— Тогда мы начинаем процесс предварительного "прогрева" основной установки, — доложила Светлана. — Думаю, попробуем пустить часов через тридцать — сорок. Но вам с Санычем лучше оттуда на всякий случай уверенно слинять, мало ли какие могут быть неприятности.
— Хороший прогноз, обнадеживающий, — хмыкнул я. — Давай тогда хоть эту капсулу попытаемся вытащить до пуска, а то последнее питание сдохнет и все, привет сюрпризу.
— Да нет проблем, — согласилась Светлана, — сейчас пришлю тебе пару киборгов, они вскроют эту переборку и сможешь потрогать этот сундук с Белоснежкой.
Остывающий проем выделялся на фоне перегородки яркой красной полосой. Я надавил на контур будущей дырки. Материал "треснул" и развалился на четыре неодинаковые части, через несколько секунд глухо стукнувшие о покрытие пола. Немного понаблюдав за ними, я сделал шаг внутрь. На потолке попытались зажечься панели, но, мигнув оранжевым светом, погасли под приказами аварийной автоматики.
— Это обнадеживает, — буркнул я, делая пару шагов к закрытому саркофагу.
На закрытой капсуле к моему удивлению слой пыли оказался совсем тонкий, едва обрисовывающий отпечатки моих рук. На месте, где в открытых капсулах находилась панель управления, наблюдался лишь слегка ребристая поверхность. Я наклонился рассмотреть место предполагаемого нахождения панели управления устройством, не увидев чего-либо интересного, начал ощупывать. Отчаявшись найти способ открыть панель, я выпрямился и задумался. Буквально через несколько секунд часть корпуса капсулы отодвинулась и развернулась ко мне. В отсеке мигнуло темно-красное освещение, контрольная панель ожила неярким оранжевым светом, напоминая мне подсвеченный черно-белый ЖК монитор калькулятора. На панели виднелась масса всякого рода значков. А вот кнопок не было, как и каких-то рисунков, их напоминающих. Понятно, что панель управлялась или сенсорно, или еще как-то, исключая прикосновения. Ясно было одно, капсула находилась в рабочем состоянии и кто-то или что-то должно было находиться внутри. Я отодвинулся от капсулы, панель, подождав какое-то время, встала на место, аварийный свет погас.
— Правильное решение, — раздалась реплика Светланы у меня в голове. — Если это анабиозная капсула, то там кто-то есть. Нажимая все подряд, можно и не узнать, как оно мыслило.
— Есть идеи? — спросил я.
— У нас, как минимум, две тысячи четыреста пятьдесят шесть неактивных капсул, — сказала Светлана. — Скорее всего, информация есть и в компе "базы", нужно только оживить его.
— Ты видишь, что тут с питанием творится, — сказал я. — Где уверенность, что при запуске оно не накроется совсем?
— Такой уверенности нет, — ответила Светлана. — Именно поэтому я повременю с оживлением реактора, пока не соберем портативный источник питания для этой штуки. Я уже послала киборгов демонтировать одну из капсул и разобраться с питанием для нее.
— Сообщи Санычу, — попросил я. — Ему будет интересно узнать, да и сказать ему, чтоб не трогал, тоже не помешает.
— Сергей, — отозвалась Светлана, — Санычу лучше вообще не знать пока, иначе я не поручусь, что он не залезет сюда до обеспечения резервного питания капсуле.
— В чем-то ты права, — подтвердил я. — Пусть пока продолжает ломать что-нибудь в других отсеках.
