Алеандр невольно скривилась. Её подобный научный прорыв совершенно не вдохновил. Если и делать что-нибудь экстраординарное для вхождения в историю, то совершать это нужно при жизни, чтобы хлебнуть свалившейся славы и, желательно, всеобщего признания. Изменять же религиозные доктрины травнице казалось делом бессмысленным и не особенно перспективным, так как попахивало остракизмом и официальным забвением. Пусть инквизиция последнее время слегка подизменила целевую аудиторию, сжечь неугодных одобренной князем религии им особого труда не составит.
Дождавшись, когда Эл благополучно расправится со своей порцией, Яританна осторожно приступила к еде. Она ещё немного сомневалась насчёт безопасности продукта, но возвращать колбасу обратно в липковато осклизлую сумку, совершенно не хотелось. Вдруг травница нервно встрепенулась перепуганным воробьём и дёрнулась подальше от края раскола. Большие серые глаза девицы круглели в выражении крайнего шока.
-Та-а-ан, — проблеяла она, — скажи, что ты тоже Это видишь.
Из сизоватой дымки, словно ткалась массивная фигура обрюзглого полуголого великана в цепочках бус из черепов и ещё вполне свеженьких человеческих голов, что в немом крике разевали рты и хлопали глазами. Грязные колоновидные ноги с огромными ступнями выбивали из бурой корки клубы пыли, что, мгновеньем задерживаясь кривой тогой, спешили скрыться порывом колкого ветра. На брюхе, аккурат в районе пупка, торчал длинный, ядовито-зелёный кристалл. Он постоянно ворочался, словно принюхиваясь к окружающему пространству. Но самым удивительным была голова шарящего по степи колосса: точнее это были три абсолютно одинаковые головы, сросшиеся затылками в подобии живого удлинённого початка. Широкие толстогубые рты разевались, демонстрируя ряды мелкий зубов, а круглые выпученные глаза беспрерывно вращались. Кукурузными пестиками свисали вдоль отвратительных морд жидкие пряди грязной растительности. Монстр что-то искал, точнее искал кого-то, если охотники предусмотрительно драпали именно от этого гиганта.
— Н-не беспокойся, — чуть заикаясь, прохрипела духовник, — вполне возможно, мы просто отравились колбасой.
— А... а, может, это как раз таки сработал п-принцип сказочной еды, — не менее забито вякнула из своего угла Эл, — и мы теперь можем видеть местных обитателей.
— Т-тогда беспокойся...
Гигант издал утробный вибрирующий звук, исходящий одновременно из всех голов, встряхнул безразмерным чревом и одним взмахом здоровенной длани разбил в мелкую пыль ближайшую группку кристаллов. Из её основания выскочило какое-то животное и с истошным визгом бросилось прочь.
— Слушай, Эл, а в твоих талмудах ничего не говорилось о трёхголовом людоеде? — прошептала Танка, прикидывая не самые приятные перспективы, быть погребёнными под грудой кристаллов или съеденными на открытой местности. — Нет? Тогда попробуй его отвлечь как-то, чтобы мы потихоньку сбежали.
— Фиг тебе, сама отвлекай эту орясину, — боязливо отозвалась девица, сильнее вжимаясь в вибрирующую стену.
Яританна тяжело, но по возможности беззвучно вздохнула и с видом великомученицы вытащила из омерзительно чавкнувшей сумки свёрток со своеобразной заначкой. Других предметов хоть как-то связанных с родной стихией при ней не было, и расставаться с иллюзией хоть какого-то оружия не хотелось, но времени у них не оставалось. Существо уже продвигалось в сторону их хрупкого укрытия. Наскоро бросив внутрь снаряда крохи успевшей восстановиться силы, Танка протянула его признанному бомбардиру группы:
— Держи. Постарайся не промахнуться.
