— Уже уходите? — Уважительно спросила у меня демонесса, что скрашивала моё ожидание прекрасной беседой.
— К сожалению, — мягко ответил я, посылая ей лёгкую улыбку.
— И даже своего имени не скажите? — Кокетливо улыбнулась она.
— Я всего лишь скромный слуга своей Госпожи, — прости, красавица, но я слишком хорошо знаю насколько тесно связаны между собой куртизанки и торговля информацией.
— Каааак жаааль, — с сожалением вздохнула она, причём не наигранным, а вполне натуральным, ведь за все время она так и не смогла вытянуть из меня и капли информации.
— Всего доброго, — поклонившись под конец, я пошёл за своей копией, после чего покинул стены этого прелестного заведения, прямо под колючий взгляд стальных глаз.
Неодобрение, узнавание, удивление, подозрение и облегчение пронеслись за миг эмоции во взгляде нашего надзирателя в милой униформе французской горничной. Хотя мне и не были до конца понятны причины подобного, но тем не менее подобный калейдоскопом заинтересовал меня и заставил быть более внимательным к Королеве Люцифера.
— Простите за ожидание, Грейфия-сама. Надеюсь, мы не доставили вам слишком больших хлопот своим долгим отсутствием?
— Нет, не доставили, — коротко ответила она, улыбнувшись на миг после ответа.
— Хорошо. Думаю, нам пора возвращаться в имения Ситри. Моя Госпожа и так слишком долго была без меня, и я не имею право доставлять ей ещё больших неудобств.
— Я открою портал, — и со взмахом её руки на земле появился красный круг переноса.
— Благодарю, — поблагодарил я и шагнул вместе со своей копией в круг.
А в следующий миг я вместе со своими спутниками стоял посреди просторного кабинета, где собрались все Владыки и фигуры Госпожи плюс их копии. И вот тут я понял, что не могу понять, зачем они здесь собрались, хотя и имею догадки на этот счёт.
— Уже появились, это хорошо, — проговорила Левиафан со своего места на кожаном диване. — Мы только вас и ждали.
— Да, — подтвердил её слова Вельзевул, — Мне кажется, что я смог найти способ как вернуть всех копий в их мир, но для этого нужно провести эксперимент в реальных условия.
— Это очень хорошо, — медленно произнесла Госпожа, уже считая в уме все возможные плюсы и минусы такого предложения. — Что для этого требуется?
— Место, где произошёл разрыв ткани мира, и кто-то или что-то, что может влиять на временной поток миров, — взгляды всех дружно скрестились на мне и моей копии.
— Гаспер? — С намеком на вопрос произнесла Госпожа, но я отлично её понял.
— Вполне вероятно, что я смогу выполнить свою роль, все же моя копия недостаточно развила свой механизм, а точнее вообще его не развивала, что прискорбно. Но я смогу. Вот только подозреваю, что вам Госпожа придётся снять с меня все печати Кромвеля.
— Плохо, — хмуро бросила высшая демоница.
— Печати, какие такие печати? — Недоуменно произнесла Левиафан, смотря то на меня, то на мою Госпожу.
— Печать Кромвеля или же Печать Семи Небес, как её некоторые называют, одна из сильнейших и сложнейших печатей в мире, что была создана одним из епископов Церкви с помощью отлученного от неё мага-еретика. В своей безумной гениальности эти двое создали умопомрачительный своей безумной сложностью и гениальностью комплекс ритуалов, заклятий и рун, единственной целью которого было запечатать и подчинить цель печати пользователю печати. Имеет восемь уровней запечатывания: нулевой, первый, второй, третий, четвёртый, пятый, шестой и седьмой. Каждый уровень запечатывает ровно половину всех сил цели, что в итоге приводит к тому что в распоряжении цели этой печати остаётся всего ноль целых четыре тысячных от его реальной силы. Чтобы привести пример скажу, что если аналогичную печать поставить на тебя, Левиафан, то ты станешь равной обычному демону среднего ранга, я или Люцифер — слабому высшему. Но даже не это самое страшное в этой печати, а то, что тот на ком её применили не может физически ослушаться того, кто наложил эту печать или на кого она была настроена после наложения. Это полное и безоговорочное подчинение как физически, так и ментально, духовно, даже без намека на полумеры и возможное освобождение в будущем. Путы ограничения и послушания ложатся на саму душу. И применялась она на моей памяти всего раз, главой протестантского ордена Хеллсинг двести лет назад на последнем из Королей Нежити, что пять лет назад умер, разрушив половину Лондона, — Вельзевул с сочувствием посмотрел на меня, будто на смертельно больного. — Скажи, Влади, как это чувствовать себя под этой печатью? — Обратился он ко мне.
— Госпожа? — Спросил я разрешения.
— Позволяю... — ответила она, но была прервана все тем же Вельзевулом.
— Вот это я и имел ввиду. Пустая оболочка, не способная на собственное волеизъявления. Пускай и обладающая колоссальной мощью. Впрочем, простите меня, это только мои мысли, и я бы не отказался услышать мнения об этом от непосредственной жертвы этой печати.
