— Вы Неистовая Сайме?
Виктория незаметно толкнула мальчика локтем в бок, а Макс стиснул зубы, предчувствуя самые нехорошие последствия этого вопроса. Вопреки его ожиданиям, женщина спокойно ответила:
— Так меня называют друиды. А они склонны отвергать всякого, кто не исповедует их веры.
— Мне так не показалось, — сквозь зубы процедил Макс. — Где Аня?
— Ты спрашиваешь о сереброволосой девушке, чужестранец?
— Именно о ней! — терпение Макса подошло к концу, он не мог больше сдерживать себя. Беспокойство за Аню было сильнее благоразумия. — Или вы каждый день похищаете по человеку?
— Нет, только когда получаю за это хорошую цену, — Сайме была невозмутима.
— Цену? — насторожился Макс. — Кто-то заплатил вам за похищение? Кто?
— Слишком много вопросов, чужестранец, — в голосе женщины прозвучала скрытая угроза. — Ты испытываешь судьбу.
— Давайте успокоимся, — Илья поднял руки, призывая к примирению. — Послушайте, Сайме, нам не нужны неприятности, мы не ищем ссоры с вами. Просто скажите нам, где Аня, и мы уйдем, и не будем раздражать вас своим присутствием.
— Почему вы решили, что сможете уйти? — вкрадчиво спросила Сайме. Мне нужны молодые сильные тела для моих ритуалов.
Она резким жестом откинула капюшон, открыв лицо взглядам своих собеседников. Макс, ожидавший увидеть дряхлую старуху, отшатнулся от неожиданности, не в силах отвести взгляда от этого лица. Смуглое, обрамленное копной совершенно седых волос, исчерченное резкими линиями морщин, оно тем не менее было нечеловечески правильным и красивым, как может быть красив странный лик древнего идола. Ноздри прямого изящного носа хищно раздувались, рот кривился в насмешливой ухмылке, в глубоко посаженных аквамариновых глазах горел неудержимый огонь безумия. Женщина угрожающе подняла руку, и Макс невольно отметил, что пальцы ее гибкие и тонкие, как у молодой девушки.
— Я могу одним движением уничтожить вас прямо сейчас. А могу связать заклинанием и оставить для жертвоприношений. Но есть другой выход. Один из вас должен добровольно пожертвовать собой ради остальных. За это я отпущу вас и скажу, где девушка.
Несмотря на остроту момента, Максу стало немного легче на душе: значит, есть надежда, что Аня жива!
— Ну так что?— поторопила жрица.
— Хорошо, голубушка, — тихо проговорил Мервин. — Я согласен, — заметив протестующий жест Виктории, профессор замахал руками. — Не спорьте, я уже немолод, толку от меня в походе не так уж много. А вам всем еще жить да жить, — он поднялся, всем своим видом выражая готовность подчиниться. — Ведите меня, уважаемая. Я готов принести себя в жертву.
Сайме звонко рассмеялась.
— Нет-нет, для жертвоприношений я всегда могу взять любого дикаря! Мне нужен оват — помощник и ученик. Пожертвовать собой — значит, остаться здесь, в Морнеметоне, навсегда.
— Ну, тогда я согласен, — у Ромки горели глаза. — А вы меня научите в зверей превращаться?
Сайме молчала, словно чего-то ждала.
— Ром, ты еще маленький, не понимаешь, с чем связываешься, — вскочил Илья. — Лучше я останусь.
Жрица легко поднялась на ноги.
— Пойдемте, я покажу вам обиталище Донна.
Женщина резко повернулась и зашагала в сторону рощи. Остальные пошли за ней в сопровождении кошки, которая зорко следила за каждым их движением и особенно настороженно присматривалась к Бульке. Макс положил руку на загривок пса, сдерживая его бег, чтобы не спровоцировать охранницу. В роще Сайме щелкнула пальцами, и над ее правой рукой повис светящийся шар.
— Сюда, — произнесла жрица, ступая на прямую широкую тропу.
Спустя некоторое время впереди показалась большая поляна, посреди которой стояло высокое квадратное ограждение из толстых бревен. Женщина легко скользнула в узкую щель в углу квадрата, приказав остальным:
— Стойте здесь!
