Длинноволосый брюнет смотрел на заалевшее небо, одновременно смотря в ледяное зеркало, с помощью которого пытался определить, как лучше сменить имидж.

— Доброе утро — прошептала куноичи, обнимая Хаку за плечи — как спалось?

— Отлично. Ты ведь рядом.

— О чем думаешь? — шепнула девушка, прижавшись к брюнету.

— О тебе. О брате.

— А что с ним?

— Знаешь, раньше мы были подопытными мышками, свинками в руках тех, кому хотелось посмотреть на наши реакции. Сначала Орочимару, затем Коноха. Каждый раз, когда мы надоедали этим исследователям, они пытались нас устранить. И я боюсь, как бы брат не захотел отомстить всему миру, сделав его своей подопытной свинкой.

— Не бойся — шепнула Тен Тен — твой брат слишком устал от экспериментов и войн. Это можно понять, общаясь с его Стражами. Скорее всего, он хочет просто покоя.

— Не думаю, что нам грозит покой.

— У тебя, а может, и у меня, впереди почти вечность. Там найдется место и покою.

ЧАСТЬ 2

Глава 1. Хаку, ледяной король. Исповедь Смерча.

Всем привет! Меня зовут Хаку. Ну да вы скорее всего знаете. Но если кто забыл, напомню, что я родом из Страны Тумана и обладаю живым разумным мечом, который окружающие невесть почему называли Головорубом. Впрочем, едва ли уместно говорить, что я "обладаю" им. Скорее, мы с Вихрем заключили договор, по которому он согласился с перспективой терпеть меня как своего носителя.

— Ты как? Все нормально? — встревожено спросили сзади, заметив, что я замедлил шаг.

Я оборачиваюсь, и мои губы сами изгибаются в мимолетной улыбке, а сердце наполняется теплотой. Тен Тен, чудо мое.

— Прости, задумался. Не устала?

Тен Тен молча мотнула головой и пошла по дороге. Микроперенос на три метра вперед, и мы снова идем бок о бок.

Вот уже два дня, как наша шестерка разошлась парами, договорившись встретиться потом, а до следующего рандеву связываться с помощью Пути хотя бы раз в месяц. Из всех возможных вариантов мы с Тен Тен решили пройти окраинами страны Огня, не доходя до границ с Ветром и Рисовыми Полями, где нас вряд ли были бы рады видеть. Можно конечно было бы переместиться к змеям или жабам, но вторые вряд ли любят нас после того, как на нас обозлился Джирайя-сама. Первых же почему-то не любит Тен Тен и приходиться с этим мириться.

Но мы все рассчитали. Еще пара недель в неспешном темпе, и мы окажемся в "лоскутном поясе" — цепочке карликовых государств, где легко спрятаться от возможной погони. Если все пройдет гладко, через полгода можно будет спокойно заняться интенсивными тренировками...

Рукоять Вихря потяжелела, оборачиваясь базальтовой глыбой вместо полой трубки древнего сплава.

"Опять" — устало подумал я, заметив, как покалывает левое бедро, где покоился мой вакидзаси, который, вроде бы, увеличит мои способности на порядок, когда я достигну своего предела в наращивании силы.

— Тен...

— Что, опять? Хорошо, я послежу — ответила любимая, которая будет вести мое тело, пока я разнимаю этих больших детей.

Что меня всегда удивляет в Пути, так это возможность увидеть свой внутренний мир и мир того, с кем контактируешь. Бесспорно, эта информация очень интимна, поэтому никому не стоит знать, как выглядит разум Тен, но о своем я могу рассказывать часами. Как прекрасна, по-моему, роща ледяных деревьев, окруженная заснеженными горами, пронизанными венами ручейков. Эти ручейки, как и алые цветы, похожие на маки, на деревьях, появились, должно быть, когда я влюбился.

А вот и эта парочка. Стоят, спорят о чем-то. Крепыш ростом метр шестьдесят, Смерч, в миру вакидзаси, вырабатывающий серебристый туман, выжигающий разум каждому врагу, коснувшемуся его. Напротив него худой костлявый подросток лет четырнадцати.

— Сиди в углу и знай свое место, старый хрыч! Хаку — мой носитель и то, что я позволяю тебе помогать ему — это признак моей доброты. Не учи меня жизни!

