Места за праздничным столом распределились следующим образом. Почётные места во главе стола заняли принц Жюслен и его невеста. Слева от принца Валенсиан Александр, за ним экс-король с его семьёй и свитой. Правый ряд со стороны Алисы начинал Габриэль, Михаэль и Самаэль. Сразу за ним места для меня и Айрин, потом Соня, Лиада и Курт, а за ними близкие друзья Жюслена и его свита.
Когда все расселись по местам, верховный демон сообщества Луны поднялся поприветствовать своих подданных и гостей, и произнести праздничный тост за молодую пару. На него мгновенно устремились взоры всех присутствующих. Возвышаясь над столом, Габриэль походил на ожившего бога и действительно казался старшим братом Жюслена. Его мускулистая рука с бокалом вина вознеслась вверх.
— Приветствую всё собравшееся здесь блестящее общество, с которым мне выпала честь разделить этот пир! Отдельно хочу поприветствовать своих подданных, которыми я очень доволен. — Он склонил голову, прикладывая правую руку к сердцу. — Предлагаю поднять наши кубки за вновь созданную королевскую пару! Не лукавя, хочу заметить, пара эта прекрасна, а посему свадьбу и коронацию назначаю на две предстоящие недели июня. Объявляю эти недели государственным праздником. Подробнее вы узнаете обо всём завтра, а сейчас мы все выпьем за юную пару!
По залу прокатился звон старинного хрусталя, за столом закипело оживление. Ничто не предвещало грозы, но она всё-таки обрушилась на наши головы. Всё началось с того, что экс-король искренне поздравил Жюслена Монтэра с предстоящей свадьбой и коронацией, а потом... Экс-принц сказал одну фразу. Тихо, но она была услышана.
— Здесь не будет лучшего короля, чем мой отец.
Он сказал это не просто тихо, а очень тихо, и даже не сказал, а прошептал, обращаясь к своей матери, но острый слух оборотней заложен в генетике. Мгновение и Валенсиана Александра подбросило в воздух. На фоне бордового воротника рубашки лицо фаворита Жюслена выглядело смертельно бледным.
— Немедленно извинитесь за свои слова или деритесь со мной, Волконский! — Грозно прозвенел в мгновенно образовавшейся тишине голос маршала Королевства Луны. Экс-принца также подбросило в воздух, и несколько секунд они прожигали друг друга яростными взорами.
— Мне не за что извиняться! Если бы ваш безумный брат не затеял мятеж, мой отец до сих пор был бы королём!
— Даниэль был принцем по крови! Как и будущий король Жюслен Монтэр! Он лишь занял место, принадлежавшее ему по праву рождения! Ваш отец достойный человек, он был хорошим королём. Но это место по праву принадлежит принцу Жюслену и он займёт его, хотите вы того или нет! А сейчас, я требую, чтобы вы извинились перед всеми за то, что позволили себе подобное высказывание в такой день! И в первую очередь перед своим отцом, которого вы этим поставили в неловкое положение!
Я проникся к нему ещё большей симпатией. Чёрт возьми, мне нравился Валенсиан Александр!
— Ну же, полноте, друзья мои! К чему сегодня ссоры? — Поспешно встрял Габриэль. — Право же, мсье Волконский, ваш отец в душе истинный король и навечно останется в истории и летописи королевства, как справедливый, мудрый и добрый правитель. Но вы должны понимать, род Монтэров ведёт свою монархическую ветвь более тысячи лет! Так есть и так будет. Это правила, которые не нам менять! Ненужно сегодня пускать в свою душу такие чувства как злоба, принесите всем извинения и покончим с этим.
Экс-принц кипел от гнева, добела сжимая кулаки. Ища поддержки, он посмотрел на меня. Я кивнул ему, советуя последовать совету Габриэля, это действительно было лучшим решением.
— Я приношу всем свои извинения, — хрипло выдавил Костя Волконский, опуская глаза. — Прошу простить меня, ваше высочество. Я ничего не имею личного против вас, я лишь хотел поддержать своего отца.
Жюслен великодушно кивнул, но я успел заметить, как по его губам мелькнула насмешка. Ох уж это монтэровское высокомерие, наверняка и его они впитывают с материнским молоком.
