| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Правый протянул руку и нажал на кнопку звонка. Несколько секунд ничего не происходило, и он уже собрался было позвонить заново, но в доме, наконец, раздались неторопливые шаги, и дверь открылась. Седой мужчина, стоящий на пороге, оглядел нас внимательным взглядом поверх очков и спросил:
— Вам назначено?
— Нет, — ответила я и протянула визитную карточку. — Но мне хотелось бы встретиться с мэтром Брюневалем. Меня направила к вам мать Филиппа.
— Хм, — сказал он, пожевав губами и оглядев карточку с некоторым сомнением. — Служба магической безопасности? У меня, вроде бы, все в порядке было... Ну, хорошо, проходите!
Мы прошли следом за седовласым по длинному коридору с закрытыми дверями. Остановившись возле самой дальней из них, он распахнул ее и жестом пригласил меня войти, предупредив:
— У меня встреча через двадцать минут, постарайтесь уложиться.
— Постараюсь, — я кивком оставила Правого и Левого в коридоре и прошла в кабинет.
Мужчина, открывавший нам двери, сел за письменный стол, положил перед собой мою визитку и провел над ней ладонью, считывая магические печати.
— Итак, госпожа Редфилд, чем я могу быть вам полезен? Жак Брюневаль, к вашим услугам.
Он достал из ящика стола свою визитку и протянул мне; да, теперь можно было не сомневаться, что передо мной действительно тот самый, нужный мне нотариус. Я положила перед ним копию списка матери Филиппы.
— Скажите, мэтр Брюневаль, эти люди были вашими клиентами?
— Да, — ответил он, внимательно перечитав недлинный список. — В основном с ними имел дело мой помощник, но все завещательные распоряжения заверял и хранил я.
— А ваш помощник?..
— Ренар, Огюст Ренар. Он уволился пару недель назад и уехал из города. Сказал, что ему здесь скучно.
На последней фразе в голосе нотариуса мне послышалось неодобрение.
— Мэтр Брюневаль, у нас есть подозрение, что один из этих людей, — я кивнула на список, — незадолго до своей смерти нашел у себя в доме нечто ценное, и информация об этой находке попала к вашему бывшему помощнику.
— Именно в доме?
— Не знаю. Может быть, не в доме, а в каком-то хранилище. К сожалению, мы располагаем только отрывочной информацией...
— Ренара, надо полагать, расспросить уже невозможно...
Это не было вопросом, поэтому отвечать я не стала. Нотариус пожевал губами, потом сказал:
— Знаете, я живу в Блоне всю жизнь. И вот эти люди, — он обвел рукой четыре имени на листе бумаги, — больше ста лет были моими клиентами. А до них их родители были клиентами моего отца. Если я про них чего-то не знаю, то этого и знать никому не надо.
Он замолчал, выжидательно глядя на меня яркими, молодыми серыми глазами.
— Понимаю, — согласилась я терпеливо. — Всего рассказать не могу, но часть истории вы услышите.
— Тогда так... Сейчас придет мой клиент, это часа на полтора. Потом я могу оставить здесь своего партнера Юрфо, мы с вами сядем за чашкой кофе, и поделимся информацией. А пока вы можете посидеть в моей библиотеке и почитать дела по этим клиентам. Ордера требовать не буду, про неразглашение сведений вы и сами все знаете.
Библиотека была впечатляющая. Я вообще питаю большую слабость к книгам, их запаху, шелесту страниц, тяжести каждого тома. Конечно, тематика тут была специфическая, и две трети полок были заняты юридическими справочниками, томами законов и толкований, сводами королевских указов и томами судебных решений. Остальные полки были в равной мере отведены под магическую литературу, детективы и книги по садоводству.
Да, вот чем еще хороши личные библиотеки: поглядишь на корешки, и понимаешь, что хозяина интересует на самом деле. Я выглянула в окно: сад был действительно хорош. Золотые листья с плодовых деревьев пока не облетели, на двух яблонях еще висели яблоки. Интересно, какой-то особый поздний сорт? Надо будет спросить...
