Верните моего любимого! - 1

Тех же людей, которые олицетворяли собой на Земле власть, успокаивал уже один тот факт, что все драконы безоговорочно признавали над собой власть своего единственного короля, а на его жену поглядывали с вожделением. Женю это не просто сердило, она была готова немедленно превратиться в драконицу и откусить голову каждому такому нахалу, но потом соглашалась, что так оно и должно быть. Своего короля драконы должны бояться, а королеву обожать. У драконов почти всё было совсем не так, как у людей, но одно Королеву успокаивало больше всего — на драконах можно было, чуть ли не ездить верхом и тут имелась одна закономерность, которую она сама же и вывела. Высшим драконом может быть только тот, который любит людей и готов им служить и доказал это, как ни странно, отец Марины, который быстрее всех обрёл дыхание Камюра. Чуть позднее, то же самое случилось и с её бывшим мужем.

Принц Зарион счёл это добрым знаком. Весь июнь и июль он учил жену секретам боя драконов, в котором имелось немало тонкостей. Трижды в неделю они отправлялись для этого на Марс, и там он учил её особой технике полёта в разряженной атмосфере, которая, тем не менее, держала драконов. Помимо этого он попросил Дмитрия доставить в специальную магическую лабораторию бронемашину российского производства "Тигр-М" и принялся на глазах у жены и верховных магов планомерно превращать её в быстроходный, сверхмощный колёсный танк. Марина и её студенческие подруги помогали ему, так как в машинах толк знали лучше мужиков. Мощность двигателя благодаря магии повысилась с двухсот пятнадцати до тысячи двухсот лошадиных сил. В результате этот броневик мог развивать скорость в двести восемьдесят километров в час.

Главным достоинством обновлённого "Тигра" было то, что он представлял собой мобильную пусковую установку магических зенитных ракет "9М39" просто чудовищной мощности. В небольшой башенке, размещённой на крыше, была установлена сдвоенная авиационная пушка "ГШ-6-30" с дистанционным управлением и мощным телевизионным прицелом. Салона в "Тигре" не было, как такового вообще. Вместо него за спиной водителя и стрелка-наводчика находился самый настоящий артиллерийский погреб для ста двадцати ракет калибра семьдесят два и два десятых миллиметра и четырёх тысяч снарядов. Называлось же всё это удовольствие, оружием последней надежды и было помещено в рубин красивого перстня. Когда машина после испытаний на полигоне была чисто вымыта, проверена и снаряжена, принц, надевая его на палец жены, сказал:

— Мариночка, запаса магического топлива в машине хватит на несколько миллионов километров. Стрелять ты научилась, и теперь сможешь вести огонь, как воздушным, так и по наземным целям. Подобного рода оружие не редкость в нашем мире, но я сделал его даже чрезмерно мощным. Чувствую, мне не удержать тебя на Земле. Поэтому я могу просить тебя только об одном, затаись где-нибудь подальше от Вайнора, изучай и совершенствуйся в магии, а мой магический "Тигр" пусть будет твоей страховкой. Он защищён магией даже от пламени дракона, и я буду счастлив, если тебе не доведётся пустить мой подарок в ход. Постарайся решить всё тихо и мирно.

— Как получится, Зарик, — ответила Марина, уже получившая от мужа немало других подарков подобного рода, — это ведь не от меня зависит, а от нашего дядюшки. Мне ведь с ним нечего делить, но за все обиды, нанесённые Дому Эльтаридов, он жестоко поплатится. Я ведь довольно-таки злопамятная девушка.

Принцу только и оставалось, что горестно вздохнуть. Решительность жены его порой пугала, но то, что Королева Дорог отличалась здравым рассудком и умела выжидать — радовало. Куда больше его злило другое. Верховные маги, ученики Марины, словно с ума сошли, и весь август занимались только тем, что помогали ей готовиться к войне с императором Вайнором. Он попытался было на следующий день уговорить Дмитрия найти способ, как удержать девушку на Земле, но тот, сочувственно кивая, возьми, да, и ляпни:

— Зарион, я бы с удовольствием, но ты же знаешь Мариночку. Она, как только я об этом только вякну, выбьет мне все зубы и всё равно сделает так, как решила. Ну, и что мне потом делать? Всю оставшуюся жизнь питаться манной кашей? Нет, я, брат, мясо люблю и, вообще, мне зубы нужны, чтобы кусаться.

