Консерватория:музыка моей души

Грейнн прищурился и хмыкнул.

— А тебе идет этот цвет волос, — хрипло произнес он. — Но цвет губ мне нравится больше. Кроваво-красный — однозначно твой.

В его голосе звучали темные странно-предвкушающие нотки, от которых меня пробила мелкая дрожь.

— Что ты здесь делаешь? — поборов волнение, спросила я.

— Сам не знаю, — пожал плечами Грейнн и сделал первый шаг по направлению ко мне.

От стремительно темнеющего выражения глаз мне стало не по себе, и я бросила нетерпеливый взгляд ему за спину, отчаянно надеясь, что в дверном проеме сейчас появится Дар и прогонит отсюда этого пугающего человека.

Грейнн, не останавливаясь, перешагнул невысокую ограду и замер прямо передо мной. Затем резким движением схватил меня за руку и рванул на себя. Я едва успела сгладить падение инструмента со своих стремительно выпрямившихся колен, но псалтирь все же издала жалобный незаслуженно-обиженный звук. Пальцы Грейнна с силой сжались на моем запястье. Он был так близко ко мне, что наши тела почти соприкасались. Сверкнув темным всепоглощающим вечно голодным огнем в глазах, он хотел было что-то произнести, но ему не дал полный ярости сапфировый голос, донесшийся от двери:

— Убери от нее руки! — рычащие ноты затемняли прежде пронзительный синий цвет.

Грейнн недобро усмехнулся, нарочито медленно повернул голову и, лениво растягивая слова, произнес:

— А не то что?

— Странно, я думал, что разбитая морда хоть как-то закрепит информацию, что я пытался донести, в твоем больном мозгу, — мрачно усмехнулся Даррак и стал стремительно приближаться к импровизированной сцене.

Грейнн ждать не стал. Разжав пальцы, он небрежно отбросил мою руку и снова перешагнул ограду.

От первого удара он уклонился, но когда пытался нанести ответный, Даррак поймал его руку в захват. Следующие мгновения понеслись стремительным бурным потоком. Незаметным для Дара движением Грейнн потянулся к поясу и вытащил из-за него нож. Я ринулась к дерущимся, понимая, что, когда Даррак увидит оружие будет уже слишком поздно. Хитро извернувшись, Грейнн вырвался из захвата, и в тот же самый миг я повисла на руке, в которой он держал оружие. Раздраженно парень стряхнул меня, как котенка, и откинул к одному из столов, с размаху наткнувшись на который, я упала сама и опрокинула его. А дальше... дальше был, занесенный над моим любимым нож, звериный страх, яркая вспышка ослепительного света, резкий хруст костей, полный боли и отчаянья крик Грейнна, сильный удар о мраморный пол и беспросветный мрак, окутавший мое сознание.

* * *

Леди Уорд шла по коридору, оставляя за собой звук стучащих по мраморному полу каблучков. Пребывание во дворце для всей консерваторской делегации не было отдыхом. Не только для студентов, но и для Маркаса, а соответственно, и для нее самой. Хотя она и не рассчитывала на праздное времяпрепровождение. К груди молодая женщина прижимала довольно толстую папку с документами, которые проректор попросил ее отнести своему непосредственному начальнику. Конечно, она могла бы это сделать завтра с утра, но, исходя из собственного рабочего опыта знала: то, что можно сделать сегодня, лучше сделать сегодня, в итоге все равно окажется, что это нужно было сделать еще вчера.

Дойдя до кабинета главы тайной службы она постучала и, не получив ответа, вошла в приемную. Там никого не оказалось. Пожав плечами, подошла к входной двери непосредственно в сам кабинет и снова постучала. На сей раз она толкнула створку только после приглашающего громкого 'войдите' с той стороны. Неожиданно для нее в открытую дверь прорвался сквозняк и устремился к распахнутому окну. Стремясь скорей выбраться на волю, воздушный поток разметал все бумаги на столе Гаррета Бирна, который так недальновидно стоял на его пути. Белые листы красиво взметнулись в воздух и медленно опустились на пол в живописном беспорядке.

