— Нужно было как-то объяснить мои ночные бдения-блуждания, не посвящая в подробности всех и каждого. Вот мы и решили, что легенда о свиданиях и большой любви будет хорошим прикрытием.
— Но Джеймс действительно тебя любит, это ни для кого не секрет.
— Всё сложно, Нарси. Как бы не обстояли дела, знаю одно, Джеймс для меня навсегда останется в семёрке самых дорогих людей.
— Семёрке? — со смехом повторила подруга. — Как погляжу, проблемы с одиночеством у тебя грядут не скоро.
— Н о на самом деле число семь — не так уж и много: мама, папа, Туни, Джеймс, Алиса и ты.
— А кто — седьмой?
— Не скажу, — надула губы Лили. — Должна же у девушки быть тайна?
— Я и сама знаю, какой Джокер у тебя в запаснике. Его зовут Северус Снейп.
Смех растаял на губах, словно снежинка. Лили укоризненно поглядела на подругу.
— Ты знаешь, в том, как сложились отношения с Северусом, нет моей вины. Я никогда не буду для него достаточно хороша, чтобы я не делала...
— Это не так. Снейп считает, что, отвергая, тем самым ограждает тебя от опасности. А во-вторых, вовсе не тебя он считает не достойной его, а наоборот. И если ты в числе моих кавалеров отдаешь голос за Малфоя, то я, признаюсь, всегда болею за Северуса.
Нарцисса ещё немного посидела, а потом, пожелав подруги скорейшего выздоровления, ушла.
Лили осталась одна. Мысли её снова и снова возвращались к Севу. Что поделать? Всегда одно и тоже же. Наверное, такова её судьба — ждать его.
Стрелки на часах приближались к десяти. Тик-так, тик-так, тик-так. Наконец дверь скрипнула.
Лили, даже не глядя, знала, кто приближается к её кровати.
Во мраке, окутавшем комнату, белели руки, выступающие из чёрных раструбов мантии. Лицо, привычно наклонённое чуть вперёд, частично скрывала путаница волос. Выступы скул, чёткая линия подбородка. Лицо и силуэт, знакомые Лили, как свои собственные и в то же время столь же чуждые, как чужд его ядовитый, ленивый голос с гортанными интонациями.
Лили ждала, пока Севреус приближался и думала о том, как мир преображается в его присутствии. Становится Миром Ночных Кошмаров. Пространство в присутствии Северуса Снейпа наполнялось темным волшебством. Реальностью становились оживающие чёрные горгульи, парящие под арочными сводами старых церквей, кровавые вампиры, взбесившиеся сатиры и безумные оракулы.
Северус остановился, в молчании нависая над кроватью Лили. Он не выглядел ни обеспокоенным, ни участливым. Внимательным — и только.
Оглядев окружившие её кровать вазы с цветами, юноша саркастично изогнул брови:
— Наверное, стоит поздравить тебя, Лили?
Его язвительный рот прямо-таки был создан для укусов. Змей, он и есть змей. Что с него возьмёшь?
— С чем ты меня поздравляешь? — устало смахнула Лили упавшую на лицо прядь волос.
— Ты жива, здорова, в добавок, теперь всеми признанная девушка Поттера. Причин более, чем достаточно.
Лили поглядела в его бездонно-черные глаза:
— Ты пришёл затем, чтобы сказать мне это?
Северус снова смерил Лили взглядом
— Как ты себя чувствуешь? — спросил он.
— Хорошо, — ответила она.
Глаза Северуса были привычно сощурены, бровь — изогнута.
— Я в курсе вашей встречи с Темным Лордом...
— Конечно, в курсе. В Хогвартсе и в его окрестностях, без досужих сплетен и навязчивого внимания даже в туалет нельзя сходить, — досадливо поморщилась Лили. — А тут — сам Тёмный Лорд...
— Я хотел попросить тебя не делать глупостей, — с невозмутимой холодностью произнёс Северус.
— Не мог бы ты изъясняться точней? — язвительно вопросила Лили. — Что считается глупостью?
— О Тёмном Лорде не просто так идёт дурная слава.
