"Тупоголовый ты осёл! — с досадой высказался рогатый и с новыми силами взялся переубеждать меня: — Да это она тебе по гроб жизни должна за спасение, а не ты ей! И незачем отламывать ей такой жирный ломоть от нашего куша! — И заканючил. — Ну дай ей десяток золотых и хватит с неё... Или лучше монетки три... Раз так хочешь определить её в содержанки — то тем более никак нельзя сразу обеспечивать её по гроб жизни! А то не прочувствует твою доброту и щедрость и забудет, чем тебе обязана!"
" Я не собираюсь делать из Кэйли содержанку, — набравшись терпения, разъяснил я ситуацию бесу. — Пусть живёт как хочет. Мне-то может всего пару часов и осталось землю топтать."
"Ну так и зачем тогда вообще что-то ей давать?! — возопил бес. — Какая тебе разница как она будет крутится после твоей смерти. — И фыркнул. — Небось не пропадёт! Лопухов-то вокруг в достатке! — После чего забрался мне на плечо и заговорщически прошептал на ухо. — Давай лучше знаешь что?.. Давай лучше все эти деньги прокутим!"
"Обалдел?" — чуть не покрутил я пальцем у виска.
"А что? — возмутился бес. — Ты же сам говоришь, что твои часы сочтены. Так почему бы не гульнуть напоследок?"
"Да потому что это глупо! — пояснил я. — Ведь при всём желании невозможно потратить на развлечения три тысячи золотых! — Но видя, что бес радостно заулыбался, видимо желая убедить меня в неверности подобных утверждений, немного поправился. — Разве что на непотребства какие-нибудь..."
"Вот! Вот! — возликовал рогатый пройдоха. — Вижу у тебя и намётки есть, на что такое эдакое можно денежки спустить!"
"Иди ты к демонам! — рассердился я. — Нет у меня никаких намёток ни на какие непотребства!"
"Врёшь! — и не подумав отвязаться, заявил бес и взяв в лапу хвост, начал им крутить, играясь. И с хитрецой покосившись на меня, отвёл взгляд и воздев очи к небу глубокомысленно заявил: — А я всё знаю о твоих мечтах..."
"Ничего ты не знаешь,— язвительно отозвался я, не желая попадаться на детскую уловку беса".
"Ну-ну... — заухмылялся бес и, едва не засунув пятак мне в ухо, коварно вопросил: — А кто это у нас исходит слюной по этим чистеньким дворяночкам? Не ты ли?"
"Не я," — немедля ушёл я в отказ, не желая признавать за собой каких-то гадостев. Благородные леди мне просто нравятся, и ничего я по ним слюной не исхожу.
"Так имея такие деньжищи можно запросто купить любовь этих благородных недотрог... И оторваться напоследок на всё катушку..." — начал мне нашёптывать такие непотребства этот гад хвостатый, что я даже перестал чувствовать признательность за помощь с ритуалом призыва демона.
"Любовь не купишь, — раздражённо заметил я. — Поэтому отвали со своими гнусными предложениями, пока я тебе рыло-то не начистил".
"Как это не купишь?! — аж разинул рот от изумления бес. — А как же тогда?! За любовь всегда ж приходится чем-то платить! Или хочешь сказать, что встречал бескорыстных девиц? — И плюхнувшись на зад, задумчиво почесал затылок и неуверенно спросил. — Нешто у вас такие дуры водятся?.."
Едва не сплюнув в сердцах, я перестал обращать внимание на нечисть поганую. И сказал с досады кусающей губы девушке, только что подтвердившей моё мнение о ней как о беззаботной и бескорыстной особе: — Кэйли, успокойся. Поверь так надо. Суть всего я тебе чуть позже объясню.
— Ну хорошо, Кэр... — глядя мне в глаза, с сомнением в голосе протянула Кэйли. — Если действительно так нужно...
— Стивен, займись, пожалуйста, нашей очаровательной гостьей, — велел одному из служащих чуточку улыбающийся банкир. — А мы с уважаемым тьером пока продолжим...
