Остальные не попали в цель.
— Переключаю половину наших "гатлингов" на атаку, — сказал Фило. — Огонь!
Два "гатлинга" ударили вперед вместе с выстрелами из масс-драйвера. Основной снаряд "Гипериона" пролетел мимо, но снаряд "Клейо" по дуге направился в импеллер Противника-Три. Боезапас превратился в облако полууправляемых шипов, которые сильно врезались в привод противника.
Залп пушек Гатлинга обрушился на времялет Института, прорвав его многослойную защиту и уничтожив системы под ней. Из корпуса вырвался бело-фиолетовый фонтан, и весь корабль содрогнулся. Но для уничтожения такого большого и хорошо укрепленного корабля требовалось бы нечто большее, и он открыл ответный огонь еще раз, прожигая своими лучами "Клейо".
— Носовая метаброня повреждена! — доложил Фило, когда с их корпуса посыпались обгоревшие куски метаматериала. — Все "гатлинги" на поражение!
Эльжбета отклонила корабль в сторону, открывая им свободный фланг, и Фило переориентировал пушечные блистеры. Три корабля Гордиева подразделения пролетели мимо Противника-Три, и их объединенное оружие обдало его металлом и смертью. Более двух тысяч разрывных снарядов изрешетили его корпус за четыре коротких, но жестоких секунды.
Противник-Три накренился набок, его двигатели ослабли, импеллер завибрировал. Из корабля не вытекала атмосфера; на этой машине времени не было герметичных отсеков. Не было экипажа, который мог бы своими глазами увидеть этот яростный ураган.
Но это не сделало ущерб менее реальным.
Они были ранены. Ранения были серьезные. Их защита была разрушена, а внутренняя обшивка обнажена.
Но дело не было закончено.
Еще нет.
Эльжбета развернула "Клейо" и отлетела назад, держа оружие наготове. В краткие последние мгновения жизни врага она задавалась вопросом, понимали ли они, насколько ужасными были их преступления. Насколько глупыми и мертвыми были игры с реальностью.
Она сомневалась в этом. Некоторые люди верили в собственную ложь, считали себя праведниками, хотя все, что они хотели сделать, — это сжечь все вокруг дотла. Она видела, как погибло слишком много людей, чтобы дать этим маньякам второй шанс.
— Прикончи их, — выдохнула она, и в ее голосе прозвучали мрачные воспоминания о мертвых вселенных.
Фило выстрелил, и "Гиперион" присоединился к ним. Их оружие пронзило сердце противника, и корабль раскололся пополам. Ударили еще несколько лучей и кинетических снарядов, и импеллер разлетелся вдребезги, рассыпавшись по космосу в призматическом мерцании.
Эльжбета медленно выдохнула, что было необязательно в этом виртуальном пространстве.
Но все равно было приятно.
— Как дела на "Алкионе"? — спросила она.
— Основное вооружение выведено из строя, и здесь его невозможно починить. Однако все четыре "гатлинга" по-прежнему действуют, и три четверти корабля, которые у них есть, в хорошем состоянии. Они перепрограммируют броню, чтобы заделать дыру.
— Отличная работа, Элла, — сказал Райберт. — И у меня есть хорошие новости. Пока ты была занята, "Феба" прислала нам телеграмму, и теперь нас трое плюс трое против этих ублюдков из Института. Переформируйте эскадрилью и возьмите курс на внешнюю стену H17B. Давай не будем заставлять Элифритца ждать.
* * *
"Хаммерхед-Семь" материализовался высоко над Луной, а "Хаммерхед-Восемь" вспыхнул рядом с ними, их тяжелые орудия были направлены на унылую серую поверхность Луны.
— Вход в фазу завершен, сэр. Пространственные и временные координаты подтверждены.
— Анализ целей, — сказал Элифритц, одетый в скафандр и пристегнутый ремнями в задней части мостика, пространство вокруг него оживлялось виртуальными экранами.
— Никаких признаков контакта с поверхностью, сэр, — доложил оператор вооружения. — По космическим угрозам тоже отрицательно.