— Ну, кто тут старый — это еще неизвестно — с расстановкой ответил Смерч — и Хаку-сама волен сам выбирать, кому из нас он доверяет больше. По мне, так тебе следовало бы прекратить вести себя как маленький ребенок и признать, что лидер в нашей команде именно Хаку.

— Я вам не мешаю? — поинтересовался я. Клянусь, я старался быть спокойным, однако с самоконтролем у меня еще не все в порядке. Во всяком случае, с первым изданным мной звуком примчавшейся горячечный ветер сорвал и закружил лепестки маков, окружая рощу прозрачно-красным смерчем из мириадов лепестков цвета заката.

— Извини — буркнул Вихрь, отворачиваясь от Смерча — У меня опять проблемы с этим.

— Прошу прощения, Хаку-сан — потупился крепыш — наверное, все дело в том, что мы застоялись без дела.

— Да я заметил — что меня радует, это возможность быть хоть немного искренним, общаясь с мечами. Все равно они знают меня как бы не лучше Тен Тен и брата с сестрой. Так что красные листки посерели, превращаясь в благородную сероватую сталь, куполом вращающихся лезвий окружившую ядро моего разума — рощу ледяный деревьев — Когда вы уже закончите делить меня и устраивать эти глупые свары? У меня от них болит голова, а толку ноль. Вы отлично знаете — я задержался, бросив взгляд на частые разряды, пробегающие между стальными пластинами — что я вооружаюсь исходя из своего противника, а не эмоций. А теперь извините. Меня Тен Тен зовет.

Выныривать из своего подсознания не то чтобы легко или трудно. Нельзя же сказать, какой вкус чувствуешь, слушая музыку или наблюдая рассвет. Просто ты словно оказываешься в другом мире, где уже не ты — царь и бог и не так всесилен, зато можешь не беречь чужое творение.

— Я здесь — бросил я и посмотрел вперед.

Нда. Разхидрить твою налево, как сказал бы братик. Внизу какие-то кадры хоронят гроб, в котором что-то стучит. Неужто живого закапывают?

Е-мое. А он и правду живой. А из похоронной команды только двое опасны. Этот парень, их предводитель, шиноби с системой циркуляции и объемом чакры на уровне Какаши-сана и тот паренек, привязанный к его спине. Особенно мне его глазки не нравятся.

— Тен, они закапывают живого человека под землю. Высокий горбун — сильный шиноби. Горб — это его союзник с какими-то странными глазами. Остальные не слишком опасны.

— Если вмешаемся, рискуем привлечь ищеек Конохи — заметила моя девушка.

— Ты права, Тен. Но то, что они закапывают живого человека, как-то...

— Знаю. За это я тебя и люблю. У тебя есть принципы, от которых ты не откажешься никогда. Однако давай все обдумаем...

— Поздно — бросил я, увидев, как потекла чакра к глазам подростка на спине высокого шиноби, в руках которого уже появились какие-то устройства.

Тен Тен уже держала распечатанный арбалет, к каждой из четырех стрел, которыми он был заряжен, было привязано по взрывному свитку.

— И как это понимать? — спросила Тен, когда я схватил ее и погрузился под землю, как только мы оказались в небольшой пещерке.

Вместо ответа я посмотрел вверх. Спустя секунду от стен послышался тихий угрожающий гул.

— Техника Молнии В или А-класса. Не хочу, чтобы ты попала под нее — я почувствовал, как щеки вспыхнули, словно я признался в чем-то постыдном. Не зная, куда деть глаза, я деактивировал додзютсу и отвел взгляд в сторону.

???

Приятно. Но все же, за что такая честь? Скорее по наитию, я сомкнул руки на ее талии.

— Хаку, я буду осторожна. Ты же видел, кроме этих двоих есть еще и те ребята, почти не имеющие навыков шиноби.

Я медленно выплыл из блаженного отупения, в которое погрузился, едва Тен коснулась моих губ.

— Пожалуйста, будь осторожна.

— Не волнуйся. Наруто и Якумо меня неплохо обучили.

Наруто и Якумо? Чувствую, брату и сестричке придеться многое объяснить мне. Применив чакру Земли, я утянул себя и Тен в сторону, чтобы вынырнуть из края обрыва, чтобы Тен оказалась возле спутников тех двоих шиноби.

