-Ну что ж. Поехали.
Он открыл пробирку и, не морщась, залпом выпил содержимое. Вадим добавил:
-Кто выживет, не пожалеет.
Остальные росгвардейцы, не раздумывая, последовали за командиром и выпили розданные врачами пробирки.
-Преображение началось, -негромко сказал Исаев. -Теперь все зависит от их выносливости.
Врачей оставили в гостинице, мониторить состояние новообращенных, фиксировать показатели, быть готовыми к экстренной помощи. А Вадим кивнул Исаеву:
-Пошли. Хочу тебе кое-что показать.
Они покинули здание, оставив за собой тишину и напряженное дыхание солдат, вступивших на путь, с которого уже не будет возврата.
Лиговский проспект был пустынен и зловещ. Фасады домов, испещренные следами от пуль, осколков, возвышались стеной, скрывая солнце. Утренний туман постепенно рассеивался. Уличные патрули из зараженных и редких развитых сторожили перекрестки, как и распорядился Вадим. Они едва поворачивали головы к Вадиму, но тут же склоняли их, пропуская альфу и его спутника без малейшего вопроса. Исаев, шагавший рядом проворчал:
-Никогда не привыкну. Они реагируют на тебя, как на хозяина. А меня будто и не замечают.
Вадим не стал отвечать, только усмехнулся. Он прекрасно знал: эти существа различают альфу по биосигналу, и никакие знания Исаева не дадут ему настоящей власти.
-Так куда ведешь? -спросил Артур, когда они свернули во двор бывшего супермаркета.
-В улей, -коротко бросил Вадим.
Внутри пахло плесенью и вирусной органикой. На стенах разрослась вирусная монокультура, по углам громоздились словно гроздья винограда маленькие коконы с зародышами.
Неожиданно раздался тихий писк, потом тяжелый шелест крыльев. Под потолком закружился рой существ. Исаев застыл на месте.
-Что за...
Подствольный фонарь автомата выхватил из полутьмы десятки, сотни силуэтов. Размером с воробья или голубя, они напоминали птичьи тушки без перьев с длинными, перепончатыми крыльями, как у летучих мышей. Кожа серая, гладкая, глаза красные, словно горящие угли.
Рой кружил под потолком кольцами, но стоило Вадиму сосредоточиться, как биодроны перестроились и посыпали наружу.
-Откуда они?! -Исаев не скрывал изумления. -Здесь нет столько мутировавших птиц...
Вадим протянул руку. Одно из существ размером с воробья сразу опустилось ему на запястье, расправив перепончатые крылья.
-Эти не из мутировавших, -сказал он. -Я их вырастил в улье. Взял за основу воробьев, голубей, ворон, а лишнее отрезал. У них нет тех слабостей, что были у зараженных крылатых. Метаболизм устойчивый, быстрого истощения нет, мозг примерно как у сорок и не гадят где попало...
Соколовский опустил руку, и биодрон послушно вернулся в рой.
-Круто, -пробормотал Исаев. —
-Их интеллекта хватает на простые приказы вроде ''лететь'', ''атаковать'', ''вернуться''. Этого достаточно, чтобы держать небо под контролем.
Исаев фыркнул, но в глазах мелькнула тень уважения:
-Смотри-ка, Вадим. Может, ты и не совсем безнадежен. Хотя до моего уровня тебе еще тысяча лет.
Вадим холодно усмехнулся:
-Не забывай, по-настоящему ими управлять способны только альфы с субальфами
Исаев хотел что-то возразить, но тут в голове Вадима раздался резкий телепатический сигнал. Голос Игната прорезал сознание, отчетливый и тревожный.
+ЧВК начала действовать! Над Финским заливом замечены рои БПЛА. Они атакуют катера и лодки, переправляющие людей из Кронштадта. Уже больше пяти плавсредств уничтожено!+
Вадим скрипнул зубами.
-Так я и думал. ЧВК не будут ждать, пока мы вырастим армию у них под боком.
Он поднял глаза на рой биодронов. Красные точки их глаз уставились на альфу, и вся стая словно замерла, ожидая приказа.