— Я на это не куплюсь, — сказал Ноксон. Виртуальная версия его боевого тела стояла рядом с Элифритцем, в то время как настоящая ждала в транспортном средстве для перевозки войск.
— И я. Только не с этими времялетами, стоящими на страже, — тихо ответил Элифритц, затем обратился к команде мостика. — Что насчет шахты доступа? Есть какие-нибудь признаки подземных сооружений?
— Ничего, что я мог бы идентифицировать как таковое на радаре. Но видимость у нас плохая, в лучшем случае на глубину нескольких метров под поверхностью, сэр.
— Понял. Действуйте по плану. Нам нужно выбить дверь.
— Да, сэр. Запрашиваю разрешение на применение ядерного оружия.
Вокруг контактного интерфейса в подлокотнике Элифритца появилась красная рамка. Он положил руку в перчатке на интерфейс, и его импланты подключились к протоколам ядерного вооружения хронопорта.
— Разрешение командования принято, сэр. Ракетный отсек открыт, мощность настроена на пятьдесят мегатонн. Ядерное оружие готово к запуску по вашей команде.
— Запуск ракеты-один.
— Ракета-один на выходе.
Гладкая коническая ракета запустила свой твердотопливный двигатель и вылетела из пусковой установки с ускорением в двадцать g. Она устремилась к поверхности, разбрасывая во все стороны беспилотники-приманки размером с термос. Сработали ложные цели, создав широкий спектр активных и пассивных помех, маскирующих истинное местоположение ракеты.
Элифритц ожидал, что сработает какая-нибудь система автоматической защиты, но ничего подобного не произошло, и первая ракета беспрепятственно упала на поверхность.
Корпус боеголовки не был оптимизирован для проникновения под поверхность — не говоря уже о полукилометре лунной породы, — но ракета была устойчива к кинетическим ударам и, прежде чем взорваться, прошла десятки метров.
Элифритц первым увидел подземную ударную волну — накатывающуюся волну, которая превратила серую породу в нечто почти текучее. Волна расширилась, и "глаз" в ее центре превратился в столб испаренного реголита, который засиял ослепительно белым светом. Выброс разнесся вверх и в стороны, тускнея, охлаждаясь и расширяясь в условиях слабой гравитации Луны, в то время как ударная волна всколыхнула поверхность, словно приливная волна, которая медленно отхлынула от поверхности. Некоторые осколки в ядерном шлейфе взлетели так высоко и быстро, что он подумал, не достигли ли они второй космической скорости.
Элифритц не мог понять, какие чувства вызвало у него это зрелище. Взрыв, хотя и мощный, показался ему таким далеким от места, откуда можно было наблюдать с высокой орбиты хронопорта, а тишина, вызванная ядерным взрывом, только усилила его чувство отстраненности.
— Насколько глубока яма? — спросил он.
— Трудно сказать точно, сэр, но, по моим предположениям, около двухсот метров. Мы сможем лучше оценить это, когда стихнет взрыв.
— Недостаточно глубоко, — проворчал Ноксон себе под нос.
— Запустить ракету-два, — приказал Элифритц.
— Да, сэр. Ракета-два на подходе.
Произошел второй ядерный взрыв. Он как раз достиг внешней границы шлейфа, когда...
— Поверхностные контакты! Оптические узоры указывают на втягивающийся метаматериал!
— Покажите мне.
Рядом с Элифритцем открылось несколько видеозаписей, на каждой из которых было изображено длинное девятиствольное оружие, которое раскачивалось, отбрасывая завесу колеблющегося света. Орудия Гатлинга выстрелили почти в унисон и выпустили в космос дугообразные трассы, которые сошлись на приближающейся ядерной бомбе.
— Ракета-два под огнем!
— Ликвидируйте наземные угрозы. Только обычным оружием.
