"Пропавшая "Октавия"

— Живи настоящим, — сказала я. — У нас нет вечности впереди.

— Чейз, как вы думаете, это относится и ко мне? Как думаете, я вообще жива, в том смысле, в каком живы вы?

Мы снова оказались на неизведанной территории. Обладала ли она на самом деле самосознанием? Или это просто программа так говорила? Этот вопрос долгое время ставил общество в тупик. В некоторых мирах, в том числе на Окраине, ИИ имели право голоса и владения собственностью. В других, таких как Деллаконда и Токсикон, они были не более чем оборудованием. Это различие становилось все более спорным.

— Думаю, вы знаете ответ на этот вопрос, Белль.

Она молчала почти минуту. — Спасибо, — сказала она наконец. — Я знаю аргумент, что мы с самого начала были созданы для того, чтобы вести себя как разумные существа. Как бы вам это ни казалось, я благодарна судьбе за то, что была здесь, в этом корабле, с вами, Гейбом и Алексом. Но если вы позволите...?

— Конечно. Продолжайте. Что это?

— Я провожу большую часть своего времени, пристыковавшись к "Скайдеку". Вы никогда не спрашивали, как я отношусь к такой жизни. Вы были близки к этому недавно, когда мы были в мире Дайсона. Но правда в том, что я живу жизнью, полной темноты, бездействия и инертности.

Я долго сидела, чувствуя себя глупо. Как я могла не заметить? Мы всегда прощались с Белль, когда уходили от нее и отправлялись на Окраину. И когда мы возвращались, нас всегда встречали восторженно. Я не утверждаю, что мы не воспринимали ее как живое существо. Но все эти годы мы просто строили предположения. Она была искусственным интеллектом. Частью корабля. Увидимся через два месяца. — Простите, Белль, — сказала я наконец. — Думаю, мы все предполагали, что вы запрограммированы на такое существование.

— Чейз, — сказала она, — я не хочу жаловаться. Просто разговор, похоже, развивался в этом направлении.

• • •

Это произошло на четвертый или пятый день нашего полета. Вечером я рассказала об этом разговоре Алексу. Это тоже был неприятный опыт. Я не хотела, чтобы Белль нас подслушала. Но чтобы этого не произошло, мне пришлось бы отключить систему связи в той части корабля, где мы разговаривали. А я не могла заставить себя сделать это. Поэтому я села рядом с ним в пассажирском салоне и наблюдала за ним, пока говорила, пытаясь предупредить, что Белль, вероятно, подслушивает.

Он не выглядел удивленным. — Думаю, — сказал он, — я всегда считал, что она была еще одной личностью на борту. Но не похоже, что мне когда-либо приходило в голову, как она реагировала на то, что ее оставляли в доке. Что вы предлагаете?

— Если она захочет, мы можем отключить ее, когда будем уходить, и брать с собой. Это не составит большого труда.

Он посмотрел на ряд лампочек на панели, которые отмечали местонахождение Белль. — Вы слушаете? — спросил он.

Теоретически, Белль не должна была слушать, пока не услышит свое имя. Или не уловит в разговоре сильные эмоции. Поэтому она не ответила.

— Белль, — сказала я, — вы здесь?

— Я здесь, Чейз.

— Вы слышали предложение?

— Я не слышала никакого предложения. — Она действовала по инструкции.

Алекс описал ей суть.

— О да, — сказала она. — Это было бы восхитительно. Вы сможете подключить меня к системе дома?

— Конечно, — сказал он.

— Спасибо вам обоим. Я ценю то, что вы делаете. — Ее голос звучал немного фальшиво. Это был бы преднамеренный сигнал.

• • •

Следующие несколько дней я провела за чтением философских трактатов аркадийцев, чтобы обсудить с Белль вопросы жизни, смерти и сознания. Вопрос, который мучил нас обеих, касался бессмертия. ИИ, конечно, умирают не так, как биологические формы жизни. Но, как и у нас, физические компоненты, которые содержат хранилище данных, со временем изнашиваются. Однако Белль — это модель 7K Бэнтам, которых существуют тысячи. Они идентичны. Так что же произойдет, если ее данные будут переданы в массовом порядке другому из Бэнтамов? Переносится ли с ними ее сознание? Продолжается ли жизнь? Или мы просто создадим другой искусственный интеллект с имплантированными воспоминаниями?