Кэйли покинула кабинет с услужливым молодым человеком, а я занялся распределением оставшихся денег. За четверть часа как раз и управился. Недолго думая, просто взял да поделил уведённое у Краба богатство между своими друзьями. Тьер Глоум ещё одного помощника кликнул, так он и накатал целый лист с именами тех на чьи счета зачислялись денежки. Немного, правда, пришлось сверху уплатить, за обязательство банка уведомить своих новых клиентов об их средствах в строго оговоренные сроки. Последнее конечно было необязательно делать, но пусть моя задумка окажется для друзей приятным сюрпризом. Меня уже не будет, а им к дням рождения подарки всё равно будут.
Разобравшись с векселями, я с усмешкой посмотрел на угрюмо сопящего беса, не желающего со мной общаться и достал из сумки дарственную на игорный дом.
— Тьер Глоум, взгляните, — предложил я. — Может банк заинтересуется приобретением данного предприятия?
Просмотрев бумаги, банкир сказал: — Интересное предложение... Но как вы понимаете, здесь требуется обстоятельная поверка... Если желаете, то наши люди осмотрят вашу собственность и оценят её. А уж тогда и можно будет обстоятельно говорить о купле-продаже.
— И сколько времени это займёт?
— Совсем немного, — заверил меня банкир. — Не более двух-трёх дней.
С сожалением констатировав крайнюю маловероятность того, что протяну ещё несколько дней, я убрал документы в сумку. Не беда, найдутся и другие покупатели на "Серебряный звон". В самом крайнем случае просто заберу шесть сотен которыми обеспечиваются ставки, а сам игорный дом загоню по дешёвке.
Кэйли вернулась как раз в тот момент когда мы подписывали последние бумаги. Договор на пожизненную ренту я сразу передал мальвийке, а заверенный банкиром список обязательств по денежным выплатам забрал себе. Чтоб ни у кого не возникло желания увести денежки после моей смерти.
Тепло простившись с тьером Глоумом, мы покинули его кабинет. И Кэйли тут же пристала ко мне с расспросами: — Зачем тебе всё это понадобилось, Кэр? Это что, какая-то хитрая афера?
— Кэйли, — мягко сказал я. — Тебе придётся уехать из Кельма.
— Что? — переспросила сбитая с толку девушка.
— Тебе придётся уехать, — повторил я. — Ты ведь не глупая и понимаешь, что наши городские бандюги так просто не уймутся и захотят поквитаться со мной и...
— Нет, это мне понятно, Кэр, — перебила меня Кэйли. — Понятно, что и мне и тебе лучше уехать куда-нибудь подальше пока всё не утрясётся и эту шайку мерзких вымогателей не поймают... Но зачем ты потратил столько денег на меня?
— Что бы ты ни в чём не нуждалась, — просто ответил я, и пояснил хмурящей лобик мальвийке: — Раз уж ты угодила по моей милости в такой переплёт, то будет настоящим свинством не компенсировать тебе как-то эти неприятности.
— Но, Кэр, ведь во всём этом нет твоей вины! — возразила девушка. — И ты совсем не обязан что-то делать для меня!
— Чего вы там спорите? — полюбопытствовал скучающий в экипаже Вельд.
— О том, что Кэйли нужно уехать, — ответил я и тут же спросил у рыжего: — Вельд, ты подсобишь если что?
— А что нужно?
— Надо завтра посадить Кэйли на один из отправляющихся рано утром дилижансов. Сделаешь, если я не смогу?
— Да не вопрос — конечно сделаю, — заверил меня Вельд и поинтересовался: — А у тебя что за дела?
— Ну, мало ли... — напустил я тумана и сказал: — Давайте, наверное, сейчас ко мне заедем, я хоть рубаху сменю, да умоюсь, а потом к Кэйли. Поможем ей собрать вещи.
— У меня их не так много — успокоила нас девушка по виду уже обдумывающая что же ей взять и куда всё это уложить.
— Да нормальная у тебя рубаха, — оглядев меня высказался Вельд. — Чего по городу петлять, давай сразу к Кэйли отправимся.
— Не, надо привести себя в порядок, — помотал я головой.
Вельд начал спорить, доказывая, что выгляжу я вполне прилично и не похож на портовое отребье. Неохота ему было мотаться по городу по жаре пусть даже и в экипаже. Унялся только когда я объяснил ему, что собираюсь заглянуть к тьеру Неста с деловым предложением и должен выглядеть прилично.
Хотя возможно рыжий и продолжил бы меня донимать, но сразу за центральной площадью нам встретилась одна из принадлежащих управе карет. Как оказалось, это наши маги, а так же тьер Гот с Роальдом возвращались с места событий. Ну и конечно они не могли просто проехать мимо.
