Я Остаюсь

— В машину... — прохрипел Смит и попытался тащить меня за воротник.

— Сам... — я на корточках пополз к джипу. Валить надо, валить... сейчас из нас котлет понаделают и, как бы услышав меня, над головой стегнули первые пули.

Вскарабкался на сидение и утопил педаль газа одновременно разворачиваясь... с хрустом вылетело заднее стекло...

— Давай с трассы в низинку... — орал, как резаный Смит, зачем-то колотя ладонью по панели. — Они из полтинников по нам лупит.

— Даю... ну ты, парень, и дал... я даже за пистолет схватиться не успел... — тоже кричал я, бешено вращая рулем и колотясь макушкой об потолок, когда джип подпрыгивал на камнях.

— Гребаный браунинг... — Смит нырнул под панель, когда очередная пуля разворотила кусок двери вместе со стойкой с его стороны. — Правее, правее давай... я чемпион... твою мать... гребаный чемпион гре-банного штата среди гребанных полицейских... гребаные уроды... по гребаной практической стрельбе...

Мы слетели с дороги и помчались по высохшему руслу речки, стрельба прекратилась, очевидно нас потеряли из виду... зато стала бешено надсаживаться голосом Кевина рация у меня на разгрузке...

— ...что у вас? Срочно доклад... Алекс ...

— Ситуация зеро. Поднимай авиацию... вызывай штурмовики из Сан Диего... пусть взлетают "Апа-чи", эти гребаные уроды пытались нас взять в заложники... устройте им Хиросиму... — заорал я в ответ, подмигнув недоуменно уставившемуся на меня Смиту.

— Ты... — рация поперхнулась. Очевидно, Полански раздумывал, не свихнулся ли я совсем. Но потом въехал в ситуацию и бодро отрапортовал. — Есть ситуация зеро, даю команду на взлет

Я очень рассчитывал, что нас в эфире слушают и сейчас опомнятся и рванут отсюда куда подальше. Первым делом, когда мы ворвались на блокпост, выскочил из машины и потребовал отчета наблюдате-лей... но... но не все коту масленица. Или не поверили... или решили успеть нас до подлета авиации на форшмак покрошить.

Вместо того, что бы отступить, наши гости выдвинули на позиции, примерно в миле от нас пару "Хамви" и "Пиранью". И после пристрелочных выстрелов, на нас обрушился град крупнокалиберных пуль, гранат из автоматических гранатометов и снарядов из двадцатипятимиллиметровой автоматической пушки. Склоны и сам пост как будто рвануло гигантской когтистой лапой, все скрылось в пыли и дыму, прижавшись спиной к бетонным блокам, я всем телом ощущал, как они дрожат.

Прохрипела рация, докладывали наблюдатели, которые были расположены на высотках по сторонам блокпоста и поэтому не попадали под обстрел:

— Они выдвинули две группы, около двадцати человек и подходят к тропе слева от нас, тяжелого во-оружения не наблюдаем. Только стрелковое.

— Сколько у нас с той стороны людей, кроме Василия? — проорал я, стараясь перекричать грохот вы-стрелов.

— Что? Гребаные уроды... — Кевин подполз ко мне и вовремя, рванул его служебный "Форд", в кото-рый попало сразу два снаряда и колесо впечаталось как раз в то место, где он находился мгновением раньше. — Сука... у них снаряды кончатся когда-нибудь? Что ты спрашивал?

— Надо группу направить на то направление, — прокричал я ему в ухо.

— Сейчас не выдвинешься... твою мать... там, кроме твоего русского, еще четыре человека со снай-перками...

Вдруг грохот исчез, зато стало слышно короткие экономные очереди из пулемета и бухание винто-вок как раз со стороны Василия. Я осмотрелся по сторонам и с досадой выматерился... в нескольких мет-рах от нас лежал, раскинув безжизненно руки, молодой парень, который показывал мне, куда поставить машину. Ему снесло осколком половину черепа. Остальные вроде были целые... кроме нашего артиллериста Кеннеди, он тоже, матерясь как сапожник, перетягивал жгутом ногу. Пушка, к счастью, не пострадала, а вот прадеду современных пулеметов пришлось совсем худо, он валялся опрокинутый на земле, его колеса и какие-то детали рядом... но отдельно.

