Обрести крылья. Ч4.

Я рванулась из кандалов, выворачивая суставы, желая вцепиться зубами ему в глотку, вырвать его сердце... Безуспешно, результатом стала лишь дикая боль. А дальше... Время вдруг замедлило ход, как в боевом трансе, когда почти невидимое глазу движение кажется томительно долгим. Боковым зрением я увидела, как рвется к алтарю Кэл, точно превратившись в берсерка, по его лицу течет кровь, а глаза полны безумного страха за меня. У него остался лишь меч да один метательный нож, который он точной рукой направил прямо в сердце колдуна. Я не успела обрадоваться: на лице колдуна появилась гаденькая улыбочка, он прищурился, и в ту же секунду и нож, и меч в руках Кэла осыпались прахом, оставляя моего любимого безоружным. Странный жест колдуна, и нечто спутало руки Кэла, прижав их к телу. Словно в дурном сне, колдун повернулся ко мне, медленно-медленно занес нож — и время снова обрело свой обычный ход, когда в последнюю секунду Кэл в безумном рывке закрыл меня собой, принимая предназначенный не ему удар...

Я взвыла раненой волчицей. За что?! Колдун мерзко усмехнулся и потянул нож из тела моего мужа, но тут за его спиной вырос тар Фрейн и одним движением свернул мерзавцу шею. Небрежно отбросив тело — оно пролетело ползала и с глухим стуком впечаталось в стену — маг шагнул ко мне.

— Очнись, девчонка! — его голос прозвучал где-то на задворках сознания, мне было все равно: сквозь слезы я смотрела, как краски стремительно покидают лицо любимого. Болезненная пощечина ожгла мою щеку, и я с ненавистью посмотрела на тара Фрейна.

— Очнись, — снова гаркнул он, — твой муж еще жив, ты хочешь дать ему шанс?

Еще жив?! Боги...

— Что я должна сделать? — прохрипела сорванным голосом.

— Сейчас, — он легко поднял Кэла на руки и, судя по звуку, осторожно опустил рядом на пол. А затем шагнул ко мне и сделал то, чего я совсем не ожидала от этого сухощавого, внешне не наделенного силой человека: разорвал приковывающие меня к алтарю кандалы легким движением пальцев. Да кто же он такой?!

Я попыталась подняться, но тут же с криком упала назад — мышцы не слушались. Помог тар Фрейн, поднявший меня легко, точно котенка, и ткнувший пальцем куда-то над моей головой:

— Смотри!

Я взглянула туда, куда он указывал, и подавилась криком: там, где до начала ритуала воздух лишь колебался, сейчас закручивалась гигантских размеров воронка. Услышала вскрик и оглянулась назад как раз вовремя, чтобы увидеть, как Рейн с полным гнева и ненависти лицом сносит голову тому, кто некогда был мне отцом. Мгновение, и друзья шагнули к нам, с ужасом глядя на Кэла и воронку.

— Что это?! — голос Сигни дрогнул.

— Дверь, — голос тара Фрейна был ледяным, — и если она откроется, Аллирэн, каким мы его знаем, перестанет существовать. Вы все, назад, зовите остальных и будьте готовы вливать силу в заклинание. Вам не ясно?! Бегом!

Моих друзей как ветром сдуло, а он повернулся ко мне:

— Слушай меня, Алиэн эр Шэртаэрр! Тебя вплели в ритуал, и теперь твоя кровь — проводник! И лишь от тебя зависит, станет она мостом между нами и Хаосом, или надежно запрёт его там, где ему место. Я покажу.

Он положил пальцы мне на виски, и я увидела: от алтаря в воронку шла алая нить, словно то, что за гранью миров, жадно пило мою кровь.

— Смотри и знай: если твоя ненависть к тому, что там, достаточно сильна, если воля твоя будет непреклонна, эта нить станет тем, что в твоем прежнем мире называли бикфордовым шнуром. Если же ты сдашься, она проложит путь Хаосу. Ты готова?

— Да.

Слово упало как камень в воду, и казалось, что вокруг нас пошли круги, а мир замер в ожидании.

