— Какой хорошенький! Не рано вы его на остров притащили, кобели? — хохотнула она.
— А ты приласкай его — узнаешь, — весьма мерзко ухмыльнулся Филип.
Его жена порадовалась, что любимая ею улыбка не подходит к выбранной роли. Служанка одарила мужчину еще более нелюбезным взглядом.
— Малолетками не интересуюсь, такими как ты — тоже. А вот вы, мальчики, только скажите! — она ослепительно улыбнулась Шону и Кайлу.
Те хотели ответить, но Филип их опередил:
— Обслужишь обоих одновременно?
— Я не с тобой разговариваю, одноглазый. Глаз-то жена выцарапала?
Четверо, сидящих за столом, так и покатились со смеху.
— Вижу, угадала, — хмыкнула служанка. — Заказывайте.
Друзья заказали целый поднос разных сортов пива и жареного на углях мяса, каравай хлеба полагался бесплатно. Доставив заказ, девушка встала между гвардейцами, и, составляя тарелки и кружки на стол, проговорила вполголоса:
— Хотите получить побольше удовольствий — держитесь подальше от вашего одноглазого приятеля. Здешние девочки таких не любят.
Гвардейцы погладили ее по попке и поблагодарили за совет, к взаимному удовольствию сунув по монете в глубокий вырез ее платья. Служанка удалилась, бросая красноречивые взгляды на Кайла. После ужина, изрядно нагрузившись пивом, вышли на площадь. Ночью город выглядел не хуже, чем днем. Улицы освещались специальными масляными светильниками и факелами, укрепленными на столбах подальше от каменных стен домов. Круглосуточный ритм жизни Гейхарта не позволял экономить на освещении.
— Ну что, ребята, пойдете развлекаться? — подмигнул Филип.
— Хотелось бы, — ответил Шон. — Может, начнем со служаночки, а, Кайл? Она так зазывно на тебя поглядывала...
— Поверьте моему опыту, эта девица не обслужит вас обоих одновременно. А прижать служанку в уголке можно и дома, незачем для этого на Гейхарт ехать, — Филип назвал им одно заведение. — Это недалеко отсюда, вон там, — он махнул рукой в нужном направлении. — Тамошние девочки сделают все, что пожелаете, причем очень умело.
— Спасибо, пожалуй, туда и прогуляемся, — ответил Кайл.
— А я пойду племянника в постельку укладывать. Он, по-моему, пива перебрал, по девочкам сегодня не пойдет.
— Завтра пойду по мальчикам, — пробормотала Ив, прикидываясь более пьяной, нежели была на самом деле.
Филип дотащил жену до дома, а потом и до кровати. Он начал раздевать девушку, полагая, что та спит, но Ив вдруг подала голос:
— Специально такую маскировку выбрал, чтобы бабы не вешались?
Он вздрогнул от неожиданности.
— Я думал, ты спишь!
— Не-а. Я не так пьяна, как вы решили. Ты не ответил на мой вопрос.
Ему не понравился ее отчужденный тон. Похоже, ревнует...
— Да, конечно, специально. Зачем злить тебя да тратить время и силы на отшивание желающих? — он закончил стягивать с нее штаны.
— Хочу тебя, — она раскинула перед ним ноги, как обычно, не стесняясь в выражении своих желаний.
Он быстро разделся и вонзился сразу на всю длину. Возможность беспрепятственно сделать это с ней с самого первого раза заводила его невероятно. Потом они лежали рядом, молча.
— Я бешусь от ревности, — вдруг проговорила Ив. — Стоит только подумать, чем ты здесь занимался и с каким количеством женщин...
— Не стану оправдываться: что было, то было.
— И тебе не хочется сейчас присоединиться к друзьям? Можно ведь и втроем одновременно...
— Нет, не хочется. Все это я уже пробовал, и никогда мне не было так хорошо, как с тобой.
— Врешь.
— Не вру. Никогда тебе не врал и не собираюсь начинать.
— Я тоже хочу попробовать одновременно с тремя.
— Шутишь? — он приподнялся на локте и с удивлением взглянул ей в лицо.
— Нет, не шучу. Хочу знать, что испытывал ты, и хочу, чтобы ты ощутил мои теперешние чувства.