Оба "Хаммерхеда" выстрелили из протонных лазеров и тяжелых рельсотронов. Лазеры прорвались сквозь истончающиеся границы ядерного взрыва, став видимыми, а кинетические снаряды пробили дыры в облаках испарившейся породы. Один снаряд попал в основание одного из орудий, и установка разлетелась вдребезги, стволы взлетели вверх. Еще одно орудие Гатлинга получило прямой лазерный удар и разлетелось на раскаленные куски.
— Состояние ракеты-два?
— Незначительные повреждения внешней оболочки. Приманки приняли на себя основной удар. Попадание неизбежно.
Ядерный заряд промчался сквозь грибовидное облако и врезался в широкую лужу расплавленной земной коры. Второй термоядерный огненный шар взорвался на поверхности Луны, и Элифритц наблюдал, как ярость второго взрыва прорвалась сквозь остатки первого.
— Сэр, радар зафиксировал массированный выброс под поверхностью Луны.
— Уточните.
— Объект представляет собой своего рода искусственный купол, начинающийся на глубине трехсот двадцати метров. Состав поверхности определяется как вариант программируемой стали, соответствующий броне СисПола.
— Бункер Института. — Элифритц позволил себе слегка улыбнуться. — Каково состояние их брони?
— Повреждения на поверхности минимальны.
— Значит, дверь не открыта. Камински поручил нам задание, и я не собираюсь его подводить. Запускаем ракету-три.
— Ракета-три на выходе.
Третья ядерная бомба сработала, несмотря на утихающую ярость первых двух, и на этот раз Институт не стал сопротивляться. Укрепленный корпус ракеты ударился о броню из прог-стали, пробил ее всего на два метра и взорвался.
— Доложите.
— Обнаружена брешь в поверхности бункера, хотя степень повреждения на удивление невелика, учитывая близость эпицентра.
— Крепкий орешек, — тихо сказал Ноксон.
— Действительно.
— Сэр, телеграмма с "Клейо".
— Давайте послушаем.
— Сообщение гласит: "Все три времялета Института уничтожены. Эскадрилья направляется к истинному Настоящему в H17B."
— Отлично. Телеграф, запишите следующую диктовку. "Обнаружен бункер Института. Наземные средства защиты нейтрализованы."
— Да, сэр. Телеграмма запущена... и отправляется.
— Теперь вопрос в том, — начал Ноксон, — достаточно ли широко мы открыли эту дверь?
— Думаю, мы можем позволить себе дать дыму рассеяться. Я хочу хорошенько осмотреть этот бункер, прежде чем запускать новые ядерные заряды.
Элифритц откинулся на спинку стула и стал ждать.
Ему не пришлось долго ждать.
— Сэр, входящее сообщение из бункера по стандартной связи СисПрава. Источник указан как "доктор Ксенофон". Ссылка адресована, цитирую, "идиотам, которые сбрасывают на нас ядерное оружие".
Элифритц обменялся настороженным взглядом с Ноксоном, выражение лица которого оставалось непроницаемым.
— Очень хорошо. — Капитан повернулся вперед. — Давайте послушаем, что скажет Институт. Соедините его.
На экране появился мужчина с точеными чертами лица, черными волосами и механическими глазами. Его квадратные зрачки светились ярко-оранжевым на фоне тусклого металла. Зеленые языки пламени плясали на его шейном платке, контрастируя с черным деловым костюмом.
— Доктор Ксенофон, я полагаю.
— Правильно полагаете, — ответил ИИ спокойным, величественным тоном, в котором не было ни тени беспокойства или гнева. — А вы кто?
— Капитан Элифритц, ДТР Администрации. Вы там главный?
— Я. — В его голосе не было ни капли сомнения.
— Тогда мой долг сообщить вам, что это сооружение и все его обитатели являются прямым нарушением Гордиева протокола. Вам и всем остальным разумным существам, находящимся в бункере, приказано отступить и сдаться под нашу охрану.
— Бункер? — Ксенофона, казалось, слегка позабавил выбор слов Элифритцем.
— Или как там вы называете свою подземную базу.
— Мы называем ее Феникс, если вам так хочется знать.
