Самая невзрачная жена

— Так вот, Тайш, она не сбудется...

Ролден замолчал, его подчинённый застыл в некрасивой позе не в силах понять новый приказ.

— Ролден, неужели?.. — Нала подавилась вопросом, не в силах его закончить.

— Тайш, ты новый король.

А новый король совершенно некрасиво рухнул, бумаги рассыпались и, подхваченные ветром, полетели со стены дождём.

Следующие несколько дней Нала не видела ни Ролдена, ни Тайша, ни даже Окшетта. Девушка жила в уединении в отведённой ей комнате, целыми днями жгла камин. Было спокойно, тихо и... одиноко. Когда к ней зашёл Ролден, подтянул себе шкуру и опустился на неё, сложив руки на согнутых в коленях ногах, Нала даже обрадовалась. Куртки на нём опять не было, только рубашка. Сами собой отметились посиневшие от холода ногти, и Нала покачала головой, поворошив кочергой поленья: ему следовало согреться. Подумала и улыбнулась: странно как-то всё складывалось у них. Никто не говорил о каких-то чувствах, а вот всё-таки приходили один к другому, говорили о пустяках.

— Какие новости? — спросила она.

— Нам нужна поддержка во дворце. Иначе, боюсь, Тайша убьют до коронации, если мы отвезём его в столицу, — командир тяжело вздохнул и взъерошил волосы.

Ролден всю голову сломал, что делать. У него не было достаточно военной мощи, а уж об авторитете среди придворных и заикаться не стоило. Со всех сторон получался тупик.

— Как сам Тайш?

— Пытается смириться с мыслью о королевском троне, — усмехнулся Ролден. — И если верить его горящим глазам, во дворце будут большие перемены, когда он получит корону.

— Кто бы мог подумать, — ответно улыбнулась Нала. — Но как нам быть? Ролден, ведь нас с тобой убьют...

— Тайш клятвенно заверил меня, что отменит этот обычай. Или ты думаешь, он позволит убить своего командира?

— Тогда Тайш станет нашим спасением.

Тучи мрака и отчаяния, сгущавшиеся над ними всё последнее время, расступились. И стало действительно легче. Нала поймала себя на том, что улыбалась Ролдену, как и он ей.

— Но что ты собираешься делать?

— Птичьей почтой можно было бы отправить письмо во дворец, но я боюсь, что или птицу убьют, или письмо перехватят.

Нала задумалась. Покой гарнизона, одинаковость дней умиротворили её, так что она могла спокойно рассуждать даже о делах столицы. Теперь ей снова выпадал выбор, ведь она могла помочь Ролдену. К тому же Тайш симпатичен ей как человек.

— А кому бы ты написал письма, если бы их можно было безопасно доставить?

— Кому... — Ролден покосился на жену, но всё-таки ответил. — Советнику Наррегейту и графу Эстельенскому. Они точно помогут Тайшу получить трон. С их поддержкой это было бы возможно.

— Так напиши им, — решилась Нала. — Я зеркалами приду во дворец и отдам каждому в руки письмо. Способа быстрее и безопаснее не существует.

— Ни за что! — отрезал Ролден, поворачиваясь к Нале.

— Ты хочешь, чтобы Тайш стал королём?! — Нала поднялась, скрестив рук на груди. — Так для этого надо действовать!

— Ты уже отдала десять лет жизни зазеркалью! Ещё хочешь отдать? И что ты будешь делать во дворце? Да тебя за первым же поворотом схватят!

Ролден тоже поднялся и навис над женой. Она поджала губы и прищурилась.

— Ты думаешь, меня кто-нибудь запомнил? — усмехнулась она. — Жена ненаследного принца, невзрачная девчонка, которая во дворце и нескольких месяцев не пробыла, а уже отравилась и была похищена. Серьёзно, ты думаешь, что меня кто-то помнит?

— Не исключено. И отпускать тебя одну во дворец? Нала, я не дурак, чтобы так рисковать тобой!

— Зато очень мудро лишать нас шанса на быстрое решение проблем! Я могу представиться родственницей Атины, прибывшей к ней — никто не интересуется обедневшими девочками без громкого титула.

