Пул, казалось, задумался. Затем он повернулся и ушел.
Подбежал Джофиэл. — Что ты делаешь? Ты не можешь оставить это существо в таких мучениях. Жаль, что здесь нет Никола. Она бы сравнила это с кругом в Аду — и мы, люди с твоего флота космических кораблей, Майкл, поместили туда этого призрака.
— Но призраки сами привезли сюда эту команду. — Пул казался рассеянным.
Макс Уорд присоединился к ним, Ашер и другим. — Ты говоришь о призраке? Кого волнует это порожденное Летой чудовище? Все это не имеет значения, Майкл. Ничего из этого. Важно только то, что мы выберемся отсюда, пока можем. Покинем этот мир.
Пул нахмурился. — К чему такая спешка?
Макс сказал: — Потому что этот мир беден, Майкл. Потому что в этом окружении для нас ничего нет. — Он поморщился. — Посмотри на это место. В некотором смысле весь мир — ложь. В нем есть дерево и песчаник, но копнуть немного глубже, и не найдется ничего, кроме обшивки корпуса. Здесь не будет ископаемого топлива или металлов. Ничего, кроме мягких пород, из которых даже нельзя сделать приличные наконечники для стрел. Заметили это? Они просто затачивают деревянные древки. Помните, что эти люди происходили из экипажа космического корабля. Наших собственных коллег, с которыми мы расстались всего несколько лет назад. Которые отправились в путь, оснащенные, как и мы, технологиями четвертого тысячелетия, флаерами, флиттерами и пищевыми принтерами. Все это потеряно, забыто спустя пять тысяч лет.
— Если мы останемся здесь, то через несколько поколений будем такими же. Проживая один и тот же цикл, снова и снова: работорговцы, и война, и немного мира, а потом снова работорговцы. Это все, что здесь есть. Это, и подсчет дней, и татуировка на вашем лице.
Ашер сказала: — Эти люди выжили. Они создали культуру. Бывают судьбы и похуже.
Макс пожал плечами. — Ну и что? Это не то, за чем мы пришли.
Пул молчал. Он мог стать хорошим лидером, а мог и не стать, размышлял Джофиэл, но стал хорошим слушателем.
— Нам не следует торопиться, — наконец сказал Пул. — В вигваме старейшины немного рассказали мне о библиотеках — кратерных особенностях — в частности, о библиотеке в устье большой реки, Великой реки, как они ее называют, где они хранят свою информацию, свой счет дням. Давайте отправимся туда. Как ты и сказал, Макс, все, что нужно узнать, мы найдем там. Затем мы примем решение о наших следующих шагах. — Он начал двигаться из деревни в направлении флаера.
Джофиэл сделал шаг за ним. — Но мы не можем оставить призрака позади. Только не так. Майкл. Майкл!
— Он слышит тебя, — тихо сказал Макс. — Он просто пока не хочет принимать решение. Послушай, кажется, я передумал. Я имею в виду насчет призрака. Хочешь мой совет? Мы должны взять его с собой.
Джофиэл нахмурился. — Почему?
— Было бы интересно изучить способы его уничтожения. — Он ухмыльнулся. — Гипотетически.
55
Джофиэл подумал, что самым разумным решением, которое Майкл Пул принял после обнаружения призрака, было объявить два полных дня отдыха, прежде чем они сделают еще один шаг вперед. Все они, путешественники, местные жители — и один представитель совершенно чуждого вида — пережили огромные концептуальные потрясения. Если Джофиэл и усвоил что-то из запутанной истории, которой призрак поделился с Майклом, восходящей к первому вторжению ксили в Солнечную систему, так это то, что последствиям таких потрясений требуется время, чтобы воздействовать на душу.
И задержка на пару дней также совпала с планами жителей деревни относительно их следующей регулярной экспедиции в библиотеку в устье Великой реки.