— Достаточно вам его извинений, маршал? — Габриэль с наивной улыбкой склонился в сторону Валенсиана.
— Как я вижу, их достаточно даже принцу, — мрачно ответил фаворит. — Я удовлетворён. — Исторгнув последнюю синюю молнию гнева из своих горящих глаз, маршал королевства опустился на своё место. И тут, слева от меня полыхнуло фиолетовым неоном. Я повернулся, пытаясь определить источник вспышки.
Вайолет изумлённо смотрела на Валенсиана, и он отражался в её широко распахнутых фиалковых глазах. Одного взгляда на неё мне было достаточно, чтобы понять, пропала наша Фиалка. Да, никогда не предугадаешь, где нагрянет любовь. Но почему-то в последнее время участились случаи любви запрещённой законами Зеркального Пондемониума.
Только этого фактора и не хватало, чтобы Соня подставилась по всем показателям! Обратила вампиром ведьму, которую впоследствии укусил оборотень, пообещала обратить вампиром Айрин, что дважды запрещено законом, а теперь ещё и влюбилась в оборотня. И всё это осложняется тем, что ни одну созданную ею проблемную ситуацию невозможно исправить. Ей не обратить Алису снова в ведьму, ей не разлюбить уже Валенсиана. А вот воспрепятствовать ей с обращением Рини ещё можно. Мда, посажу-ка я Соню под замок, и Курту посоветую сделать тоже самое с Рини.
— Сэмюэль! — прозвучал в неловкой паузе жизнерадостный голос Михаэля. — А слабо тебе с твоими колдунами, забабахать здесь сейчас фейерверк в честь праздника?
Самаэль скользнул глазами по гостям, ожидающим его ответ, на его губах заиграла лукавая улыбка.
— Кристиан, Айрин, покажем королевству Луны фейерверк похожий на тот, что вы делали на вашей свадьбе? — Мы с Айрин переглянулись.
— Сначала ты, — Айрин умоляющей посмотрела мне в глаза и легонько нахмурила бровки. Удивительно, раньше она любила показательные выступления на публике, неужели утратила сноровку? Я улыбнулся ей, кивая. Её ответная тёплая улыбка наполнила моё сердце давно забытыми чувствами, я явно почувствовал как мы снова, сами того не желая, зачаровываем друг друга. Всевидящий Самаэль ощутимо пихнул меня в бок.
Я поднялся с места и вышел в центр зала. Здесь было достаточно места для того чтобы огненные всполохи не зацепили случайно ни одного из присутствующих. Я многозначительно подмигнул Алисе, всё ради тебя малышка, поднял руки, и под потолком вспыхнули разноцветные огни, которые искрами рассыпались в разные стороны, образуя причудливые узоры. Замерев на пару секунд, узоры осыпались вниз бриллиантовой россыпью, которая, коснувшись пола, превратилась в белые и розовые лепестки роз. Тысячи маленьких зажжённых свечей поплыли в воздухе, выстраиваясь в жарко пылающее сердце. Причудливо кружась, на бордюры вдоль стен выкладывались гирлянды из живых цветов, сверкая каплями росы на нежных бутонах. Зал восторженно зааплодировал. Недавний конфликт, был успешно сглажен.
Моё световое шоу продолжила Айрин. Изящная, хрупкая, она подняла тонкую ручку и из кончиков её пальцев грянули сильнейшие грозовые разряды, сумасшедшими порывами захлестал летний грозовой ветер. Утомившиеся от церемоний и духоты гости, с наслаждением подставляли лица пощёчинам этого ветра, напоенного ароматами грозы и мокрого леса. Отгремели молнии, внезапно ветер стих и над залом повисла сказочная, насыщенная яркими цветами радуга, усыпанная мелкими золотыми сердечками. С ладоней Рини слетели крохотные, похожие на бабочек, райские птички нежно-розовой раскраски, они уселись на радугу и разлились весёлыми трелями. По залу вновь прокатились восторженные аплодисменты.
— Могу я просить вас повторить всё то же самое на нашей свадьбе? — Обратился к нам принц, улыбаясь счастливой юношеской улыбкой.