У принца от его слов всё так и потемнело в глазах, но он сдержался и не заехал дракону кулаком в глаз. Глядя на то, с какой иронией смотрит на него Дмитрий, он огорошено спросил:

— Так ты что же, чудовище, считаешь, что она именно так должна поступить, отправиться за мной в пасть дьявола, полную клыков?

Генерал Светлов громко рассмеялся:

— Какой дьявол, какие клыки? Зарион, о чём ты говоришь, братишка? Нет, дружище, наша Мариночка отправится на разведку, а лет эдак, через десять, пятнадцать или чуть позже, когда мои драконы заматереют, в Теалинкорн заявимся и мы. Зарион, если этот болван упечёт тебя в кутузку, то тем самым он объявит войну Дому Эльтаридов, а он для нас Старший дом и потому Дом Светловых, то есть Дом Эльтаридов с планеты Земля, воспримет это, как смертельную обиду и восстановит справедливость. Нет, Зарион, никакой войны не будет, просто над Камюрдоратом начнут кружить, воинственно трубя, тысячи драконов и среди них, как я полагаю, будет немало высших золотых и просто высших драконов, а это означает, что все драконы Старшего дома тоже возвысятся. Да, ты это не хуже меня знаешь. У нас, драконов, своя собственная магия. Вот скажи мне, Зарион, что произойдёт, если в додекагон преображения встанет благородный дракон и сразу двенадцать благородных высших золотых леди-драконов дохнут на него огнём Благого Камюра?

От одной только мысли о том, что такое может случится, у принца зашевелились на голове волосы и он потрясённо ответил:

— Дима, каким бы не был этот дракон, даже бескрылым заморышем, если в его сердце бьётся благородное сердце и душа его чиста, он сию же секунду превратится в золотого дракона. Пойми, в глубокой древности все драконы были высшими и золотыми. Просто, смешивая свою кровь с эльфами и орками, а позднее с гномами и людьми, они стали менять свою масть. Но ты представляешь себе, что будет, если в душе такого дракона будет червоточина?

— Успокойся, ничего плохого не произойдёт, — с широкой улыбкой беспечно сказал генерал, — такого парня или леди просто хорошенько поколбасит и только. Для того, чтобы сгореть в животворящем огне Благого Камюра, Зарион, нужно быть гнусным преступником и полным козлом. Я понял это совсем недавно и сразу же написал подробный отчёт тем ребятам, которые хотят навести на нашей планете порядок. Для того, чтобы человек стал драконом, ему нужно сначала достичь высших познаний в магии, после чего возможно полное преображение в огне двенадцати золотых дракониц, хотя мне сдаётся, что этого можно добиться и с помощью высшей магии преображения, но тогда можно и скопытиться не за понюшку табаку. Благой Камюр он ведь всё знает, всё видит и ничего не пускает на самотёк.

Принц закивал головой и сокрушенно сказал:

— И это я слышу от верховного мага, который не осилил ещё сотой доли пути к вершине. Да, представляю себе, каким верховным магом ты станешь тогда, когда доберёшься до вершины.

Дмитрий насмешливо фыркнул:

— А я и не собираюсь этого делать. Очень мне нужно, чтобы Камюр припахал меня на чёрной работе. Нет, принц, мне и в Эйдаше живётся неплохо. Вот когда я проживу лет так тысяч пятьдесят, тогда можно будет вписать в Словесник последний трактат. Но только не раньше. Думаю, Благой Камюр не обидится.

Поняв, что этот парень не шутит, принц спросил:

— Дима, скажи мне, ты всё это просто почувствовал и применил какую-то формулу из области аналитической магии?