— Все... я к парням... держитесь здесь... если что, вызывай по рации... — я подхватил карабин и, пригибаясь, побежал к тропе, ведущей к позиции Васи. Оттуда донеслись несколько взрывов, потом длинная очередь из пулемета, через несколько секунд бухнула винтовка и все стихло... Святой Маниту... неужели не успею...

На позиции я первым делом увидел спокойного, как слон, Василия, заправлявшего в пулемет новую ленту. Слева и справа от него, покуривали и попивали водичку четыре пожилых мужчины, впрочем, не забывавшие наблюдать за своими секторами обстрела. Позиции они оборудовали очень грамотно, на-сыпали бруствер из камней и щебня, углубили лежки и даже замаскировали все ветками.

Увидев мое удивленное лицо, все дружно разулыбались.

— Что, все?

— Та да, — осклабился Вася. — Они же пред нами как на ладони. А мужики койота в глаз бить привык-ли, вот и поклали придурков, прости меня господи. Знакомься... Кен, Джулиус, Кеннет и Рон. Воот такие мужики!

Я хлопнул по ладоням "воот таким мужикам", подполз к брустверу, взглянул в бинокль и сразу же заорал, — увидел как башня на "Пираньи" повернулась в нашу сторону:

— Твою мать... отползаем...

Только успели скатиться в небольшой овражек, как наши позиции в буквальном смысле взорвались в облаке каменной крошки и пыли. Суки... как метко бьют... такая хрень может продолжаться долго... вдруг в голову пришла совершенно идиотская мысль. Посмотрел на Васю...

— Дурень... — лаконично высказался он, даже не услышав мое предложение и к тому же в его глазах ясно дублировался мой диагноз.

— А как по-другому? Ждать пока у них снаряды закончатся? Они же не отстанут!

16 апреля, ближе к вечеру. Округ Лос-Анджелес. Каньон Сан Габриэль. США.

Вернувшись на блокпост, я долго препирался с Кевином и еще несколькими ополченцами, отстаивая свое предложение. Прервались мы всего один раз, когда атакующие предприняли еще одну попытку обойти нас, теперь справой стороны, под прикрытием огня из автоматической пушки и крупнокалиберных пулеметов. Теперь они палили до тех пор, пока атакующая группа из двадцати человек не подобралась почти до самого начала тропы. Потом мы вернулись на позиции и прижали мародеров огнем, выбив практически половину, а Меддокс, накачанный молодой парень, питчер местной студенческой команды по бейсболу, всадил первую пулю из снайперки между щитками в пулеметчика на "Хамви", который подобрался поближе и пытался прикрыть отступающих, а второй пристрелил водителя. В итоге нападающие, потеряв больше половины, все-таки отступили. У нас серьезно раненых было трое, и почти все поцарапанные осколками и каменной крошкой. В том числе и я, и так покарябанное личико украсилось очередной глубокой ссадиной на скуле.

Дальше, после небольшой передышки, наши позиции продолжили обрабатывать из всего имеющего-ся вооружения. В том числе из двух минометов с закрытой позиции, а это, я вам скажу... полное блядство это, хрен куда спрячешься... вот и раненые стали прибывать как на дрожжах, а нас и так совсем немного...

В итоге, по выражению Кевина, "мы все вместе стали идиотами", так как согласились на мое идиот-ское предложение.

