Сердце приёмной дочери бывшего начальника уезда испуганно-сладко ёкнуло, когда она поняла, что ей приятны его прикосновения.
Видимо, заметив состояние спутницы, землевладелец стал целовать кончики её пальцев. Она хотела отдёрнуть руку, но быстро передумала, в смятении сообразив, что не в силах испытывать отвращение к этому молодому человеку, несмотря на все известные ей факты о его преступлениях. И от этого становилось по-настоящему страшно.
Обняв, Хваро мягко, но решительно прижал её к себе. Понимая, к чему всё идёт, Платина чуть запрокинула голову. Их губы встретились. На миг пришелица из иного мира ощутила лёгкий, еле уловимый аромат корицы, но тут же позабыла обо всём на свете.
Они целовались долго и самозабвенно. У Ии имелся в этом деле кое-какой опыт, да и барон показал себя отнюдь не новичком.
В груди девушки всколыхнулась тёплая волна, крепко ударившая по мозгам и устремившаяся вниз живота.
Узкая ладонь землевладельца с длинными музыкальными пальцами нежно гладила её обтянутую курткой спину, не делая однако попыток опуститься ниже.
И в глубине души пришелица из иного мира была ему за это благодарна.
Где-то рядом в кроне дерева громко крикнула какая-то птица, заставив влюблённых одновременно вздрогнуть. Слегка отстранившись от спутницы, Хваро пристально посмотрел в сторону мрачно черневшего леса.
Платина осторожно выбралась из его объятий. Тот не возражал, но решительно взял её за руку, слегка сжав ладонь своими сильными пальцами.
— Ужин, наверное, уже готов, — сказал барон. — Давайте вернёмся.
— Хорошо, — не глядя на него, кивнула Платина и неожиданно для самой себя пролепетала, чувствуя, как краснеет от смущения. — Только... вы не торопите меня, пожалуйста, Тоишо-сей.
— Можно идти и помедленнее, — охотно согласился собеседник, тут же поинтерсовавшись: — А это вы о чём, Ио-ли?
И хотя девушке казалось, что от её полыхавших жаром щёк и ушей может вспыхнуть лесной пожар, она, как достойная представительница поколения гаджетов и социальных сетей, нашла в себе силы поведать имперскому аристократу свои опасения по поводу нежелательной беременности.
Остановившись, спутник пристально посмотрел на неё. Черты лица уже плохо различались в темноте, и голос звучал чуть более хрипло, дрожа от сдерживаемого волнения.
— Вы необыкновенная девушка, Ио-ли! Смелая, решительная, честная, способная сказать то, о чём другие только думают. В вас столько искренности, а это такая редкость!
Выдохнув, землевладелец заговорил уже другим, более сухим и деловитым тоном:
— Я очень рад, что вы так серьёзно относитесь к нашей совместной жизни и заботитесь о моей репутации. Но пусть вас это не тревожит. Главное, наша любовь, наши взаимные чувства и желания. А об остальном позвольте позаботиться мне. Клянусь Вечным небом, для меня нет ничего важнее вашего благополучия. Я сумею защитить вас от тревог и забот.
Он вновь обнял её, но целовать не стал, а просто ласково прижал к себе, от чего Платина почувствовала себя легко и уютно.
— Спасибо, Тоишо-сей, — сглотнув комок в горле, прошептала она, шмыгнув носом.
У костра их уже ждал накрытый стол с разнообразными яствами, рисовый суп со свининой, нарезанная кусочками варёная говядина, солёная рыба, маринованные побеги папоротника, квашеная капуста, тушёные баклажаны и ещё один кусок соевого творога.
Но настоящий праздник желудка для девушки наступил, тогда слуги, поменяв посуду, расставили плошки с пирожными из бобовой пасты, ягодное желе и медовые печеньки.
Из-за низкой, не более полуметра, высоты столика сидеть за ним можно было либо на корточках, либо на коленях, либо скрестив ноги.
