Отдельным приятным моментом такого тщательного изучения острова, было обнаружение залежей железа. Правда, не таких богатых, по содержанию руды в породе, как привыкли в этом времени, но ничего лучше на острове не нашли, и рядом с выходами рудных жил был заложен форт "Железный".
Дальше Беринг вернулся изучать материковое побережье напротив острова Хайдаг, от северного окончания острова Санук. То, что мы пропустили в нашем поспешном походе на юг. Неторопливо поднимаясь на север, и заходя в заливчики, Витус дополнял и правил нашу карту. Две недели потратил на изучение архипелага островов ситкхов — видел несколько раз их лодки, но нападений так и не дождался.
На Аляске ледокол стоял неделю на профилактике, с губернатором согласовывались планы расселения по Алеутским островам. На мои вопросы "как оно там..." Беринг только улыбался и говорил, "сам посмотришь". Судя по всему, там все было неплохо.
Дальше ледокол, загруженный окоренными бревнами и людьми со скарбом, двинулся, в сопровождении канонерки, вдоль алеутской гряды. На крупных островах основывались торговые посты, с двумя-тремя нашими поселенцами и несколькими алеутами для связи с местными. Как понял из оговорок, многие алеуты, что пошли вместе с нашими, были, на самом деле, алеутками. Представляю, что могу застать в крепости Аляска.
На мелких островах просто устраивали собрания вождей, с прояснением политики нового племени. По словам Витуса, никто никого не неволил, но безразличных к новостям аборигенов не встретили, ни разу. Все без исключения заинтересовались товарами, ценами и ненавязчивому присутствию "охранников". По крайней мере, конфликтов на севере не имелось.
Более того, в крепость приходили, точнее, приплывали байды с алеутами, самостоятельно привозящими товары на обмен, и даже, один раз, приплывали просить помощи в решении "междусобойчика". Губернатор тогда отправил канонерку, но дело обошлось без стрельбы.
Вообще, в процессе изучения, выяснялось, что большинство населенных островов враждуют друг с другом. Периодические набеги на соседей тут стали некой традицией. Причем, делить соседям было особо нечего — острова примерно одинаково снабжали живущих на них. Но, как известно, у соседа кусок всегда слаще.
Политика наших торговых поселений сводилась к тому, что в набеги они не ходят, но в случае нападения, применяют весь арсенал. Вождям на островах честно сказали, что при убийстве людей нашего племени, или при их грабеже, патрульная канонерка, систематически проверяющая острова, будет вывозить всех женщин и детей в другие поселения. А с мужчинами, как получится...
Такой подход заставил задуматься многих, а некоторые даже пошли под крыло двуглавого орла, выдав аманатов и вывесив над поселками соответствующие вымпела. Теперь канонерка имела свою "детскую комнату" где резвились разновозрастные алеуты. Наша экспедиция все больше походила на детский сад.
Беринг подробно описывал острова, растительность, горы, вулканы, озера — особенности каждого посещенного острова. Отмечались горячие источники, сера, необычный вкус воды, странные породы. Рудознатцы пытались даже составить карты полезных ископаемых, но поверхностные осмотры не давали подробностей. Медь была точно, под некоторым сомнением свинец и ртуть. Многие образцы откладывались для лабораторных исследований.
Растительность островов не радовала, мхи да кусты. В нескольких плодородных долинах попробовали приживить картофель, но о результатах пока говорить рано. Из животного мира по островам бегали лисицы, олени, бобры, редко попадался медведь. На побережьях, весь спектр морских млекопитающих и широкий выбор птиц.
Аборигенов на островах никто не считал, но по приблизительным наблюдениям, их тут проживало около 20 тысяч по всей гряде. Племен было несколько, но всех их объединили под общим названием алеуты, так как язык у всех практиковался сходный.
