🌿 Второе дыхание. Часть 3. Серафимов подарок

Начальник Охранной службы, который всё ещё был слегка не в себе, принёс откуда-то стул, поставил его напротив камеры, уселся, приготовившись спрашивать, и Феликс совсем уже решил, что останется послушать. Но вдруг боковым зрением увидел долговязую фигуру Марка, вдоль стеночки крадущегося к допросной. Олаф не поворачивал головы в ту сторону, всё его внимание было поглощено ссутулившейся на койке горничной. Замирая при каждом шорохе, принц потихоньку добрался до двери, проскользнул в неё и тут же выскочил обратно, зажав в кулаке что-то белое. Кружево! — скорее, догадался, чем рассмотрел Многоликий. Пулей бросившись в допросную, он вскарабкался на стол и убедился, что 'Воротника-Невидимки' там больше нет.

* * *

Спрятав волшебный воротник в рукав рубашки, Марк торопился в свои покои. На нём, в отличие от Олафа, меховых сапог не было, а были на нём комнатные туфли и тонкие шерстяные брюки, так что использовать его в качестве транспортного средства не представлялось возможным. Шагал мальчишка широко и быстро, и Феликсу, чтобы успевать за ним, приходилось нестись со всех ног.

На бегу он пытался уложить в голове всё, чему недавно стал свидетелем, но выводов, увы, сделал меньше, чем самому хотелось бы.

Ясно, что к инциденту с 'антикороной' совершенно непричастен Мангана.

Ясно, что причастна к этому инциденту Валькирия. Хвала Серафимам, наконец-то выяснилось, за какую услугу с нею расплатились Пеленой Любви.

Горничная Принцессы вряд ли могла быть той женщиной, что приходила к Придворному Магу ночью перед поездкой и о чём-то с ним договаривалась. И вряд ли она хоть как-нибудь связана с нападением на Акселя в Белларии и на Эрику в поезде. Её дело было маленьким: принести в Замок камень и поставить его на место — и она с этим делом справилась, пусть даже сама угодила в передрягу: внутренняя защита замка Эск отключена — и не включится, пока не уберут 'антикорону'.

А убрать её, подозревал оборотень, будет задачкой не из лёгких.

Собственно, этим выводы и исчерпывались.

Того, что ни личность нанимателя Валькирии, ни истинные его цели выяснить сегодня не удастся, Многоликий ожидал изначально. Чего совсем не ожидал — так это того, что противовес ингрийской Короны обнаружится за пределами Замка. Как такое могло случиться? — задавался вопросом Феликс. И нашёл только одно разумное объяснение: именно там, за пределами Замка, 'антикорона' и была всё время! В логово Потрошителя, где Эрика нашла турмалин в неслучившемся будущем, камень попал позже. Он ведь и у неё в руках оказался не зимой, а весной. Да, мачеха, вроде бы, упоминала, что артефакт лежит у Манганы уже давно. Но, во-первых, Принцесса могла перепутать — у неё, как и у Феликса, далеко не все воспоминания о 'прошлом разе' были отчётливыми. А во-вторых, Ингрид запросто могла сказать неправду.

'Так и есть, — в конце концов, успокоил себя Многоликий. — Произошла путаница. Там, где мы с Эрикой рассчитывали найти 'антикорону', в это время её просто-напросто не было. В Манганиной шкатулке ей предстояло появиться позже!'

Теперь, конечно, она там уже не появится, да и в безвестности пылиться не будет — судьба опасного камня теперь сложится совсем иначе. События этого дня, при всей их необъяснимости и тревожности, как ни странно, подогревали в сердце Феликса огонёк надежды — ибо они стали зримыми и осязаемыми знаками того, что прежний, роковой сценарий сломан окончательно.

К тому времени, когда Марк добрался до своих дверей, Многоликий как раз решил покончить с размышлениями о прошлом и о будущем и сосредоточиться на настоящем. А именно, разобраться, зачем принцессиному брату понадобился 'Воротник-Невидимка'. Неужто собирается освободить Валькирию? Но много ли успеешь за пару минут? Войти куда-то тайком, сделать какие-то несложные действия и выйти... для организации побега этого будет недостаточно. Ключ от клетки, где держат горничную, унёс с собой Мангана — а к нему так просто не подберёшься. Что же тогда затеял Марк?