За спиной у меня деликатно откашлялся один из близнецов. Не поворачиваясь, я сказала:
— Папки Жиль и Анвуазен-Латур. Берете каждый по делу и читаете внимательно, отмечая, прежде всего, необычности. Ну, например, если дорогой покойник оставил приюту для бездомных часть состояния — это нормально, а вот если завещал коллекцию артефактов тому, кто ее первый найдет, это уже сигнал.
Еще полюбовавшись золотом яблонь, алыми листьями виноградных лох и поздними сиреневыми крокусами, я села за стол и положила перед собой две папки, дела мадам Кронгауз и мадемуазель Прюно.
Первую, вдову владельца обширных виноградников, двух кондитерских и ресторана в Геневе, я отмела практически полностью. Мадам Кронгауз завещала все активы продать, а вырученные средства разделить между монастырем святой Клементины и мэрией Блоне, дабы городские власти обустроили прогулочную зону на берегу озера и поставили особую скамейку с именем мадам. Почти все было уже продано, за исключением ресторана.
А вот мадемуазель Бланш Прюно меня заинтересовала. Во-первых, ее дед был магом со стихией воздуха, и специализировался, среди прочего, на филологии с точки зрения алгоритма составления новых заклинаний. Во-вторых, в возрасте тринадцати лет Бланш потеряла всех своих родных, разом. Причем не от эпидемии или военных действий: семья каталась на лодке по озеру Леман, лодка перевернулась, и все утонули. Ага, утонул даже старший брат, семнадцатилетний студент магического Университета в Геневе и чемпион страны по плаванию. А еще через пятьдесят лет мадемуазель Прюно, так и не вышедшая замуж, завещала все принадлежащие ей деньги Фонду развития всеобщего языка, а дом и прилегающий сад — загадочной родственнице, кузине из Сан-Паулу.
Из Сан-Паулу!
Причем ни адреса, ни каких-то координат этой кузины не было и в помине, называлось только имя: Mirada de Piedra en el Jardín.
Дверь в библиотеку открылась, и появился хозяин, нотариус Брюневаль.
— Я освободился, мадам, и готов побеседовать с вами. Чашечку кофе, бокал белого вина?
— Если можно, я бы предпочла чашку черного чая. Скажите, господин Брюневаль, вот те яблони в вашем саду — это какой-то новый сорт?
— Да, мадам, и более того, я сам его вывел! Пойдемте, я прикажу подать чай в беседке, заодно и расскажу вам об этих яблонях.
— Отлично!
Я подозвала близнецов. Правый протянул мне обе папки, и мои стажеры синхронно помотали головами. Значит, ничего не нашли; собственно, это я и предполагала.
Беседка, увитая виноградом, прямо-таки пылала красными листьями. Чашки, чайник и прочее уже стояли на столе, пока мэтр Брюневаль, неспешно проходя по дорожкам, рассказывал мне о замечательном сорте яблок, которые нужно собирать в конце октября и хранить до марта — апреля. Только тогда полностью раскроется их великолепный вкус и аромат. Я слушала и вежливо кивала. Нет, правда, было интересно, и я одергивала себя, чтобы не торопить рассказчика. Наконец, мы дошли до беседки, нотариус разлил чай и, покосившись на единственную папку в моих руках, спросил:
— Вы считаете, что решение вашей загадки — в доме мадемуазель Прюно?
— Мне кажется, да, — кивнула я. — Магическая специальность ее деда, странная гибель всей семьи... А уж завещание на загадочную кузину, это вообще вопиет! И оформлял это завещание Ренар, а через две или три недели после смерти мадемуазель Прюно погибла и сестра Урсула. Кстати, кузину не искали? Или не нашли?
Нотариус чему-то усмехнулся и ответил:
— Дорогая госпожа Редфилд, вы, как я понимаю, по-спаньски не говорите?
— Нет, — протянула я озадаченно, и тут до меня дошло, — Тьфу ты, так имя этой загадочной кузины — попросту фраза на спаньском языке? И что она значит?