— Темный Лорд в нашей милой беседе предложил мне стать одной из вас. Какой вариант из двух зол следует принять, Северус, дай дружеский совет? Что предпочтительнее сказать на его предложение? 'Да'? Или всё-таки — 'нет'?
Гортанный смешок её слизеринского друга опасно набряк ядовитой, прямо-таки убийственной горечью:
— Есть ли у тебя решимость пойти против твоих друзей Мародеров? Против собственной совести и всего того, во что ты верила с детства? Тогда говори 'да' и добро пожаловать под наши знамена. Если же у тебя есть хоть доля сомнения, то ответ очевиден.
— Ты говоришь так, будто не хочешь видеть меня рядом с собой в рядах Вальпургиевых Рыцарей.
— А ты думаешь, что хочу? — глухим голосом произнёс Северус. — Думаешь, я мечтаю видеть, как ты живешь под постоянной угрозой Круциатуса? Как валяешься в грязи, которая постоянно окружает каждого из нас рядом с Лордом? Не этого я хочу для тебя, Лили. Ты должна держаться от всего этого, включая и меня, и Орден Феникса, подальше. Обещай мне...
— Ну наконец-то! — выдохнула Лили. — Наконец-то прорвало твою плотину! Наконец-то я вижу тебя настоящего, а не ту ледяную статую, которую ты силишься из себя изобразить в последнее время, пыжась, как надутый индюк. Что ещё сказать? Твой выбор, Сев, он, наверное, был предрешён. Ведь ты всегда осуществляешь то, что задумал. Ты так хотел владеть миром с помощью тайных знаний. Тебе казалось, что Темный Лорд поможет тебе осуществить мечту. Наверное, это тоже предопределено: наши мечты, рано ли, поздно ли, приводят нас в тупик или, что ещё хуже, к полному краху.
Северус попытался пытаясь скривить губы и привычно отвернуться, но Лили не позволила, вцепившись в рукав его мантии, заставляя остаться на месте.
— Северус! Я уже говорила тебе это и говорю снова, давай...
— Нет, Лили! — покачал он головой. — Ты не понимаешь! Я не хочу видеть тебя среди нас, но мне самому этот круг вполне по душе.
Слова его наскакивали одно на другое, будто он боялся, что Лили снова его перебьёт.
— Многие из так называемых Вальпургиевых Рыцарей выбрали Лорда потому, что желают власти, неуязвимости и хороших денег. А знаешь, почему его выбрал я? — Северус наклонился вперёд, хищно нависая над Лили, и снова в голове её возникли образы мрака, горгулий, заброшенных кладбищ и парящих в небесах вампиров. — Потому что Тёмная Магия и Тьма влекут меня сами по себе, потому что мне это интересно. Слышишь?! — сжал он руки на предплечьях девушки с такой силой, что наверняка оставил на них синяки. — Мне интересно изучать грязь. Интересно рассматривать человеческих мусор, особенно когда он столь разнообразен.
— Это отвратительно, Северус. Видит бог! Но я люблю тебя и таким. Плохим и хорошим, жестким, даже злым — я всё равно люблю тебя! А ты раз за разом делаешь мне больно, жестоко меня отталкивая. Зачем? Ведь я же знаю, что не безразлична тебе? Почему ты это делаешь? Ты не спасаешь меня своим отказом, Сев! Ты меня губишь.
Северус не сводил взгляда со взволнованного лица Лили, по которому слезы, как она не старалась их удержать, всё же прочертили влажные дорожки. Привычный скептицизм, большими буквами написанный на тонком птичьем лице, испарился. Северус словно бы постарел, будто перед ней стоял не семнадцатилетний мальчишка, а мужчина за тридцать.
Он выглядел скорбно. И эта скорбь удивительно шла к нему.
— Чтобы я теперь не ответила твоему Тёмному Лорду, я обречена, Сев, — продолжила Лили. — Скажу 'да' — я не смогу быть такой, как вы, и он меня уничтожит. Скажу 'нет' — он сделает тоже самое. Я обречена. Теперь это вопрос времени. Так почему оставшееся время нам не быть с тобой вместе?
Пришёл черед Северуса бессильно сжимать кулаки и опускать глаза.
Она слышала, как судорожно втягивает он в себя воздух.