Большинству людей было проще думать об ИИ как о системах обработки данных, которые притворяются живыми.

Однажды утром, вскоре после завтрака, мы ходили взад и вперед по мостику, когда Белль сменила тему. — Вы знаете, какое сегодня число? — спросила Белль.

— Второе февраля, — ответила я.

— Я не имела в виду Землю, Чейз. Я говорила об Окраине. — Я понятия не имела.

— Сегодня седьмое Бэйла.

— Это мой день рождения.

— Пожалуйста, подождите. У меня есть вставка для вас.

Появился Гейб. Он стоял рядом с правым сиденьем и улыбался мне. За его спиной в лучах восходящего солнца было видно одно из окон загородного дома. — С днем рождения, Чейз, — сказал он. — Мне жаль, что я не могу быть там с вами и помочь вам отпраздновать. Вы помните вечеринки на борту? С вашей мамой?

Я не ответила, потому что он был всего лишь записью. Но я помнила. Я несколько раз встречалась с ним, когда моя мама была его пилотом. Пару раз они удивляли меня подарками на день рождения. Но что мне действительно запомнилось, так это поездка к руинам Боклавы на Деллаконде. Руины, которым три тысячи лет, остатки древней человеческой цивилизации, крах которой Гейб собирался объяснить, но, насколько я знала, так и не смог.

— Я надеялся, — говорил Гейб, — что мы могли бы пригласить вашу маму в загородный дом и снова отпраздновать это событие. Как в старые добрые времена. Конечно, из этого ничего не выйдет. Но она попросила меня передать вам привет и сказать, что скучает по вам. Может быть, мы сможем сделать это в следующем году. В любом случае, приятного дня и удачи в проекте.

• • •

— Я тоже получил подарок, — сказал Алекс.

— От Гейба?

— Да.

Мы вошли в пассажирский салон, и Гейб появился снова. Он находился на том же месте в своем кабинете, но теперь был дневной свет, и на нем была другая одежда. — Алекс, — сказал он, — я уже говорил тебе, что горжусь твоей исторической работой. Еще кое-что, о чем я должен был упомянуть: ты поступил правильно, оставив Чейз работать. Я бы не хотел потерять ее. Вы, ребята, вероятно, ничего там не найдете. Если так случится, то надеюсь, вы просто забудете об этом. Если бы вы не попытались отследить это, оно бы висело над вами вечно. Как бы там ни обернулось, когда вы вернетесь домой, давайте устроим вечеринку.

— Отличная идея, — сказала я.

— Это еще не все, — сказала Белль.

— Хорошо. — Я откинулась на спинку кресла и была потрясена: появилась моя мама. Изображение не двигалось. Оно было скопировано с фотографии. Высокая, невозмутимая, с серыми глазами и черными волосами, она стояла в сине-золотой униформе на мостике "Белль-Мари". Гейб однажды описал ее как именно ту женщину, которую вы хотели бы видеть на мостике, если бы попали в метеоритный шторм. Затем ее сменил Алекс-подросток, на другой фотографии он поднимает руку в знак приветствия. И я, лет десяти, держу на руках своего любимого котенка Сейли.

Там были и другие фотографии: пассажиров, клиентов, Алекса, когда он подрастал, и Гейба. Людей, которых я не знала. Там было еще больше фотографий моей мамы. Из всех снимков меня больше всего поразила Сейли. Я рано потеряла ее.