Аборигены предпочитали второй способ, считая первый чересчур неприличным, а третьего либо не знали совсем, либо не пользовались по каким-то другим причинам.
Поскольку ужин затянулся, то от непривычной позы у пришелицы из иного мира стали болеть икры. Чувствуя нарастающее неудобство и рассудив, что не в её положении стесняться, она переменила положение тела, усевшись "по-турецки".
Расположившийся напротив молодой человек удивлённо вскинул брови, но ничего не сказал, продолжая неторопливо дожёвывать цветочное пирожное.
Любившая сладкое Платина едва не мурлыкала от удовольствия, потягивая ароматный чай из зеленоватой фарфоровой чашечки.
— Когда я зимой возвращался из столицы, — сделав очередной глоток, пустился в воспоминания барон. — Тоже приходилось ночевать на дороге, если в ближайших деревнях никого не оставалось в живых.
Он криво усмехнулся.
— Даже дикие звери тогда казались такими страшными, как злые призраки умерших не погребённых мертвецов. Вы, кажется, тоже с ними встречались, Ио-ли?
Та сейчас же вспомнила, что именно во время того путешествия собеседник приказал Мукано убить свою служанку, и умиротворённое настроение, в котором пребывала девушка, разлетелось на тысячи острых, больно ранивших кусков.
— Пришлось один раз.
Перед её мысленным взором предстало лежащее на подстилке из упавшей хвои тело молодой женщины с большим кровавым пятном на груди, прикрытой толстой, стёганой курткой, и Платина совершенно не притворно передёрнула плечами от страха, но заговорила совершенно о другом:
— Тогда мы с госпожой Амадо Сабуро так перепугались, что, не помня себя, бросились в лес и только величайшей милостью Вечного неба выжили, наткнувшись на ту избушку.
— Значит, мы поступали правильно, когда не останавливались в вымерших деревнях, — удовлетворённо кивнул землевладелец.
Его фургон оказался длиннее того, что настоятельница монастыря "Добродетельного послушания" достала для Рокеро Нобуро, и Ия смогла спокойно вытянутся во весь рост, а вот ноги её спутника упирались в стенку. Тем не менее он быстро заснул, успев пожелать девушке хороших снов.
Проснувшись от тяжести в мочевом пузыре, она досадливо поморщилась. Недолгий, но весьма впечатляющий опыт бродяжьей жизни уже приучил её двигаться как можно тише.
Убедившись, что Хваро безмятежно спит, девушка осторожно спустила ноги с лавки и села. Из-под пола доносилось слитное похрапывание слуг, устроившихся на ночлег прямо под фургоном. Чуть слышно шелестели листвой кроны деревьев, отзываясь на ласку ветра.
Платина тихо на цыпочках подобралась к прикрывавшему вход пологу и, осторожно отодвинув край, выглянула наружу.
Костёр почти прогорел, среди малиново мерцавших углей робко плясали слабые язычки пламени. Ия хорошо помнила, как барон приказал охранникам установить очерёдность и всю ночь нести караул. Однако сейчас она не увидела никого из них.
"Может, один где-то спит, а второй по нужде отошёл?" — с нарастающим беспокойством предположила беглая преступница и уже собралась выйти на переднюю площадку, как вдруг краем глаза заметила какое-то движение.
Из-за погружённых во мрак зарослей показались телохранители землевладельца, державшиеся за руки, словно дети или влюблённые.
Остановившись шагах в пяти от костерка на самом краю освещённого участка они обнялись и даже, как показалось девушке, поцеловались.
"Голубые?! — мысленно охнула Платина, опуская занавес. — Лучше мне их не видеть, а то вдруг заметят?"
Негромко кашлянув, она пошаркала подошвами туфель по лежащей на полу циновке, досчитала до пяти и только после этого, медленно отодвинув полог, шагнула на переднюю площадку, стараясь придать физиономии как можно более сонное выражение.
Как и следовало ожидать, один из охранников деловито подкладывал в огонь толстые сучья, а второй спал на разосланной поодаль циновке, повернувшись к костру спиной.