* * *
*
Изучение капсулы чего-либо интересного не дало, разве только выяснилось, что ее размеры куда больше, чем представлялось. Просто основная часть ее оборудования пряталась под палубой. Зато с питанием все оказалось просто, без каких-либо сюрпризов. Потребляемое капсулой электричество имело небольшие тонкости, но большой проблемой не стало. С источником электричества достаточной мощности проблем тоже не возникло, повозившись с переносным генератором КСС пару часов одним из киборгов, Светлана дала добро на переключение капсулы. Сам процесс прошел гладко, и через несколько часов подключенную к резервному питанию капсулу переправили в отсек "Ботаника", где по началу жил Стекляшка. Вскрывать капсулу решили только после извлечения из компьютера "станции" всей возможной об этом процессе информации. Санычу решили обо всем признаться непосредственно перед вскрытием. По моей рекомендации Светлана на всякий случай перетащила в тот же отсек и медицинское оборудование с "базы", набор "сухих пайков", как мы тогда думали, и практически полностью обстановку одной из кают экипажа. Во избежание проблем, все находящиеся в отсеке вещи были подвергнуты многоступенчатой дезинфекции. Последним штрихом оказалась созданная в отсеке родная для "базы" атмосфера.
Оживление генератора прошло не так гладко, как хотелось. С первого раза пуск вообще не получился, хорошо, что работающий реактор двигателя удалось вывести из критического состояния, случившегося из-за перегрузки. Второй и третий разы были прерваны на половине пути из-за похожих проблем. Четвертый вариант вообще забраковали в самом начале, вот пятый пуск оказался практически удачным. Правда, пришлось еще почти двое стандартных суток ждать, пока пройдет хандра основного реактора, связанная с какими-то флуктуациями какой-то составляющей каких-то процессов. Постепенно Светлана со Стекляшкой вывели процесс в стабильные пределы, дававшие уверенную малую мощность, а затем сняли и эти ограничения. В отсеках компьютерного зала, где в тот момент находились мы с Санычем, засветились потолочные панели, давая мягкий оранжевый свет, видимо, нормальный для жителей "базы".
— Орлы, держитесь, включаю полную гравитацию, — оповестила Светлана в основном Саныча, парящего между "полом" и "потолком".
Включение гравитации произошло без ожидавшихся выкрутасов. В один прекрасный момент все, что не лежало на полу упало на него. По отсекам базы прокатилась волна шумовых эффектов. Нормальная гравитация "базы" оказалась заметно ниже Земной.
-Коэффициент гравитации восемьдесят девять сотых относительно Земли, — подтвердила Светлана мои наблюдения.
— Порядок, — сказал Саныч. — Давай компы оживим.
С компами вообще оказалось все не так просто, как бы нам хотелось. Аборигены станции имели на этот счет какой-то свой непобедимый подход. Фактически местные компьютеры имели какую-то не укладывающуюся в рамки лично моего понимания распределенную структуру. Нет, не все компы были такими, мы с Санычем обнаружили несколько портативных машинок, по виду схожих с земными планшетами, но компоненты основных компьютеров станции были разбросаны чуть ли не по половине технологических отсеков. Светлана нам порекомендовала не трогать все это, подозревая, что все тут могло управляться спящим в данный момент искусственным интеллектом.
Оживление системы пошло с многочисленными капризами. Нет, искусственного интеллекта на станции обнаружено не было, но сами компы загружались в какой-то совершенно непредсказуемой последовательности, периодически подвисая, а некоторый блоки напрочь отказывались просыпаться, стопоря процесс общей загрузки.
— Да уж... — протяжно подвел некий итог Саныч. — Компы явно не были коньком этих аборигенов. Сергуня, а не пойти ли нам полетать на чем-нибудь, сдается мне, что тут все надолго.
— Пожалуй, буду вынужден с Вами согласиться, дорогой друг, — был мой ответ.
В итоге возиться пришлось несколько суток, приводя систему в чувство. Здорово помогли софта заготовки с зондов, хоть и были там простейшие программы, общие структурные алгоритмы оказались схожими. В конце концов, победив вредный компьютер, Светлана слила с него много всякой информации, в том числе и программные пакеты для анабиозных камер. Среди найденных данных была и информация о назначении этой базы, которая немало шокировала нас. Нашлись и координаты местоположения родины хозяев станции. Аборигены станции на языке землян звучали бы приблизительно "уларсу". Свой мир они называли "Улар", что было весьма прогнозируемо. На просьбы Саныча показать обитателей базы, Светлана открыла ему тайну капсулы и сказала, что скоро мы, возможно, увидим одного из них.
