* * *
— Да!
Торжествующий соколиный крик Индрани Лакшмания эхом разнесся в тишине флагманского мостика "Вэлиэнта", когда огонь ее кораблей снова и снова обрушивался на линейный крейсер. Самоуверенные ублюдки позволили ей подойти слишком близко, потому что знали, что человеческие военные корабли всегда маневрируют, чтобы удержаться на расстоянии выстрела. Возможно, это было потому, что они сами были настолько проникнуты необходимостью следовать предписаниям своей проверенной в боях доктрины, чтобы полностью осознать человеческую способность импровизировать и игнорировать уставы. Возможно, это было из-за чего-то совершенно другого. Но что имело значение, так это то, что этот мелконианский командир, очевидно, сильно недооценил то, что, по общему признанию, более легкое оружие Лакшмании могло сделать на близком расстоянии под командованием слияния человека и искусственного интеллекта.
Спутники линейного крейсера ворвались к ее кораблям, неистово стреляя, отчаянно пытаясь отвлечь ее ярость от своего флагмана. "Микаса" взорвался под их яростными ударами. "Дэггер" отшатнулся в сторону, разбрасывая обломки корпуса и спасательные капсулы, сломанный и умирающий. Его побратим, корабль "Сэйбр" выпустил смертоносный залп в тяжелый крейсер, который убил его собрата, и мелконианский корабль перевернулся на бок и исчез в ярости огненного шара. Один из кораблей класса "Вечно победоносный" развернулся к "Сэйбру", и эсминец и мелконианский легкий крейсер обняли друг друга в яростной схватке, которая длилась всего несколько секунд... и закончилась общей смертью.
Еще больше огня обрушилось на "Фудроянт", "Южную Дакоту" и "Вэлиэнт". Коммодор чувствовала, как ее корабли истекают кровью, ее люди умирают. Яркое, как солнце, кипение умирающих мелконианских звездолетов вспыхивало со всех сторон, но ее команда была поймана в ловушку в самом сердце ада. Эскадра сопровождения 7013 умирала, но умирала не одна. Ничто из того, что могли сделать мелкониане, не могло спасти "Императора Ларнара III" от ярости Индрани Лакшмании. Даже искусственный интеллект "Вэлиэнта" не мог сказать ей, сколько попаданий достигло цели в этом ошеломляющем, разбитом крушении, но, наконец, их стало слишком много.
* * *
Вражеский флагман взрывается... за ним через 11,623 секунды последовал тяжелый крейсер "Вэлиэнт".
Я чувствую горе моего командира и разделяю его. Но под моим горем скрывается уважение, подобающее таким воинам. "Фудроянт", шатаясь, выходит из строя, двигатель поврежден, и два уцелевших мелконианских эсминца меняют курс, чтобы поливать его огнем. Их энергетическое оружие проникает глубоко в его корпус, но его собственные адские пушки стреляют в ответ, и все три корабля исчезают в одном взрыве.
Остаются только "Южная Дакота" и три эсминца, но они даже не пытаются оторваться. Они набрасываются на выживших мелкониан, стреляя из всех видов оружия.
Все сражение, с момента, когда коммодор Лакшмания входит в зону поражения вражеского флагмана, и до его окончания, длится всего 792,173 секунды.
По его завершении ни с одной из сторон не осталось выживших кораблей.
* * *
— Боги моих предков, — прошептал капитан Хирэт Ка-Шаран, уставившись на тактический дисплей, с которого так внезапно исчезли значки стольких звездолетов.
— Сэр, я... — коммандер Мэйзар Ха-Янт, первый тактик тяжелого крейсера "Сталкер смерти", замолчал, затем покачал головой, прижав уши в шоке, — как раз собирался доложить, что мы почти в том положении, какое вы задали, сэр, — сказал он, не в силах оторвать глаз от ужасающе пустого места на дисплее.