— Ты куда, Пагус? — настороженно поинтересовался воин.
— Недалеко, господин Тэворо, — зевнув, объяснила Ия. — По нужде.
Понимающе кивнув, собеседник, кажется, потерял к ней всякий интерес, с мягкой улыбкой уставившись на разгоравшееся пламя.
"Интересно, Хваро знает об их отношениях?" — подумала девушка, присаживаясь за кустиком, и решила, что, скорее всего, да.
Уж слишком беспечно по её мнению вела себя эта нетрадиционная парочка. В любой момент мог проснуться кто-то из слуг и заметить их поцелуй, да даже то, что они просто держатся за руки. А уж молчать о столь "жареном" факте простолюдины не будут, и сплетни рано или поздно обязательно дойдут до господина.
Завязывая верёвочку на штанах, Платина вновь подивилась широте взглядов Тоишо, но тут же цинично предположила, что, возможно, он таким образом просто заручился безусловной верностью телохранителей. Ибо в случае разоблачения этих мужчин ждёт безусловная мучительна смерть, несмотря на принадлежность к благородному сословию.
Уже поднимаясь по лесенке в фургон, путешественница между мирами пришла к выводу, что, невзирая на причины, по которым барон держит на службе этих гомосексуалистов, поступает он совсем не в духе законов и традиций Благословенной империи.
Разумеется, что ни своими ночными впечатлениями, ни догадками по этому поводу Ия делиться с ним не стала. Тем более, что тот принялся вновь рассказывать ей о своей жизни.
— По воле Вечного неба я оказался единственным ребёнком в семье, хотя мой отец имел шесть наложниц.
Молодой человек печально улыбнулся, обхватив длинными, музыкальными пальцами чашечку с горячим чаем.
— Мама говорила, что он очень сильно переживал по этому поводу, хотя и тщательно скрывал это ото всех. Рождение каждого ребёнка в семье становилось настоящим праздником. Отец приносил жертвы духам предков, благодарил Вечное небо. Только боги не давали его детям долгой жизни. У меня было только два брата и две сестры, и никого из них я не застал. Смутно помню только одну из сестёр. Мать рассказывала, что в пять лет мы заболели лихорадкой. Я с трудом выжил, а вот Акайо не повезло. Это так сильно подкосило здоровье отца, что он вскоре заболел и скончался. Его я помню чуть лучше и знаю, что он был благородный муж, наделённый мудростью и многочисленными добродетелями. Надеюсь, что я хоть немного похож на него.
"Ну, если сынок и в самом деле в папашу, то старый барон был пацан чёткий", — мрачно усмехнулась про себя Платина.
— К сожалению, отец не стал поступать на государственную службу, — продолжил землевладелец, глядя куда-то мимо неё. — Но мама говорила, что это не из-за отсутствия талантов и способностей. Имелась какая-то другая причина, о которой он не говорил.
— Наверное, считал её очень серьёзной, — рискнула подать голос девушка.
— Конечно! — встрепенулся молодой человек, словно очнувшись от каких-то своих дум, и резко сменил тему разговора. — Скажите, Ио-ли, а вам удобно так сидеть?
— Вполне, — кивнула спутница. — Я часто так сижу. Только вот не помню, откуда взялась такая привычка.
— В вашем прошлом вообще много странного, — задумчиво проговорил собеседник, пристально разглядывая её, по-птичьи склонив голову на бок.
— Я понимаю это, Тоишо-сей, — смущённо потупилась приёмная дочь бывшего начальника уезда. — Мне бы тоже хотелось рассказать вам о своей жизни, но я почти ничего не помню.
— Ну расскажите хотя бы о своих штанах, — неожиданно усмехнулся собеседник. — Или это нижнее бельё? Тогда простите неуместное любопытство.
Сообразив, что он всё же обратил внимание на её джинсы, пришелица из иного мира решила взять инициативу в свои руки, раскрыв детали, но утаив главное.