— Не то и не другое, Зарион, — ответил юный, но уже достаточно мудрый король драконов, — мне всё это приснилось и я так полагаю, что это был вещий сон, посланный мне Благим Камюром. Из него мне так же стало окончательно ясно, что Младший дом Эльтаридов ни в коем случае не может объявлять войны так низко павшему Дому Варрадидов. Это приведёт к самому настоящему катаклизму и империя Теалинкорн может в итоге погибнуть, чего лично я не желаю. Куда проще взять Вайнора на понт. Ты представляешь, как он завопит, когда увидит, что все Эльтариды один за другим становятся высшими золотыми драконами? Тут же в его курятнике начнётся роптание, и кто-то из них смоется из Камюрдората и преобразится на глазах остальных Варрадидов в золотого дракона, чтобы тотчас примкнуть к Эльтаридам. Вот это и будет для него той самой оплеухой, которая окончательно выбьет у него почву из-под ног.

Принц Зарион несколько минут молчал, а потом спросил:

— Ты говорил о своём вещем сне Марине?

— Нет, — коротко ответил Дмитрий и пояснил, — он приснился мне минувшей ночью и есть кое-что такое, что прямо указывает на то, что она не должна знать об этом. Давай-ка я расскажу тебе всё как можно подробнее, а потом мы подумаем, что всё это значило бы.

После подробного рассказа, продлившегося более трёх часов, принц Зарион надолго задумался, но генерал Светлов не торопил его с ответом. Наконец эльтаранец со вздохом сказал:

— Ты прав, Дима, Марине не стоит об этом знать, но мы всё же как-то должны намекнуть ей, чтобы она не ждала помощи с Земли раньше, чем через пятнадцать земных лет. Кажется, я резко поглупел. Мне ничего не приходит на ум.

— Мне тоже, — уныло сказал Дмитрий.

Придумывать им ничего не пришлось. На следующий день, после завтрака, Марина попросила всех верховных магов и драконов, живущих в подземном дворце, собраться в зале совещаний, где и заявила во всеуслышание о своём решении:

— Друзья мои, через неделю Земля начнёт скользить сначала вдоль Кружев Камюра, а затем станет проходить сквозь них вблизи Эльтарана и вскоре принц Зарион покинет вас, чтобы добровольно отдаться в руки своему злейшему врагу и спасти свой народ от истребления. Вскоре я тоже покину вас и хочу заранее сказать вам следующее — вы ни в коем случае не должны даже пытаться заглянуть в Эльтаран и другие миры Империи раньше, чем через пятнадцать лет. Знаю, вы все уже сейчас хотите отправиться в Империю вместе со мной, но если вы не хотите, чтобы свершилась страшная катастрофа, то не станете этого делать. Поймите, только я могу отправиться вслед за своим мужем, чтобы какое-то время спустя прийти к главным воротам Камюрдората и потребовать у Варрадидов — верните моего любимого, которого вы неправедно оклеветали и заточили в темницу, и они будут вынуждены выполнить моё требование, иначе в противном случае погибнут. В ближайшие три дня мы можете свободно выходить на поверхность, но начиная с двадцать пятого сентября на поверхности Земли не должно быть ни одного мага, и ни одного проявленного дракона вплоть до того момента, пока принц Зарион не покинет вашу планете. Через несколько дней уйду и я, а вы начнёте строить на Земле новый мир. Надеюсь, он будет прекрасным.

Как только Марина умолкла, кто-то воскликнул:

— Но, Королева..!

— Никаких но! — громко крикнул Дмитрий — Вам же ясно сказано, наше присутствие может привести Эльтаран к гибели. Вы что, не понимаете, что Эльтариды не могут, не имеют права не то, что восстать против Варрадидов, вот уж выродки, но даже бросить им вызов. Это для их Дома, погрязшего в преступлениях, узы крови ничего не значат, но только не для Дома Эльтаридов. Так что будем молиться за нашу Марину и принца Зариона, и желать им удачи, а Дому Варрадидов скорейшего очищения. Всё, что мы можем сделать, это наделить их своей магической силой, но сначала мы отдадим её Зариону.