И, кстати, удалось ли ему разведать, из-за чего вообще оказался за решёткой объект его страсти?

Принц зажёг полосатый торшер у себя в гостиной, бросил взгляд на часы — до ужина оставалось пятьдесят минут — и упал в кресло, водрузив худые длинные ноги на журнальный столик. Вытащил из рукава кусок кружева и с крайне сосредоточенным видом принялся его рассматривать — явно что-то обдумывал всерьёз. Затем пристроил воротник на шею, застегнул его и пропал. Простучали по паркету шаги; судя по звуку, его высочество подошёл к зеркалу — пожелал убедиться в исправности волшебной игрушки. С воротником в руках снова появился в кресле, откинул голову, закрыл глаза и замер, словно заснул.

Но Многоликий знал, что Марк не спит — кожей чувствовал, он принимает какое-то решение.

Вскоре застывшее лицо ожило, высокий лоб разгладился, прозрачные глаза, так похожие на глаза Эрики, распахнулись, узкая белая кисть ударила по подлокотнику кресла — весь облик принца, каждое его движение сказали Феликсу, что решение принято. Жаль только, не сказали, какое именно. Парень легко вскочил, потянулся и направился в гардеробную; вызывать камердинера не стал. Выглядел он сейчас точь-в-точь, как Эрика, в очередной раз бросающая вызов целому свету. Имейся у Марка хоть капля сердечности и целомудрия, свойственных его сестре, его решительность Многоликого бы обрадовала. Но в том человеке, каким сыночек Скагера был на самом деле, внезапные порывы души не радовали, а пугали.

Из гардеробной Марк вышел принаряженным — одетым в чёрные брюки, чёрную рубашку с ярким шейным платком и шёлковый белый жилет. Он долго причёсывался перед зеркалом. Затем достал из секретера бокал и начатую бутылку крепкого алкоголя, ту же самую или точно такую же, какую Многоликий у него уже видел. Плеснул в бокал на два пальца почти бесцветной жидкости, задумчиво посмотрел сквозь неё на свет.

Феликс удивился. Для храбрости, что ли, собирается выпить?

Но одним алкоголем мальчишка не ограничился. Он запустил руку вглубь секретера и отыскал маленькую плоскую чёрную коробочку. Извлёк из коробочки продолговатую светлую таблетку — по виду, обыкновенную, не волшебную — и уронил её в напиток, который тотчас же запузырился и помутнел. Марк медленно выдохнул, закрыл глаза и залпом проглотил содержимое бокала. Захлопнул коробочку, но положил её почему-то не в секретер, а во внутренний карман жилета. Взял с кресла 'Воротник-Невидимку' и, как давеча, спрятал кружево в рукав. Поднял руки, запустил пальцы в волосы, только что уложенные с такой тщательностью, взлохматил их нервозным и залихватским жестом — и отправился ужинать.

Многоликий понёсся за принцем, не сомневаясь, что с того ни на секунду нельзя спускать глаз.

Ужин этим вечером накрыли в круглой столовой, но людей собралось немного: кроме королевского семейства, присутствовали только Аксель и Мангана. Разговор не клеился: каждый думал о чём-то своём. От Короля и Придворного Мага расходились во все стороны ледяные волны напряжения и страха. Марк был заметно взбудоражен, хоть и пытался это скрывать. Ингрид казалась спокойной и даже чем-то довольной — наверное, до неё дошли слухи о том, что её соперницу выставили из Замка; быть может, из присутствующих она единственная не знала, что Корона 'выключена'. Жених Принцессы, стараясь разрядить обстановку, время от времени принимался что-то рассказывать, однако на него почти не реагировали. Эрика держалась молодцом, но Феликсу не требовалось видеть, как она мечется и заламывает руки, чтобы догадаться, какая жгучая тревога её терзает.