— Может, ты еще скажешь, как ты собралась попасть к Наррегейту и Эстельенскому? Нала выдохнула, почувствовав, что Ролден сдался. Всё-таки он был Воином, любившим справедливость. И она требовала от него всего возможного, чтобы на троне оказался Тайш.

* * *

Граф Окшетт не мог долго сидеть на одном месте: жажда деятельности не позволяла. Из гарнизона его не выпускали, вежливо приказав погостить в нём. Да и, что скрывать, сам граф не рвался обратно в столицу, а оттуда — домой, в Кейсарию, где для него наверняка скопилось не одно и не десять поручений от Антайлы. Вот он и пользовался возможностью, наслаждаясь затишьем, правда, на свой лад. Всё-таки спокойно лежать целый день в постели он не мог, а сейчас ему успокоиться и вовсе мешало банальное любопытство. Солдаты шептались, кухарки тихонько молились, проводились смотры и усиленные тренировки... Но никто ничего не говорил гостю. А Нала и Ролден и вовсе как будто пропали.

Огорчался ли Окшетт, что ему не удалось увезти Налу в империю? Возможно. Обрывками он узнал историю Лерой и её семьи и был склонен согласиться с герцогиней, что за границей Нала смогла бы начать лучшую жизнь. Однако граф успел увидеть и другое: как бы ни злилась Лерой и не досадовала, её дочь и Воина связывали чувства, хоть и весьма запутанные.

Окшетт совсем расстроился и спустился со стены, где только вяло переругивались трое солдат, вернулся в дворец-замок. Его мозг скучал, не имея перед собой ни целей, ни загадок, цеплялся за первое, что подвернулось. А подвернулся ему сейчас... Ролден!

— Ваше Высочество! — улыбнулся граф, а тот вздрогнул.

— Командир Ролден. Я больше не являюсь принцем, — отозвался тот. — Что-то хотели?

— Я хотел поговорить с вашей женой, — за признание граф удостоился злобного взгляда. — Но не смог её найти.

— Её нет в гарнизоне, — грубо ответил командир и пожалел.

— Где же она? — вокруг радужки Окшетта замелькали красные огоньки, и это показалось Ролдену дурным знаком.

— Вас не касается, — рука сама скользнула к мечу, предчувствуя беду.

— Ошибаетесь, — ответил граф, за которым сгустилась сильная тьма. — По просьбе герцогини я присматриваю за её дочерью.

— Она во дворце, — Ролден убрал руку с меча, но тень позади графа не желала исчезать. — Полагаю, с герцогиней уже встретилась. На этом вопрос закрыт.

Ролден обошёл графа, оставляя его посреди коридора. И что-то в голове Окшетта щёлкнуло, больно ударив по его мечтам. Зато... Зато у него появилась цель, пока он живёт в этом гарнизоне!

* * *

Выйдя из зеркала, Нала вздохнула: получилось. Подумать только, впервые духи послушались её и выпустили в нужной комнате, тесной, со скромной мебелью. Она скользнула к кровати и закрыла рукой рот спавшей Атине.

— Тихо, Атина, тихо, — прошептала она дёрнувшейся фрейлине. — Это я, Нала.

Фрейлина затихла и дрожащей рукой потянулась к тумбочке, зажгла свечу. Крохотный огонёк осветил завитые блондинистые волосы, падавшие на девичье платье с множеством рюш и оборок, обрамлявшие выбеленное лицо с нарисованными светлыми бровями. Нала не была расписана, как кукла или лицедейка, но от подобных ощущений избавиться не могла. Если это уменьшит риск быть узнанной, значит, она потерпит.

— Сиятельная, — выдохнула фрейлина, спешно поднимаясь и суетно кутаясь в одеяло, чтобы скрыть свой недостойный облик, а потом заплакала. — Я ждала, я верила, что вы живы, что вернётесь! Предначальные услышали мои молитвы, сберегли вас!

Старая фрейлина плакала, Нала присела рядом с ней и обняла за плечи: ведь и правда она боялась за неё.

— Разве мама не сказала тебе, что я возвращалась, а потом бежала?

— Нет... — выдохнула Атина. — До того ли!.. Вашу матушку, сиятельная, заточили в тюрьму, обвинили в сговоре с вашим проклятым мужем!