Потом его ледяные пальцы зарылись в её огненные кудри, приподнимая их на затылке, отчего по шее побежали мурашки. Под щекой Лили ощутила грубое прикосновение сукна его мантии, когда Сев прижал её голову к своей груди.
— Ничего не бойся. С тобой ничего не случится, Лили. Обещаю, — прошептал он. — Пока в моем теле останется хоть капля крови, я не позволю ни Темному Лорду, ни самому Сатане навредить тебе.
Лили ощутила тёплое дыхание на своей макушке, когда Сев легко, почти невесомо коснулся губами её волос и тут же порывисто отстранился.
— Скажи! Скажи мне, что любишь меня, Сев! — попыталась Лили удержать его за руку.
Но он, освободившись, отступил, вновь став недосягаемым, как луна.
— Поправляйся, Лили. Спокойной ночи.
Лили смотрела, как он шел по узкому проходу между кроватями, стремительно и легко, будто летел.
Его мантия едва поспевала за ним, взвихряясь и клубясь у ног, как туча на вершине горы, готовая вот-вот разразиться бурей и молниями.
Глава 33
Поражение
Недавние обильные снегопады сменились оттепелью с проливными дождями, шквалистым ветром и слякотью, из-за чего окрестности Хогвартса превратились в одно сплошное непроходимое болото. Сверху снег местами ещё выглядел белым и пушистым, но стоило ступить, ноздреватая корка расступалась под ногой, и неосторожный путник погружался в жидкую муть грязных кристаллов и талой ледяной воды чуть ли не по колено.
Ветер сутки напролёт раскачивал измученные деревья и выл, точно раненный зверь.
В такое время особенно ценишь крышу над головой и защиту стен, покинуть которые даже острая необходимость не всегда способна заставить.
После уроков Лили проводила время в библиотеке, готовясь к предстоящим зачётам и экзаменам. Рассчитывать на снисходительность преподавателей ей не приходилось, и нужно было знать предмет досконально, потому что 'Ниже ожидаемого', впрочем, как и 'Выше', Лили категорические не устраивало. Ей нужно было не меньше, чем 'Превосходно', меньшим её далеко не скромные амбиции удовлетворяться не желали.
После того, как Лили вышла из лазарета, Джеймс не досаждал ей вниманием. Он распределял своё время между Орденом и квиддичем.
Оставалось только определиться с тем, радует Лили это или огорчает?
Одно не вызывало сомнений — взгляды, которыми одаривала Джеймса чистокровная, богатая красавица Дорказ Медоуз, Лили злили. И не мало. Не радовало так же и то, сколько времени Поттер и Медоуз проводили вместе.
Сколько раз Джеймс пытался изобразить заинтересованность другими девушками? Лили только посмеивалась. Она уверенно чувствовала себя на пьедестале, на котором держал её его же неизменный интерес.
А вот теперь смеяться как-то расхотелось...
Любовь Джеймса Лили воспринимала как нечто само собой разумеющееся, как данность, что-то раз и навсегда обретённое. И только теперь медленно подходила к осознанию того, что всё не так. Однажды Джеймс Поттер возник в её жизни, быстро и стремительно. Когда-нибудь, он так же быстро и стремительно может её покинуть.
Грустно...
Когда подружки пробовали поинтересоваться, какого дракла взрывастого Поттер ни на шаг не отходит от Дорказ, они же, вроде, как пара с Лили, она только пожала плечами.
А что ещё она могла ответить?
— Все мужики — козлы, — безапелляционным тоном отрезала Мэри. — А Дорказ ведёт себя просто как... словом, неприлично.
Хотелось бы согласиться, но на самом деле ничего неприличного Дорказ Медоуз себе не позволяла. Она была настоящая леди из аристократической семьи с классическим воспитанием со всем отсюда вытекающим.
Будь она неладна, эта Дорказ Мерруз, с её роковой, темной, южной красотой. И умница, и красавица, и воспитана, и волшебницей сильная. Ну куда не кинь, о чём не заговори, всюду она не только не уступала Лили, но превосходила её.
По мнению подруг, (и Лили была с ними согласна), Дорказ куда больше подошла бы Сириусу Блэку, чем Джеймсу Поттеру. Было что-то в этих двоих чистокровных магах, кому, казалось бы, прямая дорога в Слизерине, но они почему-то предпочли Гриффиндор, общее. Что-то, что заставляло объединять их в сознании в одно целое.