— Тогда это, — Ка-Шаран ткнул пальцем с острыми когтями в экран, — было не совсем напрасно, Мэйзар. — Он еще несколько мгновений смотрел на пустой дисплей, затем повернулся лицом к офицеру, который был одновременно его заместителем и тактическим офицером. — Мы начнем атаку, как только полностью займем позиции.
* * *
— Вообще никто не выжил?
Генерал Тесласк Ка-Фракан, командир 3172-й тяжелой штурмовой бригады, недоверчиво уставился на командира тяжелого транспортного корабля "Нисходящая смерть".
— Никто, генерал, — категорично ответил капитан Джизан На-Тарла. — С обеих сторон.
Ка-Фракан выглядел ошеломленным. Не то чтобы На-Тарла винил его за это. Капитан был ошеломлен не меньше, если не по тем же причинам. В отличие от Ка-Фракана, он был офицером флота. Он видел — слишком часто — ужасные потери, которые смертоносное технологическое превосходство людей могло потребовать от защитников Народа. Его ошеломили скорость, с которой это произошло, и тактика, принятая человеческим командиром, которая оставила у него ощущение, как будто кто-то только что ударил его в живот.
На-Тарла раньше служил с адмиралом На-Айжаараном. Он точно знал, о чем думал На-Айжааран, и, вероятно, сам сделал бы примерно такую же оценку на месте адмирала.
Но мы оба были бы неправы, — подумал он. — И мы должны были это увидеть. Это был не человеческий флот, атаковавший один из наших миров. Это была превзойденная по численности человеческая эскадра, защищающая один из своих собственных миров. Или, скорее, орех крахту, из которого вырастет другой из их миров, если мы не раздавим его между пальцами и не съедим его плод.
— Это делает невозможным продолжение нашей первоначальной миссии, — сказал Ка-Фракан, и На-Тарла дернул ушами в знак согласия с этим мучительно очевидным выводом. — Ну, конечно, это так, — сказал генерал, скорчив почти извиняющуюся гримасу, когда осознал свое собственное шокирующее заявление о мучительно очевидном. — Что я хотел сказать, так это то, что больше нет никакого смысла следовать с бригадой к нашему первоначальному пункту назначения. Я не вижу альтернативы, кроме как прервать миссию и вернуться на базу в надежде получить новый эскорт флота. В таком случае, не следует ли нам рассмотреть возможность подхода на помощь капитану Ка-Шарану?
— Должен согласиться с вашим выводом, генерал, — сказал На-Тарла через минуту. — И должен также признаться, что получил бы огромное удовольствие от помощи капитану Ка-Шарану. Однако, "Нисходящая смерть" — это транспорт, а не военный корабль. На самом деле, он даже не является штурмовым транспортом в человеческом смысле — просто большой корабль для персонала, сконфигурированный для высокоскоростного проникновения в атмосферу и посадки на неровных полях. Наши возможности скрытности так же хороши, как у крейсера флота, но это потому, что наша единственная реальная защита — это укрытие от вражеских кораблей. Мы не несем вообще никакого наступательного оружия, а только достаточное количество оборонительных систем, чтобы у нас был шанс противостоять огню ракет дальнего действия, пока наш эскорт не сможет справиться с любой угрозой. Боюсь, мы не сможем ничем помочь кулаку "Сталкера смерти".
— Вы эксперт, капитан, — сказал Ка-Фракан через мгновение, затем усмехнулся с легким, но искренним оттенком веселья. — Знаете, я не завидую вам, флотским типам! Дайте мне планету, на которой можно стоять, с воздухом, которым можно дышать, и я герой из старых саг, но это...! — Он махнул рукой на тактический план. — Приходится стоять здесь и смотреть, как сражаются мои боевые товарищи, в то время как я вообще ничего не могу сделать, чтобы помочь им?
Он пошевелил ушами взад-вперед в жесте смиренного принятия.
— Все не так уж плохо, генерал, — сказал На-Тарла, придавая своему голосу легкость, которой он совсем не чувствовал, в качестве противоядия от затяжного шока при уничтожении эскадры адмирала На-Айжаарана. — И, по крайней мере, мы не пачкаем наши ботинки в грязи. И, если уж на то пошло, каждую ночь будем спать на чистых койках!