Ее голос был на удивление холодным. Ему показалось, будто душу начинает резать на куски сверкающее ледяное лезвие, отточенное до невероятной остроты.
— Ты меня не любишь... — вполголоса проговорил он.
— Не люблю, и ты давно это знаешь.
Лезвие сделало еще несколько глубоких разрезов. Филип сел на край кровати спиной к девушке и обхватил руками голову.
— Не представляешь, что я сейчас испытываю.
— Не представляю. Объясни.
— Я правда тебя люблю, на все ради тебя готов, а ты не только хладнокровно заявляешь, что не любишь меня, но теперь еще и хочешь других.
— Я только хочу, а ты их имел. Сотнями.
— Да, но теперь я только твой! И навсегда таким останусь. А ты досталась мне девственницей, а теперь хочешь стать шлюхой.
Ив чувствовала себя отвратительно. Ей было дурно от ревности. Она хотела сделать ему больно еще и еще раз, но в то же время все больше жалела его, видя, что ее усилия приносят плоды. Хотелось остановиться, обнять и успокоить его, но она не могла заставить себя сделать это. В то же время ее раздирало желание ранить его еще сильнее, причем она чувствовала: причиненная ему боль мучительно отдается в ее душе.
— Если хочешь, иди. Развлекайся, — не дождавшись ответа, вздохнул Филип. — Как хочешь. С кем хочешь.
— Правда? Ты мне разрешаешь? — ее тон был на удивление деловым. — Но после этого ты ко мне не притронешься?
— Куда я денусь? Не желаю больше по девкам ходить. Пробовал — не вышло. Иди, не тяни, пока я не передумал. Только ребятам ничего не говори, мне и так хватает позора.
Девушка не двигалась с места, по-прежнему не в силах преодолеть внутренний разлад. Наконец, чтобы хоть как-то выплеснуть душившие ее отвратительные эмоции, она изо всех сил заколотила кулаками по постели.
— Не могу так! Не знаю, что со мной! Ненавижу тебя и не могу без тебя, готова убить тебя и умереть за тебя! Это невыносимо, невыносимо! — выпалила она горячечным шепотом.
Филип быстро повернулся к ней, схватил, прижал к себе.
— Успокойся, не говори ничего, выкинь все из головы! Теперь я знаю.
Она напряглась, отстранилась и стала колотить его в грудь кулаками.
— Что ты знаешь? Что? Что?
Каждый вопрос сопровождался ударом.
— Ну, избей меня, наставь синяков, давай, можешь по лицу, не стесняйся, — засмеялся он.
Она перестала колотить его и, обессиленная, заплакала злыми слезами, уронив голову.
— Энджи, девочка моя, — он поцеловал ее в макушку. — Никуда ты от меня не денешься, также как и я от тебя. Успокойся и забудь обо всех моих женщинах. Я сам давно уже их забыл, после первой же ночи с тобой.
Она, наконец, почувствовала, как бессильная злоба уходит, отпускает ее, и прижалась к Филипу, стала лихорадочно покрывать поцелуями его грудь, плечи, лицо.
— Я скажу тебе, ты давно хочешь это услышать... А я теперь понимаю, что действительно это чувствую, но, Боже мой, какое это ужасное чувство! Я его ненавижу, ненавижу, но... я люблю тебя! — и она разрыдалась еще сильнее.
Он прижал девушку к себе, теперь уже абсолютно счастливый, и прошептал ей на ухо:
— Могла не говорить, теперь я и сам все понял.
Утром Шон и Кайл, необычайно довольные, сидели на кухне и смаковали подробности прошедшей ночи. Дверь открылась, в обнимку вошли Филип с Ив. Гвардейцы в изумлении уставились на них.
— Что это с вами? — полюбопытствовал Шон.
— А что? — расплылся в улыбке Филип.
— Вы просто сияете! Натурально, по-настоящему, — хмыкнул Кайл.
— Скажи им, если хочешь, — хихикнула Ив.
— Энджи ночью призналась мне в любви, — еще солнечнее заулыбался Филип.
Шон и Кайл с недоумением переглянулись и уставились на них как на сумасшедших.