— Да, ваше высочество, — ласково кивнула Айрин. — Мы будем польщены украсить вашу свадьбу.
Спустя примерно полчаса, придворные лакеи распахнули зеркальные двери бального зала, и королевская пара направилась туда впереди всей процессии для того, чтобы торжественно объявить о начале бала.
Живой оркестр исполнял красивый сонет.
— Пригласишь меня танцевать? — тихо спросила Айрин. Я вопросительно взглянул на Лиаду, она сдержанно кивнула. Я склонил голову, приглашая Рини на танец, а она, в соответствии с придворным этикетом, присела в лёгком реверансе, выражая согласие.
Спустя мгновение, мы заскользили по старинному отшлифованному до блеска мрамору. Прижимая к себе хрупкое тело моей когда-то горячо любимой жены, я жадно вдыхал горьковато-пряный аромат её волос, сотканный из запахов полыни и июльских трав, чувствовал под тонким атласом её упругое тело и понимал, что снова теряю голову.
— Зачем ты это делаешь, Рини? — хрипло прошептал я.
— Хочу ещё раз ощутить то, что так скоро потеряю.
— Зачем тебе это нужно?
— Я хочу отпустить тебя Кристиан, — её голос дрожал. — Они знают об этом, они нас простят.
— Ты ведь сама заговорила о разводе, детка, — сбитый с толку, напомнил я. Рини уронила голову мне на плечо.
— Теперь ты сам убедился, как мы зачаровываем друг друга. — Её глаза цвета индиго болезненно блестели. — Ты чувствуешь сейчас тоже, что и я, мой бесстрашный непобедимый маршал, но это не любовь.
В её голосе звенела страсть, и моё тело отзывалось ей. Закрыв глаза, я на мгновение коснулся губами её волос, а потом отстранил от себя эту сказочную, но уже не мою женщину и крутанул её в туре, пытаясь вновь овладеть собой.
— Неужели мы никогда не любили друг друга, Рини? Всегда только зачаровывали?
— Любили Крис, но всё кончилось после смерти Донны.
Я почувствовал спиной прямой взгляд Курта.
— Твой барон смотрит на нас. Он очень любит тебя, родная. Боится, как бы я не передумал с тобой разводиться.
— И я люблю его, но не так, как когда-то любила тебя. Ты — навечно, моё откровение.
— Надеюсь, он не услышал то, что ты только что сказала, — тихо усмехнулся я. — Иначе он постарается меня убить и Лиада ему никогда этого не простит.
Мелодия стихла, пары начали расходиться. Дурман после танца с Айрин ещё кружил мою голову, но я чувствовал, ему не затмить моих новых чувств к белокурой вампирской красавице, которая так внезапно заполнила собой моё сердце. Я поискал глазами Лиаду.
Брат и сестра де Лингстрем стояли возле дверей бального зала, одетые в чёрную кожу, глаза за непроницаемыми стёклами тёмных очков. Меня до крайности интересовала истинная цель их присутствия здесь. Я сомневался в том, что Михаэлю действительно так уж необходимо их сопровождение. Может быть, эта парочка охраняет Айрин? После того как мы расстались в Башне Правосудия, у нас не было возможности поговорить и обменяться информацией. Нужно как-то улучшить момент и поговорить с боссом.
Кто-то тронул меня сзади за плечо.
— Кристи, мне очень нужна твоя помощь. — Передо мной стояла растерянная и абсолютно непохожая на себя прежнюю, Фиалка. Я нахмурился. Соня, пожалуй, единственная знакомая мне девушка, которая всегда пребывает в бодром состоянии духа. Такого выражения лица я никогда у неё прежде не видел. — Крис, ты вообще меня слышал? — возмущённо прозвенел в моём мозгу нетерпеливый возглас.
Я схватился за виски. Вот ведь повадились! Чуть что, лезут в мой бедный мозг! Не дожидаясь больше ответа, Соня повелительно ухватила меня под руку и потащила к одному из свободных диванчиков для не танцующих гостей.
— Мне больше не с кем поговорить, Кристи, — отчаянно прошептала Фиалка. — Да, не пялься ты на свою жену! Лиада с Куртом её стерегут, так что никто её тут не обидит! Поговори со мной, Крис! — Выкрикнула она, теряя терпение. Да, что это с ней? Я устремил на неё внимательный взгляд.