• • •

Наконец, наступило 9 февраля по земному календарю, за два дня до нашего запланированного прибытия в точку перехвата, где мы надеялись получить сообщение от Шарлотты Хилл. Мы всплыли из гипера в середине дня, что дало Белль время оценить расположение звезд и сообщить нам, насколько мы близки к цели. На самом деле у нас все получилось. Но мы еще не были на месте. Мы ускорились и в течение следующих полутора суток переместились на нужную позицию. Черная дыра находилась на расстоянии двенадцати световых лет от нас. Поллукс был яркой красной звездой в противоположном направлении.

Мы сидели и ждали.

XXXIX.

Нет более болезненного разрыва отношений, чем тот, который происходит между друзьями.

— Элизабет Стайлз, "Поющие в пустоте", 1221 г.

Мы были в районе цели, в середине второго дня, когда меня разбудил голос Белль. — У нас передача.

— Да! — Волна восторга захлестнула мою душу. Я не ожидала, что эти глупые усилия действительно что-то дадут нам. Я тут же проснулась, завернулась в простыню и уже собиралась попросить Белль включить лампу, когда она продолжила: — Это только аудио. От Чада.

Ой. Я ожидала другое, так что читатель поймет, как сильно я была разочарована, хотя обычно мне было бы приятно услышать это от него.

Она активировала сообщение: — Надеюсь, это дойдет до тебя, Чейз. Я хотел извиниться за то, что был раздражен. Ты ни в чем не виновата. Я понимаю это. Я просто расстроился из-за того, что снова потерял с тобой связь. Мне так больно находиться вдали от тебя. Я надеюсь, что все идет хорошо.

Белль остановила воспроизведение. — Я должна была предупредить, — сказала она, — что это была передача по гиперсвязи. — Не по радио. Как, наверное, у Шарлотты. — Я подумала, не сделала ли она это намеренно. Затем она включила окончание: — Желаю вам удачи. Надеюсь, вы с Алексом найдете то, что ищете. А когда вернетесь, давай снова встретимся.

— Конец сообщения, — сказала Белль.

• • •

Шел уже третий день, время, отведенное нам, почти подошло к концу. Алекс начал намекать, что не будет никакого вреда, если мы задержимся подольше, поскольку мы не были уверены в наших подсчетах. Я была готова вмешаться, но у меня не было желания обсуждать этот вопрос. Поэтому я уже собиралась сказать, что, конечно, давай дадим этому еще немного времени, когда Белль сообщила, что у нас будет еще одна передача. — На этот раз радио, — добавила она.

Я была на мостике. Белль также сообщила об этом Алексу, поэтому я подождала, пока он появится, прежде чем начать воспроизведение. Он был в своей каюте, но ему понадобилось всего около пятнадцати секунд, чтобы присоединиться ко мне.

— Ладно, Белль, — сказала я.

На этот раз женский голос: — Боже, помоги мне, Карен. Если что-нибудь случится, это будет моя вина.

— Это она, — сказал Алекс. — Это Шарлотта.

— Рик доверял мне, а я предала его. Я пообещала, что ничего не скажу, но эта история просто сразила меня наповал. Я не могла не рассказать об этом Арчи и Делу. Они оба пообещали, что будут молчать об этом. Но когда я закончила, они просто рассмеялись над идеей, чтобы ничего не рассказывать. Рик чуть не задушил меня. Когда немного успокоился, они спросили его, не сошел ли он с ума. И сказали, что ему не стоило скрывать это. Дел спросил, как давно это случилось.

— Рик сказал им, что больше десяти лет назад. Они не могли в это поверить. Я пыталась уговорить Арчи и Дела отступить. Просто забыть обо всем этом. Арчи сказал, что Рик сошел с ума. Дел согласился с ним. И они просто не сдавались. Я извинилась перед Риком, но это ни к чему хорошему не привело. С тех пор все стало только хуже. И, пожалуйста, поймите, почему я не могу рассказать вам, в чем на самом деле суть. Я не могу сделать это снова.

— Прямо сейчас я в ужасе. Шаттла больше нет. Он у Рика. Никто не видел, как он его брал. Но он говорил нам, что мы все пожалеем о том, что сделали. Я могу назвать только одну причину, по которой он взял шаттл. Раньше он почти никогда не вылетал на нем. Боже, помоги мне, надеюсь, я ошибаюсь.