По-хорошему — нам надо несколько лет на подробное изучение островов, но на это нет сил и средств. Надо подумать о большом исследовательском судне, носителе множества исследовательских катеров на 3-5 человек экипажа, с каютой, камбузом и отоплением. Тогда возможно подробное изучение этих вершин вулканов, торчащих из глубин Тихого океана.
Так конвой из ледокола и канонерки дошел до конца гряды. Последние два острова перед материком оказались необитаемы, видимо сказывался их отрыв от основной гряды. Зато живности на их берегах водилось едва ли не больше, чем на предыдущих островах. Даже несколько новых видов описали.
И тут, в рассказе Витуса, случилась пауза. Капитан мялся, но в итоге признался.
— ... остров последний, именем моим нарекли. Был против, да команды настояли, говорили, раз точку ледовому пути именем пролива поставили, надобно оную и в конце островов поставить.
Тут откровенно заржал. Надо же, остров Беринга. Хорошо, что он пока не командор. На меня косились с непониманием. Алексей поспешил прервать непонятный смех.
— Заслужил, капитан! Так тому и быть.
Покивал словам царевича, протирая глаза, спросил невзначай
— А остров, что рядом, не Медным, случаем, назвали?
Витус взглянул на меня даже более удивленно, чем до этого, после взрыва немотивированного хохота.
— Никак не поименовали. Медь на нем видели, на берегу несколько самородков попалось, но рудознатцы жилы не нашли, откуда куски откололись, и медным его называть не стали.
Повисшая пауза намекала на продолжение фразы — "а ты откуда знаешь?". Мысленно дал себе затрещину, но виду, что понимаю немые вопросы, не подал.
Далее Беринг рассказывал, как остатки леса, неиспользованного экспедицией, они сложили на северной оконечности одноименного острова и оставили десяток человек с линией морпехов, строить причал. Витус логично предположил, что на крайнем острове нужна пограничная застава и порт для патрульного корабля. Все согласно нашим планам.
После острова Беринга времени на изучение Курильских островов у конвоя не оставалось. Их дальнейший маршрут мы себе представляли. Стояли у форта "Удачного" на Колыме, потом пошли на север, к Анадырю. Шли медленнее, чем мы, тщательно проверяя и дополняя наши карты восточного побережья Камчатки и Чукотки.
В Анадыре грузились углем, делились припасами и помогали на расширяющейся шахте, не столько для увеличения объемов добычи, сколько для загруженности экипажей. Хотя, и дополнительный уголь кораблям не помешает, форт добыл его мало, зато хорошо отстроился.
Теперь сам форт стал цитаделью крепости Анадырь. Не такой большой, как Аляска, но уже способной вместить сотню человек, плюс длинные амбары под уголь, бочки жидкого топлива и сопутствующих перегонке угля ингредиентов. Мыс заметно преобразился. Даже бревенчатая гать тянулась от шахты к берегу, сильно напоминая деревянные рельсы.
Для меня великой тайной всей этой картины стало наличие деревьев в тундре. Хоть деревяшки и не выглядели строевым лесом, но вокруг простиралось голое поле, разбавляемое болотами. Великую тайну приоткрыл комендант форта, радостно рассказывающий, как они, когда все успокоилось, замирились с аборигенами. Далее, зимой, последовали дальние экспедиции, в которых участвовали целые поселения местных, вместе с их оленями. Сколько за эти услуги отдали товаров — даже спрашивать не стал. Сколько бы ни было, у нас теперь есть место для проживания рудокопов.
Загрузка "Юноны" началась на второй день стоянки. Команды входили в деловое русло, и мысленно готовились к рывку через льды. Торопились. Довел до всех, чем может закончиться каждый день задержки. Транспорт теперь грузился и днем и относительной ночью. С Берингом провели ревизию судов и сутками сидели над картами обратной дороги, обыгрывая различные ситуации.