Вынырнул я точно на уровне земли, тотчас охватив зрением пятидесятиметровую сферу вокруг — когда ты окружен землей, мощность додзютсу почему-то падает до пяти метров.

На кладбище стояли с десяток человек. Точнее, стояли только двое, а остальные сидели у нижесидящих на плечах, раскинув руки с катарами в стороны. Выглядела это достаточно странно.

— Не скучай, Хаку — бросила она, отпрыгивая в сторону этих людей. Провожая ее взглядом, я уже по привычке поворачивал голову в сторону того шиноби, метавшего молнии с помощью своих устройств. Как раз сейчас он, стоявший на краю обрыва, метрах в двадцати надо мной, поднял зажатые в каждой руке металлические конструкции, напоминающие гибрид рамки лозоходца с громоотводом.

Спутники моих противников крикнули "Черный Ураган " и начали быстро вращаться, превращаясь в нечто вроде двух смерчей, пытающихся взять Тен в клещи.

Устройства в руках этого парня окутались разрядами. Ксо. Похоже, не стоит медлить. Я выбросил правую руку вперед, раскрытой ладонью к противнику, собирающему в своем оружии неслабое количество чакры. Губы чуть дрогнули, когда я мысленно, скорее по привычке, назвал свою технику.

Тен, как и следовало ожидать, достала пару свитков и бросила в этих дураков огромное количество всяких цепей, моргенштернов, кнителей и прочей железной дряни, не слишком распространенной среди шиноби, однако до крайности эффективной против приемов, основанных на вращении.

Облако пыли, столбом взметнувшейся на тридцатиметровую сторону, образовалось под жуткий грохот. Воздух перед мной подернулся рябью образующих тончайшую пленку ледяных кристаллов, готовых отразить мелкие камешки, прорвавшиеся в мою сторону.

Однако, я едва успел. Еще немного, и мне пришлось бы брать эту молнию на Щит или Броню. Надо становиться серьезнее.

Фуутон. Встречный Штиль. Моя коронная техника, которую я смог освоить благодаря, как ни странно, тренировкам Пути, позволившим мне понять, что все недолговечные воздушные образования тоже в какой-то степени живые и с ними можно договориться. Мой Встречный Штиль — это моя чакра, скользящая по образованным чакрой ветра и моим краткосрочным, как их жизнь, договором с эфемерными сильфами. Никаких внешних эффектов, просто там, где проходит мчащаяся с почти стокилометровой скоростью чакра, на мгновение прекращается ветер, отдавая часть своей силы набирающей обороты подобно лавине технике. При этом если в облако чакры попадет еще какая-то энергия, например чужая техника, она будет также усвоена. Только встретившись с препятствием, не имеющим никакого отношения к воздуху и не парящем в нем, или с человеческим телом, чакра и накопленная ею энергия разряжается. Зачем я вам это говорю? Ну, во-первых, мне нравиться эта техника. По мне, она ничем не хуже Ударного Щита братика Наруто или Зова Смерти от сестрички Якумо. А во-вторых, я хочу, чтобы вы могли себе представить, что стало со скалой, на краю которой стоял мой противник, когда Встречный Штиль, собрав силу попавшихся за тридцать метров пути в этот наполненный ветрами день воздушных потоков и молнию, которую он послал в меня, встретился с камнем, не окруженным воздухом со всех сторон, а значит, являющимся одним из детонаторов для моей техники.

Тен, сжимая в руках по несколько цепей, идущих к поваленным в кучу противникам, подпрыгнула и начала складывать печати. Надо будет поблагодарить братика Наруто. Узнаю его стиль. Связать противника металлом, подпрыгнуть повыше и призвать на себя молнию, используя связь с протиником и тела своих врагов как своеобразный громоотвод.

А мои, похоже уцелели. Ну, этого следовало ожидать. Однако парень, похоже, ранен. Ничего не поделать, Встречный Штиль — крайне действенная техника. Если попал в радиус поражения, то меньше чем сотрясением мозга и обширными внутренними кровоизлияниями не отделаешься. Я кинул пути из чакры ветра и своих мыслей к месту, в которое хотел попасть. И губы непроизвольно чуть вздрогнули, словно бы пытаясь дать мне вслух назвать свою технику. Нинпо. Тропа Ветра.