-Ну что, птички, -произнес Вадим вслух. -Время испытать вас в деле.
И он мысленно отдал команду: лететь к воде, атаковать все постороннее в воздухе. Все, кроме птиц. Рой загудел, словно единый организм, и серое облако сорвалось в сторону Финского залива.
На миг Соколовский ощутил эйфорию, будто сам вырос в десятки тел, расправил сотни крыльев и взмыл в холодный воздух.
Но связь оказалась зыбкой. Первые импульсы, что возвращались от биодронов, были четкими: направление ветра, шум воды, мерцание прожекторов на берегу. Однако, чем дальше стая уходила к заливу, тем слабее становились сигналы.
Вскоре поток информации оборвался. Вадим почувствовал лишь редкие отголоски — обрывки образов: синее море, болтающиеся на волнах катера, быстрые черные тени в воздухе.
-Сигнал слабый, -тихо сказал он.
Исаев, наблюдавший за его напряженным лицом, кивнул:
-Биотелепатия никогда не будет конкурировать с техническими каналами. У ульев нет мощных ретрансляторов, нужны точки на берегу, чтобы усиливать связь.
+Контакт! Контакт!+ — пронеслось в голове Вадима. Это был Игнат со своими бойцами, следившими за обстановкой на море.
+БПЛА заходят группами, атакуют катера с обеих сторон! Наши птички пытаются перехватывать, но слишком медленные! Не успевают догонять! Уже три лодки потоплены за последние двадцать минут!+
Вадим сжал кулаки, зубы заскрипели. В сознание прорвался слабый образ: биодрон рванул к блестящему силуэту квадрокоптера, но промахнулся, не успев перехватить. Следом яркая вспышка, огонь на воде, крики, потом связь оборвалась.
-Черт! -выдохнул Вадим. -Они не поспевают. Реакция слишком медленная, скорость малая.
Исаев сухо заметил:
-Твои поделки пока уступают промышленным дронам. Это было ожидаемо. Органика не выдерживает тех же нагрузок, что электроника.
-Из-за этого гибнут люди! -рявкнул Вадим.
Он снова сосредоточился, пытаясь направить стаю. Но отклик был неравномерным, фрагментарным, короткие эхо-сигналы от отдельных особей. Где-то биодрон успел врезаться в винты дрона-камикадзе, оба рухнули в воду. Но чаще он видел лишь падение собственных созданий в воду.
+Мы теряем катера! Один за другим!+
Вадим выругался и сжал виски, будто от этого усиливалась связь. Но это не помогало, биодроны не могли конкурировать с техникой ЧВК.
Он сосредоточился сильнее. Внутри головы пульсировали сотни слабых голосов, разбросанных над заливом. Он послал команду: собираться в стаи, образовать заслон, жертвовать собой, сбивать все постороннее в воздухе.
Ответ пришел рывками. Лишь часть существ уловила приказ, они сбивались в группы, бросались грудью на винты дронов, ломали их и падали вместе в черную воду. Остальные продолжали лететь хаотично, словно не слышали его вовсе.
-Сигнал не доходит до всех, -прошипел Вадим.
Исаев, наблюдавший за его лицом, спокойно пояснил:
-В пределах города у тебя идеальная сеть. Ульи и зараженные обеспечивают ретрансляцию, но над водой — пустота. Там нет ни точек усиления, ни носителей, связь обрывается.
В голове мелькнули новые обрывки. Перевернутая лодка, вокруг которой роились дроны-камикадзе, всполохи взрывов, люди в воде, потом тьма.
+Мы теряем катера один за другим!+
Мысленный голос Игната дрожал от ужаса.
+В заливе устроили просто бойню!+
Вадим глубоко вдохнул, выровнял дыхание и резко переключился на других зараженных. Послание направилось в Дом Советов, где сидели радисты.
+Передайте Варданяну немедленно отозвать лодки!+
Пауза была долгой, но затем в сознании отозвался голос радиста штаба, передавшего его слова дальше:
+Принято.+
Обессиленно опустив руки, Соколовский уселся на пол. На лбу выступил пот, внутри черепной коробки мозг будто начинал медленно свариваться. И это не фантомные ощущения. Использование биотелепатии на полную мощность отнимало много калорий, а ТКТ в процессе функционирования перегревался.