Все последние дни Марина, позабыв обо всём, проводила с мужем, но в отличие от остальных магов, не отдавала ему своих магических сил. Они вскоре должны были пригодиться ей самой. О расставании и о том, как они любят друг друга они не говорили, а просто были всё это время вдвоём и только в ночь с третьего на четвёртое сентября, незадолго до полуночи, принц сказал:

— Даже если я вскоре умру, моя королева, я всё равно буду самым счастливым человеком на свете, но я не умру. Я дождусь того дня, когда ты придёшь к стенам моей темницы и взорву её изнутри.

Марина поцеловала мужа со словами:

— Тебе пора, любимый.

Принц Зарион открыл портал прохода и отправился в Боровое, из которого уже были эвакуированы все жители. Через несколько минут над Лукерьиным лесом стали сгущаться тучи. Вскоре загрохотала страшной силы гроза, и хлынул такой ливень, что все паломники были вынуждены вернуться в Колядки. Сразу же народ начал недовольно шептаться, а вскоре и вовсе во весь голос заявлять:

— Это из-за него, идола окаянного, святая матушка Лукерья разгневалась. Президент называется, так и не отважился прийти к Святым Камням. Ох, спасу нет, уходить отсюда надо, не подпустит нас матушка Лукерья к своим Святым Камням и не даст никому исцеления, пока этот идол бесчувственный в Кремле сидит.

Так говорили под утро только в Колядках, откуда стали уезжать не только паломники, но и местные жители. В полдень же об этом открыто говорили во всей Вологодской области, а к вечеру уже и в Москве. На митинги люди не собирались, и никто не говорил, что нужно штурмовать Кремль. Просто всем вдруг стало ясно, что у власти находятся совсем не те люди, которые имеют право руководить страной, а иначе, почему бы это несколько десятков Святых мест, в которых паломники получали исцеление практически от всех заболеваний, вдруг взяли и внезапно "забастовали". Принц Зарион, главный виновник этой "забастовки", можно сказать, пошел на поводу у генерала Светлова и решил подыграть ему и остальным кремлёвским "заговорщикам", хотя среди них было немало людей просто рвавшихся к власти. Что же, им дадут на какое-то время в руки эту большую, блестящую погремушку, но вскоре они сами либо добровольно вернут её, либо будут вынуждены полностью перестроиться.

Принц не стал ничего из того, что он сделал, разрушать. Он лишь поступил так, как привыкли делать, в случае приезда императорских прихвостней все теалинкорнцы, навесил на Боровое и Колядки морок полного запустения. На Лукерьин лес он навесил морок таких ужасов, которые и ночного стража повергли бы в панику. На редкость красивый и праздничный светлый и чистый лес превратился в свирепое чудовище. Причём на десятки километров вокруг и вкупе с непрекращающейся грозой он стал непригоден для жизни самых злобных и свирепых хищников. Принц Зарион временно поселился в келье матушки Лукерьи, чтобы не мокнуть под дождём зря. От своих новых друзей, верховных магов и драконов, он получил такой заряд магических сил и энергии, что их ему теперь должно было хватить надолго. Он был одет в ту же одежду, в которой прибыл почти год назад на Землю и лишь обзавёлся курткой из медвежьей шкуры.

С ним по-прежнему был магический посох Криарон, неотличимый от настоящего, шпага Эвиаль в простеньких ножнах и Бенуар, лежавший в меховой сумке. Во второй сумке, побольше, у него был с собой запас продовольствия. У любого мага сразу же должно было сложиться впечатление, что это планета является гиблым местом и опасна не только для магов, но и драконов. Оставалось только удивляться, как это принц Зарион смог выжить на ней, да ещё и завалить какого-то огромного зверя. Ночные и дневные стражи хотя и были невероятно сильны, всё же не любили рисковать своей жизнью, так что вряд ли они станут искушать судьбу и отправляться на разведку.