Макс подошел вплотную к ограде и увидел, что внутри нее находится четырехугольный колодец, из которого исходило мерзкое зловоние. Сайме стояла на самом краю, шар, испускающий матовый свет, висел над ямой, которая в его лучах казалась бездонной. Жрица торжественно воздела руки, нараспев произнося слова заклинания, или молитвы. Вскоре из колодца ударил вверх широкий столб багрового света, в котором кружились мутные белесые тени. Откуда-то раздались жалобные стонущие голоса. Еле слышные, призрачные, они звучали в ночном воздухе, то сплетаясь в хор, то перекликаясь. Постепенно голоса становились все громче, набирали мощь, и наконец, слились в один невыносимый вопль страдания. Макс почувствовал, что эти звуки раздирают его, рождают в душе ужас и подавляют волю. Он зажал уши, боясь упасть без чувств, не ощущая ничего, кроме страха и одновременно жалости к плачущим существам. Сайме, внимательно наблюдавшая за ним, взмахнула рукой. Вопли затихли, снова став чуть слышными.
— Что это было? — проговорила Виктория.
— Это кричат души, плененные великим Донном, — ответила жрица. — Смотрите внимательней!
Она указала на зловещий свет, изливающийся из колодца. Белые тени, метавшиеся в нем, стремились выбраться наружу, пересечь грань между багровым лучом и остальным пространством. Но что-то не отпускало их, и они, издавая разочарованные стоны, снова и снова бились о невидимую преграду, как ночные бабочки о стекло фонаря.
— Души моих врагов, — пояснила Сайме, обращаясь, казалось, к нему одному. — Или тех, кто пытался обмануть меня. Впрочем, некоторые таким образом платят мне за услуги.
Она широко раскинула руки, словно желая обнять световой столб, сделала глубокий вдох и замерла. От кровавого марева отделилось множество тоненьких щупальцев и протянулось к неподвижно стоящей фигуре, обвивая ее и постепенно обволакивая целиком. Вскоре Сайме стояла внутри багрового кокона, толстой пуповиной луча связанного со светом, бьющим из колодца. Лицо ее, с томно прикрытыми глазами, выражало полное блаженство. Зрелище показалось Максу омерзительным, было в нем что-то пугающе-непристойное, но одновременно завораживающее.
Крики душ зазвучали громче, теперь в них слышалась боль. "Она питается ими, — вдруг понял Макс. — Черт ее побери, не знаю, как, но она жрет их энергию, или что там еще? Проклятая гадина сосет их, как вампир, именно поэтому она такая молодая". Наконец, Сайме, видимо, насытилась и открыла глаза, произнеся краткое заклинание. Красный свет втянулся обратно в колодец.
— Если оват ослушается меня, его ждет та же участь, — произнесла Сайме, выходя из ограды. — Его душа никогда не увидит Тихую долину, и будет вечно жить в колодце Донна, страдающая и мятущаяся.
— Хорошо, я согласен, — медленно проговорил бледный Илья.
— Нет. Ты не подходишь. — Жрица обвела яростно сверкающим взглядом лица своих пленников. — Мне нужен он.
Длинный палец указал на Макса.
— Но это невозможно, без него мы не справимся, — крикнула Виктория.
— Выбирайте: либо вы погибнете все, либо он остается, — невозмутимо ответила Сайме и двинулась по тропе к выходу из леса.
— Не соглашайся, Макс, — горячо шептала Виктория. — Мы что-нибудь придумаем.
— Точно! Нельзя тебе здесь оставаться! — поддерживал ее Ромка.
Макс молчал, он уже все для себя решил.
На окраине рощи Сайме обернулась:
— Что ты решил, мальчик?
— Мне нужны гарантии, — холодно ответил Макс.
— Я не ошиблась в тебе, — удовлетворенно хмыкнула Сайме. — Ты станешь достойным оватом.
— Так какие гарантии? — настаивал Макс.
— Мы заключим договор, произнесем клятву и скрепим ее кровью. Я расскажу твоим спутникам о девушке и отпущу их, взамен ты останешься в Морнеметоне и станешь служить мне.
Не обращая внимания на протесты друзей, Макс ответил:
— Давайте быстрее.