У Алеандр тряслись руки. Подобной ответственности она не ощущала, даже при обороне хижины от нашествия умрунов. Тогда наличие рядом такого надёжного и непобедимого Важича делало угрозу какой-то отдалённой; сейчас же присутствие бледной, как свежий покойник, Танки, напротив, обостряло тревожность до предела. Травница осторожно протиснулась в щель, швырнула и тут же вжалась обратно, словно опасаясь отдачи. Узел описал красивую дугу, врезался в плечо кряхтящего монстра и не произвёл совершенно никакого эффекта, только ближайший череп на связке уныло щёлкнул челюстью. Впрочем, гигант чуть изменил направление своих неспешных поисков и теперь двигался прямо на облюбованный девицами кристалл. Если раньше небольшой шанс отсидеться и был, он благополучно пропал.
— И? — осторожно поинтересовалась Эл у рискнувшей выглянуть наружу подруги.
— Что могу сказать? — чуть обречённо пожала плечами Танка. — Чары здесь, во всяком случае, стихийные, определённо не действуют.
— И? — в голосе травницы бешеная надежда причудливо смешивалась с нешуточной угрозой.
— И можно начинать паниковать.
Алеандр сперва недоумённо посмотрела на совершенно спокойную приятельницу, словно ожидая признания в неудачной шутке, потом разглядела в выражении лица проблески профессионального фатализма и сделала единственно возможное в сложившейся ситуации:
— А-а-а-а-а!!!
Вопль, вырвавшийся из надсаженного горла, был настолько пронзительно высок, что человеческий слух, улавливая низшие его колебания, моментально глох, а хрупкие своды убежища вздрогнули основанием, пошли корневищем трещин и прыснули в стороны крошевом острых кристаллов.
Танку капитально оглушило. Сквозь шум и мутную вату расплывающейся перед глазами реальности, она вдруг поняла, что тоже орёт, крепко держась, за визжащую напарницу, а людоед застыл прямо над ними с занесённым для удара кулаком. Видимо, в его практике пожирания несговорчивых покойников, кристаллы без его участия разрушались впервые, и существо было крепко озадаченно случившимся. Не переставая визжать, духовник опустилась на четвереньки, и с низкого старта рванула, куда глаза глядят, подобно недавней застигнутой врасплох животине. Конечно, первый же рывок в её исполнении закончился ударом оземь, но девицу на тот момент это совершенно не смутило. Её даже не беспокоило отсутствие каких-либо ориентиров, конкретного направления забега и самого преследователя. Духовник прибывала в том самом состоянии экзистенциального ужаса, когда такие мелочи работают только на руку. Несясь телепортационным пузырём, чья скорость сопоставима лишь с издаваемым шумом, она совершенно не обратила внимания на сбитую по дороге уродливую борзую, несколько перевитых кристаллических валунов и отставшего от кавалькады всадника.
Травница слегка растерялась. Сперва у входной щели появилась здоровая волосатая нога, потом свод ярко блеснул обжигающим сияньем, и вот они уже сидят в куче осколков, а тварь, склонившись над ними, нелепо трясёт мордами, пытаясь очистить глаза иль избавиться от надоедливого звука. Алеандр не успела и глазом моргнуть, как тихая, приготовившаяся покорно умирать духовник, чуть пищащая ей в унисон, бросилась в ближайшую груду осколков, встрепенулась и побежала прочь, петляя шуганным зайцем. Такой расторопности от блондинки она никак не ожидала. Пользуясь моментом, Эл всадила в грязную стопу монстра первый подвернувшийся под руку кристалл и бросилась вдогонку. Девушка не зря считалась лучшим добытчиком ингредиентов на курсе: она была ловка, тренированна, вынослива и в беге могла сравниться даже с боевиком, но визжащую товарку, что сызмальства презирала спорт и нытьём сдавала нормативы, догнать никак не могла. Хриплое пищание мечущейся чародейки, раздавалось со всех сторон. Здоровый изглоданный до половины волк, бросившийся на лёгкую добычу, был отшвырнут с пути подобно новорождённому кутёнку, островерхий гребень в аршин, перепрыгнут на полном ходу, а глубокий разлом проигнорирован. Эл не успевала даже удивляться проснувшемуся таланту компаньонки: все силы уходили на то, чтобы хотя бы не упускать её из виду в поднятой песчаной круговерти. А уж, когда духовник, не останавливаясь, поднырнула под брюхо пылающего рогатого коня с перепуганным мёртвым всадником в седле, стало ясно, что разума в светлой голове Чаронит не осталось.