— Госпожа Амадо Сабуро говорила, что они были в моих вещах, когда почтенный Шуфр привёз меня в монастырь. Но сама она нашла их, уже когда я заболела, и ничего не могла рассказать. Я до сих пор не вспомнила, где опекун взял эти странные штаны. Госпожа Амадо Сабуро думает, что они из какой-нибудь далёкой страны и попали в Тодаё из Тарисакава, куда приплывают корабли иноземных купцов.
Понизив голос, она подалась вперёд и, смущаясь ещё сильнее, прошептала:
— Там есть одна интересная штучка. Я вам её покажу. Только...
Платина потупила взгляд и попыталась покраснеть.
— Она на таком месте...
— Покажите! — живо заинтересовался барон.
— Мне бы не хотелось делать это здесь и сейчас, — робко возразила девушка. — Вот когда поедем...
— Хорошо, — охотно согласился Хваро, поднимаясь на ноги и командуя: — Поехали!
Они поднялись по лесенке на переднюю площадку и вошли в фургон.
— Подождите! — недовольным шёпотом ответила спутница на требовательный взгляд молодого человека.
Слуги быстро разобрали столик, уложили его и посуду в корзины, взгромоздив их себе на спину.
Один из телохранителей уселся рядом с возницей. Тот тронул мула вожжами. Дёрнувшись, животное неторопливо зашагало по дороге. Сбоку от повозки шёл второй охранник, а за ним шагали тяжело нагруженные простолюдины.
Едва колёса запрыгали по мелким камешкам и выбоинам, Ия развернула котомку, аккуратно отложила в сторону сложенное нижнее бельё с запрятанными внутри вещичками и, прихватив джинсы, пересела на лавку рядом с землевладельцем.
— Вот! — торжественно объявила она, демонстрируя молнию на ширинке. — Смотрите, как забавно. Раз, и открыто! Два, и закрыто!
— Покажите ещё! — потребовал барон, жадно разглядывая застёжку и, не в силах сдержать любопытства, требовательно попросил: — Дайте мне!
Платина безропотно протянула ему штаны. Тот мельком осмотрел швы, карманы, заклёпки, после чего сосредоточил всё своё внимание на "молнии". Он поднёс её к самому лицу, видимо, пытаясь сообразить: как это работает.
Девушка помалкивала, изо всех сил стараясь не улыбаться, когда молодой человек безуспешно пытался соединить зубчики застёжки без участия замка.
— Поразительно! — с восхищённым раздражением выдохнул аристократ, опуская руки. — Как это получается?
— Не знаю, — совершенно искренне пожала плечами собеседница. — Просто вжик, и всё.
Решив, что спутник закончил осмотр, она попробовала забрать у него джинсы, но тот отрицательно покачал головой, вновь впившись взглядом в "молнию".
— Какая искусная работа! Они же совершенно одинаковые. Я видел много необычный вещей, Ио-ли. Даже держал в руках предметы, оставшиеся от Первого мира. Но никогда не видел ничего подобного. Это сделано не у нас, не в Благословенной империи!
— Госпожа Амадо Сабуро думает, что, возможно, эти штаны из таинственной державы за океаном, — принимая у него джинсы, девушка решила более подробно изложить Хваро первоначальную гипотезу сестры бывшего начальника уезда. — А к почтенному Шуфру они попали из города Тарисакава. Она говорила, что туда иногда приплывают корабли из той далёкой страны. Наверное, кто-то из купцов или моряков продал там кому-нибудь эти штаны. А тот человек привёз их в Тодаё и продал почтенному Шуфру. Он же был лавочник.
— Возможно, — задумчиво согласился землевладелец, с сомнением качая головой. — Только они, кажется, предназначены для мужчин. Почему же Шуфр подарил их вам?
"Они женские!" — мысленно возразила Платина, пожимая плечами и пытаясь объяснить причину поступка своего неизвестного опекуна:
— Наверное потому, что в них тепло и удобно. И ткань очень прочная. А под платьем всё равно не видно, какого они цвета.
