"Конец света" (Война стариков 6)

— Мы бы не стали этого делать по доброте душевной, — сказала Сорвал. — Если бы мы вмешались на благо Земли, вы можете предположить, что нас больше ничто не удержало бы от вовлечения ее в сферу нашего влияния. Итак, посол, вы просите меня поверить, что Союз колоний может согласиться с этим. И даже согласиться, возможно, со временем, на то, чтобы позволить Земле присоединиться к Конклаву.

— На данный момент Союз колоний признает, что Земля потеряна для нас, — сказала Абумве, кивая на Лоуэн. — Мы сказали об этом правительствам Земли, которые все еще поддерживают с нами связь. Земля больше не будет резервуаром наших солдат и колонистов. Сейчас мы начинаем вносить изменения, которые позволят нам выжить в этой новой реальности. В связи с этим мы больше не учитываем участие Земли, добровольное или иное, в наших планах. Мы не хотим рассматривать ее как часть Конклава. Но лучше, чтобы Земля была в составе Конклава, чем уничтожена. Это дом человечества, премьер.

Сорвал кивнула и повернулась к Ой. — Пожалуйста, ваш анализ.

— Это слишком много, премьер, — предупредил Ой. — И от людей, доверять которым у нас нет исторических оснований. Абсолютно.

— Понимаю, — сказала Сорвал. — На данный момент считайте предоставленную информацию точной.

— Тогда, оставляя в стороне моральный вопрос о том, чтобы оставить планету открытой для геноцидной атаки, для Конклава здесь очень мало выгоды, — сказал Ой. — И Земле, и Союзу колоний что-то нужно от нас, но они не могут принести нам никакой пользы, кроме разрушения Равновесия, на которое мы теперь можем напасть сами и парализовать. Мы им нужны, они нам — нет. И, честно говоря, сотни представителей наших рас были бы счастливы избавиться от одной из этих сторон или от обеих. С политической точки зрения мы все еще не можем ввести Землю в Конклав, не разрушив его.

— Вы говорите, что мы не должны вмешиваться? — уточнила Сорвал.

— "Должны" — понятие относительное, — ответил Ой. — Помните, что я пока оставляю в стороне моральный аспект этого дела. Я хочу сказать, что если мы все-таки примем участие, то у нас практически не будет никаких преимуществ.

— За исключением, возможно, благодарности двух домов человечества, — сказала Сорвал.

Услышав это, Ой фыркнул. — Не в обиду нашим друзьям-людям, премьер, я бы не стал особо рассчитывать на благодарность человечества.

— Это правда, — согласилась Сорвал.

— Итак, вы нам не поможете, — сделала вывод Абумве.

— Нет, я не буду, — сказала Сорвал. — Не без очевидной выгоды для меня. Для Конклава.

— Чего вы хотите? — спросила Лоуэн.

— Чего хочу я? — Сорвал повторила это Лоуэн и наклонилась к послам-людям, подчеркивая, насколько крупным существом она была по сравнению с нашим видом, а также насколько раздраженной. — Я не хочу думать о вас, посол Лоуэн! Или о вас, посол Абумве! Или о человечестве. Вообще. Вы можете это понять, госпожа посол? Вы понимаете, насколько на самом деле утомительны ваши люди? Сколько времени я потратила на общение с людьми?

Сорвал всплеснула руками. — Вы понимаете, что за последние два года я видела вас двоих — и вас, лейтенант Уилсон, — чаще, чем представителей большинства членов Конклава? Вы знаете, сколько времени мой предшественник тратил на вас? Если бы я могла волшебным образом пожелать, чтобы человечество исчезло, я бы сделала это. Немедленно.

— Это справедливое решение, — сказал я. Абумве повернулась и недоверчиво посмотрела на меня, и я вспомнил, что не так давно она меня терпеть не могла. Возможно, мы вот-вот вернемся на ту же дорогу.

Сорвал заметила это. — Не смотрите так пристально на лейтенанта, посол. — Он совершенно прав, и я думаю, вы это знаете. Это справедливое решение. Человечество приносит больше проблем, чем стоит. Однако.

