— Занятная история,— произнес Клебанюк,— бойцы знают об аресте?,— и кивнул с сторону бойцов-комендачей.
— Знают,— ответил полковник Строев.
— Н-да...ситуация. Документы и оружие при Вас?
— Нет, у Гройсмана,— ответил Микулич.
— Стасев,— позвал он бойца. Когда тот подошёл,— посмотри у этого,— он кивнул на Гройсмана,— документы товарищей командиров...
— Уже,— с улыбкой ответил тот, протягивая удостоверения и пистолеты.
Клебанюк заглянул в удостоверение, сверил номер пистолета и:
— Товарищ полковник Строев Владимир Иванович,— передал ему командирскую книжку и ТТ,— потом полуобернулся:
— Товарищ подполковник Микулич Лука Сидорович,— и так же передал ему удостоверение и личное оружие.
— Спасибо,— сначала сказал Строев, потом Микулич, Клебанюк покивал головой.
— Товарищи бойцы,— кликнул он "комендачей". Когда те подошли,— Вам надлежит сопроводить командира полка и начальника штаба в полк, будете их охранять от врагов. Стасев,— это уже к своим,— выдели пару человек, чтобы помогли,— он кивнул на "комендачей" и командиров,— догнать свое подразделение и не заблудились, кто потом полком командовать будет?
— Товарищ,— ни Строев ни Микулич не знали как обращаться к Клебанюку, поскольку тот не представился, а на его пятнистой форме звание определить было невозможно из-за отсутствия петлиц, спросил Строев,— а с ними что?
— А они останутся с нами. Будем прикрывать отход полка. Потом догоним,— ответил Андрей.
Гройсмана и Орензона отпустили. Вернее оставили. Клебанюк с бойцами их покинул по английски, не прощаясь. Командиры оставшись одни сначала не сговариваясь направились в ту сторону куда ушли их "пленители" чуть пройдя обнаружили аккуратно сложенные свои документы и личное оружие, два пистолета и запасные обоймы к ним.
Мы верили, что они, как истинные коммунисты совершат подвиг защищая свои идеалы. А дошедшие до нас лживые сплетни, что два командира иудейской наружности совершенно не сопротивляясь вышли к немецким солдатам и сдались в плен, те же не взирая на свою цивилизованную Европейскую культуру пристрелили жидов где то в канаве. Эти слухи так и остались непроверенной неправдой.
* * *
Александр Николаевич Говоров уже минут сорок внимательно слушал прошение летчик-инструктора сержанта РККА Ивана Владимировича Давыдина:
— Александр Николаевич, больше года дома не был...
— Нельзя.
— Мать отца повидаю и обратно...
— Нет.
— Родители старенькие...
— Не врите, Ваш отец моложе меня.
— От нашего городка аэродром недалеко...
— Стоп.
И вот они уже склонились над картой Франции в районе Ла-Манша.
— Вот здесь мой дом, а вот аэродром...
— Плин как бы получается,— терзался в сомнениях Говоров старший,— сейчас конец лета,— посмотрел на Давыдина,— где то здесь базируется немецкая эскадра JG-26 и они должны получить новенькие Фоккевульфы-190...
Вечером того же дня в семье русского эмигранта Давыдина Владимира Игоревича был праздничный ужин. Прибыл сын Иван, которого все уже считали сгинувшим на войне, а он вернулся.