Похоже, на кладбище стало десятью трупами больше. Надо бы уговорить Тен поработать над расходом чакры. Ну зачем было обугливать всю десятку до состояния углей? Потратив в сотню раз меньше чакры, можно было без всяких цепей сжечь каждому из противников нервную систему и оставить стабилизированные заряды под рукой для добивающих ударов по тем, кто не попал под основной удар. Но это потом.

Появившись на обрыве, я машинально выставил руку в сторону и послал чакру навстречу атаке противника, смешивая свой Ветер с чужой Молнией и задерживая получившееся возле себя. В метре от моей ладони в воздухе повис щит, словно бы выкованный из лунного сияния. Любопытный эффект.

Пыль снесло бушующим ветром, скручивающимся в жгут над моим противником. Судя по темно-серым, почти черным тучам над нашими головами и искрящими устройствами в руках этого человека, он осознанно вызвал шторм над нашими головами, чтобы призвать огромное количество молний в мою сторону. Что и говорить, погодное преимущество.

— Может, объяснишь, почему вы напали на нас? — не то, чтобы мне было интересно, но чем плохо потянуть время, пока накачиваешь чакру во Встречный Штиль, готовясь спустить его с привязи?

Нда. Он смеется. Блин, да ему нравиться все это! Вон, он снова собирает молнии, бьющие в его оружие с небес, в сгусток, светящийся не хуже моего Штиля.. Все, ждать не стоит. Судя по движению чакры, через секунду он пустит свою технику.

Я спускаю свою технику, посылая вдогонку левой рукой еще один Встречный Штиль, а потом, когда враг скрывается в сиянии от столкнувшейся Молнии и Ветра, я вытягиваю в его сторону расслабленную правую, с секундной задержкой посылаю технику, которая по крайней мере даст мне время уйти от его атаки. Мертвый Штиль проходит сквозь меня, превращая освещенную столкнувшимися техниками скалу в серую пустошь, пожирая цвета и потоки обезумевшего ветра, вставшие на его пути. На всякий случай я ныряю на десятиметровую глубину, уже плывя под землей выбрасывая чакру в скалу, чтобы с вибрацией частиц камня и моей чакры, рассеянной среди них, хоть как-то понимать, что твориться надо мной.

Черное пятно, пожирающее направленную к нему чакру, беззвучное, неслышное, как смерть во сне. Мертвый Штиль нетороплив. Чтобы преодолеть эти двадцать метров, ему понадобиться почти три секунды. Визг и вибрация, пробирающие до костей, до корней разума, меж которорыми бьется, пытаясь вырваться, животный страх перед тем, что бушует надо мной. Но я укрепляю расшатанные воем Встречного Штиля и пожираемой им Молнии корни своего разума, не прекращая понимать то, что я ощущаю сквозь землю. Облако, что видно только потому, что я вижу его контуры, за пределами которых я ощущаю верхний мир, движеться к тому, что воет. След облака постепенно оживает. Я чувствую, как расправляется сжавшаяся в испуге скала. Как во вновь отдалившиеся молекулы камня бьют энергетические потоки от возрождающихся потоков ветра. Наверное, там сейчас идет снег — Мертвый Штиль, пусть и до определенных пределов, высасывает из пройденного пространства даже тепло.

Черное пятно достигает зоны, откуда раздаеться демонический вой, отчего визг разрывающих друг друга стихий затихает, за секунду обращаясь в ничто, в пшик от капли воды на раскаленной сковороде. И Мертвый Штиль лопается, не в силах удержать в себе энергию сразу четырех техник — два моих Встречных и обе молнии противника. Глухой гул доноситься сверху и я чувствую вибрацию, словно какой-то великан полирует гору стаметровым Оодама-Расенганом, снимая стружку каменных глыб, обращенных даже не в песок или пыль, а во что-то более мелкое. Камень скалы дрожит, словно в припадке ужаса, грозя раздавить меня несмотря ни на какие техники. Что это? Неужели Твердь сошла с ума? Я выбрасываю шупальца разума в округу, пытаясь собрать информацию о происходящем. И тут я проваливаюсь в черноту Понимания.