— Тогда приступай. Я не смогу помочь тебе, попросту не имею права, но помни: твой возлюбленный, твои друзья — все они за тобой.

Я шагнула вперед, откуда-то взялись силы, словно прикосновения этого странного человека — да и человека ли — придали ее. Подняла голову и начала вспоминать...

Горечь и боль, лившаяся со страниц дневника Шэра. Рассказ Раяна о погибших в боях с тварями однокурсниках. Дорога в Тар-Каэр и воспоминания охранников о тех, кому не повезло оказаться в районе прорывов. Глухой голос магистра Крена и застарелая ненависть, стоявшая за каждым его словом. Мертвые глаза Нерта, узнавшего о гибели семьи, и отчаянные рыдания его сестренки. Бои на грани смерти и известия о гибели боевиков. Взвивающийся к небу костер, в котором сгорают тела погибших людей и драконов...

Ненависть поднималась во мне океанским приливом, и я словно выпустила ее в направлении воронки, продолжая вспоминать, подпитывая ее своей болью. Сперва мне казалось, что еще чуть-чуть, и все будет кончено, но тут в мое сознание пробился искушающий шепот:

"Зачем винить меня в том, что вызвано действиями местных? Разве мог я знать, что причиняю боль? А твой супруг? Разве тебе пообещали вылечить его? Нет, лишь дать шанс! А я могу забрать из него свою силу и он снова будет прежним... Я могу дать вам власть и долгую-долгую жизнь... Вместе, и никто и ничто не сможет вас разлучить... Подумай, ты же умная... "

Я на миг дрогнула. Кэл... Но... он никогда не простит мне, если ради его спасения я впущу ЭТО в наш мир! И Элварион прав: пока я не сдалась, есть надежда! Я шагнула вперед, и мысленно произнесла:

— Будь ты проклят ненавистью всех, кто потерял близких за эти бессчётные годы! Сгинь!

Нить, что по-прежнему стояла у меня перед глазами, вдруг налилась ослепительным светом, что вливался в воронку, а потом вдруг та вспыхнула, обжигая глаза, и взорвалась с оглушительным шумом. Взрывная волна швырнула меня через весь зал к двери, где я была поймана бледным как смерть Дарсом. Тар Фрейн шагнул ко мне, сжал мои запястья, и браслеты на руках и ногах осыпались прахом. Сдвинув брови, он коротко приказал:

— Не применяй магии — сгоришь, только смотри!

Затем вернулся к алтарю, прищурился, и его голос прозвучал подобно грому:

— Внимание! Тари Алиэн закрыла главную дверь, но калитки еще открыты. Маги Смерти, уничтожьте заклинание призыва. Но знайте все: как только это будет сделано, начнется то, что могут назвать новой Катастрофой. И только от нас зависит, сможем ли мы хоть частично удержать этот мир. Воздушники, я буду забирать вашу магию, огневики, подпитывайте их. Как только маги Смерти закончат — начинаем.

Смертельно бледный, с дико расширенными глазами Рейн оглянулся на меня:

— Сестренка, ты как?

— Жива. Помоги мне добраться до Кэла, пожалуйста, я сама не дойду...

Закусив губу, он поднял меня на руки и отнес туда, где лежал Кэл и, шепнув "держись, Лин", вернулся к остальным. Я окинула взглядом друзей — уставших, израненных, но живых — и положила голову мужа к себе на колени, прислушиваясь к редким-редким ударам его сердца и практически неслышному дыханию. Из раны на его лице сочилась кровь, я попыталась ее стереть — безуспешно, судя по всему, коготь твари располосовал ему правую щеку, лишь чудом не затронув глаз. Тихие шаги заставили меня насторожиться, но опустившийся рядом со мной тар Отран лишь негромко предложил:

— Позвольте, я попробую помочь ему.

Через несколько минут побледневший целитель отнял руки и покачал головой:

— Ничего не понимаю. Ранение само по себе опасное, но будь это обычное оружие, он бы уже давно пришел в себя! А так... Сила уходит, словно вода в песок, я не понимаю, что вообще здесь можно сделать. А остальное... Рану-то на лице я затянул, но шрам убрать не смогу, и вряд ли кто-нибудь сможет.