— Всего-навсего "Ищи камень в саду".
Н-да, могла бы сама догадаться, латынь-то я более или менее понимаю, а языки похожи... Вот что значит — взглянуть со стороны.
— Камень в саду... Интересно. А можем ли мы с вами, мэтр, взглянуть на этот сад?
— Думаю, да. А вы считаете, Ренар не забрал его оттуда?
Я пожала плечами.
— Если бы это был документ, бумаги, книга... не знаю, шкатулка какая-то, словом, небольшой и нетяжелый предмет — была бы уверена, что забрал. Но камень? Я себе слабо представляю, как почтенный помощник нотариуса тащит тяжелый камень из чужого сада, через весь Блоне, на глазах у изумленной публики. Разве что глубокой ночью...
— Это вряд ли, — покачал головой Брюневаль. — Ренар жил у меня в доме, а моя старая служанка запирает двери ровно в десять вечера, и ни минутой позже. Даже мне самому приходится приходить к этому времени, или стучать и будить ее.
— Ну, вот... значит, скорее всего, указанный камень все еще ждет нас. Судя по запискам сестры Урсулы, Ренар не сообщил моей....ммм... фигурантке, что предлагает не документы, а нечто более увесистое, так что у нас есть шанс на успех.
— Хорошо, согласен! Прямо сейчас и пойдем? — нотариус на глазах помолодел, увлеченный идеей поиска сокровищ.
— Почему бы нет? только позову моих стажеров, чтобы помогали искать.
Я по коммуникатору вызвала Правого и Левого, и мы отправились к дому покойной мадемуазель Прюно.
Идти было недалеко. Собственно, весь городок Блоне можно пройти из конца в конец за двадцать минут неспешным шагом, так что через короткое время мэтр Брюневаль уже отпирал ключом слегка поржавевший замок на калитке, ведущей в сад. Да, сразу заметно, что хозяйки уже нет на свете: на яблонях лишь кое-где сохранилась старая побелка, вьющиеся розы плетями почти закрыли окна в доме, между плитами мощеной дорожки кое-где пробилась трава, а посреди заросшей клумбы нахально торчит чертополох.
— Яблоки и прочее я велел собирать и отправлять в монастырь и школы, ну, а садом заниматься некогда. Это ж надо каждый день... — пожал плечами нотариус. — Ну, вот, смотрите. На дорожке камненная плитка, но это, наверное, не то. Еще там дальше, в глубине сада, есть колодец, тоже камнем отделан. Дом кирпичный, оштукатуренный, беседка деревянная на кирпичном фундаменте...
— А вон там что? — прервала я его, показывая вправо. Мне показалось, что под плотными плетями дикого винограда и клематисов проглядывает серый известняк.
— А! Там арка. Кстати, да, каменная.
Я кивнула Левому и Правому, близнецы отправились вглубь сада и стали осматривать каменную арку.
— И куда она ведет? — спросила я.
— Ну, понимаете... Бланш хотела, чтобы, когда она будет выходить замуж, эту арку увили розами... — мэтр Брюневаль слегка порозовел. — Но вот как-то не сложилось.
Это не было ответом на мой вопрос, зато я поняла, почему мэтр Брюневаль так трепетно относился к дому и саду мадемуазель Бланш Прюно. Когда-то предполагалось, что арка, увитая розами, поведет его и Бланш, тогда еще прелестную, к счастливой совместной жизни. Но... не сложилось. Бывает.
— Коммандер, тут кое-что есть! — раздался голос одного из Близнецов.
Я подошла ближе.
— Рассказывай!
— Вот эти три камня фонят магией, — он показал на кусок, очищенный от побегов. — Но странно так, и магический фон старый, и еще, будто он слышен сквозь какое-то препятствие.
Проведя рукой возле этой части облицовки, я тоже почувствовала слабый магический отклик.
— Мэтр Брюневаль, нам нужно вскрыть камень вот здесь, — я подозвала нотариуса. — Пожалуйста, будьте рядом, чтобы засвидетельствовать законность наших действий.