* * *
К концу лета 1941 года эскадра JG-26 которая базировалась во Франции была перевооружена на новый самолет одноместный, одномоторный FW-190A. Он обладал прекрасной управляемостью на всем диапазоне скоростей, у него стоял двигатель воздушного охлаждения с расположением цилиндров по типу "звезда", вооружен 4 пулеметами и двумя 2 см пушками, а так же новым прицелом. Англичане появление нового немецкого самолета благополучно не заметили, вернее заметили, но считали его трофейным самолетом Кёртисс Р-36 Хок (Ястреб), американцем который на начало войны уже был устаревшим, но к началу боевых действий еще состоял на вооружении во Французских ВВС. Потом, чуть позже англичане поняли свою ошибку когда с ужасом начали замечать, что FW-190 лучше их основного истребителя "Супермарин Спитфайр MK V". В небе над Ла-Маншем вновь начало господствовать Люфтваффе. Новый немецкий самолет оказался настолько лучше английского, что те серьёзно подумывали над проведением спецоперации с угоном одного Фоккера для последующего изучения. Если на Западном фронте FW-190 проявлял себя превосходно и сражаясь в меньшинстве наносить ощутимый урон английским ВВС, то на Восточном....он уступал почти всем советским истребителям. Мощное вооружение FW-190 позволяло поразить цель с первого раза, второго зачастую совершить не получалось, а большущая скорость при пикировании давала возможность немецким летчикам сразу же убежать с поля боя. В общем на Восточном фронте основным так и остался "Мессершмитт BF-109".
* * *
На следующий день к переходу подходило два человека. Одного сразу опознали, это был Иван Давыдин, а вот вторым...оказался его отец Владимир Игоревич.
Владимир Игоревич Давыдин родился в 1896 году в небольшом городке под Одессой в семье мелкого лавочника. Был он четвертым ребенком в семье. До 1914 года был как все не лучше и не хуже, окончил реальное училище, а потом...потом война. В 1915 ушел волонтером в армию. Попал в 4 стрелковую дивизию которой командовал Антон Иванович Деникин. В сентябре 15 года участвовал во взятии Луцка. Летом 1916 участвовал в Брусиловском прорыве, а точнее повторно взяли Луцк...молодой Владимир Давыдин тогда даже не подозревал, что это был ставший потом знаменитым "Брусиловский прорыв". Когда в 1917 начались волнения и неразбериха ушел домой. Из дома на Дон снова к Деникину. Записался в формируемую им армию...ну как армию 4 тыс. человек при 5 орудиях. Все были молоды и в шутку называли 46 летнего Деникина "дед Антон". Участвовал в неудачном штурме Екатеринодара и паническом бегстве из Новороссийска в Крым, потом из Крыма в Константинополь и дальше во Францию. Со своей будущей женой, Елизаветой Ефимовной познакомился уже в эмиграции. Была она вдовой и старше на 8 лет, но особого выбора у Владимира Игоревича не было, а точнее выбора не было вообще. На тот момент она снимала комнатушку с самым младшим из своих родных братьев Петлицким Сергей Ефимовичем который был авиатором и работал на небольшом частном аэродроме недалеко от городка, куда в мастерские и пристроил Владимира. Рождение Ивана стало знаменательным событием. Брат жены Сергей Ефимович детей, равно как и жены не имел. Женщины у него были и не мало, а вот деток как то не заимел. Одна не по нраву, другая не по вкусу, третья не по карману...Племянника он воспринимал как родного, да и тому нравились с дядей Сережей. Войну с тевтонами или как их называли французы — бошами Владимир Игоревич, равно как и Сергей Ефимович восприняли серьезно. Иван ушел в армию. Это была какая то странная война. Война как бы была, но самой войны как таковой не было. Все уже стали надеяться, что на том и закончится когда...Союзную армию Франции и Англии разгромили так быстро, что никто ничего не успел понять, когда в их городке начали хозяйничать боши, а вот от Ивана вестей не было.
Явился он когда его уже никто не ждал, с подарками...если таковыми уместно назвать продукты. Они всей семьей включая Сергей Ефимовича долго сидели, обсуждали...а чего обсуждать? С приходом немцев они фактически стали невостребованными безработными и перебивались случайными заработками.
* * *
Александр Николаевич задумчиво ходил по кабинету и периодически из-под лобья поглядывая на стоявших по стойке "смирно" отца и сына Давыдиных. Остановился:
— И как Вы себе все это представляете?
— Дядя Сережа неплохой авиатор, отец авиатехник...мама может преподавать французский или работать в госпитале...,— молодой Давыдин скорее мямлил чем отвечал на вопрос.