-Сука... -пробормотал альфа. -Война с наемниками будет не так проста. Число против техники не вытянет.
Исаев хмыкнул:
-Добро пожаловать в реальность. Теперь ты начинаешь понимать, что мы играем против противника, для которого привычны дроны и спутники, а не вилы и палки.
Вадим посмотрел на него, и в глазах сверкнула злость:
-Я все равно найду, чем достать черных...
Когда он вернулся в Дом Советов, в коридорах штабного этажа царила гнетущая тишина, лишь изредка где-то щелкала рация или шуршали бумаги. Ульевые воины при его появлении выпрямились, опустив головы — знак почтения альфе.
Соколовский вошел в радиоузел, где за длинным столом сидели радисты. Один из них сразу вскинул голову:
-Связь с Кронштадтом установлена, мой пророк. На линии капитан Варданян.
Вадим кивнул и подошел к микрофону.
-Варданян, слушаю тебя.
Голос капитана прозвучал грубо, устало, но в нем кипела злость:
-Мы потеряли больше трехсот человек! Девять катеров и почти дюжина лодок утонули вместе с людьми. Эвакуация теперь под вопросом.
Вадим зарычал в микрофон, едва сдерживая ярость:
-Тогда плевать на все! Запустим крылатые ракеты по их АЭС. Пусть хоть вся область потом светится, нам радиация не страшна, зараженные выдержат. Даже здоровые люди до вакцинации дотянут неделю-другую... даже месяц.
На том конце раздался короткий смешок, больше похожий на скрежет:
-Не волнуйся, мы уже сделали это, выпустили четыре ''Калибра''.
-Да!? И что? -Вадим подался вперед.
-По результатам воздушной разведки, станции и наемникам нанесен определенный урон. Близко беспилотники подлететь не смогли их ПВО работает, как чертова мельница. Но зафиксировали разрушения в одном из энергоблоков, есть очаги возгорания.
Вадим замолчал, переваривая услышанное.
-Радиация?
-Пока выброса изотопов не зафиксировали. Мои люди каждый час замеряют фон, все в пределах допустимого.
-Может, это хоть немного умерит их пыл.
-И как быть с эвакуацией? -спросил Варданян. -По воде не вариант. Мосты на Кронштадт взорваны еще в первые дни, когда пошли вспышки в городе. Что дальше?
Соколовский задумался на секунду и покачал головой:
-У меня есть мысли, но в прослушиваемом эфире я их озвучивать не буду. И всерьез начну прорабатывать спасательную операцию только если остальные выжившие согласятся.
В эфире повисла пауза, затем Варданян не выдержал:
-Черт с тобой, мутант... Я согласен.
-Принято. Пока держите оборону и ожидайте помощи.
Эфир зашипел, связь оборвалась. Вадим отстранился от микрофона и на секунду закрыл глаза.
+Настя!+
+Что?+
Субальфа отозвалась с запозданием, она занималась разведкой в восточной части города, выявляла группы выживших, искала необходимые ресурсы.
+Вылови мне какую-нибудь ящерицу и пару лягушек. Живых. Вроде еще не так холодно, чтоб они залегли в спячку.+
+Зачем?+
+Зачем-зачем, питомцев себе новых хочу завести.+
+Вадим, ты серьезно?+
В ответе развитой сквозило непониманием.
+Разумеется. Разве я когда-нибудь шутил?+
+Да.+
+Ладно... с лягушками понято, а где мне искать ящерицу?+
+Не знаю. В парках, на болотах, в лесу. Мне очень надо, вопрос жизни и смерти.+
+Так для чего?+
Он помассировал виски.
+Нужен генетический шаблон.+
+Хорошо.+
* * *
Когда вторая фаза трансформации бывших военнослужащих закончилась, Вадим и Исаев прибыли в гостиницу проверить, как обстоят дела у первой партии Стасевича.