— Подожди... Маму... Что?! — Нала задохнулась, сжав руку фрейлины.

— Она в тюрьме. Её... Её приговорили к пожизненному заключению. Мне жаль, сиятельная.

— Не может быть...

Атина умолчала, как рьяно добивался всё это время смертного приговора для Лерой герцог Капринский, иначе бы Нала упала в обморок. Девушка и так задрожала, что лист на ветру, и побелела ещё сильнее.

— Зачем вы вернулись во дворец, сиятельная? Боюсь, вас здесь ничего хорошего не ждёт.

— У меня дела, Атина, — покачала головой Нала. — Сама бы я сюда не вернулась. — Сейчас я — Карти, твоя бедная родственница. Хорошо?

— Моя родственница из провинции прибыла день назад, чтобы поступить в услужение новой королеве, когда та появится, — мигом доработала легенду понятливая фрейлина. — Спрашивать о ваших делах не стоит? И о том, как вы здесь оказались?

— Не стоит, — кивнула Нала.

— Надолго вы здесь?

— Нет, Атина.

Фрейлина кивнула и исчезла в гардеробной, чтобы подобающе одеться. Нала осталась наедине с мыслями. В комнате пахло лекарствами и отчаянием, и этот запах пропитывал девушку, а темнота нагнетала ужас. Предначальные, кто посмел так обойтись с её матерью?! Нала подошла к зеркалу в комнате Атины и коснулась пальцами рамы.

— Сиятельная, вы бы отдохнули.

— Спасибо, Атина, — Нала повернулась к ней с лёгкой улыбкой. — Я заберу маму отсюда.

Фрейлина присела в реверансе, склонив голову.

Советник Наррегейт встретил Налу в беседке в саду, хорошо скрытой от чужих глаз, а еще — защищённой от подслушивания, что было личной его гордостью. Он сидел, сложив руки на впалом животе, и как только увидел Налу, встрепенулся по-птичьи, будто просыпаясь:

— Вас не узнать, — улыбнулся он, вставая.

— Вы и не запомнили меня, — отмахнулась девушка, доставая из кармана платья первое письмо.

— И прозорливы, — вздохнул Советник, распечатывая конверт и пробегая строчки взглядом. — Действительно... Письмо не поддельное. Тайш — и новый король? Да, судьба умеет подкидывать задачки. Почему вы посыльная, думаю, спрашивать бесполезно? — он серьезно взглянул на сидевшую напротив девушку.

Нала пожала плечами.

— Так вышло, что я могла принести письмо незаметнее всего и быстрее всех. Хотите что-то уточнить?

— Нет. Письма с указаниями достаточно, остальное, уж простите, я хотел бы узнать у самого Ролдена, причём многое, — тяжёлый взгляд прошёлся по Нале. — Не сочтите за труд передать ему это.

Наррегейт достал из кармана тонкую полоску бумаги и странный стержень, которым что-то нацарапал. Нала приняла послание, даже не взглянув в него, и спрятала в карман. Она кивнула и, присев в реверансе, покинула беседку.

По аллее, смеясь, шла процессия титулованных. Дамы смеялись и нервно обмахивались веерами, а их кавалеры то и дело косились в сторону одинокой фигуры, шедшей чуть впереди. Нала инстинктивно вжала голову в плечи и скользнула на совершенно ненужную ей дорожку, чтобы не пересечься с герцогом Капринским. Лопатки обожгло взглядом, но ведь со спины он никак не мог её узнать, верно? Она сглотнула, спеша во дворец.

Дела, прежде всего дела! Вторым в ее списке значился граф Эстельенский, и попасть к нему было гораздо труднее, хотя бы потому что он безвылазно сидел в кабинете, окружённый просителями, доносами и помощниками. Оглядев толпу ожидающих, Нала расстроилась: неделю порог обивать придётся! Она быстро скользнула взглядом по своему нарочито девичьему платью, поймала несколько заинтересовавшихся её персоной взглядов. И, кажется, где-то за горами Нала потеряла стыд, а может быть встреча с Капринским пробудила желание как можно скорее вернуться в гарнизон. Взмахнув платочком, припасённым в кармане, задела белки глаз, вызывая слёзы, и вскоре очередь просителей слушала жалостливую историю любовницы, брошенной в тягости. Граф же был добропорядочным семьянином и пропустить столь тяжёлое оскорбление не смог, приказав впустить сумасшедшую. В конце концов плакала не сиятельная Нала, а Карти, о которой никто и ничего не знал.