Но вместо того чтоб обратиться ко мне, как я того закономерно ожидал, сотник сразу напустился на моего приятеля: — Ну всё, Рыжий, готовься!... — Довольно зловеще пообещал Тимир. — Крепостная стена — твоя на веки вечные!
— А что я?! — старательно отводя глаза, сразу заюлил определённо чувствующий за собой какую-то вину Вельд. — Я ничего не делал!
— А кто подбил Ульфа Делери заспориться на бочонок светлого кельмского что ему ни в жисть не повторить прыжок Кэра?! Я может?! — аж затрясся от сдерживаемой злости тьер Гот. Но крыть Вельда последними словами не стал, как ему явно хотелось, постеснялся мальвийки. Вместо этого он устало вздохнул и ядовито поинтересовался: — Как ты мне теперь прикажешь его лечение оформлять?! Думаешь магистрат будет оплачивать вашу дурость?! — И с гневом вопросил: — Что молчишь, обормот?!
— Да я ж не знал, что этот дурак и впрямь прыгнет с такой верхотуры! Там же не меньше десяти ярдов! — попытался оправдаться впавший в уныние Вельд. Только неясно было, что его больше гнёт: то что по его милости пострадал человек, или то что ему придётся отдавать целый бочонок совсем не дешёвого пива.
— А голова тебе на что дадена? — спросил обозлённый сотник. — Чтоб пиво в неё пить? Или всякую дурь выдумывать?
— Ну а что с Крабом-то? — вмешался я в разговор, пока Рыжего не решили отправить в холодную, дней на десять, для вразумления.
— Без толку, — лаконично просветил меня Роальд. — Залёг где-то и носа не кажет.
Я нисколько не удивился. Краба простой облавой не взять — тут посерьёзней меры нужны.
— Да ты Кэр не переживай! — спохватился Тимир. — Не уйдёт уже этот гад. День-два и выловим его. На воротах и в порту досмотр всех покидающих город ведётся в особом режиме и проскочить заслоны ему не удастся. — И предложил. — Давай может охрану к тебе приставим на всякий случай?
— Да нет, не стоит, — отказался я. — Достаточно того что Вельд и Роальд за мной присматривают.
— А вы сейчас куда? — поинтересовался десятник.
— Да сначала ко мне, потом к Кэйли, — ответил я.
— Ну тогда я вас там и перехвачу, — решил Роальд.
— Лучше отдохни пока, — посоветовал я. — Мы всё равно никуда лезть не планируем, вещички соберём, да в "Селёдку" до завтра забуримся. А там нам ничего не грозит. Не настолько же оборзел Краб, чтоб сунуться в полную стражников таверну.
— Ну хорошо, тогда домой смотаюсь, перекушу, да отосплюсь немного, — решил Роальд. — А вечером в "Селёдке" вас найду.
— Хорошо, — кивнул я и попросил: — И это, будешь дома, поговори с Трисс на счёт того чтоб новую одежду мне пошить... А то от этой одни дырки скоро останутся. — В доказательство чего сунул палец в одну из прорех на боку куртки.
Улыбнувшийся Роальд пообещал поговорить с супругой и мы разъехались в разные стороны. Сразу после того, как сотник вновь присоветовал Вельду готовиться к ссылке на стену.
— Попал ты... — довольно фальшиво посочувствовал я своему приятелю.
— Ага... — уныло отозвался рыжий, и закатил глаза, видимо представив себе весь кошмар пребывания на крепостной стене. Там же ни от солнца, ни от непогоды негде укрыться. Летом, например, день отстоишь, так спустившись не только выглядишь, но чувствуешь себя как варёный прямо в панцире краб. А если такие смены каждый раз, а не дважды в год, так это ж вообще жуть.
Кэйли попыталась что-то сказать Вельду в утешение, но вряд ли это ему помогло. Покивал в ответ, болтать начал, а рожа так и осталась унылая-унылая. Хорошо что память у него короткая и через некоторое время он подзабыл об обещании сотника и сам успокоился.
Шум и гвалт многолюдных центральных улиц Кельма остался где-то далеко позади, потерявшись в каменном лабиринте городских окраин. Можно стало и поговорить спокойно, не переспрашивая собеседников по нескольку раз. Только вот когда экипаж выехал на Рассветную разговор затих сам собой. Слишком уж громко звучали голоса в царящей на улице гробовой тишине.