Тем временем Макс Уорд приступил к работе по установлению периметра вокруг флаера и режима охраны. Местные дети с широко раскрытыми глазами следовали за Чинело и другими юными воинами из "Коши" в их защитных костюмах, когда они совершали патрулирование. Джофиэл задавался вопросом, сработает ли это как тонкий способ наведения мостов.
Харрису Кемпу тем временем нужно было позаботиться о двух пациентах: Никола во флаере и распятом призраке, которого он лечил в наспех импровизированном навесе снаружи флаера. — Потому что нет никакого способа, — настаивал Макс Уорд, — чтобы я позволил потенциально враждебному инопланетянину проникнуть в наше единственное средство спасения из этого мира-чаши.
Даже Джофиэл, который инстинктивно возражал против всего, что исходило из уст Макса, не мог с этим поспорить.
Харрис, со своей стороны, был рад, что призрак под рукой. — Это помогает мне лечить Никола, — признался он в первый день. — Никола — своего рода мультяшная версия призрака; наличие оригинала для изучения помогает мне разобраться в некоторых ее внутренних проблемах. Теперь я могу понять, что на самом деле разрушила стрела Уины, а что просто выглядит так, будто сломано...
Сам призрак был тихим, пассивным. Он отвечал на вопросы, задаваемые ему Джофиэлом и другими, но в остальном хранил молчание.
Похоже, он оценил усилия, которые потребовались Пулу и остальным, чтобы уговорить местных жителей освободить его. — Вы спасли меня от мучений, — сказал он на второй день. — Я в вечном долгу перед вами.
— Возможно, это и правда, — сухо сказал Джофиэл. — Но на самом деле вы мало что рассказали нам о ваших людях, ваших кораблях, вашей миссии здесь.
Что было правдой. На подробные вопросы, заданные ему Джофиэлом, Максом Уордом и другими, его ответом по умолчанию было "У меня нет такой информации". Или: "Я был очень младшим компонентом очень крупной миссии".
— Вас должно быть больше, — сказал Джофиэл. — Шансы на то, что мы так быстро наткнемся на единственного призрака в этом волшебном мире, довольно малы. Неужели вам совсем не любопытно узнать о других существах вашего вида? Что, если им так же плохо, как и вам? Разве вы не хотели бы им помочь?
— У меня нет такой информации. Даже если бы она у меня была, я не смог бы им помочь. Я вряд ли смогу путешествовать в камуфляже в человеческом мире. Даже если бы был свободен.
— Вы не сказали ничего значимого о своем корабле.
— У меня были особые обязанности, связанные с подразделениями по обеспечению продовольствием. — Которые, по их описаниям, казались Джофиэлу не чем иным, как искусственными макетами глубоководных минеральных источников на Земле, черными курильщиками, вокруг которых собирались бактерии, крабы и бледные рыбы, чтобы питаться просачивающимися минералами — возможно, ключ к окончательному происхождению призраков, предположила Ашер.
— В чем заключалась миссия вашего корабля?
— У меня нет такой информации. — Но призрак перекатился, когда сказал это, его движения были видны по кругам потертостей и шрамов на его некогда гладкой серебристой шкуре, и у Джофиэла возникло смутное, не поддающееся количественному определению впечатление, что он смотрит в небо.
— Вы ведете войны? Я имею в виду, между собой.
Он ожидал другой уклончивый ответ, но, к его удивлению, призрак сказал: — Только исторически.
— Исторически?
— Возможно, это неправильный термин. Мы переросли эпоху ведения войн друг против друга.
Джофиэл расхохотался. — Полагаю, мы тоже стремимся к этому. Так что, возможно, у нас есть что-то общее.
— У всех разумных существ в этой вселенной есть что-то общее, — сказал призрак.
Джофиэл импульсивно спросил: — Как вас зовут?
— Имя?
— У вас есть имя?
— Наши личности очевидны для других призраков. На уровне ниже символьной коммуникации.
Для Джофиэла это прозвучало как напыщенная околичность, описывающая разновидность телепатии.
