— Как тебя звать? — спросил Аякс.
— Валькирия, — тихо ответила вэйта. — Ри.
— Перед вами эсайкан Ри! — громко объявил грифон. — Она хранит тайну, которая может спасти восстание и привести нас к победе.
Аякс помолчал.
— Все вы знаете, что произошло одинадцать лет назад, — продолжил он тяжело. — Так уж вышло, что в то время я не сумел искупить своей ошибки. Все эти годы я искал Ажхана Дрэкхана, желая отомстить и вернуть пропавшее сокровище, но даже в этом я не преуспел. И вот, спустя одинадцать лет, когда надежда уже погасла, совершенно случайно мне удалось узнать про тебя, Ри. А сопоставить факты оказалось несложно. — Грифон поднял голову. — Ри, сегодня от тебя зависит судьба пернатого народа. Открой нам, где спрятан Пояс Богини, и воспользовавшись его мощью мы освободим всех рабов в мире!
"Пояс Богини! — вэйта задохнулась. — Алазар... — Ри сглотнула. — Учитель, почему, ну почему ты ничего мне не сказал! Если бы я знала!"
— Мы не используем силу во вред... — продолжал говорить грифон. Ри с огромным трудом заставила себя вернуться на землю.
— Нет, Аякс, — она покачала головой. — Прости, но это не моя тайна. Я могу открыть ее лишь королю Эравии, Торвальду I.
Пернатый запнулся. Помолчал.
— Мы рискнули всем, что строили на протяжении десяти лет, — сказал он после долгой паузы. — Мы рискнули мечтой.
— Прости... — Ри опустила голову. — Но я дала клятву.
— Ты знаешь, что Эравия — вассал Элирании? — внезапно спросил крупный серебристый грифон с черными колечками на лапах. Вэйта кивнула. — Как ты думаешь, эльфы позволят своему вассалу Торвальду заполучить такую мощь?
Ри задумалась.
— Но... но...
— Если ты откроешь королю Эравии свою тайну, эльфы немедленно потребуют от него выдать артефакт Элирании, — сурово сказал грифон. — И когда Торвальд откажется, начнется самая страшная в истории война!
Аякс кивнул.
— Верно, Сотис. Если король Эравии откажет эльфам, его заставят. А если не откажет... — грифон бросил на Ри горящий взгляд, — ...то артефакт достанется Элирании, и все мы погибнем напрасно!
Заговорил третий грифон, абсолютно черный, сероглазый, с высокими кисточками на ушах.
— Ри, подумай. Эльфы сейчас сильнее любой страны на свете. Если же им достанется Пояс Богини, мир рухнет, обливаясь кровью!
Дрожащая вэйта замотала головой.
— Это неправда. Вы лжете! Вы просто хотите получить Пояс!
— Да, мы хотим его получить! — с жаром сказал Аякс. — Не для того, чтобы поработить других. Чтобы освободить рабов! Из-за этой проклятой реликвии на моих глазах был замучен до смерти ребенок. Тысячи, если не сотни тысяч существ погибнут в войне. Так не дай же им умереть!
— О да, послушай этих мечтателей... — язвительно сказал Мах.
Аякс бросил на него такой взгляд, что грифон стушевался и отступил во второй ряд.
— Твое решение, эсайкан? — тихо спросил вождь.
Ри облизнула слезы.
— Моего учителя два года пытал Дрэкхан, — начала она, стараясь говорить спокойно. — Он выдержал страшные муки. Я прошла полмира, попадая из клетки в клетку, из плена в плен, чтобы сдержать слово и предотвратить войну! Дрэкхан убил моего учителя, разорил целую деревню, угнал жителей в рабство! Теперь меня похитили эльфы и при этом, возможно, уже погубили моего лучшего друга! А теперь вы просите, чтобы я отказалась от своей клятвы? После всех жертв и мучений?! — от волнения у ящерки расширились ноздри.
Серебристый грифон ударил хвостом.
— Да пойми же, глупышка, если ты отдашь Пояс в руки Торвальда — войну развяжет он! Такие артефакты не могут принадлежать одной стране, их надо уничтожать. Не сила поддерживает мир, Ри, а равновесие сил. И Пояс Богини может нарушить это равновесие, бросив Уорр в пучину хаоса и смерти!