Тут в голосе Сорвал послышалось явное нежелание. — Я не могу волшебным образом избавиться от человечества. Я привязана к вам, к вам обоим. А вы — к нам. Итак. Вот что я хочу, чтобы помочь вам.

Сорвал указала на Абумве. — От Колониального союза я хочу всеобъемлющий договор о ненападении с полноценными дипломатическими и торговыми отношениями. Это означает, что больше не будет этих бессмысленных каналов неофициальной связи и бряцания оружием. Как только мы уничтожим Равновесие, то сможем совместно раскрыть все, что нам известно о нем, положить конец всем спекуляциям и выдвинуть аргумент о том, что большая часть нашей недавней враждебности была спровоцирована им. Я могу использовать это, чтобы протолкнуть соглашение через Великую ассамблею, и вы тоже можете использовать это, чтобы убедить в этом кого угодно.

— Вы хотите, чтобы мы стали союзником Конклава, — предположила Абумве.

— Вовсе нет. Не думаю, что какое-либо из наших правительств готово к этому. Я просто хочу, чтобы мы дальше не так активно и намеренно вцеплялись друг другу в глотки.

Сорвал повернулась к Лоуэн. — Точно такой же пакт о ненападении и полноценные дипломатические и торговые отношения с Землей.

— Не понимаю, как мы можем быть агрессивными по отношению к Конклаву, — сказала Лоуэн.

— Не можете, — согласилась Сорвал. — Но это не для защиты Конклава. Это для вашей защиты. От нас.

— Так понятнее.

— Хорошо, — сказала Сорвал. — Наконец, такой же пакт о ненападении и полноценные дипломатические и торговые отношения между Землей и Союзом колоний. Потому что, хотя на данный момент я не хочу вашего слияния, ваше полное разделение всегда будет представлять опасность для Конклава. К лучшему это или к худшему, но ради всех нас, этому разделению человечества должен быть положен конец.

— Это трехсторонний тупик, — заметил Ой.

— Это прекрасно, — сказал я.

— Возможно, так оно и есть, — согласилась Сорвал. — Таким образом, мы будем все связаны друг с другом взаимными соглашениями оставить друг друга в покое, сохраняя при этом открытые каналы связи и коммерции.

— Это хорошая мысль, премьер, — одобрил Ой. — Есть только одна проблема.

— Все, кого нет в этом кабинете, — сказала Абумве.

— Да, — согласился Ой. — Вы сказали, премьер, что чем больше людей будет вовлечено, тем больше времени это займет. Этот набор соглашений затронет всех. Вам никогда не удастся провести такой договор через Великую ассамблею. И я сомневаюсь, что посол Абумве получит согласие от своего народа. А что касается посла Лоуэн, что ж, на Земле даже нет функционирующего глобального правительства. Она буквально не может заключить соглашение, которое будет соблюдать вся планета. Это не выполнимо.

— Отлично, — сказала Сорвал. — Тогда мы не позволяем голосовать никому, кроме присутствующих.

— Им это не понравится, — заметил Ой.

— Ваш начальник разведки преуменьшает значение этого дела, — добавил я.

— Мне все равно, — ответила Сорвал. — Все в этом помещении понимают, что это то, что должно быть сделано. Мы все согласны с этим. Да?

Абумве и Лоуэн кивнули.

— Тогда давайте считать, что дело сделано, — подытожила Сорвал.

— Это имперская акция, — предупредил Ой.

— Нет, — сказал я. — Это конъюнктурная акция. — Я повернулся к Лоуэн. — Покупка Луизианы.

— Ты несешь какую-то чушь, — сказала Лоуэн.

— Давай вместе, — сказал я и посмотрел на Сорвал. — Давным-давно, на Земле, президенту США по имени Томас Джефферсон предложили сделку по территории, которая более чем вдвое увеличила бы размер его страны. Покупку Луизианы. С технической точки зрения, он не был уполномочен соглашаться на сделку — Конституция США неоднозначно трактовала, может ли президент санкционировать покупку. Но он все равно это сделал. Потому что это удвоило размер страны, и что тогда собирался делать конгресс? Отдать ее обратно?