Теперь призрак сказал: — Кроме того, я здесь один. Возможно, один на всем этом Колесе, несмотря на ваши статистические аргументы. Для вас я уникален. Зачем мне имя?
У Джофиэла не было ответа.
56
На третий день собралась небольшая экспедиция. Им сказали, что потребуется около дня, чтобы добраться до библиотеки по Великой реке.
Члены экипажа "Коши" неуверенно собрались вокруг группы деревенских жителей, которые несли подношения из еды: коренья, фрукты, сушеных ящериц, даже рыбу из малых рек в корзинах, сплетенных из древесной коры. Для библиотеки, предположил Джофиэл. И было несколько воинов, вооруженных копьями и луками, хотя настроение казалось достаточно бодрым.
Что касается экипажа, то ведущими были Майкл Пул и Джофиэл, а Харрис Кемп взял выходной от ухода за двумя своими уникальными пациентами. Ашер тоже пошла, на случай, если в библиотеке окажется полезная информация, которую она сможет расшифровать. В качестве охраны Макс Уорд отправил Чинело и еще пару своих кадетов, но сам остался наблюдать за флаером, и Джофиэл не мог спорить с таким приоритетом.
И Уина с гордостью представила себя Майклу Пулу. — Я, Уина, поведу твой народ, — объявила она. — Потому что я ранила твоего воина.
— Тебе не нужно возвращать нам долг, — сказала Ашер. — Ты всего лишь выполняла свой долг, как ты его понимала.
— Это правда. Но теперь у меня есть долг перед вами. Пока вы живете среди нас.
— Тогда мы согласны, — мягко сказал Джофиэл.
Итак, экспедиция, возглавляемая Уиной, отправилась в путь. Не то чтобы команде "Коши" требовался проводник, во всяком случае, географически. Они просто шли по хорошо протоптанной тропинке к близлежащему ручью, затем шли вниз по течению до его впадения в Великую реку, а затем по ней до берега океана. Оттуда, казалось, была бы видна библиотека.
Но если географический ландшафт был простым, то человеческий ландшафт был глубоко сложным. Оказалось, что по пути им придется огибать территории двух других групп.
При первой же такой встрече народ "Коши" быстро усвоил правила. Были специальные места, неразличимые для Джофиэла, где нужно было стоять и ждать, пока тебя не заметит разведчик из местного сообщества. Были какие-то крики, несколько ритуальных вызовов, размахивание копьем. Затем вы говорили, куда идете и как долго пробудете, и неохотно давалось разрешение пройти — или не давалось, но Джофиэл подозревал, что такое случается редко. Затем, покончив с формальностями, вы усаживались в тени, чтобы заняться более важными делами дня: сплетнями, ностальгией и размышлениями о том, кто, вероятно, скоро на ком женится.
Команда "Коши" была предметом вежливого любопытства, но поскольку они, казалось, считались достоянием народа Уины, никто не расспрашивал их напрямую. На самом деле Джофиэл задавался вопросом, может быть, жители деревни Первого работорговца так стремились совершить это путешествие только для того, чтобы похвастаться командой перед своими соседями.
И все это с такими воинами, как Уина, всегда носящими смертоносное оружие под рукой. Но Джофиэл подозревал, что большинство столкновений между группами людей здесь будут скорее символическими, чем смертельными. Проявления самобытности; ритуалы разметки территории, да — возможно, некоторые выпускали пар, когда возникали споры. Пара чемпионов размахивали кулаками. Несомненно, здешний народ был слишком рассредоточен, чтобы интенсивные конфликты были обычным явлением, и у них было слишком мало собственности, чтобы из-за нее стоило драться. И, кроме того, эти давно сложившиеся группы, очевидно, имели прочные общие связи в области обозначения территории и брачных уз, основанные на глубоком и запутанном знании прошлой истории.
— И это, — пробормотал Джофиэл, обсуждая ситуацию с Ашер, — то, что мы, скорее всего, найдем запертым в их библиотеке. Поколения сплетен.