К концу трапезы все немного расслабились, даже Король повеселел и улыбнулся своей обычной самодовольной улыбкой.

— Друзья мои, а кофе давайте выпьем на втором этаже, там нам будет уютней, — объявил он, отодвигая тарелку.

Возражений не последовало. Ужинающие встали и друг за другом потянулись к двери. Марк замешкался, притворившись, что зацепился рубашкой за спинку стула. Оставшись один, выдернул из рукава воротник, поспешно надел его и исчез. Феликс, не ожидавший такой прыти, мысленно выругался. Он вылетел в коридор, рассудив, что в пустой столовой Марку сейчас, в любом случае, делать нечего, и осмотрелся. В коридоре тоже было пусто, компания уже скрылась за поворотом, и только лакей катил в сторону лестницы дребезжащую двухъярусную тележку с кофейником и десертами.

Ещё не впустив в сознание страшную догадку, Многоликий очертя голову кинулся за тележкой — и успел вовремя!

У него на глазах медленно и бесшумно, будто сама собой приподнялась крышка кофейника — и под неё скользнула из ниоткуда продолговатая светлая таблетка.

Гадёныш Марк, понял Феликс, что-то подбросил в кофе.

Глава двадцать девятая,

в которой Принцесса узнаёт ужасное о своей семье

и плачет на плече у Многоликого,

принцессин брат чудом остаётся жив,

а Король вступает в схватку с Придворным Магом

и терпит сокрушительное поражение

Ужиная, Принцесса размышляла о том, что такой концентрации притворства, как нынче вечером, за этим столом ещё никогда не было. Король, Мангана, мачеха, Марк, Аксель и она сама — у каждого есть свой тайный план и тайный повод для тревоги; каждый, как может, скрывает и то, и другое, делает вид, что ничего необычного не происходит, и думает, что сумел обвести непосвящённых вокруг пальца.

Никаких эмоций по этому поводу она не испытывала — какой резон осуждать других, когда сама играешь в ту же самую игру? Её сейчас волновали только две вещи. Во-первых, удастся ли Потрошителю выманить у отца ключ. А во-вторых, куда подевался Феликс, который, по её расчётам, давно должен был вернуться. Неприятности с Короной Принцессу не особенно трогали. Она понимала, конечно, что они несут угрозу не только для Короля и Манганы, но и для неё тоже — однако абстрактная и неопределённая опасность меркла перед опасностями реальными.

Есть Эрике снова не хотелось, но она старательно впихивала в себя кусок за куском: неизвестно, как будут дальше развиваться события, силы могут понадобиться в любой момент. Вместо того, чтобы пить кофе с родственниками и Манганой, ещё минут сорок 'наслаждаясь' их обществом, она предпочла бы вернуться в своё гнёздышко — но решила не привлекать к себе ненужного внимания отказом и вместе со всеми покорно переместилась на второй этаж. Устроилась в кресле возле батареи парового отопления и принялась ждать, когда лакей накроет стол для кофе.

Вдруг сбоку ступни что-то защекотало. Принцесса пошевелила ногой, но щекотка не прекратилась. Эрика наклонилась, забралась рукой под раскинутый по полу вышитый край подола, нащупала щекотное место — и обнаружила тоненькую бумажную трубочку, вставленную в туфлю. С колотящимся сердцем девушка вытянула трубочку, зажала её в руке, демонстративно поправила обувь и выпрямилась. Затем, оставив ладонь сложенной в пригоршню, незаметно развернула записку, автором которой мог быть только Феликс. Радость от того, что он нашёлся, была бурной, но очень недолгой — прочитанное заставило Принцессу похолодеть.

'Марк подсыпал что-то в кофейник. Не пей!!!' — гласила строчка неровного торопливого текста.

Эрика встала, провела руками вдоль тела — как будто разгладила платье, а на самом деле спрятала записку в карман. Шагнула к столу, где уже стояли наполненные чашки, и взяла первую попавшуюся, притворяясь, что изнывает от нетерпения. Поднесла её к губам, замерла, принюхиваясь, после чего громко произнесла, обращаясь к лакею:

— Странный сегодня запах у кофе. Это какой-то новый сорт?