— А чего это тут у вас творится, а, Кэр? — удивлённо вертя головой по сторонам, вопросил Вельд. — Словно все разом уехали.
— Или умерли... — прошептала Кэйли.
— Действительно странно... — почесал я затылок, когда, пройдясь внимательным взглядом по улице, не приметил не то что прохожих или играющей детворы, но даже кошек или собак. И трактир Живоглота закрыт... Да что там, даже продолжавший дуться на меня бес куда-то исчез, хотя всего несколько мгновений назад сидел на кромке дверки экипажа.
— Может, ты потом переоденешься, Кэр? — робко предложила Кэйли. — Не такая уж и грязная у тебя одежда... Или поедем ко мне! У нас в доме есть своя прачка — и она в два счёта выстирает и выгладит твою одежду! А мы пока у меня посидим — кофе попьём!
— Хорошая идея! — тут же вдохновился этим предложением Вельд.
— Ну... — замешкался я ненадолго, решая как поступить. И эти мгновения промедления стали определяющими. Экипаж преодолел изгиб улочки и нам стал виден мой дом. И причина, по которой опустела Рассветная.
— Надо было поворачивать сразу... — потеряно проговорил Вельд глядя на стоящую у крыльца моего дома здоровущую карету, на дверцах которой красовался начертанный белой краской сжатый кулак в солнечном кольце. Братья-инквизиторы из ордена "Карающей длани Создателя" прикатили...
— Да не говори, — в сердцах вырвалось у меня. Это ж точно по мою душу инквизиция пожаловала... Откуда-то прознав о бесе.
И я едва не приказал извозчику разворачивать экипаж. Был бы один — точно бы, наверное, попытался сдёрнуть от греха. Но со мной же Вельд и Кэйли. И если удеру, то им потом несладко придётся. Объявят их пособниками Тьмы, за связь с якшающимся с бесами человеком, и вся недолга...
Извозчик увидев инквизицию у дома к которому ему велено было ехать, до того растерялся, сам было взялся разворачивать экипаж, но вовремя опомнился. Так что выписав непонятный зигзаг, мы всё же подкатили к стоящей у крыльца карете. Правда, так медленно, что пеший человек быстрей бы добрался до цели.
— Здравствуй, сын мой, — по доброму улыбнувшись, поприветствовал меня довольно пожилой уже мужчина в багряной хламиде, когда я на негнущихся ногах выбирался из экипажа.
— И вам здравствовать, отец-предстоятель, — облизнув пересохшие губы, кивнул я известному каждому жителю нашего города человеку — отцу-предстоятелю Йолю, главе кельмского отделения ордена "Карающей длани Создателя". И с опаской покосился на пятерых помощников старшего инквизитора в простых серых одеждах подобающих членам ордена стоящим на низших ступенях иерархии.
Эти пятеро не то что мордовороты, а мастодонты какие-то... Даже бугаи Краба против них как худосочные детишки против взрослых дядек смотрятся... Самый низкий наверное на шесть дюймов выше меня будет, да тяжелей вдвое...
Но окончательно упасть духом я не успел, хотя и ясно осознал, что шансов против этих громил у меня никаких. Даже со снаряжённым стреломётом и мечом. Ибо у всех прибывших с Йолем орденских братьев на шеях висят цепочки с выставленными напоказ защитными амулетами в виде заключённого в украшенный тонкими рунными письменами золотой круг небольшого рубина. Ну это-то понятно — святоши ведь не покупают их, а сами создают, пользуясь дарованной им Создателем властью над Светом. А вот великолепные медальоны лунного серебра с вплавленной в металл алмазной звездой сияющей на небосводе, это уже затратное новшество. Кинетические щиты, кои поддерживаются этими медальонами, стоят ой как дорого... Самые слабенькие от сотни золотом идут. Однако это не самое важное, что я успел заметить — один из помощничков старшего инквизитора чуть повернул голову и мне стала видна татуировка у него на левой щеке. Круг и пять вертикальных черт идущих от него вниз. Знак отпущенника. И у меня на сердце сразу полегчало. Но Кован тоже всё-таки гад — мог ведь прямо сказать, что сэр Тайлер заложил своё поместье не какому-то из церковных орденов, а братьям-инквизиторам.
