| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
То, что сам Колумб рассматривал землю антиподов как возможный пункт назначения в своих собственных исследованиях Атлантики, подтверждается ответом одного из комитетов, изучавших его планы: "duda San Agustin". Это может быть лишь намеком на "сомнения" святого Августина в существовании антиподов. Когда Колумб вернулся из своего первого путешествия, несмотря на его энергичные заявления в том, что он побывал в Азии, большинство итальянских комментаторов, по-видимому, предположили, что он на самом деле открыл антиподов: готовность принять эту теорию во многих источниках показывает, что она, должно быть, была распространена до отплытия Колумба. Ее привлекательность для гуманистов была, очевидно, особенно сильной, возможно, потому, что она, по-видимому, пользовалась поддержкой со стороны авторитетов, широко уважаемых за свое место в классической традиции, таких как "De Nuptiis Philologiae et Mercurii" Марциана Капеллы или комментариев Макробия к Цицерону, чья картина мира, по-видимому, была основана в основном на Эратосфене и, следовательно, принадлежала к школе, совершенно отличной от Страбона. Макробий, хотя и более уклончиво, чем Страбон, также предположил, что "антиподические" массивы суши могут существовать как в северном, так и в южном полушарии 46.
Вторая великая теория, которая умозрительно "заполнила" атлантическое пространство, значительно расширяла мировую сушу, оставляя значительно меньшую часть поверхности земного шара для промежуточного океана. Птолемей пренебрежительно упомянул о расчетах своего коллеги-космографа Марина Тирского, который стремился расширить границы Азии на восток за пределы, приемлемые для Птолемея. Следуя этому намеку, Пьер д'Айи предположил, что земля антиподов может быть не отдельным континентом, а прилегающим к известному массиву суши. Д'Айи привел ряд авторитетных источников, собранных Роджером Бэконом (1214-1292), возможно, с некоторым искажением первоначальных намерений авторов, чтобы предположить, что большую часть поверхности земного шара занимает суша: узкая Атлантика была необходимым выводом, к которому пришли многие читатели д'Айи. Приписывая Аристотелю точку зрения, что "море между западной оконечностью Испании и восточной частью Индии невелико", д'Айи был более верен Бэкону, чем Аристотелю, чей текст по этому вопросу двусмыслен и неясен. Но такой авторитет, однажды присвоивший или самонадеянно отстаивающий определенную точку зрения, имел огромный вес. Теория узкой Атлантики развивалась в кругу флорентийского космографа Паоло Тосканелли, взгляды которого выражены в письме от июня 1474 г., адресованном португальскому королю, и последующем кратком изложении, адресованном Колумбу. Тосканелли оценивал расстояние от Канарских островов до Катая примерно в 5000 морских миль — по меркам того времени оно было не совсем доступно для навигации, но по пути мореплаватели могли сделать остановки у "Антилии" и Японии. Эту картину Атлантики вскоре стали разделять нюрнбергские космографы: с небольшими изменениями она изображена на глобусе Бехайма; и Мюнцер стал ее представителем, когда он написал королю Португалии, призывая к исследованию западного пути в Азию, в 1493 г.47 К тому времени Мюнцер, по-видимому, не знал, что попытка уже была предпринята.
Экспедиция Колумба была не единственной практической попыткой использовать заманчивую неопределенность Атлантики. В 1480 и 1487 гг., а возможно, и в 1490-е гг., экспедиции регулярно отправлялись из Бристоля в поисках новых островов: значительно увеличившийся импорт товаров из северной Атлантики в Бристоль в 1480-х гг. свидетельствует об увеличении торговли с Исландией, которое было вызвано такими путешествиями, но это были осознанные исследовательские путешествия, направленные на то, чтобы "искать и найти"48. Бристольцы называли свою цель "Бразил". Для португальцев и фламандцев с Азорских островов "Антилия" была сопоставимым универсальным названием для потенциальных новых открытий. По крайней мере восемь португальских патентов на открытие новых островов Атлантического океана сохранились с 1462 по 1487 гг. В некоторых из них содержатся конкретные ссылки на данные морских карт. Самыми общими условиями являются условия дара Фернану Телешу (1474 г.) "Семи городов или любых островов, которые он найдет"49. Несмотря на минимальные результаты, путешествия из Бристоля и с Азорских островов невозмутимо продолжались. Атлантика становилась непреодолимым препятствием, вакуумом, вызывающим непреодолимое отвращение.