— Они хоть не монстры? — спросил Саныч.
— Нет, Саныч, на мой взгляд, касательно реакций землян, вы найдете их вполне симпатичными, — сказала Светлана. — На земле нет аналога им, но они близки по собирательному внешнему виду кое-каким обитателям Земли.
— Это как, собирательному? — уточнил Саныч.
— Кое-что от этого, кое-что от того, — посмеялась Светлана. — Скоро увидишь.
— Светик, ты не думаешь, что все эти существа могли погибнуть от какой-то инфекции попавшей в их обиталище? — спросил я. — Причину мы так и не нашли, а атмосферу в отсеке ты сделала по анализам атмосферы станции.
— На счет микроорганизмов можешь быть спокоен, "воздух" я синтезировала непосредственно на "Ботанике", — ответила Светлана. — На счет возможных ядов органического происхождения тоже можешь быть спокоен. Остаются химические яды на основе неорганических соединений, тут уж ничего не могу сделать. Чтобы понять, что тут к чему, нужно сделать полное сканирование этого существа.
— Так давай сделаем, — предложил я. — Доставим в медицинский отсек в герметичном контейнере, думаю, в замороженном виде существо переживет несколько минут без "воздуха"?
— Что ж, идея хорошая, — согласилась Светлана. — Только не осуществимая. Во время сканирования существо должно оставаться живым, а сканирование может занять не одни сутки. Есть еще трудность, существо находилось, скорее всего, в медицинском отсеке, и может быть раненым или больным.
— Да, верно, — согласился я. — Придется рискнуть. Не лишним, кстати, будет на время адаптации снизить гравитацию на "Ботанике" до нормальной для существа. Да и свет тоже.
— Процесс выхода из "сна" я запустила, до открытия капсулы несколько часов, — сказала Светлана. — Я дам знать, когда подойдет срок. Приготовьтесь к изменению гравитации, свет поменяем непосредственно в отсеке.
* * *
*
К моменту открытия на пол отсека с капсулы натекла приличная лужа, видимо, что-то было не совсем так с ее системами, а может наоборот, так и должно было быть. Пред посещением места действия, надев скафандры, мы прошли дезинфекцию. Вход в отсеки повышенной защиты, а значит и опасности, был устроен через дезинфекционную камеру, которая активировалась в случае опасности, нужно сказать, что такая же камера была и в медицинском отсеке, но ее активировали только в необходимых случаях. Клацая приводом и шипя струями холодного "воздуха" крышка капсулы отъехала с разворотом вверх, а камера, слегка наклонившись вниз, выехала вперед. В овальной, сверкающей кристалликами инея "кастрюле" находился частично покрытый узорами изморози прозрачный контейнер. В контейнере на специальном ложе покоилось существо, с первого взгляда напоминающее или большую белку или кенгуру. Все тело существа было покрыто короткой шерстью, смерзшейся в маленькие сосульки. Почти вся "грудь" уларсу была опутана сетью датчиков. Через наслоения инея мы с Санычем усердно пытались рассмотреть существо.
— Белка, — сказал Саныч. — Или енот какой-нибудь.
— Скорее лемур или кенгуру, — высказал я свое мнение.
— Все же симпатичное пушистое создание, а не лягушка, — продолжил Саныч.
— Да, только кусаться или царапаться ему это не помешает, — задумчиво сказал я. — Есть, конечно, шанс, что в силу разумности оно этого делать не будет.
