлисс, вскидывая голову. — А в звериной ипостаси ещё больше, пора бы тебе уже понять!"
Зомби захлопнул дверцу духового шкафа и уселся напротив, ждать.
— Слушай, гордое чудо природы, — не просидев и минуты, с улыбкой обернулся он к другу. — Ты так и собираешься перед нашими гостями на четвереньках бегать? Или всё же соизволишь показаться в человеческом виде? Я думал, мы мальчишек вместе встретим в Верхнем храме, а ты сразу на кухню сбежал!