— Все немножко не так, как вы сказали, Вельзевул-сама. Подчинение есть, этого я не отрицаю, но, во-первых, полную власть оно имеет только над телом, мой разум свободен, и если я захочу, то смогу сопротивляться командам Госпожи, вот только для меня это подобно ереси. Зачем мне идти наперекор приказам Госпожи, если изначальной моей целью является их выполнение в лучшем виде? К тому же Госпожа не злоупотребляет своей властью в этом, напротив, на мое мнение, она слишком сильно себя в этом ограничивает. Во-вторых, мои силы не делятся ровно на половину, а всего лишь на треть, при этом не затрагивая физические показатели моего тела. Все же печать наносилась на меня с моего полного одобрения, я сам изъявил желание об этом. К тому же большая часть сил печати уходит, на то, чтобы ослаблять и блокировать мой механизм. Все же в свое время Бог совершил огромную ошибку, заточив в него убитого, но ещё не мёртвого бога, которого по ошибке признали за Балора. Дело в том, что неживой бог в моём Механизме хоть и не имеет личности и самосознания, но тем не менее его воля, его желания, его страсть к смертям другим настолько велика, что его ненависть к другим и его вечный неутолимый голод с лёгкостью влияет на носителя механизма. Чем сильнее становится связь между мной и механизмом, тем сильнее на меня влияет последние желания этого бога, из-за чего в прошлом мне было очень трудно не окунуться в кровавое безумие и начать нести разрушения и смерть всем, кого видел. Поэтому и была нанесена печать Кромвеля, она ограждает меня от моего механизма, оставляя в моём распоряжении сущие крохи истинных возможностей Запретного Взора Балора. И поверьте, остановка времени — это сущее баловство по сравнению с тем, на что реально способен этот Святой Механизм.
— Ясно. Значит вот какая причина наложения печати, что же, это очень многое проясняет. Тогда, я думаю, никаких препятствий к будущему эксперименту нет, и мы можем начать прямо сейчас, — объявил Вельзевул.
И через пару минут все собрались в месте, где мы появились в этом мире, все же именно там грань между нашими мирами была самая тонкая, и более того, она была поврежденной. А значит, что сил на обратное путешествие потребуется не больше, чем на путешествие в этот мир. Хотя обычно для этого нужно как раз-таки больше сил, дорога назад как не парадоксально всегда отнимает больше сил, если дело касается пространства и времени.
— Ситри-сан, сейчас все зависит от вас и вашего слуги, — после недолгих приготовлений произнес главный учёный Ада.
— Принято, — склонила голову Госпожа в знак согласия. — Гаспер, я начинаю, — с тревогой в голосе и беспокойством в глазах предупредила меня Госпожа.
— Я готов, Госпожа, — медленно вдохнул, стараясь унять бешено бьющееся сердце.
То, чему предстояло произойти через мгновение, до жути пугало меня, это будет второй раз, когда с меня снимут все печати, и я боюсь, что не смогу удержать контроль над собой. И всему виной кровь Уроборос. Та жалкая капля, что мне перепала, не только невероятно усилила меня, но и ещё больше упрочила и увеличила связь между мной и Святым Механизмом, выведя её на совершенно новый уровень. Если раньше её можно было сравнить с толстым верёвочным канатом, то после она преобразилась в огромный железобетонный мост, настолько большой, что знаменитые Золотые Ворота по сравнению с ним жалкий карлик. Естественно, в этом были очень значительные плюсы, ведь я мог использовать свой механизм, как будто с меня сняли четыре печати, и это при их полном активном комплекте на мне. При этом не было никакого влияния на меня со стороны существа, заточенного в механизме, но только пока на мне были все печати. Стоит им упасть, и я окажусь полностью во власти моего личного бедствия, насколько сильно я продвинулся в освоении механизма, настолько же это существо увеличено своё влияние на меня. И это очень пугало, я был совершенно уверен, что моя воля падёт под натиском ярости, ненависти и голода извне.
— Чему быть — тому не миновать, Госпожа, — ободряюще улыбнулся я своей Госпоже, в голове которой сейчас витали аналогичные моим мысли.
— Ты прав, выбора нет, — и выбора действительно не было, во всех двух мирах как это ни смешно, но именно я понимаю в материях времени много больше всех других существ, ведь в отличии от них, я довольствуюсь не только теорией, но и каждодневной практикой. Да, именно благодаря Запретному Взору Балора я лучший специалист в области времени, так же как и владелец Потерянного Измерения лучше других понимает, что значит пространство и его законы, так и я понимаю больше других во времени. Непризнанный четырнадцатый Лонгинус имеет свои при имущества, не так ли?
— Снятие Седьмой печати!
Стоящий в центре огромного и очень сложного рунного конструкта демон, всего на миг вспыхнул лёгким зелёным сиянием, и его глаза стали только чуть сильней отдавать алым светом, а стоящие по кругу возле него на самой границе рунного круга демоны все как один ощутили увеличение его сил.
— Снятие Шестой печати!
Новое повышение изучаемой силы от демона сопровождалось резким побледнением его кожи и вытягивания его зрачка в узкую, словно у кота, линию.
— Снятие Пятой печати!