Что за предложение? Все очень просто... или не очень... но суть такова. Атаковать ночью лагерь про-тивника и вывести из строя тяжелое оружие... ну и как там дальше нам попрет, программа максимум была без границ, в общем, все что сможем. Выхода другого у нас нет. Однозначно. Товарищи мародеры нашим бредням про авиацию и о поддержке военных не поверили определенно, кипели справедливым возмездием по павшим товарищам и боссе, цель их предполагала извести нас всех и захватить дамбу и отступать они явно не собирались. Рано или поздно, они нас понемногу выведут из строя всех, даже если не будут атаковать в открытую... твою бога душу в качель... как бы подтверждая мои слова, совсем рядом хлопнула минометная мина, взвизгнули осколки, ноздри забило тошнотворным запахом тротила и кто-то вскрикнул от боли... вот я об этом и говорю.

— Что там?

— Меддоксу кисть разворотило... — сообщил Кевин. — Тяните его вниз и в лагерь. Твою мать... отпол-зайте все в низину... мы с Алексом, пока останемся...

Я высунулся из-за валуна и поймал оптикой бинокля несколько человек, суетящихся возле двух ми-нометов, примерно в миле от нас. Правее стояла "Пиранья" и тоже колотила короткими очередями из пушки по нашим позициям... сука, да что же это делается... два "Хамви" съехали в русло пересохшей реки, подкатили, почти незаметные, поближе и открыли огонь из автоматических гранатометов.

... а хрена вам уроды... с нашей позиции полыхнул длинный язык пламени, все заволокло дымом и над джипами вспухло дымное облачко, Кеннеди выпалил из свой древней пушки... шрапнелью... или кар-течью... еще грохот... стало вообще ничего не видно, ветерок снес облако дыма на нас, но когда он рассе-ялся, я увидел, как один "Хамви", сдав задом, понесся к своим, а второй так и остался в русле реки...

— Давай... давай еще... — заорал в рацию Полански.

— Все... сдохла старушка... — доложился Кеннеди. — Казенник треснул... я это... пороха переложил...

— Млядь... Кевин, не пали контору... какого хрена ты по рации болтаешь... — я с досады стукнул ладо-нью по валуну. — Они же слушают нас. То "Апачи" на подмогу, а теперь пороху переложил...

— Не ори... — Полански раскурил сигару. — Они уже все давно поняли. Если у нас были вертолеты, то давно бы их разбомбили...

— Ну, да... ладно, давай сюда наблюдателя, и пойдем охотников собирать.

— Кого? Охотников? Зачем?

— А? Добровольцев, это такое русское выражение...

16 апреля, ночь. Округ Лос-Анджелес. Каньон Сан Габриэль. США.

Как только стемнело, наши противники расположились лагерем недалеко от места, где мы уничто-жили их товарищей. На связь с нами больше не выходили. То есть, переговоров не вели, но периодически материли преимущественно на испанском. Изобретательный у них такой радист оказался. И еще мы заме-тили, впрочем, совершенно случайно, как от их лагеря отделились две группы по десять человек и выдви-нулись в предгорья. Собственно, зачем — вопрос не возникал. Собирались зайти нам в тыл. Тропы суще-ствовали, вот только они не знали, что эти тропы были под нашим наблюдением. В темноте, даже с приборами ночного видения, не зная местности, у них практически не было шансов. В засадах сидели люди, которые знали горы, как свои пять пальцев. Инструкторы по туризму, рыбалке и просто местные жители, с детства росшие в этих местах. Вооружены они были неплохо и как очень многие из американцев, с оружием обращаться умели. Так что маневры наемников... назвать я их могу только так, слова "мародер", "бандит" немного не подходят для их определения, были в достаточной мере опасны, но не особо критичны.

В свою очередь я собрал группу из четырех человек. Я и Василий, Смит, тот самый полицейский, так ловко перестрелявший наемников во главе с их боссом и Джастин Арбогаст. Инструктор по стрельбе из клуба "El Burro Canyon" (Ослиный каньон). На всех у нас был ящик ручных гранат, у всех подствольные гранатометы, правда, всего по три выстрела на них, ну и все были вооружены винтовками с глушителями. У меня и Смита М-4, у Василия и Джастина G-36... из моих запасов, вернемся — отберу назад, могли и сами глушеным оружием озаботиться. Вот такой я жадина! Да Вася прихватил еще с собой пулемет М-60... ему-то что... он так же просто может прихватить безоткатную пушку... габариты и кондиции позволяют.