— Это не оно, а она, — поправила Светлана. — Уларсу двуполы, а вернее будет сказать четырехполы с условной двуполостью. Но у них не все так просто, есть два вида "женских" и два "мужских" особей. В зависимости от формулы скрещивания получаются строго представители одного из четырех видов. По этой причине, семьи в обществе уларсу выполняют несколько другую роль, нежели в человеческом обществе. Правительство ведет учет и селекцию, предписывая каким особям с какими иметь потомство. Влечение же между представителями полов обуславливается, так сказать, периодами, когда у самок и самцов вырабатываются особые гормоны, привлекающих тот или иной вид противоположного пола. Выработка гормона так же обуславливает предпочтения и особи-носителя.
— А эта, то есть это... — запутался Саныч. — Ну кто, в общем?
— Этот представитель — довольно молодая женская особь, скажем так первого вида, по классификации уларсу — "ал-лаларсу", — просветила Саныча Светлана. — Кстати, в человеческом языке, если я не ошибаюсь, есть похожий по смыслу, хоть и не совсем точный термин для перевода — "любовница".
— Везет на баб нам, Серый, — растянулся Саныч в улыбке. — Попользуемся?
— Да ладно тебе, Саныч, придурка-то изображать, — сказал я. — Тут контакт цивилизаций.
— А как второй женский тип переводится на людской? — спросил Саныч.
— Очень грубо будет что-то вроде "содержанка", — ответила Светлана.
— У них там сплошной адюльтер, наверное, — удивился Саныч.
— Саныч, не суди чужой монастырь, — вмешался я. — Тут совсем другая семейная жизнь.
Когда датчики отошли от существа, киборги вытащили контейнер из "кастрюли" и бережно понесли в медицинский блок. Пока шло сканирование, существо в сознание так и не приходило, иногда металось по "кроватке", пришлось его даже частично спеленать коконом. Как ни странно, на полное сканирование ушло всего-то чуть больше полутора суток. Как сказала Светлана, у существа были множественные сложные переломы обоих позвоночных столбов. Но из-за хрящевой структуры тканей опорно-двигательной системы процессы восстановления прошли быстро.
— Что за нафиг? — спросил Саныч. — Два позвоночника и ни одного из костей?
— Ну и что, — откликнулся я. — Ты же видишь, существо очень гибкое. Хоть у нее и четыре конечности, я уверен, что нашим кошкам до нее далеко.
— Но хост-то один, — недоумевал Саныч.
— Оба позвоночных столба весьма тесно связаны друг с другом, в хвосте же они вообще объединены в одно целое, — отозвалась Светлана. — Существо имеет продольную симметрию тела, так что оно похоже на земную фауну, хоть мозг у него находится и не в голове.
— А где? — сильно удивился Саныч.
— В груди, — ответила Светлана. — Там есть единственный отдел скелета, состоящий из довольно прочной "кости", на самом деле — ороговевшего хряща.
— Ничего себе, а голова зачем? — у Саныча от удивления отвисла челюсть.
— Для лучшей обзорности, наверное, — ответила Светлана. — Кстати, функции головы очень схожи с аналогичными функциями у человека, исключая наличие мозга.
— Значит не белка, и не енот, — почему-то огорчился Саныч.
— Саныч, ну ты, как маленький, — удивился я. — Мы же от Земли, бог знает, на сколько светолет улетели, а ты хочешь, чтобы тут было, как там.
— Да понимаю я все, — буркнул Саныч. — Бе-е-е-лочку хочу.
— Придурок, все бы тебе играться, повзрослеешь когда-нибудь? — беззлобно сказал я.
— А у нас, кстати, есть чем выздоравливающую девушку кормить? — задал Саныч на удивление правильный вопрос. — Я не сомневаюсь, что медицинский блок может сделать для нее оптимальный подбор необходимых питательных и других веществ. Будет ли она их есть?
— Сейчас исправим упущение, — согласилась Светлана. — У меня есть информация о пище, да и на станции оставалось много консервов, должны быть даже какие-то заморозки. Сгоняем "Блоху" за спецдоставкой.