Левый очертил пальцем интересующие нас каменные плитки, произнес заклинание, и они отделились от стены, будто и не держал их никакой раствор. Плитки были аккуратно опущены на палые листья, и нашим глазам открылась ниша. В ней лежали три или четыре мешочка из заплесневелой кожи и небольшой, размером примерно в четыре ладони, плоский кусок белоснежного мрамора, на котором я увидела высеченные незнакомые письмена.
Я протянула руку к этому куску мрамора и присвистнула: от него несло холодом и смертью.
— Мэтр, отойдите подальше, лучше всего — за угол дома, — сказала я негромко. — Правый, стазис накладывать умеешь?
— Да, коммандер.
— На счет "Три" кидаешь стазис на мрамор. Готов?
— Да.
— Раз... два... три!
Правый выполнил приказ, и я мгновенно закинула мраморную пластину под стазисом в свой пространственный карман. Такую штуку лучше всего открывать на полигоне.
Поблагодарив мэтра Брюневаля, мы распрощались с ним, я вернула своих временных помощников в их офис в Геневе и открыла портал к дверям особняка СБ в Лютеции.
Большая часть текста оказалась на древнем языке орочьих шаманов, которым я не владела. Все знакомые мне орки, кого я смогла найти в Лютеции, даже совершенно бесстрашный Грунгах, наотрез отказались даже приблизительно сказать мне, о чем идет речь. Сцепив зубы, я на десять дней передала свои часы в Академии Сирилу и Джаледу, и срочным рейсом дирижабля отправилась в Оргриммар, но и это не помогло. Шаманы, с которыми я консультировалась, наотрез отказались мне это переводить. Я физически чувствовала, как утекает между пальцами время, и ничего не могла с этим сделать...
Глава 48.
Новый удар был нанесен неожиданно.
То есть, я все время ждала его, и все же в первый момент опешила: здесь-то почему? С какой стати теперь нападение произошло в Дании и Норсхольме? Где логика?
Но по порядку.
Самайн проскочил для меня как-то почти незаметно. Я успешно отмазалась от участия в королевском бале, организовав себе срочную командировку в Прагу, и провела праздничный вечер с Якубом Богумиловым, Натаном Злотником и прочими коллегами из Пражского Университета в полюбившемся мне "Третьем поросенке". Повод для визита в Прагу был самый, что ни на есть, настоящий: Марта Яначекова-Врожецка поселилась здесь под собственным именем, в пригороде, в доме, когда-то принадлежавшем ее и Милоша родителям. Жила тихо, как докладывали наблюдатели, никаких признаков магической активности не было замечено...
Вот именно, что "не было замечено". Ах, если бы мы могли с уверенностью утверждать, что их не было! В Академии по поводу Самайна были каникулы, и я решила посмотреть на это отсутствие деятельности своими глазами. Равашаль, посмеиваясь, сказал, что Марта превратилась для меня в Idée fixe, но командировку на неделю подписал без ограничений в деньгах, амулетах или разрешенных степенях воздействия. Само собой, была б у меня возможность, я бы эту даму без всяких разрешений в орихалк упаковала, но вот как раз возможности-то я и не имела.
Дом семьи Яначеков стоял, как я уже упоминала, в пригороде Праги, местечке Горомержице. Приближаться к нему я не стала, а отправила туда для начала ворону, осмотреться. Сама расположилась в доме более или менее по соседству, метрах в пятиста. Между домами был пустырь и небольшой овраг, по дну которого протекал ручеек. Должна признаться честно, наличие текущей воды между мной и фигуранткой дела о темной магии как-то успокаивало...
Смотреть глазами птицы очень утомительно, они видят мир совсем иначе, и нужно приспосабливаться, но пару дней я провела за наблюдением, периодически меняя ворону на галку или воробья. Кстати, с воробьями практически невозможно работать долго, очень уж суетится птичка. Тем не менее, я убедилась в том, что наблюдатели были правы: никаких следов магии не было. Вообще. Даже плиту женщина разжигала спичками, а не магией.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