Вэйта на миг растерялась.
— А... а вы? Вы же хотите его получить!
— Нам не нужен Пояс Богини, — спокойно ответил серебристый. — Нам нужна свобода. Для нас Пояс — лишь средство ее достичь.
— У артефакта есть Хранитель, — тихо добавил Аякс. — Не зыбывай, эсайкан, Пояс Богини не принадлежит ни твоему учителю, ни королю Эравии. Одинадцать лет назад мне удалось спасти маленькую девочку, дочь последнего хранителя Пояса. Это единственное, что мне удалось... Реликвия принадлежит только ей. И ей мы вернем Пояс, когда завоюем свою свободу!
Ри в отчаянии замотала головой.
— Я не скажу!
Один из грифонов зарычал, но вождь бросил на него такой взгляд, что тот сразу утих. Аякс повернулся к вэйте.
— Мы не требуем немедленного ответа, — сказал он тяжело. — Мы вообще ничего не требуем, Ри. Мы просим. — Грифон тяжело вздохнул. — Сейчас нам всем надо отдохнуть. Спи спокойно, эсайкан, ничего не бойся. Мы тоже умеем хранить клятвы... Утро вечера мудренее.
Склонившись к ящерке, Аякс тихо добавил:
— Подумай над нашими словами. Это все, о чем мы просим.
С огромным трудом взяв себя в руки, Ри через силу кивнула. Грифоны тихо покинули пещеру.
2
Спустя четыре дня после разговора в бараке Рогвальд не спеша шагал по цеху. Был обеденный перерыв, большинство рабочих отдыхали. Несколько гномов-техников возились над длинным ременным шкивом, передававшим вращение от водяных колес на линию шлифовальных станков, где работали в основном вольнонаемные рабочие. Там и тут виднелись изящные фигуры эльфов-надсмотрщиков; на территории завода их было немного, за порядком обычно следили сами заключенные, боясь наказаний. Пять решетчатых башен по периметру заводской территории уродовали небо черными силуэтами скорострельных арбалетов.
— Все готово? — тихо спросил Рогвальд, проходя мимо одного из шлифовальных станков. Гизмо, не оборачивась, сунул ему маленький мешочек. Гном направился прочь.
Некоторое время Рогвальд делал вид, что отдыхает у подножия станины главного молота; люди его бригады обедали с другой стороны. На самом деле бывший разбойник следил за чернобородым, коренастым гномом, стоявшим у входа на территорию драконов. Там обычно несли пост четверо охранников-людей, этот был исключением.
Незадолго до конца перерыва гном сменился с поста. Рогвальд подождал, пока он отойдет от других стражников, и неслышно приблизился.
— Эй, — тихо позвал Рогвальд на родном языке. — Силт!
Гном вздрогнул.
— Откуда знаешь мое имя? — спросил он подозрительно.
— Да так, друзья сказали... — Рогвальд мысленно поздравил себя с успехом. Едва заметное подрагивание пальцев Силта не оставляло сомнений в его пристрастиях. — А еще они сказали, что ты кое-что любишь...
Охранник быстро огляделся и увлек гнома в щель между штабелями дров для парового молота.
— Покажи товар, — бросил он нетерпеливо.
Рогвальд молча сунул гному мешочек, полученный от Гизмо. Стражник поспешно развязал тесемки.
— Гнилец? — Силт коснулся содержимого мизинцем и осмотрел тонкий, похожий на грязную муку порошок. Закрыв глаза, он поднес палец к носу и с силой втянул воздух.
— Нравится? — спросил Рогвальд. Силт несколько секунд молча стоял, покачиваясь, на его щеке подергивалась жилка.
— Уф-ф-ф... — выдохнул он наконец. Тряхнув головой, гном прислонился к поленнице. — Сильно...
— Я обеспечу тебя этой дрянью на всю жизнь, — быстро сказал Рогвальд.
Охранник внимательно посмотрел на него. Некоторое время он молчал, размышляя над словами сородича.
— Я не смогу вытащить тебя отсюда, — сказал наконец Силт с явным сожалением.
— Мне это не нужно.
— Нет? — удивился гном. — А что?