Канонерка готовилась принять на борт всех остающихся в вице-империи людей. Для этого готовили катерную палубу, оставшуюся без половины катеров. На нее переводили морпехов, а в их кубрики заселяли наш южный, гавайский, фрукт. На канонерке обещало быть очень тесно.
Уговаривал Алексея вернуться с конвоем в Архангельск. Приводил логичные доводы, что наши заказы лучше него никто не пропихнет и не организует обратный конвой. Царевич на это указывал на трюмы ледокола, забитые мехами, которые он собрал на обратном пути, и утверждал, что с таким грузом нашим заказам и кораблям везде будут открыты двери.
Не уговорил. Была даже мысль в последний день Алексея напоить и отправить на ледоколе. Да ведь царевич проспится, и у него хватит дури, развернуть конвой обратно.
Отход, как обычно, наступил незаметно. 17 июля все бегали как угорелые, пытаясь доделать забытые дела или передать приветы и письма. Взгрустнулось.
Два больших корабля, окутавшись прощальными залпами, уходили в море. Провожал их с берегового мыса, на котором стояли почти три сотни человек. За спиной грохнули ответные залпы канонерки, заставив вздрогнуть, и одеть картуз. Удачи вам, ледовые корабли. Главное дойдите. Пусть даже с зимовкой в одном из фортов ледового пути. Теперь будем ждать вас следующей осенью. И следующей, и каждый год потом, пока вы не вернетесь. Главное, команды знают, что их тут будут ждать всегда.
Встряхнулся. Корабли постепенно таяли в дымке, народ начал разбредаться с берега в форт и на канонерку. Отход назначен через два часа. Тяжело вздохнул — вновь пойдем в кругосветку по Тихому. Мне это напоминает миксер — в колбу уложены разные плоды, и вращением лезвий приводим их к новому состоянию. Сколько для этого кругов нужно сделать лезвиям? Сотню? Больше?
Канонерка прощалась с фортом и выходила в море, отворачивая к югу. По кораблю носились деловые звуки, топот, разговоры, хныкал ребенок, громко тараторила кто-то из девушек, вставляя в речь русские слова. Вроде, все как всегда. Но хотелось висеть в гамаке, и просто смотреть в потолок. Объем работ впереди подавлял.
Пять дней до пограничного форта на острове Беринга сидели с Алексеем над картами. В большую склейку свели всю "северную" часть вице-империи от Аляски до Алексии и от Алеутской гряды до Цусимы. Карта пестрела пометками, рядом с фортами вытягивались столбики цифр наличных и потребных людей, помечались основные направления жизнедеятельности поселений. Под эти расчеты перераспределяли людей, буквально по одному человеку отбирая от одних поселений и прибавляя другим. Перераспределяли припасы и оборудование. На втором обороте кругоокеанки будем ставить конкретные задачи и сроки их исполнения. Нет у нас время на раскачку.
Мысленно представлял, что будет, когда начнем освоение южной части вице-империи. Это же какой длины восьмерка по Тихому океану выйдет? Почему восьмерка? Так в океане, много вкусных островов, под шумок их застолбить будет очень неплохо. Вот только кем...
Вечером 22 июля началось торжественное шествие вице-императора по своим землям. Мы останавливались у каждого поселения на островах гряды, иногда делали дневку, и Алексей величественно решал споры, судил и выслушивал пожелания. Теперь его блокнотики начали пухнуть цифирью. Подозреваю, он ее сведет и вывалит на меня, мол, обеспечь... А мне кому это переправлять? Всевышнему? Без чуда, боюсь, дело не обойдется.
19 сентября, когда погода начала уже серьезно портиться, мы отшвартовались у крепости Аляска. Крепость росла и строилось. Толпа встречающих явно превосходила оставленный колониальный наряд. Много виднелось женщин, некоторые с округлившимися пузиками.
Описывать неделю праздника, плавно перетекающего в деловые переговоры и возвращающегося обратно за столы — смысла нет. Порадовало меня несколько вещей.