— Прошу прощения, — несколько растерянно произнесла посетительница, тем не менее, едва сдерживающая задорную улыбку.

Сурово сведенные брови хозяина кабинета разошлись, разглаживая морщинку. Мужчина встал из-за стола, обошел его и, опустившись на корточки, стал собирать разлетевшуюся документацию.

— Чем обязан, Леди Уорд? — не отвлекаясь от своего занятия, поинтересовался он.

— Я принесла вам бумаги от лорда Двейна, — коротко ответила молодая женщина, наблюдая за действиями главы тайной службы.

— Положите на стол, будьте любезны, — попросил тот.

Леди Уорд прошла к столу, аккуратно, не наступая на разбросанные листы, положила папку на край, а потом усмехнулась и тоже опустилась на корточки и стала собирать документы в стопку. Вместе они справились всего за пару минут. После того, как все документы были собраны, Гаррет Бирн поднялся сам, учтиво предложил руку посетительнице, чтобы помочь вернуться в вертикальное положение, которую она приняла, но встала сама, совсем не налегая на предложенную опору, чем вызвала легкое ощущение неудовлетворенности, отозвавшееся зудом в ладони мужчины.

— Благодарю за помощь, леди Уорд, — произнес хозяин кабинета, не спеша отпускать маленькую изящную ладошку из своих пальцев.

— Ну что вы, лорд, в этом была и часть моей вины. Это ведь я пустила сквозняк в кабинет, — Милдред хитро сверкнула глазами из-под ресниц и аккуратно высвободила руку.

Гаррет Бирн усмехнулся и спросил, указывая на стопку, которую молодая женщина все еще держала:

— Вы позволите?

— Да, конечно, — откликнулась она и протянула мужчине бумаги.

Принимая их, глава тайной службы намеренно вновь коснулся изящных кистей, но и этот контакт не продлился долго.

— На сегодня ваш рабочий день окончен? — снова спросил он, положив стопку бумаг на стол, поверх той, что собрал сам.

— Пожалуй, да, — пожав плечами, ответила Милдред.

— Тогда, возможно, вы согласитесь выпить со мной? — поинтересовался лорд Бирн, сверкнув глазами.

После того танца на празднике Зимнего Солнцестояния, сегодня был первый день, когда Милдред Уорд показалась ему на глаза, и так быстро отпускать ее ему не хотелось.

— Только если чаю, — немного поколебавшись, согласилась она.

— Вы, как и прежде, предпочитаете травяные сборы? — уточнил глава тайной службы, приглашая посетительницу присесть в одно из кресел.

— Да. А вы, как и прежде, терпеть их не можете и пьете исключительно кофе? — с насмешливой, но крайне притягательной улыбкой, вздернув одну бровь, в ответ уточнила она, занимая предложенное место.

— Да. Мои предпочтения за эти годы не изменились, — кивнул мужчина, пристально смотря в глаза молодой женщине, будто желая сказать что-то еще.

— Отрадно слышать, — снова улыбнулась Милдред и спросила. — Чему же вы обязаны таким постоянством взглядов?

— Я изначально выбираю лучшее, поэтому мои взгляды не нуждаются в пересмотре, — ответил лорд Бирн и дернул за шнурок, вызывая лакея. На то, чтобы принять заказ и принести его, идеально вышколенному слуге понадобилось не более шести минут, после чего он вновь оставил комнату без своего и так не слишком приметного присутствия.

Перед тем, как приняться за свой кофе, Гаррет Бирн придвинул к себе папку, принесенную Милдред, открыл и стал просматривать, откладывая изученные документы в стопку на столе. Спустя недолгое время он нахмурился и произнес:

— Здесь должны быть сводки со статистикой, но я не нахожу их.

Леди Уорд отставила кружку и блюдце, поднялась и обошла стол. Встав рядом с креслом лорда Бирна, она заглянула ему через плечо в содержимое папки, затем протянула руку и стала пролистывать листы, задевая ладонью его пальцы, держащие документы.