— Вот, — Рогвальд сунул Силту маленький сверток. — Передай это любому дракону за стеной и скажи, чтобы прислал такой же ответ.
Глаза стражника широко раскрылись.
— Ты спятил?!
— Завтра, в обеденный перерыв, я буду ждать здесь, — негромко сказал Рогвальд. — Принесешь ответ — получишь еще одну дозу.
Силт нахмурился.
— А если я сдам тебя длинным, а?
— Не-ет, — усмехнулся гном. — Ты не хуже меня знаешь, что делают эльфы с любителями гнильца. Мы одного племени, мы нужны друг другу. — Тебе не составит труда исполнить мое дело. А мне не составит труда тебя отблагодарить.
Силт долго смотрел на мешочек с гнильцом в своей руке.
— Зачем тебе дракон? — спросил он наконец.
— Я колдун, — не моргнув глазом ответил Рогвальд. — Из крови дракона я могу приготовить много полезного. И купить себе свободу у того, кто может это устроить, — добавил он негромко.
— А дракон, стало быть, сам тебе кровь отольет? — недоверчиво спросил Силт.
Рогвальд фыркнул.
— Уж поверь, не откажет...
В этот момент заревела сирена, оповещающая о конце перерыва.
— Завтра, на этом же месте, — бросил Рогвальд.
Не дожидаясь ответа, он поспешил к молоту. Силт долго смотрел вслед, почесывая в затылке.
Этот день пролетел для Рогвальда как во сне. Он работал, ковал, таскал заготовки, резал и очищал металл, но перед глазами вертелись ворота в стене и ответ, который завтра — гном ничуть не сомневался — доставит стражник. Старому Даруку пару раз даже пришлось прикрикнуть на Рогвальда, возвращая его к реальности.
Ночь провели в бараке. Сегодня там были все десять гномов, которые вчера работали в ночную смену, поэтому заговорщики не могли переговариваться. Но взгляды, которыми изредка обменивались Рогвальд, Дарук и Гизмо, многое сказали бы шпиону, попадись таковой среди тангаров.
На следующий день, гуляя по цеху во время перерыва, Рогвальд с облегчением заметил Силта возле поленницы. Как бы невзначай проходя мимо, гном шагнул в тень и оказался лицом к лицу со стражником.
— Давай! — нетерпеливо сказал тот.
— Покажи ответ.
— На, держи...
Пока Силт дрожащими руками развязывал мешочек, Рогвальд поспешно развернул сверток. Цепочки с клыками Альтаира там больше не было; зато на самой ткани крупным и четким почерком были написаны четыре слова. Кровью.
"Согласны. Ждем завтра в полдень."
Этой ночью трое заговорщиков лежали на нарах в бараке, думая каждый о своем. Остальные семеро гномов работали в ночную смену. Рогвальд, Гизмо и Дарук сдружились как раз потому, что раз в два дня оставались в бараке одни.
— Дракон не поднимет нас всех... — едва слышно шепнул Рогвальд.
— Ну так освободим трех драконов, — махнул рукой Гизмо.
— Это будет непросто, — покачал головой Дарук. — Можно не успеть и погубить весь план.
— Я сумею разбить оковы дракона за сорок ударов сердца, — твердо сказал Рогвальд. — Гизмо описал мне, как они сделаны.
Дарук повернулся на нарах.
— Это слишком долго, Рогвальд.
Гном помолчал.
— Постараюсь ускорить, — сказал он наконец.
— Дарук прав, — поддержал приятеля Гизмо. — Кроме того, кто-то должен будет устроить второй взрыв, чтобы не обнаружилась пропажа инструментов.
— Иначе эльфы перебьют половину тангаров, — добавил Дарук. — Рогвальд, мы никак не сумеем бежать втроем. Даже вдвоем это почти невозможно.
Гном резко сел. Его рыжая борода встопорщилась.
— Ты что же это, старый хрыч, предлагаешь только одному бежать? И друзей бросить?
Гизмо вздохнул.
— Не бросить, а дать надежду, — поправил он. — Дракон, освободившись, непременно приведет целую армию своих сородичей — выручать остальных драконов.
— Нам-то от этого легче не станет, — буркнул Дарук.