Для начала, эпидемий медики крепости не зафиксировали. Были вспышки заболеваний, особенно зимой и среди местных. Ударные дозы наших отваров сгладили эту проблему, умерших было всего восемь человек, в том числе двое колонистов. Погибших на промысле и покалечившихся и того меньше, четверо. Зато прибавка от алеутов превосходила состав экспедиции. Батюшка отчитался о крещении семи сотен человек, из которых большая часть расселилась вокруг крепости и участвовала в работах. Полторы сотни из этого числа составили девушки, с которыми позже провели еще одну церемонию.
В этом месте батюшка жаловался, что многие наши "живут во грехе". Даже не представляю, откуда могут быть "многие", коли венчаний едва ли, не столько же, сколько тут мужиков оставлял. Перебарщивает наш пастырь.
Перераспределение колонистов между крепостью и южными землями встретило дополнительный препон. Теперь людей надо было грузить с женами, а порой уже и с детьми. Пришлось вновь перетряхивать наши планы, вылавливая нужных специалистов, наименее отяготившихся семьей. Даже злость взяла — семья и дети, это замечательно, но до чего ж не вовремя!
Алексей поднимал престиж монархии и в этих землях, принимая послов от дальних племен и суля золотые горы. Не мешал ему в столь самодержавном деле. Этот круг вообще решили посветить напоминанию, кто в землях хозяин. Заодно спросить с губернаторов результаты. А так как результаты всегда будут ниже ожидаемых, даже если нас поразят процветанием, то логично следовали порицания и составления новых графиков.
У меня возникла другая проблема — как впихнуть людей и изымаемое в пользу других фортов оборудование в канонерку. Сюда банально столько не влезало. Даже с учетом, что мы оставляли крепости один катер, освобождая место, все одно — не лезло.
Канонерка напоминала индийский автобус моего времени — поверх палуб привязаны тюки, натянуты тенты, свисают сетки со скарбом. Жуткое дело.
Когда под башнями привязали стальные цилиндры камедевых печей, понял, что так дальше нельзя. Первый же шторм лишит нас массы невосполнимых вещей. Плюнули на недостающее и назначили отправление к Хайдагу на следующий день — большую часть "навесного" оборудования разгрузим в форте "Железный".
Идти вдоль побережья и проверять ситкхов уже не стали. Некогда. Срезали изгиб берега условной прямой в 1300 километров генерального курса. Проскочили ее за седмицу, несмотря на все еще благоприятную погоду. Сказывался перегруз канонерки.
2 октября входили в "Железную" бухту, салютуя виднеющемуся на берегу форту. Тут нам предстояло задержаться. Алексей собирался плотно общаться с вождями племен, а у меня стояла задача оценки руды. Без железа все наши дальнейшие движения немыслимы.
Только строить домну нам материалов не хватит. Решил пойти иным путем. Попробуем технологии прямого восстановления оксидов.
Вообще, придуманный комплекс еще ни разу не проверялся в деле. Технологии третьего поколения, считая от моего вмешательства. Во-первых, запускалась линия флотации, чего мы еще ни разу не пробовали. Что это за зверь? Увы, это вынужденная мера. Если руды в пустой породе мало, то переплавлять ее напрямую, смысла нет, будет один шлак. Надо обогатить породу. А как? Самый простой способ, поколоть камни, содержащие руду, на мелкие крупинки, посадить тысячу женщин, и они будут откладывать крупинку с рудой в одну сторону, без руды в другую. Получится обогащенная во много раз порода, которую уже можно плавить.
Понятно, что ручная переборка, это не метод для промышленного производства. И тут на помощь приходят законы воды, точнее, законы смачиваемости и поверхностного натяжения. Все, наверное, видели, как грязь в ванне, после мытья, всплывает на поверхность? А ведь грязь, во многих случаях, тяжелее воды, и должна утонуть.
