В воздух полетели щепки, и выстрелы пробили половину стола, за которым скорчился Райберт. Выстрелы разорвали в клочья то, что осталось от его одежды, и он снова упал на задницу.

— Черт возьми! — его ручная пушка разнесла стол пополам, и летящая фигура за пределами ресторана разлетелась на горящие куски, которые с грохотом упали на лужайку перед домом. — Я сказал, что вынесу ее! А теперь уходи!

Райберт посадил Эльжбету к себе на плечо, и ее кровь быстро окрасила его спину.

— Ты что, оглох? — крикнул он и дважды выстрелил. — Через черный ход! Помощь уже в пути!

Райберт подтолкнул Бенджамина к выходу на парковку ресторана, и Бенджамин на мгновение споткнулся, прежде чем восстановил равновесие. Он стиснул зубы, повернулся и побежал. Две пары двойных дверей были закрыты, но стекла в них уже были разбиты вдребезги. Бенджамин поспешил прямо через них, и Райберт последовал за ним.

Четвероногая фигура, слившаяся с травой, юркнула за угол.

— Слева! — крикнул Бенджамин.

— Вижу! — Райберт развернул свою ручную пушку и выстрелил сквозь стену. Взрыв разнес одну сторону существа, и металлолом покатился вниз по склону.

Над крышей ресторана с жужжанием проносились какие-то фигуры. Райберт сделал два выстрела, и фигуры разбились вдребезги, проделав борозды в черепице. Еще три неясных силуэта появились над зданием, но затем громкий, непрерывный рев ударил по ушам Бенджамина, словно голос какой-то бензопилы, выкованной в аду, и линия огня и металла пересекла их.

— Как раз вовремя, Фило!

Бенджамин поднял голову и увидел огромный эллиптический корабль, опускающийся на их позицию. Сначала он не был уверен, насколько он велик на самом деле, потому что у него не было твердой системы отсчета, чтобы судить о его размерах, но тот продолжал приближаться все ближе и ближе, и он, наконец, понял, что это, должно быть, больше любого самолета, который он когда-либо видел.

— Что это, черт возьми, такое? — воскликнул он.

— Это, доктор Шредер, моя машина времени!

— И вот оно, — объявил Окунну. — Замечено движение времялета в направлении зоны боевых действий.

— Цель зафиксирована. Ракеты запущены.

Каждая из четырех ракетных установок хронопорта запускала по одной ракете в секунду в течение восьми секунд. Длинные конические снаряды приводились в действие твердотопливными ускорителями и вылетали из океана в облаках воды и пара.

Тридцать две ракеты скользнули по поверхности океана и разогнались до двадцати g, рассекая воздух и преодолевая звуковой барьер менее чем через две секунды.

— Вот и все для профессора, — сказала Хиннеркопф.

— Они стреляли во что? — выпалил Райберт. — Тогда чего же ты ждешь? Поторопись и двигай сюда!

— Позади тебя! — крикнул Бенджамин.

Райберт развернулся, но беспилотник выстрелил первым. Одна пуля пробила его серый комбинезон у локтя и оторвала предплечье с облаком вязкой жидкости и щелкающих гибких лент. Вторая попала Райберту в спину и оставила вмятину на его комбинезоне, а третья пробила позвоночник Эльжбеты, выбив фонтан крови и костей.

— Нет! — закричал Бенджамин.

Райберт, пошатываясь, поднялся на колени и выстрелил. Его выстрел попал в один из пропеллеров машины, и она закружилась в воздухе, прежде чем врезаться носом в тротуар. Еще две наземные фигуры поднялись на вершину холма, и огромный самолет выстрелил из спаренных пушек, которые взметнули верхний слой почвы в воздух и подожгли землю.

— Поторопись, Фило! — крикнул Райберт, приподнимаясь на раздробленной нечеловеческой руке и поддерживая Эльжбету другой.

Аппарат резко снизился. Его внешний вид казался бесшовным, но затем образовался проем и выдвинулся пандус. Спуск корабля прекратился, но его трап все равно раздавил красную спортивную машину и включил пронзительную сигнализацию.

— Ну же, док! Мы уходим! — крикнул Райберт и взбежал по трапу.

Ярость, страдание и ошеломленное неверие закружились в голове Бенджамина, но все, на чем он мог сосредоточиться, — это на мужчине, забирающем у него изломанное, истекающее кровью тело Эльжбеты. Он зарычал и бросился вверх по трапу вслед за ним.

— Это все вы виноваты!

— Возможно! — огрызнулся Райберт в ответ. — Клейо, вытащи нас отсюда!

Трап закрылся, и они оказались в высоком, хорошо освещенном помещении с крышей высотой в три этажа, которое могло быть грузовым отсеком судна.

— Ну, да! — зарычал Райберт. — Я был бы счастлив прийти на мостик!

— Она мертва! — воскликнул Бенджамин. — Она мертва из-за тебя!

— И мы тоже будем такими, если не выберемся отсюда! — Он побежал к задней части грузового отсека, и Бенджамин последовал за ним так быстро, как только мог, затем остановился, когда Райберт поднялся по шахте без какой-либо видимой поддержки.

Мозг Бенджамина начал догонять его тело, и он начал осмысливать все, что только что увидел. Невидимые роботы. Фальшивая рука Райберта. Его необычное оружие. И вот теперь гигантский самолет, внутри которого гравитация была необязательной.

Могли ли все разглагольствования Райберта быть правдой?

Или я все больше схожу с ума? — Бенджамин посмотрел на кровь на своих руках — кровь Эльжбеты — и задумался, настоящая ли она. Неужели она действительно мертва?

Так вот каково это — сойти с ума? Как все это может быть реальным?

Он отбросил мрачные мысли прочь и собрался с духом до тех пор, пока все, что он мог видеть, — это труп Эльжбеты перед своим мысленным взором. Он поспешил на круглую платформу, которой пользовался Райберт.

— Что, черт возьми, я должен потерять из-за этого — ого! — Ему вдруг показалось, что он падает, но вместо того, чтобы падать вниз, он провалился вверх через шахту, в которой исчез Райберт. Наверху шахта открывалась в коридор, и он заметил мчащегося по нему Райберта.

— Клейо, включай импеллер! — крикнул Райберт. — Вытащи нас отсюда!

— Райберт! — Бенджамин бросился за ним.

— Не сейчас, док! Нам нужно...

Корабль покачнулся от внезапного удара, и Бенджамин, спотыкаясь, бросился вперед. Громкий рвущийся звук эхом разнесся по кораблю, он перевернулся на бок, а историк поскользнулся и ударился головой о стену, которая теперь служила полом.

Комната закружилась вокруг него. Звезды заполнили его поле зрения. Звук оглушил его уши. Еще одна сильная дрожь пронзила его. По всему кораблю. По всему миру.

— Элла! — выдохнул он, когда все погрузилось во тьму. — Нет!

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

Времялет "Клейо"

неконгруэнтно

— Клейо, ты нарочно пытаешься быть упрямой?

Голос пробивался сквозь слои ментального тумана.

— Просто делай, как я тебе говорю, и все будет хорошо.

Бенджамин приоткрыл глаза, затем прищурился от резкого верхнего освещения.

— Нет, мне все равно, нашла ли ты старые травмы. Исправь все, слышишь меня? Все.

Он моргнул, и стерильно-белая комната медленно обрела четкость.

— Да, да, руку и глаз тоже. Это будет приятным сюрпризом и послужит хорошей демонстрацией нашей доброй воли.

Где он был? Кто это говорил? Что же произошло?

Он потер лицо чистыми руками, а когда снова открыл глаза, свет заслонил силуэт мужчины. Его глаза присмотрелись, и мужчина обрел четкость.

— Ах. Ты выглядишь лучше.

Еще раз, кто это был? Подождите, да. Его звали Райберт. Райберт. Райберт.

Райберт сумасшедший.

Райберт — лжец.

— Как вы себя чувствуете, док?

Райберт. Человек, ответственный за смерть Эльжбеты.

Глаза Бенджамина резко распахнулись, когда видения крови и костей и обмякшего трупа его невесты заполнили его разум. Его руки метнулись вперед, и пальцы сомкнулись на толстой шее Райберта, как тиски.

— Она мертва из-за вас! — закричал он и прижал большие пальцы к горлу мужчины. — Эти твари охотились за вами! Она была бы жива, если бы не вы!

— Ну что ж, — заметил Райберт, явно не впечатленный. — Не то приветствие, на которое я надеялся, но, думаю, сойдет.

Бенджамин стиснул зубы и сжал изо всех сил.

— Я знаю, насколько все это, должно быть, шокирует, — Райберт обвел рукой вокруг. — Но не могли бы вы, пожалуйста, дать мне возможность ввести вас в курс дела?

Бенджамин сел на кровати, прислонился спиной к стене, чтобы усилить давление, и пуще надавил с обеих сторон.

— Или я могу просто подождать, пока вы закончите, — сказал Райберт с гримасой.

Внешняя плоть здоровяка поддалась, но под ней Бенджамин наткнулся на что-то гораздо более твердое и не там, где должны были быть кости. Видения сломанной руки Райберта промелькнули в его затуманенном сознании, и он вспомнил маслянистую смазку и ленты, которые, возможно, были искусственными мышцами, свисающими с конца.

Он медленно отпустил горло мужчины и оглядел его с ног до головы. Да, там отсутствовала рука, за исключением того, что ее конец был заклеен темным гипсом.

— Вот так-то лучше, — сказал Райберт. — Попробуйте сделать несколько глубоких вдохов. Может быть, это поможет вам успокоиться.

— Вы не человек, не так ли?

— Малыш, это такие слова в двадцать первом веке, — он приложил свою единственную руку к груди. — Признаюсь, я немного обижен.

— Кто вы такой? — спросил Бенджамин, свесив ноги с кровати.

— Именно то, что я сказал. Я Райберт Камински, к вашим услугам. — Он отступил назад и театрально поклонился. — Профессор истории, специализирующийся на древнегреческой и римской культурах, со степенью бакалавра в области хронометрической физики для вышеупомянутых путешествий во времени. А также, из-за досадного... кхм... недоразумения, в настоящее время обитатель одного украденного синтетического тела.

— Значит, вы тоже вор?

— По правде говоря, люди, у которых мы его украли, превратили мое старое тело в удобрение.

— Мы? — заметил Бенджамин. — Вас еще много?

— Один, хотя вы его и не видите. Его зовут Философ, и он мой абстрактный собеседник. Вы бы назвали его искусственным интеллектом, хотя, опять же, это действительно устаревший способ выразить это. — Он сделал паузу, как будто прислушиваясь, вздохнул и закатил глаза. — И да, я думаю, что корабль тоже присутствует. "Клейо" управляется неразумной вспомогательной программой. Хотите с ними познакомиться?

— А у меня действительно есть выбор?

— Ну, учитывая, что прямо сейчас мы проходим 2026 год, я бы сказал, что было бы лучше, если бы вы это сделали. Пока что мы убегаем от двадцатого века. Я решил, что будет безопаснее держаться на некотором расстоянии между нами и головорезами Шигеки, пока у нас не будет лучшей идеи, что делать.

— Послушайте, все это очень интересно. — Бенджамин потер глаза, из которых вот-вот грозили политься слезы, по мере того как его воспоминания становились все более отчетливыми. — Но могу я увидеть Эллу? Я просто... я просто хочу увидеть ее.

— Конечно, можете. Извините, я немного отвлекся. Я собирался показать ее вам, как только вы придете в себя. Она прямо здесь.

Райберт отступил назад и указал на один из двух стеклянных шкафов в комнате, оба с оборудованием и толстыми трубами, идущими от пола к их приподнятым основаниям.