— Станет, — спокойно возразил Гизмо. — Если с драконом будет Рогвальд.
— Почему это? — удивился тот.
— Ты знаешь их лучше любого из нас, — Гизмо в упор смотрел на рыжего гнома. — Ты четыре года общался с драконом и умеешь с ними обходиться. Лишь ты сумеешь уговорить крылатых спасти не только своих, но и нас. Ты гораздо опытнее меня, и при этом вдвое моложе Дарука. Наконец, ты не боишься драконов...
— А ты? Ты, стало быть...
— Да, — мрачно буркнул Гизмо. — Боюсь. И ничего в этом зазорного нет! Поглядишь тут на машины, что они понастроили, представишь, какое драконы могли бы оружие создать — поневоле испугаешься.
Повисло тягостное молчание.
— Нет, — сказал наконец Рогвальд. — Нет, я так не могу. Уж коли должен бежать один — будем тянуть жребий.
— Рог... — начал было Дарук, но гном его резко оборвал:
— Не согласны? Тогда решайте между собой, кто побежит.
Гизмо сел на нарах.
— Бежать должен ты! — сказал он с нажимом. — Чтобы потом спасти нас всех!
Прежде чем Рогвальд успел открыть рот, в разговор вмешался Дарук:
— Он прав, — сурово сказал старый гном. — Рогвальд, за два года, что я здесь, многие пытались бежать. Их всегда ловили и казнили для устрашения остальных. А ты, появившись всего неделю назад, впервые придумал план, который может сработать. Бежать должен ты.
— И закончим на этом, — твердо заметил Гизмо. — Ты бежишь не сам по себе, я за помощью.
Рогвальд долго молчал.
— Повторим план, — выдавил он наконец.
Дарук улыбнулся.
— Так-то лучше...
До самого утра заговорщики тихо совещались.
* * *
Когда подали сигнал на перерыв, перепачканные в масле рабочие скоблили громадную стальную "бабу" молота, очищая ее от нагара и вездесущей копоти. Передышку они встретили радостными возгласами.
Старый Дарук, кряхтя, спустился из кабины инженера и, проходя мимо Рогвальда, незаметно вложил ему в руку блестящие клещи. Мгновением спустя они словно испарились; гном сделал вид, будто потягивается, и уронил инструмент в рукав своей брезентовой робы.
Со стороны шлифовочной линии не спеша приближался Гизмо. Дарук уверенно шел к сараю у главных ворот, где выдавали еду: его участие в плане уже завершилось. Рогвальд мысленно призвал всех богов, о которых когда-либо слышал.
— Парни, ко мне... — негромко позвал гном.
Рабочие, недовольно переговариваясь, окружили бригадира.
— Всем отойти подальше от молота. — вполголоса приказал гном. — И быстро. Когда услышите свист, падайте на землю.
Люди притихли.
— Что ты задумал? — спросил один из рабочих.
— Устроить вам полторы недели выходных, — гном усмехнулся. — Скоро такое начнется — будет что внукам рассказывать... Пошли, пошли, давление уже растет! Шевелись!
Рабочие попятились. Гном решительно топнул ногой.
— Поджариться хотите? Бегом, за мной! — он первым подал пример, бросившись прочь от молота. Ничего не понимающие люди кинулись следом.
Добежав до штабеля дров, где днем раньше свершилась сделка с Силтом, Рогвальд быстро забрался в щель и схватил тяжелый мешок, куда Гизмо сложил краденные инструменты. Мешок предстояло забрать с собой и выбросить в океан, иначе эльфы неизбежно узнают, кто участвовал в заговоре. Свободной рукой Рогвальд поднял тяжелую кувалду и бросился обратно. Из парового котла возле молота уже доносился свист.
"Дарук должен был заклинить предохранительные клапаны..."
Добежав до станины, гном со всего маху ударил кувалдой по зубчатому колесу, удерживавшему предохранительную цепь под "бабой" молота. Шестерня погнулась, однако цепь не соскочила.
— Эй! — один из охранников у ворот заметил гнома. — Что происходит?!
— Кром, мать твою! — выругался Рогвальд. Бросив мешок, он обрушил на колесо град мощных ударов. Грохот заставил обернуться всех, кто был в цехе.