— Сто-о-ой!!! — дико заорала Эл, когда за краем дрожащего марева, показалось очертание настоящего обрыва, но беглянка даже не встрепенулась.
Тело, не сбавляя скорости, пронеслось вперёд, на миг замерло в воздухе и с зычным бульком исчезло за краем багряной корки. Травница, чуть замешкавшись, бросилась следом.
Когда на смену колкому посвисту ветра в лицо ударила прохладная россыпь целительной влаги и кровавое марево пред глазами сменилось липкостью незнакомой жижи, Яританна Чаронит выдохнула остатки воздуха из раскалённых лёгких и совершенно неожиданно для себя успокоилась.
"Так вот ты какая, атака паническая, — подумала она, чувствуя, как тяжелеет тело, а к боли в ушах и сердце добавляется противная ломота измотанных непомерной нагрузкой мышц. — Интересно, что вообще произошло. Я же вроде не особо психологическому воздействию подвержена. Или внутренний лимит невозмутимости исчерпался? Как всё же не вовремя".
Чаронит медленно опускалась на дно. Во всяком случае, чуть пошатнувшееся ощущение пространства, подсказывало, что подниматься в прохладной массе, по консистенции смахивающей на жирное молоко, её тело просто не может. Мозг ещё пытался приводить вдогонку какие-то доводы про инерцию после падения и её соотношение к разбегу и плотности, но звучание его становилось всё слабее по мере того, как в лёгких заканчивались крохи воздуха. Первые признаки асфиксии ненавязчиво расползались под кожей, делая мысли неторопливыми и почти болезненно густыми. Глаза различали пляску теней в пронизанной солнечными лучами пучине. Они манили лживыми обещаньями покоя и безопасности, ворожили пением своих переливов. Мягкая пелена из боли и слабости радостно принимала в свои объятья девичье тело.
Чуждая этой реальности оболочка не могла сопротивляться пению носящихся в потоках незримых течений молоденьких Марр. Блёклые оборвыши их ещё не сформировавшихся саванов мелькали юркими рыбёшками у ног. Мутные нити остаточных эманаций обжигали кожу неощутимым холодом. Они просто были, сплетались и ткали в отчаянно красной влаге новый погребальный наряд для погибающей чародейки. Отчего-то с первого момента осознания в себе некромантских сил Яританна была преисполнена уверенности, что её в ближайшее время опознают, заключат в клетку из паламы и сожгут на перекрёстке дорог к вящей радости других чародеев, которым о силе жизни и смерти остаётся лишь мечтать в редких сновидениях. Даже сейчас, страдая от нехватки воздуха и выворачивающей суставы боли, она чувствовала жар. Плотный комок огня, разворачивался под рёбрами, прогоняя по венам вспышки опаляющих искр. Ему вторили всполохи в глубине алой бездны, отзываясь, перемигиваясь своими тайными сигналами. А потом вдруг погасли на миг и рванулись потоками жидкого пламени.
Смерть.
Яританна отчётливо почувствовала момент смерти, непередаваемый, пленительный и долгожданный. Боль отступила. Горящими ладонями девушка ощутила, как умирают на дне искорёженные души, желавшие непременно пробиться к лучшей жизни и простившиеся с телом именно в этой поглощающей страсти. Их смерть была медленной, затянутой илом и яркими лучами недоступного солнца. Неподалёку умер зазевавшийся охотник, попавший под руку трёхголовому гиганту. Его смерть была быстрой, яркой, но какой-то не полной, пока голова оставалась иссыхать в связке подобных ей. Она принесла лишь маленький блик. Подобные ему щедро роились в пространстве, послушно тянулись к тому, кто мог их призвать и поглотить. Чародейка чувствовала, как умирал за сотни миль носитель этого истоньшившегося потока, как горячим песком дохла мелкая живность под копытами летящей кавалькады. Смерть текла в неё горящей влагой, оседая наносом на стенках резерва, испаряясь чистейшим воздухом. И тогда девушка, наконец, вздохнула. Чистая смерть ворвалась в её лёгкие, пронеслась по телу, разогнала остановившееся сердце для полного единения со стихией. Первого на памяти не слишком удачливой чародейки.