Из шестидесяти трех человек семеро умерли. Остальные пережили обе фазы и теперь стояли перед ними с красными глазами, в которых мелькало что-то новое — смесь спокойствия и уверенности. Им больше грозит смерть от старости, болезней, для Хронофага они стали своими.
Стоило Вадиму войти в фойе, как выстроившиеся парни в камуфляжной форме синхронно опустились на одно колено. Гулким хором, который будто вырвался из одного горла, они произнесли:
-Слава пророку!
У Вадима по спине пробежал холод.
-Какого лешего вы тут устроили!? -рявкнул он, обводя их взглядом. -Я никакой не пророк и не супергерой! Я чертов мутант с расширенными правами доступа к улью, и все!
Лишь один человек остался стоять, сам Стасевич. Его глаза тоже стали красными, но выражение лица сохраняло привычную жесткость. Он медленно пожал плечами:
-Остальные спасенные через роевое сознание поделились с нами истиной. Те, кто до сих пор прячется на Кронштадте, были слепы. Но мы... мы теперь видим. Новая эра наступает.
-Эра? -зло передразнил Вадим. -Да вы...
-Позволь, -вмешался Исаев, подняв ладонь. -То, что ты наблюдаешь -побочный эффект синхронизации с коллективной ментальной сетью. Ядро этой сети изначально сформировали фанатики Самуила. Их убеждения легли в основу когнитивного шаблона лояльности альфе. Хронофаг посчитал такой паттерн эффективным инструментом для сплочения индивидов с когнитивным мышлением, поэтому этот шаблон автоматически распространяется на всех новообращенных.
Вадим сплюнул на пол, чувствуя, как растет раздражение:
-Хер знает что. А завтра меня попросят пройти по воде или превратить воду спирт...
Исаев усмехнулся:
-Библейским пророкам до нас далеко, но заметь, даже не пришлось думать над тем, как контролировать лояльность неофитов. Вирус делает все самостоятельно.
Вадим глядел на коленопреклоненных бойцов, на красные глаза, горящие верой, и понимал: это не то, чего он хотел. Но в то же время, это работало.
Когда солдаты разошлись по номерам, Вадим задержал Стасевича. Полковник стоял спокойно, руки за спиной, взгляд прямой, без тени сомнения.
-Вы уверены, что остались самим собой, товарищ полковник? -спросил Вадим.
-Абсолютно, -твердо ответил Стасевич.
Вадим нахмурился и, не сказав больше ни слова, подключился к его мозгу, коснулся сознания полковника, скользнул глубже. Там было напряжение, твердость, и вера. Настоящая, не показная. Но в то же время, никакого безумия, никакого тупого фанатизма, свойственного бывшим сектантам Самуила. Вадим отстранился, не скрывая удивления:
-Странно. До заражения был полным нигилистом, вечно твердил, что все идеалы — пустая болтовня. А теперь... сами в это верите.
-Верю, -серьезно подтвердил Стасевич. -И мы готовы выполнить любой приказ пророка.
-Чего ради? -Вадим прищурился. -Вы ведь меня толком не знаете.
Полковник ухмыльнулся уголком губ:
-Разве не знаем? Те, кто был у Самуила, поделились. О том, как ты пришел к ним. Как защитил от зараженных и других выживших. Как нашел способ обуздать вирус и превратить его из проклятья в благословение... И как восстал из мертвых.
Вадим молча слушал, не перебивая.
-Подумай сам, -продолжал Стасевич. -Никто из нас больше не умрет от старости и болезней. Не будет столько лжи, зависти, притворства. В общем разуме сложно что-то утаить, это и есть наступление новой эры. А ты ее пророк.
Вадим нахмурился, но в голосе полковника не было пафоса. Только спокойное убеждение.
-Я не придаю этому божественного смысла, -добавил Стасевич. -Просто слово ''пророк'' наиболее точно отражает твою роль. Так легче объяснить другим.
Слова полковника, как ни странно, немного его успокоили. Значит, перепрошивка не полностью убивала в омегах здравый смысл? Просто обостряла то, что уже было заложено. После короткой паузы разговор снова вернулся к главному. Стасевич, сжав кулаки, говорил тихо, но в его голосе звенела сдерживаемая ярость:
