Спорные тайны (Роман 2012 года)

Он рассказывал нам про трех мушкетеров, про французских королей. Про разные религии, про богов, которые были на Руси и которые существуют и сейчас в облике нынешних святых, но являются более сильными заступниками русских людей, чем все остальные.

— Боги не отвернулись от России, — говорил он, — они смотрят на нее и стараются не вмешиваться в дела ее, потому что любое вмешательство извне приводит к непредсказуемым действиям князей и усилению страданий людей. Сколько бы богатств не давали России, князьям все будет мало, а народное благосостояние от этого не увеличится, а только уменьшится.

Сообразующийся с разумом человек не будет покупать золотые яйца, когда дети недоедают и когда Россия почти ничего не производит для нужд своих людей, кроме пушек, танков и самолетов.

Золотые яйца покупают тогда, когда в государстве достаток. Весь мир с интересом смотрит на нищий народ России и самые дорогие в мире яхты и машины. Кто купил алмазную авторучку? Русский. Кто покупает самое дорогое поместье на юге Франции, которое стоит пятьсот миллионов долларов? Опять же русский. Кто за границей швыряет деньги направо и налево? Русский. Кто сделал себе самую большую в мире яхту? Снова русский. Кто покупает заграничные футбольные и баскетбольные клубы? Русские. Господь доведет их до нищеты на том свете, но кто же будет взывать к их разуму здесь?

— Кто? — с интересом спрашивали мы.

— Вы — отвечал он нам к нашему веселью. — Сроки заканчиваются у всех, даже у ваших охранников определенный срок службы. Вы выйдете на свободу другими людьми не от того, что вы исправились от нахождения в этом вертепе порока, а от того, что вы общаетесь со мной. Я несу в вас семя доброго и умного, и вы пойдете нести его народу. Вам не будут верить, потому что вы грешники, отбывавшие наказание за свои грехи. Но вы жизнью своей докажете, что вы стали праведниками и что ваша последующая жизнь достойна подражания. Среди вас есть те, кто верит мне, и те, кто не верит мне, а также те, кто сомневается в правильности моих слов, но вы все задумываетесь над тем, а сможете ли вы прожить оставшуюся жизнь без греха? Вы сейчас думаете, что готовы идти за мной хоть куда, но когда придет такая пора, то никто из вас не пойдет за мной. Как только наступит опасность, вы сразу же отречетесь от меня, и среди вас находится человек, который меня и предаст.

Мы все сразу закричали:

— Покажи нам этого Иуду, мы его быстренько придушим.

— Время еще не пришло, но скоро оно придет. Вы сами узнаете, кто этот человек и не пойдут ему на пользу сребреники, получаемые за предательство, хотя без него я не смогу выполнить то, что предназначено мне свыше.

Авторитет

— Кто ты такой, чтобы смущать нас такими речами? — спрашивали мы его. — Кто же будет слушать нас на воле, и как мы сможем повлиять на то, что делается у нас в стране.

— Я сын своего Отца и направлен к вам в Россию, чтобы найти сто праведников, которые будут нести добро всем людям, — отвечал просто он.

— Но почему ты ищешь праведников в тюрьме, а не на воле, где очень много хороших людей? — спрашивали мы.

— Хорошие люди они так и останутся хорошими людьми, — сказал нам Русий, — но праведниками они не будут. И плохие люди так и останутся плохими людьми для равновесия в обществе, и они тоже праведниками не будут. Есть еще люди и не хорошие, и не плохие, так себе, и они тоже праведниками не будут, так и останутся такими же — так себе. Праведниками могут быть только те люди, кто на себе испытали пагубность греха. И все вы есть кандидаты в праведники, и я здесь нахожусь по воле Отца моего, чтобы научить вас Истине. Вы поедете в другие лагеря и повезете веру нашу...