— Вам, — без лишних слов и слёз Нала протянула второй конверт ошарашенному мужчине, тем же платком утирая остатки слёз, аккуратно, чтобы не повредить грима.

— Сиятельная, — прищурившись, он не спешил забирать бумаги. — Ничего себе... Как и Советник, письмо он пробежал взглядом.

— Что ж, это добрые вести. За них я даже могу простить вам этот инцидент в приёмной, — кивнул он, откладывая листы. — Я верю. Вряд ли на свете найдётся глупец, который решит выдать за короля лишённого искры. Передайте Ролдену, что он может рассчитывать на меня. Советник в курсе? — Нала кивнула. — Отлично. Вместе мы подготовим дворец к явлению законного правителя... Вы надолго во дворец?

Нала неопределённо пожала плечами, не собираясь говорить, что этим же вечером она собиралась убраться зеркалами в Лиг. Если получится.

— Постарайтесь не пересечься с герцогом Капринским, — добавил он запоздавшее предупреждение и попросил Налу уйти: его ждали дела, список которых значительно расширился с письмом Ролдена!

Нала вернулась в жилое крыло дворца, в спальню Атины. Она встала перед зеркалом. Бедро жгло спрятанное письмо от Советника. Насколько срочно его надо отдать? Лерой... Нала закусила губу и, сжав брошку, отданную ей фрейлиной по первому требованию вместе с незамысловатым кулоном, шагнула в зеркало.

— Хорошая девочка! Никогда не забываешь о дарах! — и духи с привычным визгом утащили у растерянной девушки брошку. — Ты нам полюбилась! Иди, возвращайся, этот чудак постоянно к зеркалу подходит, караулит!

Со смехом духи исчезли, а туман превратился в четкий коридор, в конце которого блестело большое зеркало. Нала до него добралась так быстро, как никогда раньше в зазеркалье. И вздрогнула, когда туман в нём расступился, и она увидела Ролдена, что стоял, заложив руки за спину. Нала выдохнула: не видел. Она понадеялась, что скоро муж уйдёт, но он наоборот сел за стол в кабинете и принялся разбирать документы, огромной кипой скопившиеся на столе. Однако взгляд его то и дело возвращался к зеркалу, что нашлось в бескрайней вотчине Анры. Увы, положить письмо и сбежать обратно во дворец не получится. Пришлось выходить. Нала повела плечами, сбрасывая несуществующие остатки тумана с плеч: мир зазеркалья как будто тянул из неё силы, несмотря на покровительство духов — неприятное ощущение.

— От Советника, — сказала она, положив записку на стол, но не подходя опасно близко, чтобы Ролден не мог встать и схватить её.

— Что ещё? — он взял бумажку, но читать не спешил, пытаясь поймать взгляд жены.

— Я возвращаюсь во дворец за мамой.

Разумеется, Ролдену сказанное не понравилось, потому Нала осторожно, маленькими шагами отступала к зеркалу, в котором уже — она чувствовала! — клубился туман.

— Стоять!

Нала отшатнулась от вскочившего Ролдена и спиной влетела в зазеркалье, упала на туман. Сердце бешено билось, а у самой рамы замер злой Воин со стиснутыми кулаками. На миг ей показалось, что он разобьёт зеркало...

Явившиеся духи стянули с шеи кулон и улетели, порадованные подарком. Нала выдохнула и приказала появиться зеркалу в комнате Атины — коридор послушно лёг под ноги, странно длинный и извилистый, как будто зазеркалье заставляло одуматься: зеркало гарнизона маячило за спиной, а в нём — странно чёткий силуэт Ролдена. Нала разозлилась и только ещё быстрее пошагала навстречу судьбе. Глупость или безрассудство то были, но она не могла оставить мать в беде. Не могла! Даже если это будет стоить ей ещё десяти лет жизни!