— Ну, наконец-то! — пробормотал Кайл, качая головой. — Вняла голосу разума. А ведь я почти полтора года назад заметил, что ее высочество втрескалась.
— Вы точно ненормальные, оба, — не сдержался Шон. — Не удивительно, что Старикан от вас бесится.
Ив и Филип разразились глупым смехом.
— Мы, конечно, очень рады за вас, — продолжал Шон. — Понятное дело, медовый месяц каждые полгода — это интересно, но сейчас вы как-то не вовремя. У нас могут возникнуть проблемы.
— Видишь, милая, количество не имеет значения, — веселился Филип. — Можешь себе представить, чем они занимались всю ночь, а ворчат с утра как твой старик.
— Шон, ты должен всерьез задуматься о карьере Правителя, — проворковала Ив. — У тебя для этого есть все данные, поверь моему опыту.
— Не беспокойтесь, ребята, все под контролем, — Филип поцеловал жену. — Теперь мы просто обязаны преуспеть.
До приезда Армана оставалась неделя, и они стали активно готовиться к операции. Для начала наведались к снятому королем дому. Он находился не так уж далеко от их жилища, по другую сторону главной площади, в более богатых кварталах. Небольшой двухэтажный особняк выходил на оживленную днем и ночью улицу. Проникнуть внутрь им не удалось, ибо окна защищали кованые решетки, но, судя по строгому внешнему виду дома, планировка не грозила оказаться чересчур запутанной.
— Я попробую залезть внутрь через чердак под утро, тогда народ уже такой нагулявшийся, что наверх смотреть не будет, — предложил Филип, когда они обсуждали увиденное. — А как только появятся слуги, охмурю служанку, и она откроет как-нибудь ночью дверь. Не возражаешь, милая?
Ив милостиво кивнула, вызвав недоумение Шона и Кайла.
Филипу удалось забраться в дом через крышу, планировка действительно оказалась несложной. За пару дней до приезда короля в особняке появились слуги. К огорчению Филипа и удовольствию его жены все служанки оказались немолоды и некрасивы. Ему быстро удалось познакомиться с разбитной здоровенной посудомойкой, которая была помоложе остальных и явно страдала от обделенности мужским вниманием. Филипу даже не пришлось смягчать свой образ, вызывавший стойкое отвращение у большинства женщин. Посудомойке он вполне годился: здоровый мужик, лет на пятнадцать моложе ее. Однажды она увидела Филипа с Ив и стала плотоядно выспрашивать, что это за юноша ходит с ее кавалером. Тот, изрядно веселясь, представил даме своего "племянника". Ив прикинулась в высшей степени заинтересованной и начала, притворно краснея и заикаясь, нести чушь про опытных зрелых женщин. Посудомойка млела, а Филип втихаря давился от смеха, но в конце концов ему пришлось послать "племянника" подальше и устроить своей даме сцену ревности. Это очень помогло приостановить стремительное развитие романа, ибо служанка так настаивала, что придумывать причины, по которым он пока не мог слиться с ней в порыве страсти, становилось все труднее.
...Прошло три дня, с тех пор как Арман прибыл на Остров Наслаждений, и однажды вечером он увидел Ив. Это произошло в том самом кабаке на главной площади, носившем поэтичное название "У черта на куличках". Филипа не было, он развлекал посудомойку, а Ив отправилась ужинать с гвардейцами. К концу вечера он собирался зайти за "племянником" и отпустить Шона и Кайла в очередной раз пройтись по девочкам. Гвардейцы и девушка по своему обыкновению веселились на всю катушку, от их стола то и дело доносились взрывы хохота.
Началось все с того, что Кайл, чьи вкусы, как он сам поведал друзьям после кружки пшеничного пива с пряностями, всегда отличались утонченностью, заказал себе тушеные в сметане грибы. Служанка принесла ему большую, ароматно пахнущую, миску, и гвардеец принялся наслаждаться кушаньем. Шон и Ив по-простому уминали жареную оленину.
— Не знал, что ты такой рисковый парень, Кайл, — сказала Ив, когда грибов осталось меньше половины.
Гвардеец вопросительно взглянул на нее поверх очередной кружки пива. Девушка ехидно улыбнулась.
— Ты с таким аппетитом ешь грибы, собранные и приготовленные неизвестно кем...