Бенджамин сглотнул и встал. Он подкрался к гробу и заглянул внутрь, обнаружив бурную деятельность вокруг тела Эльжбеты. С нее сняли одежду, очистили кожу, и десятки крошечных ручек сновали туда-сюда из ее ран.

— Что вы с ней делаете? — потребовал ответа Бенджамин, поворачиваясь к Райберту.

— Залечиваем все ее раны. — Он постучал по оборудованию и улыбнулся. — Она должна быть на ногах, я бы сказал, часов через шесть. Плюс-минус немного.

— Вы хотите сказать, что она... — Бенджамин снова посмотрел на нее сверху вниз, и теперь, когда он действительно посмотрел, он мог видеть, как поднимается и опускается ее грудь, и цвет вернулся к ее коже. Раны все еще выглядели ужасно, но там, на самом краю, он мог видеть, как уменьшается огнестрельное ранение в ее животе. Он глубоко, прерывисто вздохнул и вытер круги под глазами. Может ли это быть правдой? Действительно ли с ней все будет в порядке?

— Не волнуйтесь, док. С вашей невестой все будет хорошо. Клейо не обнаружила никаких признаков повреждения головного мозга, так что все ее травмы поправимы. На самом деле, для вас может быть небольшой сюрприз в этом плане.

— Не мутите мне голову. Я не в настроении и не люблю сюрпризов.

— Просто потерпите с этим вопросом. Поверьте мне, вам это понравится. — Райберт прислонился к стене и скрестил руки на груди. Или, по крайней мере, пытался это сделать. Жест не совсем удался из-за отсутствия половины руки, и он нахмурился, увидев собственный отсутствующий отросток.

— Значит, все это действительно из будущего? — Бенджамин провел пальцами по стеклу гроба.

— На самом деле, из настоящего. Технически, это вы из прошлого.

— Если вы так говорите. Важно то, что эта штука спасет ей жизнь.

— Ага. На самом деле, ничего особенного.

— Хорошо. — Бенджамин кивнул и повернулся лицом к большому мужчине. — Похоже, я застрял на вашем корабле, и мне некуда идти. И что теперь?

— Сначала о главном.

Две бесформенные бусины и пара очков, сделанные из отвратительного вихря фиолетового и розового, спускались с потолка на тончайших нитях, пока не оказались на уровне головы Бенджамина.

— Что это? — спросил он.

— Корабельная информационная система спроектирована для взаимодействия с программным обеспечением тридцатого века, которого у вас нет. Я попросил Клейо распечатать для вас несколько детских очков и наушников.

Бенджамин снял очки с крошечных ниточек, на которых они висели.

— Вы ожидаете, что я надену эту мерзость? — спросил он.

— Извините, но это был самый консервативный дизайн в библиотеке. Продолжайте. Попробуйте их. Вы увидите и услышите разницу.

Бенджамин поморщился, надевая их, и стерильная комната ожила от цвета и информации. Он перевел взгляд вокруг, чтобы увидеть дисплеи вокруг своего тела, вокруг поврежденной руки Райберта и поток информации над гробом Эльжбеты.

— Ух ты.

— Виртуальные дисплеи автоматически переводят для вас, так что добро пожаловать.

Он перевел взгляд и отметил, насколько живым и даже красивым стало внутреннее убранство корабля.

— Было бы проще использовать спрей для линз и наушников, но предполагаю, что вам, вероятно, неудобно, когда крошечные роботы надевают линзы прямо на ваши глаза.

— Люди действительно так делают?

— Я делал это в течение многих лет, прежде чем мне поставили биоимпланты. Кстати, это совершенно безопасно.

— Я пока останусь в очках. — Бенджамин выглянул в открытую дверь. — Э-э, Райберт? На меня смотрит чье-то представление о викинге.

— Это всего лишь Фило. Философ, помните? Он абстрактный пилот "Клейо".

— Он искусственный интеллект?

— Конечно, если вам больше нравится этот термин.

— А он знает, что на самом деле у викингов не было рогов на шлемах?

Фило сверкнул зубастой улыбкой, и его губы беззвучно зашевелились.