— Слушаю тебя, Соня, — ответил я, опускаясь на диван. С обречённым видом фиалковоглазая бестия села рядом.
— Представь меня, Кристи, пожалуйста!
Я закрыл глаза и улыбнулся.
— Я представляю тебя, Сонечка, в роскошной фиолетовой ночнушке. Ты прекрасна, как ангел...
Со всей своей нечеловеческой силой Фиалка врезала кулаком по моему плечу, меня впечатало в стену.
— Прекрати издеваться, Кристиан! Ты прекрасно понял О ЧЁМ я говорю! — Она обижено поджала губки, возмущённо скрестила руки на груди и отвернулась.
Я с усилием отлип от стены, осмотрелся по сторонам, были ли свидетели того, как Маршалу Легиона так запросто влепила кулаком в плечо какая-то безродная девчонка-нежить. К счастью, никому не было до нас дела. Сделав вдох, я убедился, что дыхание мне не перебило, и улыбнулся.
— Ты права, я понял, о КОМ ты говоришь.
Вайолет повернула ко мне печальное личико, её глаза взволнованно блеснули.
— Понял? — Она с сомнением просканировала мой мозг, убедилась в том, что я говорю правду и кивнула. — Представляешь, меня, будто молнией стукнуло! Я едва чувств не лишилась! Это и есть любовь, да, Кристи? — она с суеверным ужасом расширила глаза.
Да, любовь и есть, подумал я про себя, но она слушала мои мысли. В конце концов, мы не смертные и понятия "хочу" и "люблю" не путаем. Зачаровать Соню Стоцкий не мог, да и взгляд её я отлично видел...
— Как ты думаешь, это безнадёжно? — Она умоляюще заглянула мне в глаза. Я не знал.
— Наверное, нет. Любовь, как известно, творит чудеса. Может быть, ты сумеешь завоевать его сердце. — Я поправил её волосы, сдул ресничку с её щеки. — Ты отлично выглядишь, детка. Идём, я тебя ему представлю. — Я сгрёб её ледяные пальцы в свою горячую ладонь.
— Подожди, — Соня удержала меня за руку, откинулась на спинку дивана и глубоко вздохнула. — Сейчас я соберусь духом. Я, правда, выгляжу хорошо?
— Ты бесподобна, — я искренне так думал, и она слышала мои мысли. — Идём же!
Ещё раз глубоко вздохнув, Соня встала, дрожащей рукой оперлась на мою галантно предложенную руку и я почувствовал как она дрожит, словно вот-вот упадёт в обморок.
— Может быть, стоит ослабить корсет, дорогая? — тихо спросил я.
— Нормально, — Соня тряхнула головой, отгоняя дурноту. — Идёмте, маршал.
Нам повезло, Валенсиан был в одиночестве. Опираясь спиной на мраморную колонну, он стоял, скрестив перед собой длинные мускулистые ноги. Обняв себя левой рукой, он одновременно поддерживал ею правую, в которой расслабленной кистью небрежно держал бокал с вином. Одет он был как всегда в высшей степени элегантно: классического покроя чёрные брюки, приталенный сюртук, поверх лацканов выложены острые края воротника бордовой рубахи. Бордовый цвет очень шёл маршалу королевства, эффектно оттеняя его светлую кожу. Тёмные волнистые волосы свободно спадали чуть ниже плеч, обрамляя и подчёркивая выразительность его лица. Несколько тонких, длинных прядей будто бы случайно падали ему на глаза, на самом же деле весь его образ до мельчайших деталей был продуман придворным стилистом.
При нашем приближении, Валенсиан вскинул на нас свои ярко-синие глаза, казавшиеся подведёнными из-за густых тёмных ресниц. Окинув Соню мимолётным оценивающим взглядом, он улыбнулся мне слабой улыбкой утомлённого праздником человека.
— Фейерверк был бесподобен, Кристиан. Отличный способ сгладить неприятность, — он вяло усмехнулся.
— Я был на вашей стороне маршал, — искренне ответил я.