— Спасибо, тар Отран, — кивнула я, осторожно стирая с воскового лица мужа кровь, — вряд ли рана, нанесенная ему той мерзостью, вообще подвластна целительству.

Он явно хотел еще что-то сказать, но покачал головой и тихо отошел в сторону, а я обратила свой взор туда, где маги Смерти ожесточенно распутывали паутину странного заклинания. В воздухе нарастало напряжение, лица картаэльцев становились все более бледными, и вдруг схема соткалась в воздухе, в точности повторяя выбитый в камне рисунок. Минута, и она засияла невероятно ярким, но каким-то мертвенным светом.

Странное ощущение возникло у меня. Казалось, я вижу весь Аллирэн, словно из космоса: изумительно красивый зелено-голубой шар, весь окутанный неприятно выглядевшей дымкой того же мерзкого, мертвенного цвета. И когда схема вспыхнула, дымка начала отступать: неохотно, словно от тела отрывали набухшего, насосавшегося крови паразита. И там, где она сидела особенно плотно, начали происходить катаклизмы: пробуждались вулканы, зарождались цунами, содрогалась земля... Дымка отступила почти вся, лишь в некоторых точках она словно укоренилась глубоко под землей. Я вдруг поняла — это были места, где открывались проходы. Теперь мир окутывала тонкая сетка паутины с центром в Туманных горах, и вдруг нити ее начали рваться, заставив мир задрожать, словно от боли....

Я встряхнула головой и вернулась в свое тело, потрясенно уставившись на заклинание, что стремительно выплетал тар Фрейн — это было нечто совершенно невообразимое! Тем временем схема засветилась еще ярче, сияние стало почти непереносимым, и вдруг с громким хлопком она истаяла, словно дым, а из воздуха ушло это гнетущее, прижимающее к земле напряжение. Тар Фрейн резко скомандовал:

— Начали!

Взрыв! Ослепительный, невероятно мощный и бессильный под коконом абсолютной защиты. На бушующее пламя было невозможно смотреть, казалось, какой-то шаловливый великан накрыл колпаком ядерный взрыв и любуется. Кокон расширился и взорвался, но на пути взрыва встал новый кокон...

Это длилось почти полчаса, но с каждым разом взрыв был все слабее, хотя оставался невероятно мощным. Маги выкладывались на полную катушку, пытаясь сдержать буйство стихий, но с каждым новым взрывом кокон держался чуть меньше времени, и все больше магов падали, отдав все свои силы... И наконец остался один тар Фрейн, он держал кокон в одиночку почти десять минут, но в конце концов и этот кокон лопнул. Сила вырвалась наружу, и я почти физически ощутила, как тряхнуло Аллирэн. Тар Фрейн вытер пот со лба и негромко произнес:

— Вот и все, проходы закрыты, новой Катастрофы удалось избежать, хотя последствия того, что произошло только что, аукнутся в самых разнообразных местах. Магам предстоит много работы...

— Так это что, мы победили? — недоверчиво спросил один из магов постарше.

Тар Фрейн кивнул, и на лицах начали расплываться первые робкие улыбки. Я же продолжала сидеть на полу, гладить Кэла по волосам и надеяться, хотя с каждой секундой надежда умирала...

— Готова к необычному путешествию? Ты ведь хочешь спасти его?

Я подняла глаза на этого таинственного человека и кивнула. Он вздохнул и коснулся моего плеча, и я вдруг почувствовала, как меня захлестывает странная сила и вспомнила: я уже ощущала подобное на ритуале принятия стихии! А оговорка насчет моего прежнего мира? Я попыталась стряхнуть руку, но безуспешно: вихрь подхватил меня, и я потеряла сознание...

Глава 23.

Я очнулась в странном месте. Абсолютно пустое и столь же абсолютно белое помещение: белый потолок, стены, пол из какого-то странного пружинистого материала. Единственным ярким пятном тут были мы с Кэлом, которого я по-прежнему обнимала. Странный, словно искусственный, какой-то безвкусный воздух. Да и вся обстановка создавала впечатление стерильности, как будто нас поместили в некий странный карантин.