Первое открытие Колумба — то есть еще до открытия Америки — проложило жизнеспособный маршрут для дальнейшего исследования Атлантики. Отправной пункт на Азорских островах был непрактичен в большинстве сезонов из-за преобладающих западных ветров; Канарские острова, где дул попутный ветер, идеально подходили для этой цели. Неизвестно, остановился ли Колумб на Канарах по счастливой случайности или по расчету, но баланс вероятностей склоняется в пользу последнего предположения. Он хорошо знал воды Атлантического океана и мог определить, где дуют наиболее попутные ветра; информация, которую он получил от Тосканелли, по-видимому, благоприятствовала — даже предполагала — отплытие с Канарских островов; и он приберег свою самую упорную кампанию в поисках покровительства для короны Кастилии, которая контролировала Канарские острова.
Ирония успеха Колумба гораздо глубже. С одной стороны, его предприятие было просто очередным исследованием Атлантики, подобным исследованиям его азорских и бристольских предшественников. Его поручение от Фердинанда и Изабеллы заключалось в открытии "островов и материков" в Океане-Море; по словам его первого биографа, он надеялся найти хотя бы какой-нибудь новый остров, даже если больше ничего не найдет. Как мы видели, он также рассматривал, по крайней мере одно время, возможность высадки на земле антиподов. Но к тому времени, когда он совершил свое первое путешествие, он фактически поставил на кон свои претензии и свою репутацию, пообещав открыть короткий путь в Азию. Его вера в узкую Атлантику была похожа на теории, предложенные или поддерживаемые такими учеными космографами, как д'Айи и Тосканелли, и частично вытекала из них. Колумб, однако, основывал свои надежды не только на их чрезмерных оценках протяженности Азии на восток, но и на дальнейших, менее правдоподобных выводах, сделанных им самим на основе сведений Марина Тирского и Марко Поло, которые превзошли даже ожидания Тосканелли. Кроме того, Колумб абсурдно недооценил размеры земного шара, приняв за римские мили оценку в арабских милях, данную д'Айи, для измерения градуса окружности Земли. Как и большинства своих ошибок, он придерживался этого гротескного просчета с упрямым упорством на протяжении всей своей карьеры.
Главная ирония заключалась в том, что, отправившись с убеждением в узости Атлантики и действительно продемонстрировав, что океан ни в коем случае не был таким огромным, как предполагали наиболее пессимистичные космографы того времени, он, тем не менее, подтвердил его потенциал и усилил его загадочность. В его первом путешествии переход через океан занял 32 дня. В каком-то смысле это представляло собой уменьшение образа Атлантики до судоходных размеров; в другом — подтверждение существования огромного и пригодного для эксплуатации пространства. На картах XV в., создатели которых оставляли на западе все больше и больше пустых мест для обозначения новых земель, такое развитие событий было предвосхищено. Всего лишь через два поколения после Колумба границы Атлантики были достаточно хорошо изучены, чтобы океан можно было обозначить на картах с достаточной точностью; действительно, в северных широтах эти границы не были полностью определены до XIX в. Тем не менее, путешествие Колумба действительно знаменует собой решающий момент в росте осознания атлантического "пространства" и, следовательно, в изменении традиционного образа мира у людей. Связи, какими бы они ни были, между Средиземноморьем и Атлантикой были установлены в горниле Восточной Атлантики в течение XV в. Теперь появилась возможность распространить эти связи на противоположный берег океана, направившись по многолюдному следу Колумба.