— Они должны быть где-то здесь. Я точно помню, как сама их сюда складывала, — пробормотала секретарь первого проректора, а затем чуть наклонилась, чтобы достать уже просмотренные листы. Взяв из, снова приняла вертикальное положение. А пальцы мужчины вцепились в папку со всей силой. На секунду его окутал знакомый аромат рыжеволосой женщины, пряный, сладкий с цитрусовыми нотками.

Шумно перебирая листы, Милдред неожиданно остановилась и протянула бумаги обратно главе тайной службы со словами:

— Вот же они, Гаррет. Наверное. Вы их не заметили.

Глава тайной службы — и не заметил? Он бы усмехнулся, если бы от одного звука ее голоса, произносящего его имя, внутри все не скрутило в толстый звенящий жгут. Лорд Бирн повернулся, перехватил одной рукой ее запястье, а второй освободил от стопки документов.

— И правда, не заметил, — ответил он, глядя ей в глаза и поглаживая большим пальцем чувствительную кожу запястья. — Как я мог быть так слеп?

Молодая женщина ничего не ответила, а только едва уловимо прищурила глаза. Гаррет Бирн поднялся со своего кресла и теперь смотрел на посетительницу сверху вниз.

— Я не замечал очевидного, — снова произнес он, не отрывая от нее взгляда, а в его голосе стали прорываться хриплые нотки

— Случается, — нарочито легко ответила леди Уорд, пожимая плечами, не делая попыток освободить руку.

— Милдред, — выдохнул он и притянул молодую женщину к себе, свободную ладонь расположив у нее на талии, а захваченную в плен руку поднимая к своим губам, чтобы прижаться ими к тонкой бархатной коже.

От такого близкого прикосновения леди Уорд вздохнула. Недостаточно тихо, чтобы глава тайной службы не услышал.

— Милдред, — повторил лорд Бирн, наклоняясь ближе и целуя уже порозовевшую щечку.

Молодая женщина подняла голову и заглянула в глаза мужчине, явно намеревавшемуся поцеловать ее и в третий раз. Его ярко-синие омуты сверкали едва сдерживаемой страстью. В них отражалась она одна. Много лет назад она бы все отдала за такой его взгляд, а сегодня... сегодня она просто улыбнулась хитрой, будто испытывающей улыбкой и ответила:

— Гаррет?

В следующую секунду она почувствовала себя в объятьях неистового шторма чужих чувств и желаний, в котором хотелось одновременно раствориться и обрести себя. Неистовый поцелуй все длился и длился, не нарушаемый даже звуком снова рассыпавшихся бумаг.

* * *

Убедившись, что дыхание лежащего рядом мужчины стало ровным и спокойным, свидетельствуя о том, что его обладатель крепко спит, Милдред Уорд аккуратно выбралась из-под приятно тяжелой руки и стала тихо и неспешно одеваться. Приведя себя в порядок и заколов волосы в пучок на затылке, она присела рядом со спящим. Легко погладив его волосы цвета воронова крыла, она грустно улыбнулась и прошептала:

— Гаррет, — кто знает, доведется ли ей снова назвать его по имени...

Коснувшись пальцем небритой щеки, она провела от скулы к подбородку невесомую дорожку, а потом убрала пальцы.

— Спи крепко, — на прощание едва слышно прошептала она, а затем встала, еще раз расправила одежду и выскользнула из кабинета, а затем и из приемной.

Ночью коридоры королевского дворца были освещены куда менее интенсивно, но ступеньки проглядывались, так что опасности упасть не было.

Добравшись до своей комнаты, и закрыв за собой дверь, Милдред опустилась в кресло и закрыла глаза ладонью. Она запретила себе вспоминать и прокручивать в памяти события этой ночи, но ощущения не мысли, они так быстро не исчезали и уж тем более не внимали ее приказам. Тело, наполненное истомой, казалось податливым и мягким, как тесто. Леди Уорд усмехнулась и тряхнула головой. Хватит. Все это в прошлом.

Внезапно ее тишину прервал короткий и нервный стук в ее апартаменты. Недоумевая, кто это может быть в такой час, Милдред подошла к двери и открыла ее. На пороге стоял Маркас, и вид его не предвещал ничего хорошего.