— Мы не покупаем землю, лейтенант, — заметила Абумве.

— Да, но покупаете кое-что другое: мир, — сказал я. — И покупаете его, совместно действуя против Равновесия, которое существует для того, чтобы положить конец Конклаву и Союзу колоний, и планирует нанести немедленный ущерб Земле с немедленными последствиями для Конклава и Союза колоний. Так что не ждите. Премьер Сорвал права. Соглашайтесь с условиями здесь и сейчас и представьте это как свершившийся факт. Затем пусть все нанесут удар в глотку Равновесия. Мы вместе выстоим или падем. Я предпочитаю выстоять.

— К тому времени, когда все закончится, будет слишком поздно отступать, -заметил Ой. — Это новая норма.

— Это неплохая идея.

— Это ужасная идея, — сказал Ой. — Преимущество этого варианта в том, что он лучше, чем любой другой.

— Это ваша оценка как главы моей разведки? — спросила Сорвал у него.

— По моей оценке, как главы вашей разведки, Союз колоний постоянно демонстрирует себя как самую серьезную угрозу Конклаву, и Земля не намного лучше, — сказал Ой. — Если у вас есть возможность исключить их из своего уравнения, то сделайте это. Если это означает, что нужно представить это как решенное дело, которое невозможно изменить, сделайте это. Вы столкнетесь с противодействием и критикой сделанного. Но, возможно, у вас все еще есть добрая воля Великой ассамблеи, чтобы сохранить единство Конклава.

— Ой, это сработает?

— Вы глава Конклава, мадам, — сказал Ой. — Если хотите, чтобы это сработало, так и будет. Имейте в виду, если сможете рассказать им об этом. Сначала нам нужно разрушить Равновесие. Чтобы это сработало, все должно быть как можно более скрытным.

Сорвал кивнула и повернулась к Абумве. — Вы согласны с этим?

Абумве кивнула. — Да.

— Вы можете провернуть это?

— Скажу им, что у них нет другого выбора, кроме как придерживаться этой договоренности.

— А вы, посол Лоуэн? — спросила Сорвал.

— Вы спрашиваете меня, могу ли я согласиться на сделку, которая спасет мою планету от ядерного уничтожения, — сказала Лоуэн. — Я почти уверена, что смогу это продать.

— Не продавайте, — посоветовал я. — Представьте как уже проданное.

— Согласен, — сказал Ой и указал на дверь. — Когда мы выйдем отсюда, все будет кончено.

— Да? — спросила Сорвал.

— Да, — ответила Абумве.

— Да, — подтвердила Лоуэн.

Сорвал улыбнулась, и это было и страшно, и восхитительно. — И вот мы узнаем, как просто изменить историю Вселенной, — сказала Сорвал. — Все, что нужно, — это чтобы все остальное сначала пошло так ужасно неправильно.

Она встала, и Абумве и Лоуэн почти сразу последовали ее примеру. — Идемте, послы. Давайте вместе провозгласим нашу новую эру мира. Давайте бросим вызов любому, кто посмеет отнять ее у нас. А затем давайте вместе отправимся на войну. В первый и, надеюсь, в последний раз.

* * *

Две недели спустя, второго октября по стандартному календарю Союза колоний, примерно в три часа пополудни, Союз колоний получил официальное уведомление от девяти своих колониальных миров о том, что они объявляют себя независимыми от Союза. Каждая из этих планет была независима от других, но объявила о немедленных дипломатических отношениях друг с другом и предложила то же самое Союзу колоний.

В прошлые времена Союз колоний мог бы послать по одному кораблю на планету, чтобы подавить восстание; когда у планеты нет реальной защиты от вас, которую вы сами не создавали, вам не нужно было прилагать таких больших усилий. Но после событий с "Тюбингеном" над Хартумом стало очевидно, что необходимо изменить стратегию и реакцию Союза колоний на восстание. Особенно на восстание, в котором участвовали несколько планет одновременно.