Ссылки
I. ОСТРОВНЫЕ ЗАВОЕВАНИЯ БАРСЕЛОНСКОГО ДОМА
1. Gil Vicente, Obras completas, ed. A.J. da Costa Pimpao (Barcelos, 1956), p.55 (Auto dа Sibila Cassandra).
2. Llibre dels feits del rry en Jaume, chs 47, 57; Llibre del rei en Pere, ch. 166, F. Soldevila (ed.), Les quatre grans croniques (Barcelona, 1971), pp.28, 33-4, 577.
3. Llibre dels feits, chs 48-55; Soldevila, Quatre grans croniques, pp.28-32; P. Bofarull y Moscarо, Coleccion de documentos iniditos del Archivo de la Corona de Aragon, XI (Barcelona, 1856), 4.
4. P. Bonassie, 'Une famille de la campagne barcelonaise et les activites economiques aux alentours de l'an mil', Annales du midi, LXXVI (1964), pp.261-97; J. E. Ruiz Domenec, 'El origen del capital comercial en Barcelona', Miscellanea Barcinonensia, xn (no. 31, 1972), pp.55-88.
5. J. Salva, 'Instituciones politicas y sociales', Historia de Mallorca, ed. J. Mascaro Pasarius, XII (Palma, 1970), pp.387-8.
6. Llibre dels fеits, chs 48, 56-7; Soldevila, op. cit., pp.28, 32-4.
7. E. de K. Aguila, 'Actes de venta o de moficaci6 de domini otorgado per primers grans porcioners', Boletin de la Sociedad Arqueologica Luliana, xv (1914), 53-62; J. Dameto, V. Mut and G. Alemany, Historia general del reino de Mallorca, eds M. Moragues Pro and J. M. Bover (3 vols, Palma, 1841), II, 761-3, 826; P. Negre y Pastell, 'Documentos relacionados con Mallorca otorgados por personalidades de tierras gerundenses', Anales del lnstituto de Estudios gerundenses, XVIII (1967), 165-260.
8. J. M. Quadrado, Historia de la conquista de Mallorca (Palma, 1850), pp.432-535, дополненнная J. Busquets Mulet в Homenaje a Millas Vallicrosa, I (Barcelona, 1954), pp.243-300.
9. L. Perez, 'Documentos conservados en los Registros Vaticanos', Boletin de la Sociedad Arqueologica Luliana, XXXII (1961-2), 51, 53; E. Lourie, 'Free Moslems in the Balearics under Christian Rule in the XIIIth Century' Speculum, XLV (1970), 628-9.
10. Ibid., pp.630-40.
11. Aguila, loc. cit.; F. Sevillano Colom, 'Mercideres y navegantes mallorquines', Historia de Mallorca, IV (1971), 513; B. Desclot, Llibre del rei en Pere, ch. 14. Soldevila, op. cit., p.421.
12. A. Pons, 'Los judios del reino de Mallorca durante los siglos XIII y XIV,' Hispania, XVI (1956), 185, 205ff, 237, 400-1, 338-40, 349; B. Guasp y Gelabert, 'Para servir a la historia de Castellitx', Boletin de la Sociedаd Arqueologica Luliana, XXXIII (1970-1), 371-4.
13. C. Verlinden, L'Esclavage dans l'Europe medievale, (2 vols, Bruges, 1955), I, 253; E. Putzulu, 'Schiavi sardi a Maiorca nell seconda meta del secolo xiv', Studi storici in onere di F. Loddo Canepa (2 vols, Florence, 1959), I, 213-51; G. Llompart, 'Pere Mates', Boletin de la Sociedаd Arqueologica Luliana, XXXIV ( 1973), 93; Sevillano Colom, op. cit., pp.458, 467-70.
14. Ibid., pp.450-l; F. Sevillano Colom, 'Artesania textil de Ia lana mallorquina', Boletin de la Sociedаd Arqueologica Luliana, XXXIII (1970-1), 157-78.