Но так или иначе, а Дорказ выбрала не Сириуса. Она выбрала Джеймса.
Лили грустила.
* * *
Квиддичный матч состоялся в первую декабрьскую неделю.
В прошлом году команда Гриффиндора осталась без Ловца и единогласно было решено, что Ловцом станем Джеймс, который с первого курса вместе с Сириусом был в команде Охотником.
Оттепель так же быстро миновала, как и наступила, сменившись небольшими минусовыми температурами.
Лили с подругами расположились на предпоследней сверху трибуне. Отсюда игроки были видны, как на ладони.
Марлин и Дорказ устроились неподалеку. Лили краем глаза видела, как черноволосая красотка почти по-хозяйски помахала рукой Поттеру.
— Сборная Гриффиндора! — зазвучал над полем голос комментатора, многократно усиленный заклинанием Сонорус. — Поттер, Блэк, Подмор, Вэнс, Боунс, Гордон, Белл! -выкрикивал он их имена.
Лили вместе с подругами подняли плакат с ярким изображением летящего золотого снитча и развевающегося над ним, алого с золотым, гриффиндорского шарфа, похожего на язык пламени на ветру.
'Победа за Львами!', — утверждала надпись на плакате.
— Мы непременно, непременно победим! — подпрыгивала на месте от нетерпения фанатичная Мэри.
— Непременно! — поддержала её Дороти. — У нас же Джеймс! И Сириус! И вообще, на Гриффиндоре учатся самые смелые и отважные!
— Ура! — взорвались трибуны.
Все вокруг так оглушительно орали, как будто победа целиком и полностью зависела от силы глотки.
— Удачи, Джеймс! Удачи, Гриффиндор! — приветственно размахивали руками Дорказ и Марлин.
Вместе со всеми Лили задувала в яркие трубочки, которые издавали оглушительный звук, похожий одновременно и на свист, и на треск, и на треньканье.
Все вокруг с энтузиазмом подпрыгивали, размахивали руками, топали ногами, поднимали вверх алые флагами со львами и транспарантами с надписями: 'Кубок — Львам!'.
По трибунам катилось настоящее цунами приветствий.
Хаффлпафф оглушительно аплодировал команде Гриффиндора, а вот Равенкло поддерживало Слизерин.
— Сборная Слизерина! Розье, Блэк, Нотт, Эйвери, Мальсибер, Паркинсон, Готт!
Над трибунами Слизерина эффектно поплыл Серебряный Змей, с угрозой, зловещее поблескивая.
На поле вынесли солидных размеров корзину. Стоило откинуть крышку, как в воздух взвились четыре шара: малиновый квоффл, два черных бланджера и крошечный золотой крылатый снитч.
— Капитаны, — раздалась команда. — Пожмите друг другу руки. Седлайте метлы! Раз... Два... Три!
Свисток потонул в раздавшемся со всех сторон вопле. Четырнадцать игроков взмыли в воздух.
— Мяч у сборной Слизерина. Квоффл у Эйвина Эйвери. Он устремляется к кольцам Гриффиндора... Его перехватывает Сириус Блэк! Он летит на половину поля Слизерина! Нотт пытается запустить бланджер, но Блэк великолепно обходит и вот, вот — передаёт мяч Эвелине Вэнс! Давай, Эвелина!!! Осторожно, бланджер!.. Есть! ЕСТЬ! ГОЛ!!! Десять — ноль в пользу Гриффиндора!
Лили вместе со всеми радостно, как молодая козочка, скакала от радости.
Пока Эвелина облетала кольцо Слизерина, под ней в восторге бушевало алое море.
В это самое мгновение квоффл оказался в руках Питера Паркинсона. Он сделал вид, что собирается рвануть вверх, но вместо этого швырнул квоффл вниз, Розье.
Подмор, поравнявшись с бланджером, со всего размаха забил его битой, выбивая прямо перед слизеринцем. Однако Розье удалось ловко уйти вниз, выравнивая квоффл, а Мальсиберу — ловко мяч подхватить.