В небе над восставшими мирами появились новые созвездия, когда в их пространство хлынул поток кораблей СОК. Каждая восставшая планета получила не менее сотни кораблей — средство психологической войны, призванное запугать тех, кто борется за свою свободу.

Их было не запугать. Они выкрикивали свое неповиновение и провоцировали Союз колоний на худшие действия.

Это продолжалось, казалось бы, неразрешимым образом. Из тупиковой ситуации не было видно выхода. Планеты потребовали, чтобы Союз колоний и СОК покинули их небо. Союз колоний ответил, что они этого не сделают. Большая часть военного флота людей теперь постоянно дислоцировалась над мирами, которые он раньше защищал.

21 октября в небе над Землей появился корабль, торговое судно, зарегистрированное в мире Конклава. Это был "Хоох Исса Тун", и он исчез почти год назад. Через мгновение "Хоох Исса Тун" уже не был одинок, так как появился еще один корабль, принадлежащий Конклаву, и еще, и еще. Изучающий новейшую историю увидел бы в этом ошеломленном появлении нечто театральное. Покойный генерал Тарсем Гау, когда он был главой Конклава, сделал бы то же самое, когда его великий флот появился бы в небе несанкционированной колонии. Затем Конклав предоставил бы колонии выбор между эвакуацией или уничтожением.

У Земли не было бы такого же выбора. Флот будет действовать по той же схеме, что и флот Гау, ожидая прибытия самого последнего корабля, ожидая, пока зрители внизу не оценят его необъятность, прежде чем пустить в ход оружие, чтобы уничтожить тех, кто наблюдает за происходящим внизу.

Это означало, что выбор времени действительно будет непростой задачей.

Спутники, которые Колониальный союз вывел на околоземную орбиту, зарегистрировали "Хоох Исса Тун" в ту же секунду, как он появился в околоземном пространстве. Данные были переданы со скоростью света на несколько специальных беспилотных летательных аппаратов, расположенных в точке Лагранжа L4 в системе Земля-Луна, каждый из которых был оснащен прототипом прыжкового привода, предназначенного для работы в этих гравитационно плоских точках космоса.

Три беспилотных летательных аппарата сразу же совершили прыжок. Один из них прибыл к месту назначения в виде интересного с топографической точки зрения потока металлических осколков. Два других долетели целыми.

А в космосе за пределами Солнечной системы, где располагался родной мир премьера Хафте Сорвал — Лала, два флота готовились к нападению.

Первый флот был небольшим: десять кораблей, специально отобранных Внак Ой. Второй был значительно крупнее. Две сотни кораблей СОК ждали — и действительно дождались — битвы.

Что касается Земли, поток чужих кораблей остановился на ста восьми, что было немного больше, чем предполагалось Союзом колоний или Конклавом. Их первым действием было бы начало отключения земной спутниковой сети. Это заняло бы несколько минут.

Спутники зафиксировали положение каждого из кораблей флота над Землей и передали эту информацию ожидающим прыжковым дронам. Три из них немедленно совершили прыжок. На этот раз это сделали все три.

Каждый из ожидавших кораблей СОК получил от них список своих основных, второстепенных и третичных целей. Передача информации и ее подтверждение заняли в среднем десять секунд.

Через двадцать секунд после этого все корабли СОК одновременно прыгнули в околоземное пространство.

Включая "Чандлер". У него единственного во всем флоте не было целей. Его задачей было наблюдение. На "Чандлере" находились Оде Абумве, полковники Иган и Риньи, а также один из членов Конклава. И я.

С мостика Невы Баллы мы наблюдали, как корабли СОК появлялись менее чем в километре от своих основных целей и подвергали их хирургическим атакам с помощью пучков частиц и другого относительно маломощного вооружения, точно отключая двигательные, навигационные и оружейные системы.