15. Llibre dels feits, ch. 106; R. Muntaner, Cronica, ch. 8, Soldevila, op. cit. 27, pp.56, 673-4.
16. A. Santamaria Arandez, 'Mallorca en el siglo xiv', Anuario de estudios medievales, vn (1970), 165-238; B. Font Obrador, 'Mallorca en 1349', Boletin de la Sociedad Arqueologica Luliana, XXXIII (1964), 245-60.
17. F. So1devila, Vida de Jaime I (Barcelona, 1958), pp.98-109; A. Santamaria Arandez, 'Alba del Reino de Mallorca', Historia de Mallorca, III (1970), 1-84, esp. 28-43; Perez, op. cit., p.52.
18. I. Macabich, Eivissa: los seves institucions historiques (Barcelona, 1964); 'Formentera', Hispania, XII (1952), 572-6; Lourie, loc. cit. p.631; Perez, loc. cit., pp.55-7, 59.
19. V. Salavert y Roca, Cerdena y la expansion mediterranea de la Corona de Aragon (2 vols, Madrid, 1956), 1, 126-7.
20. V. D'Alessandro, Politica e societa nella Sicilia aragonese (Palermo, 1963), esp. pp.255-80.
21. J. Martinez Ferrando, Tres siglos de disposiciones reales sobre Menorca (Ciudadela, 1958), pp.3, 10, 28; Verlinden, op. cit., pp.254-8.
22. Dante, Paradiso, VIII, 77.
23. V. Salavert, 'Los motivos econоmicos en la conquista de Cerdena', VI Congreso de historia de la corona de Aragon (Madrid, 1959), pp.433-45, esp. p.436.
24. J. P. Cuvillier, 'Barcelone, Genes et le ble de Sicile', Atti del I Congresso Storico Liguria-Catalogna (Bordighera, 1974), pp.165-70; F. Soldevila, 'Alguns aspects de la politica econ6mica de Pere el Gran', VI Congreso de historia de la Corona de Aragon, 187-95.
25. A. M. Arag6 Cabanas, 'La repoblacion de Sasser bajo Alfonso el benigno, 1330-1336', Ibid., pp.539-49.
26. A. Boscolo, 'La feudalita in Sicilia, in Sardegna e nel Napoletano nel basso medioevo', Saggi di storia mediterranea tra il xiv e il xvi secolo (Rome, 1981), pp.121, 126; Documenti sull'economia e sulla societa in Sardegna all'epoca di Alfonso il benigno (Padua, 1973), p.2; B. R. Motzo, 'Un progetto catalano per la conquesta definitiva della Sardegna', Studie in onore di Loddo Canepa, 1, 165-80.
27. Verlinden, op. cit., 1, 320-34; J. E. Martinez Ferrando, 'El exceso de poblaci6n sarda en Menorca a fines del siglo XIV', VI Congreso de historia de la Corona de Aragon, pp.319-31.
28. P. Scanu, Vincles entre Tarragona i l'Alguer (Barcelona, 1979); J. E. Martinez Ferrando, 'Algunas noticias sobre la situacion en el cabo de Logudoro con posterioridad a Ia victoria catalan del Alguer', Studi storici e giuridici in onore di Antonio Era (Padua, 1963), pp.225-30.
29. C. Manca, Aspetti dell'espansione economica catalano-aragonese nel Mediterraneo occidentale: il commercio internazionale del sale (Milan, 1965), p.27.
30. M. Mitja, 'Barcelona y el problema sardo en el siglo XIV', VI Congreso de historia de la Corona de Aragon, pp.447-59.
31. I. Carini, Gli archivi e le biblioteche di Spagna in rapporto alla storia d'Italia (2 vols, Palermo, 1884-97), II, 177-8; Muntaner, op. cit., ch. 6. Soldevila, Les quatre grans croniques, p. 672.
2. ПЕРВАЯ "АТЛАНТИЧЕСКАЯ" ИМПЕРИЯ: АНДАЛУСИЯ И ЕЕ ОКРЕСТНОСТИ
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