— Ее название не имеет значения. Я сообщил вам о вашем преступлении и о действиях, необходимых для предотвращения дальнейших военных мер. Каков ваш ответ?
Ксенофон фыркнул.
— Это ваш окончательный ответ, доктор?
— Ну и что с того, что это так? Вы собираетесь нанести по нам еще один ядерный удар?
— Именно это я и сделаю.
— Вы, Админы, все одинаковые бандиты. Так быстро прибегаете к насилию. Так хочется...
— Возможно, вы не понимаете, насколько опасно ваше положение. Гордиево подразделение уничтожило ваши времялеты, и мы сломили вашу оборону. Вы не в том положении, чтобы играть со мной в игры, и я не обязан брать вас живым. Мне нужно только отдать приказ, и мои войска превратят вашу базу в радиоактивный шлак. Даже в этом случае я предпочел бы решить это мирным путем.
— Что-то я в этом сильно сомневаюсь, капитан, но ладно. Я не буду возражать. Что будет со мной и моими людьми, если мы сдадимся? Вы собираетесь запихнуть нас в одно из ваших мест пыток?
— Ничего подобного, — спокойно ответил Элифритц, не давая ИИ вывести его из себя. — Это совместная операция, и вы по-прежнему являетесь гражданином СисПрава. Вы и ваши сообщники будете переданы СисПолу.
— Как заботливо с вашей стороны.
— Все сообщники из Администрации также будут привлечены к ответственности нашей правовой системой.
Ксенофон ухмыльнулся. — Тогда хорошо, что их нет.
— Я требую ответа, доктор.
— Хорошо. — Он притворно выдохнул. — Дайте мне немного времени, чтобы обсудить это с остальными.
— Нет, — твердо ответил Элифритц.
— Что? — выпалил Ксенофон. — Что значит "нет"?
— Я не имею ни малейшего представления о том, какие опасные технологии в вашем бункере...
— У нас не осталось ничего, кроме программного обеспечения!
— ...все еще могут храниться, — ровным голосом закончил Элифритц. — И из-за угрозы, которую все еще представляет ваш Институт, я отказываюсь принимать во внимание ваши попытки тянуть время.
— Я не тяну время! Мне нужно время, чтобы убедить остальных отступить!
— Вы сказали, что вы главный, верно?
— Сказал.
— Тогда я предлагаю вам начать отдавать какие-нибудь приказы. — Элифритц включил шестидесятисекундный таймер в окне связи.
— Что это, черт возьми, такое?
— Столько времени у вас осталось до того, как мы запустим следующую ядерную бомбу!
— Вы шутите!
— Я похож на человека, который шутит?
Ксенофон несколько секунд спокойно смотрел ему в глаза, но затем перевел взгляд на обратный отсчет.
— Отлично, капитан, вы победили. Оставайтесь на связи. Я сейчас вернусь.
Его аватар исчез.
Элифритц наблюдал, как отсчитываются секунды.
Ксенофон появился снова, когда у него оставалось еще двадцать секунд.
— Готово. Как исполнительный директор Института Феникса, я официально заявляю о нашей капитуляции.
— От имени ДТР я принимаю вашу капитуляцию. — Элифритц остановил обратный отсчет.
— Что вы хотите, чтобы мы сделали?
— Вы отключите свою программируемую броню и предоставите нашим десантным командам полный доступ к бункеру.
Ксенофон посмотрел в сторону и кивнул. — Вот так. Броня снята.
Элифритц отключил окно связи. — Он говорит правду?
— Похоже на то, сэр, — ответил оператор вооружения. — Края отверстия в бункере перестали двигаться.
— Очень хорошо. — Элифритц снова включил экран. — Далее нам понадобится точка доступа к информационной структуре бункера.
— Это будет небольшой проблемой.
— Тогда я предлагаю вам найти способ ее решить.
— Послушайте, все, что вблизи взрыва, сейчас отключено от сети. Я не уверен, отключили ли вы все или мы просто потеряли связь, но это абсолютно мертвая зона. Кроме того, у нас нет физических тел, так что мы не можем сдаться вам снаружи.