— Да, но как все это богато, — сказала Ашер с каким-то нежным энтузиазмом в голосе. — Я имею в виду, оглянись вокруг. Мы здесь, в мире, подобном миске с пылью, у людей нет ничего, кроме шкур животных и кусочков дерева. Их происхождение почти забыто. И все же их культурная жизнь такая сложная, такая красочная. Словно облако света над их головами. Вот вам и человечество. На кораблях, конечно, было то же самое. Окружающая среда во многих отношениях была еще более обездоленной, и поколение Чинело в ответ развивало свою собственную сложную культуру прямо под носом у взрослых.
Джофиэл улыбнулся. — Я помню. Граффити по углам. Браслеты и шейные платки, которые они делали из кусков мусора...
— Ну, я этого не помню, — сварливо вмешался Майкл Пул. — И все сплетни в мире о том, чья тетя выходит замуж за чьего дядю, ни на йоту не приблизят нас к ксили.
Однако, несмотря на это нетерпение, Пул сохранял вежливую улыбку на лице во время всего этого сложного маневрирования, и за это Джофиэл почувствовал смутную гордость за него.
Встреча закончилась еще более изощренными прощаниями, когда все посетители по очереди коснулись головами всех своих хозяев, и медленно, почти с сожалением удалились.
Немного дальше по берегу реки они пересекли территорию еще одной группы, и им пришлось пройти тот же ритуал заново. Но Уина и их проводники казались расслабленными; очевидно, они учли всю эту задержку в своей оценке дневного перехода до библиотеки.
Было далеко за полдень, когда они добрались до самой Великой реки. Она была широкой, медлительной, окрашенной пылью в красный цвет.
Джофиэл знал из кратких аэрофотосъемок, которые они провели, что это был достаточно впечатляющий водный путь шириной в километры, осушающий континент, настоящая Миссисипи в двадцати пяти тысячах световых лет от замерзшего реликта оригинала. Джофиэл увидел, что на медленно текущей воде было какое-то движение: каноэ и более крупные суда, состоящие из множества каноэ, скрепленных болтами, как многокорпусные катамараны. Их обитатели, казалось, вытаскивали что-то вроде приспособленной к воде травы, а также расставляли сети для ловли рыбы. Речной народ махал прохожим, когда они проходили мимо, без каких-либо территориальных претензий. Очевидно, река рассматривалась как общее благо, разделяемое всеми. Во всяком случае, в мирное время.
И здесь, как и мог ожидать Джофиэл, рядом с водой обитала дикая природа.
Ашер обратила внимание на некоторые детали. — Эти плавающие млекопитающие у берега.
— Они похожи на выдр. Это крысы, не так ли?
— А это большие длинноногие кролики на дальнем берегу, они пьют. Эти болотные птицы с яркими гребнями...
— Цыплята.
— А те деревья у воды, немного похожие на баньяны, выглядят как разновидность ивы. В "Тыкве" был экохаб для парковой зоны. Перенесите все это на пыльную равнину, оставьте адаптироваться на несколько тысяч лет...
— И вот результат.
Проследив некоторое время за рекой, Джофиэл почувствовал, что они приближаются к морю; ему показалось, что он услышал более глубокий гул более массивного водоема, почувствовал запах соли в воздухе. Однако ему так и не удалось увидеть океан. На этом настольном изображении пейзажа не было горизонта, но туман в воздухе ограничивал видимость. И прежде чем показался океан, хорошо протоптанная тропинка отклонилась от берега реки и пересекла ландшафт.
Вскоре они подошли к похожей на гребень или земляной вал возвышенности, сложенной из ржавой грязи в два или три раза выше самого Джофиэла. Можно было видеть, что возвышенность описывала широкий круг, похожий на стену кратера; он предположил, что диаметр составлял пару километров, может быть, больше. Очевидно, одна из особенностей, которая выглядела такой обычной и заметной, если смотреть с воздуха.