— Какую веру? — возроптали некоторые. — Я вот мусульманин и от веры своей отказываться не собираюсь. Кто к нам из другой веры приходит, мы его принимаем как брата, а кто из нашей веры к другим уходит, мы того убиваем.

— Чурки вы стоеросовые, — засмеялись немусульмане, — раз вы приветствуете переход из другой веры к вам, то должны спокойно относиться и к тому, что кто-то от вас перейдет в другую веру.

Начавшуюся ссору остановил Русий.

— Стойте, люди, — тихо, но властно произнес он, — никто не призывает отказываться от религии своих отцов. Это святое. Я призываю вас в новую веру — веру в Россию. Россия — это все вокруг нас. Даже эта тюрьма тоже Россия. И мы те, кто поведет народ к тому состоянию, когда Россия возродится, когда все народы России будут называть себя русскими не по национальному, а по государственному признаку. Почему американцы всех национальностей называют себя американцами? Потому что они любят свое государство — Америку. И все граждане России должны называться русскими, не только русские по национальности. Непривычно? Да, но мы к этому привыкнем. В чем заключается наша вера? В любви к России. Мы будем служить Родине — России. Мы будем показывать пример бескорыстного служения ей. Будем воспитывать молодежь быть русскими с самого младенчества. Будем способствовать защите России и преумножению ее богатств...

— А почему ты считаешь себя равным Богу и учишь нас своей религии? — перебил его молодой карманник, который готовился в авторитеты и копил �ходки� для предъявления на совете. — Чем ты лучше нас и чего, братва, мы сидим тут и слушаем этого фазана?

— Ты не можешь подать мне вот ту веточку? — попросил Русий и показал то место, где лежала кем-то принесенная сухая ветка.

— Тебе нужна, сам и неси, — сказал вор и отвернулся.

Молодой проповедник встал, подошел к ветке, поднял ее, и мы увидели в его руке большую змею. Гадюку, которая, извивалась, шипела и пыталась кого-то укусить. Карманник в страхе отшатнулся в сторону.

— Я так и знал, что ты боишься змей, — улыбнулся Русий и сел на свое место. Вдруг змея в его руках снова превратилась в ветку. Довольно легко он воткнул ее в землю и к нашему удивлению на ветке стали появляться почки, потом веточки, листочки, белые цветки, маленькие яблочки, которые стали быстро расти. Парень снял одно яблоко, откусил и сказал:

— Вкууусно, угощайтесь, братья.

Мы схватили яблоки и стали по очереди откусывать от них. Я никогда не ел таких вкусных яблок. Вероятно, такие яблоки растут только в раю.

— Вы чего тут делаете? — раздался голос лагерного замполита. — Прогулка, а вы тут баланду травите, гулять, гулять и так холодно на улице. А откуда это у вас яблоки? Кто принес? Откуда свежие яблоки среди зимы? Это что тут за палка, — и он пнул веточку, торчащую из земли. — Прогулку заканчиваю. Охрана, пересчитать и провести самый тщательный шмон. Кум быстренько выяснит, откуда у вас яблоки появились.

Опрос и проверка камер результатов не дали. Все молчали, а тем, кто пытался говорить правду, попросту не верили.

С этого дня Велибог стал самым авторитетным зеком. По духовной части, а по административной части смотрящим был я. Все вопросы на зоне решались только по совету с ним. Если это делается во славу России, то было массовое участие. Если это не имело отношения к мощи России, мероприятие торпедировалось. Не помогали ни штрафные карцеры, ни лишение посылок и возможности подкупать что-то в ларьке.

Как-то братва пришла к Русию и спросила:

— Слушай, братан, кормежка на зоне скудная, пайка маленькая, а на работы ходим все, даже те, кому это западло. Мы все во славу России делаем, так неужели нельзя пайку побольше сделать?

— Сделаем, — пообещал Велибог.

И действительно, в этот же день чашки стали наливаться вровень с краями, а на второе порции стали такими, что их невозможно было съесть.

Поначалу братаны обрадовались, а потом снова пришли с жалобой:

— Слушай, Велибог, что из того, что пайка стала больше? Бурда так и осталась бурдой, только ее стало больше. И кирзы на второе тоже больше. Уже давимся, и сожрать не можем. А охрана радуется, что отходов стало больше и для их хряков пайки увеличились. Сделай так, чтобы нам хоть на первое и на второе курятину давали, что ли.

— Сделаем, — пообещал Русий.

И в этот же день всем в тарелки на первое и второе стали класть по куриной ножке. Вся лагерная администрация удивлялась: нет по раскладке курятины, а зеки курятину жрут и щеки от сытости лопаются. Разбирались, разбирались, но так и не могли докопаться до сути. Но докладывать никуда не стали, потому что начальство их по головке не погладит за то, что они зеков курятиной откармливают.

Слава о нашей зоне прокатилась и по другим зонам. Начали к нам переводить представителей из других лагерей. Скоро курятина всем надоела до такой степени, что глаза бы на нее не глядели.

Снова пришли представители и просят:

— Слушай, наставник, обрыдла нам эта курятина, ты бы нам как-то разнообразил меню, а?

И тут Велибог не вытерпел:

— Да вы сами не знаете, что вы хотите. За грехи ваши вам определена пайка, так вот эту пайку и будете есть, и вспоминать от чего вы отказались, что вам было дано свыше без заслуг ваших, а только из милосердия. Так вот, чтобы получить то же, вы должны молиться Богам нашим и работать изо всех сил на благо России. Идите и работайте. И учтите, что вера наша не только призывает к служению России, но может за труды и поощрить, а может и покарать.

— Опять на зону, что ли? — приуныли зеки.

— Зачем на зону, — сказал Велибог, — вот, Сизиф, получил от старых греческих богов наказание и до сих пор камень катает наверх, или, к примеру, как у Бога нашего сказано: �Оттого многие из вас немощны и больны и немало умирает. Ибо если бы мы судили сами себя, то не были бы судимы. Будучи же судимы, наказываемся от Господа, чтобы не быть осужденными с миром�. �Поразит тебя Господь сумасшествием, слепотою и оцепенением сердца�. �...и будешь трепетать ночью и днем, и не будешь уверен в жизни своей�. В тысяча пятьсот девяносто седьмом году в Сицилии жил упорный, непослушный человек и вел распутную жизнь. Знакомый монах много раз увещевал его, чтобы он исправился и отстал от мерзкой богопротивной жизни. Через несколько дней после увещания распутник погиб в постели непотребной женщины, будучи заколот штыком соперника. Другой распутник, узнав об этом, сделался целомудренным и остальные шестьдесят лет своей жизни пребывал в сердечном раскаянии о своих грехах.

— Хватит, хватит, — сказали посланники и ушли.

Молитва и искушения

Все, что хорошо делается, заканчивается быстро. Колония строгого режима стала образцовой. Все ходят на работы. Благочестие. Дисциплина. Перевыполнение планов лесозаготовок.

Каждое утро начинается с молитвы. Молитва на русском языке, для всех понятном. Любой человек в России ее поймет. Да и не только в России, во всем мире ее понимать будут. Ее бы гимном государственным сделать, да боятся правители перестройку вести как положено.

Там, где не надо, поломали все, а там, где нужно было поломать все, пыль тряпкой протерли. Слова написал артист и поэт Михаил Ножкин, а музыку композитор Давид Тухманов. Да вы все знаете эту молитву:

Я люблю тебя, Россия,

Дорогая наша Русь,

Нерастраченная сила,

Неразгаданная грусть.

Ты размахом необъятна,

Нет ни в чем тебе конца.

Ты веками непонятна

Чужеземным мудрецам

Много раз тебя пытали -

Быть России иль не быть:

Много раз в тебе пытались

Душу русскую убить.

Но нельзя тебя, я знаю,

Ни сломить, ни запугать,

Ты мне, Родина родная,

Дорогая моя мать.

Вот эта вольная воля и бросала в слезы наших праведников, которые трудом своим и поведением сокращали сроки свои.

Комиссии приезжают, начальников наших хвалят и требуют увеличения лесозаготовок. Вот тут и мы в недоумении. Куда это лес нужен? И так план перевыполняем. Похоже, что перевыполнение-то липовое. Все, что нами добыто, куда-то на сторону уходит. Зеки как питались по своей раскладке, так и питаются, а кое-кто на нас жиреет.

Пришел как-то Русий к начальнику колонии и попросил показать результаты работы нашей и как продукция наша используется на благо России. Вот тут и началось то, что и было запрограммировано свыше.

Сначала Русия отправили в ШИЗО (штрафной изолятор) за злостное нарушение режима колонии. Мы возмутились, а нам прямо сказали, что за наше возмущение к пяти суткам ему добавляются еще пять суток. Мы и затихли, чтобы Русия не подвергать новым лишениям.

Десять дней он сидел в изоляторе, отказываясь от всякой пищи. Потом он мне рассказывал об этом:

— Сижу я и вдруг вижу себя не на нарах, а в горах, на самой высокой горе и все государства в мире видны мне сквозь дымку облаков.

Подходит сзади начальник колонии и говорит:

— Откажись от поддержки зеков, работай на меня, и я тебе пайку положу такую, что все от зависти слюной будут захлебываться. Прямо из ресторана будут приносить. Что там смотрящий зоны, замом моим будешь по идеологической части, будешь работать вместе с замом по воспитанию, спектакли ставить, проповеди им читать будешь. А?

Отказался я и сижу, мир весь обозревая.

Приходит он во второй раз:

— Слушай, давай я тебе баб доставлю для удовольствия. Семь штук, на каждый день по одной. Если хочешь, то будешь зарабатывать на них, смотри, какая орава голодных мужиков на зоне сидит. Мне много от этого дохода не надо. Тридцать пять процентов и достаточно, зато вместе работать будем. А?

И от этого предложения я отказался. Разве за тем я сижу с вами, чтобы в грехе и в блуде погрязнуть? Хотя совокупление с женщиной грехом я не считаю. Господь так сделал, чтобы зачатие было сопряжено с радостью и приятными чувствами, это уж рождение связано с муками, а зачатие оно по вкусу как яблоки в Раю.

И вот приходит он ко мне в третий раз:

— Ладно, будешь работать вместе с нами на торговле лесом, но больше семи процентов я тебе дать не могу, потому что сам получаю не так много. В этой цепочке много людей завязано, не чета нам с тобой. Они, хотя и кичатся своим положением, да только от нас зависят, потому что без нас они никто. Будь все люди честными, им бы тогда вообще никакой жизни не было, поэтому такие же, как и они, которые их на должности назначает, позволяют им свою команду с собой переводить. Так вот шайками и ездят с места на место. И это называют ротацией или кадровым обновлением. Ха-ха, просто рацион им меняют.

Сидел человек на рыбных запасах, а его переводят на уголь, с угля на лес, с леса на рыбу. Как ни крути, как ни тасуй, а все остается на своих местах. Все разговоры о борьбе с коррупцией и оборотнями придуманы для народа, как свисток для парового котла. И я тебе предлагаю вечную жизнь и обещаю, что нас никто не тронет и ничего с нами не сделает — все у нас повязано.

И от этого предложения я отказался.

И пришел ко мне Отец мой и сказал:

— Видел я, как искушали тебя и смотрел, что же ты выберешь. Ты сделал правильно, что отказался от всего и выбрал весь мир. Не бойся ничего. Не прибегай к силе, потому что сила в любви ко всему сущему. Не надо плодить врагов себе, лучше, когда будет больше друзей, иди и твори добро.