Шон хмыкнул, отрывая очередной ломоть хлеба.
— Думаешь, они станут травить посетителей? — засомневался Кайл.
— Ну, хозяин, конечно, не станет, а вот служанки... — многозначительно протянула Ив.
— А служанкам-то что я сделал? — удивился гвардеец, на всякий случай отодвигая от себя недоеденную миску.
— В том-то и дело, что ничего, — девушка игриво поглядывала на него. — А одна из них очень ждала от тебя решительных действий.
— Да, друг, ты ей понравился гораздо больше, чем я, — рассмеялся Шон.
— Кайл вообще молодец хоть куда. Мне доподлинно известно: супруга дяди всерьез подумывала о нем до замужества.
Кайл поперхнулся пивом и закашлялся, Шон с любопытством посмотрел на девушку. Ив развеселилась еще больше, в голове приятно бродил легкий пивной хмель. Она переводила игриво-томный взгляд с одного гвардейца на другого. Наконец, Кайл прокашлялся.
— Надеюсь, она не делилась девичьими мечтами со своим мужем? — спросил он, слегка протрезвев.
— Не волнуйся, не делилась и не собирается.
Они поболтали еще, потом не наевшийся Кайл заказал кусок жареной рыбы. Шон и Ив к этому времени прикончили оленину и потихоньку допивали пиво. Запах кушанья, на которое с удовольствием накинулся их друг, не понравился девушке. Она брезгливо сморщилась.
— Ну что опять не так, ты, нежное создание? — раздраженно спросил Кайл. — И зачем только дядя тебя сюда взял? Тебе бы еще года три дома сидеть, шкурку гонять, а не на Гейхарт выбираться.
Шон усмехнулся, Ив проговорила с мрачным видом:
— Кайл, ты сначала грибов наелся, а теперь рыбу с каким-то подозрительным запахом уминаешь. Мы ведь так и не узнаем, от чего ты помер.
Шон заржал, Кайл снова чуть не подавился, потом присоединился к другу.
Король Кэмдена сидел один в уголке и разглядывал посетителей. Он приезжал на Гейхарт не только затем, чтобы пройтись по публичным домам для мужелюбов. Это удовольствие уже приелось и возбуждало не сильно. Несколько лет назад он случайно открыл для себя более интересную забаву: бродил по кабакам и высматривал симпатичных юношей и молодых мужчин, как следует хлебнувших лишнего. Стоило такому гуляке собраться уходить, король "случайно" оказывался рядом, помогал выбраться на улицу, а там совал в нос тряпку, пропитанную особым веществом, вдохнув которое человек мгновенно терял сознание. Арман заталкивал тело в карету и отвозил в свой дом, где и развлекался с пленником, пока тот ему не надоедал. Затем следовало убийство. От тел избавиться было нетрудно: вдоль одного из побережий острова проходило сильное океаническое течение, уносившее все, что в него попадало.
И в этот раз король разглядывал публику, подыскивая очередную жертву. Его внимание привлекли трое, то и дело хохочущие за столом у окна. Двое были недурными молодцами в самом расцвете сил, а третий — совсем еще мальчишка. Но взгляды на своих приятелей он бросал совсем не детские. Тех это смущало, видно, мальчики их не интересовали. Арман пригляделся к юнцу повнимательнее. "Какой ангелочек! Молоко на губах не обсохло, а туда же", — подумал он. — "А губки у него что надо. Как он, наверное, может ими поработать! И разбить их будет очень приятно... И задница... (в этот момент Ив привстала, чтобы умыкнуть у Кайла недоеденные грибы). Вот это да! Хотелось бы, конечно, что-то повзрослее и на мужчину больше похожее... вроде зятя Правителя Алтона... Вот уж точно жеребец, и с характером. Какое наслаждение было бы сломать его! Ну, ничего, авось еще встретимся... А пока этого нежного ангелочка неплохо бы помять..." Размышляя в таком духе, король буравил взглядом Ив так, что она, наконец, взглянула на него. Арман игриво подмигнул ей, она нахмурилась и отвернулась. "Если его приятели взглянут на меня, то, пожалуй, не стоит связываться..." — подумал король, но ни один из троицы больше не поворачивался.