— В госпитале у нас есть кому работать,— отмахнулся Говоров старший,— а вот приличного преподавателя французского у нас нет,— сделал небольшую паузу и продолжил,— По поводу военлета Петлицкого. Вашего дядю проверим... каков он военлет...
* * *
Немецкий аэродром базировался на когда то французском частном аэродроме, но с некоторыми изменениями. Фактически они использовали только взлетную полосу и некоторые здания. Самолеты не стояли на взлетном поле они находились немного в сторонке и прилично замаскированы. Были выкопаны неглубокие капониры над которыми на палках развешана маскировочная сеть. Схожим образом стояли палатки с личным составом, столовая, бочки с ГСМ, боеприпасы и прочие службы. В посадке находились машины связи, по периметру имелись шесть зенитных орудий с часовыми. На грунтовой дороге установлен шлагбаум с будкой, который нас немного посмешил. Будка и шлагбаум покрашено в бело-черный цвет, ходит вооруженный часовой, в будке имеется телефон, с права и с лева от шлагбаума прорыт неглубокий ров метров по пять в каждую сторону и все. Если нужно незаметно пробраться на аэродром — отойди в сторону от дороги, в любую сторону и беспрепятственно пройди.
— Самолеты стоят в трех разных местах. Вот здесь, здесь и в этом леску тоже. Всего их около 30 штук. Точно сказать не могу, но по предварительным подсчетам истребителей 25-28, так же были замечены маленьких "Шторх" два и один Ю-52,— докладывал Левченко,— Зениток шесть, палатки для расчета находятся недалеко. Так же у них имеется с десяток грузовых автомобилей, один бензовоз и два легковых. Много чего они развозят на лошадях. Еще есть специальные тележки для подвоза бомб. Палатки с личным составом так же в трех местах, недалеко от своих самолетов. Штаб вот здесь, рядом машины связистов и столовая. Склад с боеприпасами вот здесь бомбы, а здесь патроны и снаряды, бочки с ГСМ стоят вот,— указывал он на карте...
— Андрей Клебанюк,— обратился к нему Александр Николаевич, который в отсутствии Валерия взялся руководить операцией,— слушаю твое мнение...
— Мое мнение...брать их нужно. Машин у нас штук двадцать, да у них с десяток. Самолеты вывезем сразу, потом все усилия на боеприпасы, ГСМ и прочее...
— Не то,— отмахнулся Говоров старший,— я спрашиваю какие есть мысли о захвате этого всего...
— Александр Николаевич это не ко мне, это лучше к Илье,— и кивнул на Левченко,— это его стихия.
— Тогда этот вопрос к тебе Илья...слушаю.
— А чего здесь долго думать,— пожав плечами ответил тот,— сначала по тихому убираем зенитки, штаб и связистов, потом всех остальных.
— Думаешь получится и остальных "по тихому"?— переспросил Александр Николаевич.
— Нет, остальных как получится.
— Людей хватит?
— Если привлекать людей Лютикова, да разведчиков которых мы готовим для него, тогда хватит. Для зенитчиков нужно шесть снайперов и пару помощников из новеньких...
— Туда нужно еще водителя отправлять, чтобы зенитки эвакуировать.
— Ну тогда еще и водитель, часовых у самолетов и складов это пусть новички тренируются. Непуганые здесь немцы,— и хищно улыбнулся,— связистов и штаб тоже не проблема, а вот палатки с охраной, обслуживающим персоналом, техниками и летчиками — этих окружить и с помощью танков зачистить.
Говоров старший и Клебанюк не сговариваясь с интересом посмотрели на рассказчика...
— Ничего страшного если кто то и убежит. До поселка по прямой километров шесть, это где то час времени. В поселке только отряд местной полиции. Пока созвонятся с остальными, пока подмога прибудет...считаю, что времени нам до утра. Да в сущности там не очень много чего. В группе Лютикова человек 500, да наших около 100, если даже половина будет грузить — все равно часа за три-четыре справимся.