До этого и так бледный демон стал еще более походить на холодный белый цвет, глядя на него, можно было подумать, что ещё чуть-чуть, и он станет прозрачным. Волосы его стали на десять сантиметров длинней и теперь с лёгкостью доставали до поясницы. Клыки же больше не могли прятаться под его губами и теперь опасно блестели под взглядами других.
— Снятие Четвёртой печати!
Стоило отзвучать последнему слову, как на всех собравшихся обрушилось давление тёмной и липкой, будто смола, силы, она была настолько густой и отвратительной в своей природе, что можно было подумать, что ещё немного, и захлебнешься в ней.
— Шепот... — ни к кому не обращаясь, проговорил стоящий в самом центре демон. — Он снова шепчет, — но другие демоны не могли понять смысл этих слов, кроме одной высшей демонессы, которая только ещё больше помрачнела.
— Снятие Третей печати!
Миг, и все помещение заволокла непроглядная тьма, с которой пришел Шепот. Шептал воздух, шептали стены, потолок, пол, да даже одежда демонов и та шептала. Но вот что именно, какие слова были в этом шепоте, никто не мог разобрать. А следом за шепотом пришла ненависть, что подобно болоту с головой затягивала неосторожных жертв.
— Снятие Второй печати! — Не смотря на все, прозвучали уверенные слова. Госпожа верила в своего слугу и не собиралась останавливаться, ведь остановиться, значит предать.
Шепот тут же стал Голосом, что непрерывно повторял три слова, которые, не замечая никаких преград, попадали в само сердце всех демонов. Разрушить. Убить. Съесть. Но не только это произошло, сквозь тихий стон прорвался мерзкий мокрый хруст костей и суставов. Что-то происходило с находящимся в самом сердце тьмы демоном, что-то очень нехорошее.
— Гаспер... Снятие Первой печати!
И только тихий, утробный рык, от которого многие отступили назад, а немногие, наоборот, приготовились к бою, был им ответом.
— Снятие Всех печатей!
Не прошло и доли мгновения, как окружающая демонов тьма ушла прочь, в самые тёмные уголки помещения, но не пропала, она просто затаилась там до времени. Голос снова стал Шепотом, а затем и вовсе пропал, но если хорошенько прислушаться со всех сил напрягая слух, то можно было услышать все те же: разрушить, убить, съесть. Все, что мешало демонам увидеть, что же происходило с одним из них, ушло на второй план, давая им сполна насладиться открывшимся зрелищем. Но кто сказал, что оно приятное и будет радовать глаз?
— Хааааа, — протяжно выдохнуло нечто перед ними, — Нет ограничений... Нет барьеров... Наконец-то. Такая сила, такая мощь. Потрясающее чувство, — произнёс не рот, а пасть, пасть, что начиналась почти у самого левого уха и заканчивалась у правого, пасть, что была полная острейших клыков усеянных в три ряда.
Перед демонами стояло существо, чей облик более всего подходил Изгнаннику или же неудачной химере, нежели высшему демону. Шесть пар рогов, что по кругу венчали его голову, устремлялись вверх, сплетаясь в причудливую корону. Три чёрных газа с белыми концентрированными кругами на склере и крестообразным рисунком все того же белого цвета в центре. Два, как у всех, и один в центре лба неотрывно следили за всеми присутствующими, даже за теми, кто был за спиной этого создания. За спиной у него в сложенном состоянии были десять пар покрытых чёрной матовой кожей крыльев, две пары из которых представляли из себя костяные конструкты, что должны были бы быть крыльями, но были только их скелетами. Худое, покрытое жгутами мышц под кожей тело высоко возвышалось над другими, чему несомненно способствовали вогнутые в другую сторону, будто у кузнечика, ноги. И в довершение всего над головой этого существа сиял черный нимб, вокруг которого, словно планеты вокруг солнца, в медленном танце кружили семь всевидящих глаз.
— Кто... Нет, что ты такое? — С угрозой спорил Вельзевул, призвав в свою руку верное на протяжении сотен лет оружие и направив на представшее перед ним существо, ибо первым из всех почуял, что именно скрывается под маской этого существа.
Но тот даже не обратил внимание ни на вопрос, ни на действия одного из Владык, существо неотрывно смотрело в глаза одной-единственной девушки среди всех них.
— К-как ты, Г-аспер? — обеспокоен спросила девушка и шагнула на шаг вперёд, на встречу к своему слуге, ибо она не чуяла в нем угрозы для себя. Не важно, как выглядел её слуга, он навсегда будет для неё её единственным Гаспером, пускай другие бегут от него, пускай другие отворачиваются от него, а она, она всегда будет рядом с ним. Ведь так написано самой их Судьбой.
Вот и сейчас она под влиянием своих чувств бесстрашно сделала шаг вперёд и тут же наткнулась на магическое поле барьера, которое отсекало монстра внутри от неё. И судя по всему, это было сделано руками Вельзевула, который весьма агрессивно смотрел в сторону заключенного в барьер нечто.
— О! Лучше не бывает! Да... Никогда не было, однозначно. Сила и мощь текут по моим венам. Впервые ощущаю нечто подобное, хехехехе.