— Об этом стоит подумать, — согласился Ка-Фракан, и они вдвоем вернулись к тактической схеме, когда сенсорная секция "Нисходящей смерти" изменила масштаб, чтобы показать детальный вид обреченного человеческого конвоя.
* * *
<?> бессловесный вопрос исходил от человеческой половины Мэйники/Лазаруса. Однако даже в тот момент, когда мозг из плоти и крови сформулировал вопрос, слияние органики и молекулярных схем уже искало на него ответ.
В неуловимом сенсорном призраке удаленной платформы Чарли-3 Лазаруса были задействованы огромные вычислительные возможности. Исходные данные были почти меньше, чем ничего, малейший намек на то, что могло бы быть намеком на тень воображаемого призрака, но боевой компьютер Лазаруса был неумолим. За микросекунды платформа запросила обновление, исходный сигнал был очищен, усилен и повторно проанализирован, и голос-тенор прошептал в глубине ее собственных мыслей, как эхо из ее подсознания.
<Контакт идентифицирован положительно,> говорилось в нем. <Оценивается как один тяжелый крейсер класса "Звездный сталкер".>
Она начала формулировать другой вопрос, но в этом не было необходимости. Действительно, не было никакой реальной необходимости задавать первый вопрос... как и для Лазаруса, чтобы ответить так явно. Знания, информация, в которых она нуждалась, уже были там, в такой же степени принадлежавшие ей, как и Боло. Это было ощущение, подобного которому она никогда не испытывала, никогда не мечтала испытать, и знала, что никогда не сможет по-настоящему описать это кому-либо, кто не испытал этого сам. Это чувство двойственности оставалось, но анализ сигнала и оценка его последствий пришли к ней в полной мере без каких-либо усилий.
Мэйника Тревор не имела абсолютно никакой подготовки в качестве офицера флота, но с данными, хранящимися в памяти Лазаруса, Мэйника/Лазарус мгновенно поняли, что сделал адмирал На-Айжааран и почему. Так же, как она/они поняли, что обнаруженный ею/ими крейсер почти наверняка был не один.
<Предупредить...> человеческая половина составного разума начала формировать команду, но половина Боло, сразу поняв, какой была бы эта команда, уже послала предупреждение через тонкий, как ус, лазерный луч на Боло 31-B-403-MKY.
* * *
— Мы на позиции, капитан, — тихо сказал коммандер Ха-Янт, и Ка-Шаран поднял на него глаза.
— Можем ли мы сказать, находится ли коммандер Ра-Колман также на позиции?
— Нет, сэр, — ответил Ха-Янт, даже не взглянув на лейтенанта Джанака Са-Усмара, старшего офицера-сенсорщика "Сталкера смерти". — "Честь смерти" продолжает действовать в режиме полной скрытности, как и мы, — сказал он, и Ка-Шаран фыркнул.
Они знали, где должен был находиться "Честь смерти", легкий крейсер кулака, но у них не было подтверждения, что корабль действительно был там. Ка-Шаран выделил коммандера Элдата Ра-Колмана для обхода другого фланга конвоя в то же время, когда адмирал На-Айжааран выделил все оставшиеся кулаки для атаки. Поскольку все три выделенных корабля действовали в условиях максимальной скрытности, Са-Утмар преуспевал в жестком контроле своего эсминца "Битва при Шилзаре" и все еще действовал в тесном контакте с флагманом кулака. Незнание того, где находится "Честь смерти", не имело большого значения при атаке на невооруженные транспорты, но отказ от скрытности и установление точных позиций всех кораблей кулака сделали бы все аккуратнее.
— Какими созданиями привычек мы стали, Мэйзар! — сказал Ка-Шаран и насмешливо махнул рукой. — Как будто эта мешанина неуклюжих торговых судов может сделать что-нибудь, кроме как умереть, даже если бы мы начали транслировать "Марш императора" по всем каналам!