— Твой план примем за основу, добавим только вырезать линию связи в поселке, изменим и уточним некоторые моменты...— резюмировал Александр Николаевич,— Андрей,— это к Клебанюку,— подготовь площадку куда это все...с транспортом разберись, подготовь телеги на всякий случай. Люди будут почти всю ночь работать, организуй им чай, хлеб с маслом по окончании работ баньку.
— С новых деревень народ привлекать или только тех кто записался в отряд?
— А много записалось?
— Пока 12 человек, но они еще не прошли даже курс молодого бойца.
— Ничего, они в бою участвовать не будут, а для общего развития полезно.
* * *
Матиас Бауман был самым настоящим русским немцем. Его предки перебрались в Россию еще ... то ли при Елизавете, то ли при Екатерине...этого он точно не знал, а спросить уже было не у кого. Они верой и правдой служили русским царям, когда лучше, когда хуже. Его отец даже успел послужить большевикам когда они остро нуждались в грамотных офицерах, а вот когда гражданская война окончилась и нужда в них отпала ему, вместе с семьей пришлось срочно убегать...сначала в Эстонию... потом в Литву, а в 1936 когда Германия начала созывать своих "сыновей" перебрались в "Фатерланд". Потом....поскольку он умел ремонтировать двигатели его направили служить в наземную службу Люфтваффе...
Перед самой войной, в конце лета 1939 года, когда Бауман младший получил отпуск они с отцом сидели в небольшом уютном ресторанчике, пили пиво:
— Отец как ты полагаешь скоро Германия объявит войну Польше?,— спрашивал Матиас Бауман у отца.
— Это не мне решать Матвей,— отец часто называл его русским именем по привычке,— мое мнение таково, что Польша получила свою независимость не совсем законным путем. Полякам не следует высоко задирать нос, а они ведут себя как будто бы они самые главные в Европе. Захватили у Литвы Вильно и Вилненскую область, напали на Чехов забрали у них Тешинскую Силезию, отказываются с нами,— при этом он скептически хмыкнул и слегка покачал головой,— н-да уже с нами..,-повторил он имея ввиду Германию,— обсуждать вопрос "Данцигского коридора". Матвей запах войны летает в воздухе и эта война будет с Польшей.
— А как же Франция и Англия? У них же договор, не будет ли с Германией так, как в последнюю войну?
— Вряд ли лягушатники и лаймы будут воевать за ляхов,— ответил Бауман старший глотнув пивка,— не тот это народец. На словах они трижды выразят свою озабоченность и готовность оказать помощь, но на деле скорее нет, чем да.
— Почему у тебя такая уверенность?,— не сдавался Матиас-Матвей.
— Рейнская демилитаризованная зона, ни единого выстрела. Франция, Бельгия и Англия только утерлись,— ответил Иван Иванович Бауман-старший.
Матиас-Матвей вспомнил эти слова, когда 25 августа 1939 года их 26 истребительная эскадра "Шлагетер" покинула свои аэродромы мирного времени и передислоцировались ближе к французской границе. Самолеты были тщательно замаскированы ветками и маскировочной сетью. Они ждали сигнала. Польская компания была скоротечной...Французские, английские и бельгийские войска, как и говорил его отец, стояли на границе и....просто стояли, потом это стояние было названо "странной войной". Дальше была Датская и Норвежская компании, но там Матиас-Матвей не участвовал, а вот во Французскую компанию и в битве за Англию ему пришлось "повоевать" если работу наземной службы можно так назвать. Их аэродром, который находился во Франции недалеко от Ла-Манша иногда бомбили, зенитчики отстреливались, они прятались. Потом солдаты засыпали ямы на взлетном поле, они ремонтировали самолеты...все было обыденно и отлажено.
В августе 1941 их стали перевооружать с "Мессершмитт BF-109" на "Фокке-Вульф FW-190". Получили почит 30 штук... Первые полеты на "Фоккерах" и первые разочарования мотор перегревается, особенно задняя звезда, а вот летчики его хвалят, говорят он лучше "Мессершмитта BF-109".