Мы могли почти до самого лагеря противников добраться незамеченными. По пересохшему руслу реки. А вот дальше... дальше по обстоятельствам, во всяком случае, мы тащили с собой две большие сумки с коктейлями Молотова... секундочку, не совсем Молотова, надо добавить приставку Молотова-Джуды. Наш химик туда добавил каких-то адских примесей. Вот, собственно, и все. Приборы ночного видения у нас тоже есть, но скорее всего, воспользоваться ими не придется. Видно почти как днем.

— Попрыгали, — скомандовал я и на молчаливое недоумение в глазах моих товарищей пояснил. — Проверьте, не звенит что нибудь. Проверили? Вперед. Я головной. За мной Василий. Потом Смит. Замы-кающий Джастин...

Спускались с горы мы в стороне от блокпоста. Там склон был более пологим и густо порос чапара-лем и даже если за этим сектором наблюдали, заметить нас с такого расстояния было практически невоз-можно. Благополучно спустились и перебежали под небольшой бетонный мостик.

Примерно через час мы оказались в сотне метров от лагеря. Я выполз на гребень русла и достал би-нокль. Так... часовые на машинах сидят... практически все с ПНВ. В лагере тишина... так, где долбаная "Пиранья"... сука, не вижу... ага, угловой стоит со стороны гор. Минометы... а хрен его знает, где они, но точно в лагере. С позиций их сняли вечером.

Гарнитура рации вдруг три раза подряд щелкнула... ага... это значит, непрошенных товарищей при-няли, как следует... теперь дело только за нами.

— Вась... — шепнул я гиганту. — Давай перебазируйся вон к той юкке. Видишь? Добросить если что сможешь? Хорошо. По сигналу валишь часового на грузовике. Потом бросаешь горючку, а за ней все руч-ные гранаты. Постарайся коктейлями долбаный броневик зацепить. По сигналу отступаешь к мосту. Там точка сбора. Принял?

Вася кивнул и неожиданно ловко для человека, обладающего такими габаритами, ползком скрылся в темноте.

Смит и Джастин уползли на свои места. Я немножко подождал и выдвинулся к своей точке, откуда, я надеялся, смогу добросить гостинцы до техники... а что потом... а потом сваливаем... черт... часовой уставился в мою сторону и потом вдруг приложился и дал очередь. Пули противно взвизгнули над голо-вой. Я прижался к земле, даже затаил дыхание... ну не мог он меня заметить... сука... в лагере раздались голоса, забегали люди, включились фары-искатели на машинах... все коту под хвост. Амбец. Я прикинул, смогу ли я добросить бутылку, как вдруг с двух сторон к машинам протянулись мерцающие дымные огненные росчерки... млядь я же команды не давал...

Сука... неожиданно сам для себя вырвал чеку из гранаты, вскочил и, пробежав десяток метров, запу-стил смертоносный шарик в лагерь, который уже в нескольких местах пылал. Упал, перекатился, выдрал из сумки омерзительно воняющую химией бутылку, чиркнул зажигалкой, опять вскочил и запустил ее по высокой дуге, целясь в грузовик. По камням рядом защелкали пули, и я быстренько рухнул на землю, с ужасом услышав как звякнули об камни оставшиеся бутылки с зажигательной смесью. Отбросил в сторону сумку с ними, метнул еще одну гранату и получил пулю по касательной в ногу. Шипя и матерясь, отполз в сторону. Перетянул ногу жгутом и два раза подряд выпалил из подствольника... присмотрелся... и радостно выматерился. Лагерь горел... горело минимум половина машин... метались люди, беспорядочно паля во все стороны... все, дело сделано... сваливаем. Открытым текстом заорал в рацию, не думаю, что в этой суматохе кто нибудь нас слушает... да и плевать, честно говоря:

— Уходим. Уходим. Доклад вашу мать...

— Первый понял... — возбужденно рявкнуло в эфире. Это Вася... хрен с кем перепутаешь.