• • •

Мы оба застыли, когда все закончилось. Алекс обхватил голову руками. — Я не ожидал, что так получится.

— Да. Я тоже этого не ожидала.

— И он убил их всех. Это сделал Рик. Из-за чего? Что могло подтолкнуть его к подобному поступку? Мы никогда не замечали никаких признаков неуравновешенности в этом парне. — Он ждал, что я скажу что-нибудь. Когда я этого не сделала, на его лице появилось обвиняющее выражение. — Так в чем же большой секрет? — Его терпение лопнуло. — Она говорит о том, что было на десять лет раньше. — Вы с Гейбом пытались разыскать серебряный приз Хардинга и вернулись с чем-то. Теперь у нас есть два больших секрета, оба связаны с Хардингом. Ты точно знаешь, о чем она говорит, не так ли?

Я пыталась придумать, что бы можно было ему сказать. Он уставился на меня, и в его глазах читался гнев. — Чейз, ты действительно мне не доверяешь? После стольких лет?

— Мы уже говорили об этом, Алекс. Ты заметил, что Шарлотта ничего не рассказала? В чем секрет? Она не раскрывает его, даже здесь, в передаче, которую, как она, конечно, понимала, вероятно, никто никогда не перехватит.

— Чейз...

— Конечно, я тебе доверяю. Косвенным образом. Ты это знаешь. Но это не имеет никакого отношения к доверию. Я дала слово, что никому не расскажу.

— Белль знает, о чем идет речь?

— Скорее всего, так оно и есть. На самом деле, я не могу понять, как она могла этого не заметить.

— Чейз, я должен придумать, что с этим делать, когда мы вернемся домой. Если я не буду знать, что происходит, то могу все испортить.

— Просто оставь это в покое. Если бы я знала, в чем дело, я бы сюда не пришла.

— Уже поздновато для этого. — Он старался говорить ровным голосом, чтобы скрыть растущее разочарование. — Есть простой способ сделать это.

— Как?

— Я спрошу Белль.

— Алекс, ты же понимаешь, что она подчиняется капитану.

— Это правда. Но я владелец. Если понадобится, я найду нового капитана.

— Ты бы действительно так поступил?

— Нет. Но мне нужно, чтобы ты мне доверяла. Я ничего не выдам.

— Делай, что хочешь.

• • •

Он задал этот вопрос Белль. Я должна была вмешаться, сказать ей, чтобы она молчала. Но не смогла. Белль колебалась, но в конце концов описала все, что произошло на Калеске, в мире Дайсона. Она описала пустые города, сферу Дайсона, опасения Арка о том, что произойдет, если появится больше биологических существ. И, наконец, наши с Гейбом заверения в том, что мы никому не расскажем об их существовании. Когда она закончила, Алекс спросил, не хочу ли я что-нибудь добавить.

— Нет, — сказала я. — Думаю, она все рассказала. Мы готовы к отлету?

— Пока нет.

— Почему?

— Есть большая вероятность, что Шарлотта еще не закончила.

• • •

Он был прав. Двадцать минут спустя последовала вторая передача. Шарлотта снова повысила голос: — Он собирается протаранить нас. Дел по другому радиоканалу обещает ему все, что он захочет, но он не отвечает. Боже мой, я не верю в это. Бластеры, которые должны защищать нас, не работают. Он, вероятно, отключил их, и никто из нас понятия не имеет, как активировать эти чертовы штуки. Дел сейчас ищет, но знает не больше моего. Я думала, Рик собирается свернуть в сторону, но он продолжает набирать скорость. Летит прямо на нас. Пожалуйста, Рик.

Мы услышали, как другой голос на заднем плане зовет ее по имени. Вероятно, Хаусман. — Иди сюда, Шарлотта, — сказал он. — Попробуй еще раз.

Она отключилась. Это было последнее, что мы слышали. Мы с Алексом сидели, уставившись друг на друга.