Секция стены бесшумно скользнула в сторону, и в комнату шагнул... видимо, тот, кого я так долго считала таром Фрейном. Какое-то вневозрастное лицо, белоснежные волосы, серые глаза... Он смотрел на меня молча, и мне пришлось заговорить первой:

— Простите, я не знаю, как к Вам обращаться. Тар Фрейн — глупо, Фреанэр — непочтительно... Никогда не общалась с Богами ранее, разве что только молилась...

— Догадалась? — без тени удивления спросил тот, — обращение по имени вполне уместно.

— Я должна была догадаться раньше, столько странностей... Вот только мне всегда твердили, что Боги не могут приходить в Аллирэн...

— Это правда, но тот, кого ты знаешь как Фрейна, не Бог, а... как это в твоем прежнем мире называлось? Аватар, кажется... Только через таких людей — и только людей — мы можем непосредственно влиять на события. Проблема состоит в том, что аватар должен быть рожден абсолютным одностихийником, лишь они могут выдержать наше, пусть и недолгое, присутствие. Да-да, обычно Фрейн действовал по своей воле, я вмешивался лишь несколько раз, последний — только что, и тем самым исчерпал свой лимит влияния на события на долгие тысячелетия.

— Но разве вы не можете сделать так, чтобы абсолютные одностихийники рождались чаще?

— Нет, мы никак не можем вмешиваться в то, кем рождается очередной разумный. Вот поэтому из нас всех аватар в то время, когда мир стоял на краю, был только у меня. Впрочем, речь не о том. Готова встретиться кое с кем из остальных? Увы, из всех нас только Агньер может бороться с зернами Хаоса в телах разумных, а именно это и убивает твоего мужа...

— А разве у меня есть выход? — тихо спросила я, бросив взгляд на Кэла, — да и чего мне теперь бояться?

Бог Воздуха вздохнул и коснулся стены, которая вдруг растаяла. Мы оказались посреди просторного помещения, в котором о чем-то спорили двое, мужчина и женщина. При нашем появлении спор прекратился, женщина подошла ко мне и улыбнулась. Красивое лицо, изумрудные глаза, длинные волосы цвета пшеницы, платье цвета молодой листвы. Я встала и низко поклонилась той, благодаря которой у нас с Кэлом были эти месяцы счастья. Интересно, это их подлинный облик или...

— Нет, дитя мое, мы не имеем телесного облика, это лишь образ для удобства общения, — покачала головой Теариса, коснулась Кэла и вздохнула, — бедный мальчик. Агн, — повернулась она к своему недавнему собеседнику, — ты сможешь ему помочь?

Я подняла глаза на Агньера. Так вот ты какой, ревнивый повелитель Огня и покровитель драконов! Интересный облик он себе избрал: высокий мужчина крепкого телосложения, с рублеными чертами лица, черными глазами и огненно-рыжими волосами. Он подошел и тоже коснулся Кэла, его лицо исказилось гневом:

— Сколько же силы было в этом проклятом клинке! Френ, ты его уничтожил? — повернулся он к Богу Воздуха.

— Не я. Он рассыпался в прах, когда Алиэн уничтожила связь с Хаосом.

Агньер взглянул на меня и отвел глаза. Теариса не выдержала:

— Так ты поможешь? Они заслужили!

— Заслужили, да, но... Не могу, Теа, ты же знаешь. Только драконы могут бороться с силой Хаоса, никто другой не выдержит мой Огонь, а он хотя и очень силен, но всё же не настолько...

Я с трудом сдержала готовые брызнуть слезы и произнесла:

— Так сделайте его драконом, вы же Боги!

— Мы не можем, — покачал головой Агньер, — мы не Творцы, лишь Хранители, и наша власть жёстко ограничена. Если бы могли свободно вмешиваться в то, что происходит в Аллирэне, нам бы не понадобились ни аватары, ни ты, — он прервался, но поздно.

— Значит, я не случайно попала в Аллирэн? — почти без удивления спросила я. — И решения, что я принимала, были не моими? И вы вели меня, чтобы однажды использовать мою кровь как затычку между мирами?