В плечи впились чьи-то горячие, омерзительно цепкие пальцы и, подхватив за ткань, рванули кверху с заметным усилием, выдирая из хоровода пристыженных Марр. Воздух жёсткий и немилосердный, вцепился в кожу, скользнул в приоткрывшийся рот и жадно наполнил лёгкие. Танка судорожно вздохнула и невольно зажмурилась от пронзительно яркого света.
— Живая!!! — радостно вскрикнули над ухом голосом вездесущей травницы, только очень охрипшим и непривычно измученным.
"Кому сгореть, тот не утонет", — отстранённо подумалось Чаронит, но вслух чародейка всё же уточнила:
— Мы сильно с пути сбились?
Алеандр, одной рукой пытавшаяся поддерживать вялое тело еле живой подруги, другой — как-то выгребать в сильном течении, едва не задохнулась от возмущения. Ныряя вслед за падающей девушкой, она, конечно, не помышляла о славе великой героини или кровной должнице, скорее боялась остаться одной в диком и неблагожелательном месте, но после всего разумно рассчитывала на толику благодарности со стороны спасаемой. В конце концов, ей пришлось нырять трижды в отвратительную, пугающую до одури субстанцию, отбиваться от какого-то длиннорукого угробьца, пытавшегося не то тонуть, не то всплывать за её счёт, а потом ещё вытаскивать на поверхность отяжелевшее тело несостоявшейся утопленницы. В одной хорошенькой рыжей головке за это время успело родиться столько ужасных картинок собственной одинокой и бесславной кончины, столько заковыристых и изощрённых ругательств, что малейшее беспокойство за пережившую острую паническую атаку подругу уже отходило на второй план. Оставаться до конца профессионалом, когда вопрос собственного существования значительно обостряется, она пока не умела.
— Плевать на курс! — яростно захрипела Алеандр. — Твои закидоны едва не угробили нас обеих! Вместо того, чтобы помочь мне завалить этого урода, ты сбежала! Сбежала, бросив меня одной разбираться! А потом ещё в этой кровище бултыхаться, тебя вылавливая, а ты о курсе!?!
— К-крови? — слабым голосом уточнила Яританна, впервые глянув на странную жидкость вокруг себя.
— Стой, стой, стой!!! — взвизгнула Эл, пытаясь привести в себя закатывающую глаза духовника.
Увы, своим корявым гипсом она могла скорее оглушить человека, чем вывести из обморока. Травница отчаянно зашипела: тело под её рукой отяжелело и начало стремительно погружаться обратно в пучину прохладной, густоватой жижи насыщенного багряного оттенка с редкими всплесками-теченьями алого цвета. Бледное лицо подруги с застывшим выражением какого-то неестественного умиротворения, погружающееся в кровавую муть, было настолько ужасным зрелищем, что сердце считавшей себя до этого момента здоровой и вполне устойчивой Валент пропустило удар, сжалось в болезненном спазме и окончательно затихло.
— Демон! — вскрикнула Яританна, низким голосом своим запуская утихший от ужаса пульс.
— Танка! Таночка-а-а, — в приступе острого облегчения Эл полезла обниматься и несколько раз, невзначай приложила подругу по рёбрам. — Только не открывай глаза! Пожалуйста, не открывай глаза! Это вовсе не то, о чём ты подумала, просто странная река в этом странном и бредовом мире. Одна из многих и нет тут ничего странного и удивительного. Главное, держи себя в руках.