Король, уже прикоснувшийся было к чашке, чтобы последовать примеру дочери, выпустил фарфоровую ручку и отшатнулся от стола.

— Странный запах? Действительно?

Мангана, который с отсутствующим видом сидел на стуле у двери, встрепенулся и уставился на Принцессу, но ничего не сказал. Аксель тоже кинул вопросительный взгляд на Эрику. Она чуть заметно повела подбородком в ответ, надеясь, что ему хватит ума и наблюдательности истолковать этот жест как предостережение.

— Необычный. Я даже опасаюсь пробовать.

— Это что, и правда, новый сорт? — спросил Король лакея.

У того задрожали руки.

— Ни в коем случае, ваше величество! Ваш любимый сорт — всё, как обычно. Я не посмел бы менять без вашего разрешения!

Король и Придворный Маг переглянулись.

— Проверь, — коротко потребовал первый.

— Я не могу, — нахмурился второй. — По ядам у нас специалист Коркец, нужно послать за ним.

— Да, — согласился Скагер. — И за Олафом.

В этот момент Марк, хохотнув, с лихорадочным блеском в глазах привстал со своего места и потянулся за чашкой:

— Дайте-ка мне! Кофе как кофе... не знаю, что ты там унюхала, сестричка.

— А ну поставь на место! — рявкнул Король.

— Ладно-ладно, папа, — принц пожал плечами и с явной неохотой вернул чашку на стол. — Но я не понимаю, что происходит. Ты думаешь, с кофе не всё в порядке?

Играл он, надо отдать братцу должное, вполне убедительно. Интересно, подумала Эрика, он, и правда, намерен выпить напиток, в который собственноручно что-то подсыпал — или только прикидывается?

Мачеха, которая почти никогда не пила кофе по вечерам, довольствуясь мороженым, молча облизнула ложечку. Лицо у неё было озадаченное.

— Приведи сюда врача и начальника Охранной службы, — велел Король лакею. — Да скажи Коркецу, чтобы захватил 'тревожный чемоданчик'.

Тот поклонился и исчез.

— Мне тоже непонятно, почему все переполошились, — промурлыкала Ингрид. — Дорогой, неужели ты боишься, что тебя отравят? У тебя, конечно, есть враги... монарх без врагов — это нонсенс! Но все мы знаем, что здесь, в Замке тебе ничто не грозит.

— Это тебя не касается, Ингрид, — с непривычной резкостью ответил Скагер. Что бы он ни думал о своей жене, что бы она ни затевала против него, прежде на людях он всегда был с ней нежен. — Считай это моей причудой. Я хочу, чтобы кофе проверили.

— Как скажешь, дорогой, — кротко ответила она. — Лично мне кажется, что наша милая Эрика устала и переволновалась. Обычное дело для девушек накануне свадьбы. Но, в конце концов, почему бы нам не провести в кругу семьи лишние полчаса? Это такое редкое удовольствие. Кто-нибудь хочет мороженого? — мачеха поставила на стол пустую вазочку и подхватила полную. — Если не возражаете, я съем ещё.

Щедро сдобрив пломбир брусничным вареньем, она вернулась на своё место рядом с Королём и обворожительно ему улыбнулась. Пользуясь тем, что отец перевёл глаза на жену, Марк, бледнея, опять потянулся к кофейной чашке. Но на этот раз вмешался Аксель:

— Полно вам, принц, не будьте таким нетерпеливым! Давайте сначала, в самом деле, убедимся, что с кофе всё в порядке. В подобных случаях лучше перестраховаться.

Мальчишка крайне неохотно откинулся на спинку кресла и растянул губы в неестественной улыбке. На лбу у него выступил пот.

Первым в Малой гостиной появился Олаф — должно быть, дежурил где-то поблизости. Его пригласили бы поужинать вместе с семьёй, не будь отец разгневан на него из-за утренних событий, рассудила Принцесса — но раз не пригласили, верный страж решил хотя бы просто находиться рядом с монархом.