— Что произошло? — взволнованно спросила молодая женщина своего начальника.

— Произошло, — ответил первый проректор. — Несчастный случай на задании студентов. Таллия Хейс в больнице. Я еду сейчас туда.

— Я еду с тобой, — немедленно заявила секретарь и вышла в коридор.

— А остальные студенты? Я хотел попросить тебя присмотреть за ними, — попытался было возразить мужчина.

— Сейчас ночь, Маркас, все спят. К тому же они не маленькие. А если что — Ханлей справится, — заверила его Милдред и добавила. — Идем скорей.

Через полчаса они были в главной городской больнице, где их уже ожидал Даррак Кейн и доктор. Первым заговорил проректор:

— Меня зовут лорд Маркас Двейн. Я куратор молодой леди, что поступила к вам в больницу около пары часов назад. Что с ней?

Доктор окинул испытывающим взглядом прибывших и, не найдя причин сомневаться в словах почтенного лорда, ответил:

— Девушка при падении получила сильный удар головой. Пока не придет в себя, будет находиться здесь. Других серьезных повреждений нет. Что-либо еще смогу сказать только после осмотра, когда она очнется.

— Значит, нам остается только ждать? — уточнил лорд Двейн.

— Именно так, — подтвердил целитель.

— А перевезти ее можно? — немедленно задал следующий вопрос первый проректор.

— До осмотра и уточнения обстоятельств я бы не рекомендовал, — ответил доктор и откланялся, — Пока мне больше нечего сообщить. Прошу прощения, но работа не ждет.

Маркас Двейн кивнул, отпуская сотрудника главной городской больницы. Заглянув в палату, он убедился, что студентка пока не пришла в себя, и повернулся к напарнику пострадавшей, чтобы крайне хмуро и серьезно произнести:

— Оллам Даррак, я вас внимательно слушаю.

* * *

Вздохнув, я почувствовала себя в сознании. Нос заполнил характерный резковатый запах дезинфицирующего средства, запах больницы, я как будто вынырнула из колодца: вокруг была тишина и темнота Единственное чего не было, так это холода. Очередной вздох отозвался ноющей болью в голове, она растекалась волнами по черепной коробке и реагировала яростным штормом на попытку оторвать голову от горизонтальной поверхности. Тело покалывало от ощущения дурноты и слабости. Открыв глаза, ничего не увидела. Конечно, ведь наверняка уже глубокая ночь... Внезапно насторожилась. Тишина... Такой тишины я никогда не слышала, обычно она разбавлялась прозрачным шелестом ветра за окном, криками ночных птиц, темно-зелеными пятнами вкрапляемыми в ночную палитру, да хотя бы звуками моего собственного дыхания. Эта тишина была совсем-совсем однотонной, непроглядно черной. Я выдохнула с силой. Ничего. На мрачном небосводе не блеснула ни одна даже самая маленькая звездочка. Все части моего тела сковало напряжение и предчувствие беды, неизбежной и страшной. Я прикусила до боли губу, а потом позвала, вернее попыталась позвать, спросить, есть ли кто-нибудь поблизости, но... не услышала ни единого звука. Я почувствовала вибрацию своих голосовых связок, почувствовала резонирование звука в районе переносицы, но не услышала. Не услышала совершенно ничего...

О, небо, нет! Нет! Нет! Нет! Этого не может быть... Нет! Только не это! Нет, нет, нет... НЕТ!!!

Я всхлипнула, почувствовала, как первые слезы скатываются по моим щекам, и заскулила. Я выла и не слышала звука собственного голоса. Небо, ну как же это?!...

С каждым всхлипом мой плач должен был становился все громче. Я надрывала связки, я кричала, до боли обдирая горло, напрягая его, не обращая внимания на усилившуюся головную боль, но не слышала абсолютно ничего. Вокруг меня был только мрак. Одина лишь непроглядная тьма. И я была в ней совершенно одна. Небо, почему?! Почему?! Пожалуйста, нет!!! Нет!!!