— Без сомнения, сэр, — согласился Ха-Янт. — С другой стороны, если бы они увидели, что мы приближаемся, и рассеялись, некоторым из них, возможно, удалось бы ускользнуть от нас, в конце концов, — добавил он, хотя оба они знали настоящую причину, по которой они не сбросили скрытность. Это просто не приходило им в голову. Они все еще боролись с шоком от уничтожения остальной части эскадры, и пока не смирились с этим, вряд ли были в лучшем психическом состоянии.
В сложившихся обстоятельствах, — размышлял старший помощник, — возможно, в данный момент даже к лучшему, что наша единственная "оппозиция" состоит из невооруженных транспортов!
— Да, я знаю, — сказал Ка-Шаран, и по его тону стало ясно, что он знал так же хорошо, как и Ха-Янт, насколько маловероятно, что какой-либо из человеческих кораблей на самом деле мог ускользнуть от них.
— Я бы хотел, чтобы "Звездная корона" не была вынуждена возвращаться на базу, — продолжил он.
Он говорил тихо, как будто только для себя, и уши Ха-Янта дернулись, когда он подавил выражение согласия с утверждением, насчет которого не был уверен, что должен его услышать. У тяжелого крейсера, флагмана шестого кулака адмирала На-Айжаарана, частично отказал его гипердвигатель как раз перед тем, как эскадра начала свой скоростной пробег к первоначально назначенной цели. Капитан Джизэр На-Халтак, командир "Звездной короны", передал корабль своему старшему помощнику и перешел на легкий крейсер "Неустрашимый", оставшись командовать двумя другими кораблями своего кулака... и погиб вместе с остальной эскадрой.
— Как вы думаете, имело бы какое-то значение, если бы адмирал сосредоточил всю эскадру, сэр? — спросил Ха-Янт через мгновение. Ка-Шаран бросил на него острый взгляд, но Ха-Янт твердо смотрел в ответ. По его выражению было очевидно, что вопрос не был критикой На-Айжаарана, и после двух или трех вдохов Ка-Шаран отрицательно дернул ушами.
— Нет, — тяжело сказал он. — Сомневаюсь, что это имело бы значение. Имейте в виду, я бы так не сказал, если бы вы задали этот вопрос до того, как люди вошли в диапазон энергетического оружия. Я был готов к этому не больше, чем кто-либо другой, и, признаюсь, просто задавался вопросом, могло ли все сложиться по-другому, если бы нам не пришлось отослать "Звездную корону". Но, честно говоря, не верю, что это имело бы значение. Если бы адмирал держал нас всех вместе, потери с обеих сторон, вероятно, были бы почти такими же, какими они были в этом случае. Единственная разница заключалась бы в том, что мы — или кто бы ни выжил на нашем месте — могли бы получить достаточно повреждений двигателя, чтобы помешать нам перехватить и уничтожить этот конвой до того, как он сможет рассеяться и полностью исчезнуть от наших датчиков.
Уши Ха-Янта шевельнулись в легком жесте, означающем его согласие, и Ка-Шаран снова обратил свое внимание на схему. И все же, несмотря на свой ответ старпому, Ка-Шаран и сам не был полностью убежден в том, что если бы На-Айжааран не отправил шестую часть спутников "Императора Ларнара III" на этот широкий фланговый маневр, результат мог бы быть не совсем другим.
Но возможные исходы, которые могли бы произойти при других обстоятельствах, не имели никакого отношения к непосредственной тактической ситуации, — напомнил он себе.
— Приготовиться к атаке, — решительно сказал он.
* * *
Благодаря своему недавнему повышению, Мэйника была старше лейтенанта Гатри Чина. И вполне уместно, что, несмотря на свою устарелость, Лазарус имел более чем столетие старшинства над более молодым, более мощным Боло Чина. Кроме того, подразделение 31/B-403-MKY, хотя и новее, было всего лишь Марк XXXI. У Микки не было возможности нейронного интерфейса, который была впервые интегрирован в Марк XXXII... и инсталлирован в Лазаруса.