— Пойдемте в дом, пригласила жрица.
В доме, полном странных и пугающих предметов, Сайме провела всех к столу, выдернула из кучи свитков и книг желтый от времени лист, развернула и подала Максу. Лист был испещрен непонятными знаками, напоминающими кельтские руны. Жрица вытащила из складок плаща маленький острый кинжал, полоснула им по своей ладони и поднесла руку к договору. Капли крови, упав на пергамент, расплылись, образовав сложный знак.
— Я клянусь соблюсти этот договор, в чем расписываюсь кровью, — проговорила Сайме, и передала кинжал Максу. — Теперь ты.
— Не подписывай! — отчаянно выкрикнула Виктория. — Ты ведь даже не понимаешь, что там написано!
— У меня нет выбора, — мягко улыбнувшись девушке, сказал он и провел кинжалом по ладони.
— Я клянусь соблюсти этот договор, в чем расписываюсь кровью, — сказал Макс, наблюдая за тем, как на пергаменте появляется второй замысловатый знак.
— Смелый мальчик, — усмехнулась жрица. — Сказывается благородная кровь. Теперь слушайте: я украла вашу подружку и доставила ее в замок Черной королевы.
— Но зачем? — изумился Илья.
— Мне хорошо заплатили.
— Кто? Черная королева? — спросил Макс.
— Нет, колдун по имени Рамир.
— Но этого не может быть! — пробормотала Виктория. — Он же...
— Он же умер, я сам его убил! — взвыл Макс.
— Не знаю, — пожала плечами Сайме. — Когда я видела Рамира, он был вполне жив и здоров. Такого могущественного мага убить трудно. Наверное, ты недостаточно старался, мальчик. Ничего, я научу тебя убивать.
Макс пропустил замечание жрицы мимо ушей, сейчас его занимало совсем другое.
— Зачем Рамиру понадобилась Аня?
— Я у него об этом не спрашивала. Ступайте в замок Черной королевы, там вы найдете вашу девушку. Я выполнила свою часть договора, вы свободны. Уходите. Мальчик остается.
— Пожалуйста! — неожиданно для самого себя взмолился Макс. — Понимаю, вас не интересовало, для чего Рамиру понадобилась Аня. Но вы же мудрая женщина, может быть, заметили что-то, о чем-то догадались? Помогите моей девушке, очень вас прошу!
— Любовь... — задумчиво протянула Сайме. — А понимаешь ли ты, что больше никогда не увидишь ее?
Макс опустил голову. Конечно, он все осознавал, ведь именно ради Ани он сейчас жертвовал собой.
— Что ж, — произнесла жрица, — вам не надо волноваться за жизнь девушки. Думаю, не ты один испытываешь к ней нежные чувства.
— Что-о-о? — взревел Макс.
— Колдун влюблен в девушку. Я поняла это по тому, как горели его глаза, когда он говорил о ней. А теперь прощайся с ними, мальчик. Мне больше нечего сказать.
Сайме отошла в сторону, предоставив Максу возможность в последний раз обнять своих друзей.
— Что ты наделал? — горестно вздохнула Виктория. — Как мы теперь без тебя?
— Ничего, выкрутитесь, — ответил Макс, передавая девушке свой мешок. — Вот, возьми, там Сфера. И спасите Аню.
Мысль о том, что Аня находится один на один с влюбленным в нее кровожадным магом, приводила его в неистовство. Сколько она сумеет продержаться против Рамира, одна, в замке, кишащем демонами? А что, если колдун, разозленный неуступчивостью девушки, убьет ее? Будет пытать? Отдаст демонам? Жуткие картины, одна за другой, всплывали в мыслях Макса, разрывая на части его сознание. Он стискивал зубы, остро чувствуя свою беспомощность.
— Прощайте, голубчик, — Мервин, крепко стиснув его руку, часто заморгал, чтобы скрыть набежавшие слезы. — Впрочем, почему же прощайте? Будем оптимистами: до свидания! Еще не все потеряно!
Ромка обнял Макса:
— Ты...это...постарайся выбраться. Мне нужен живой опекун!
Макс обменялся рукопожатиями с Гартом и Ильей, расцеловал Викторию, потом наклонился к Бульке, который во время прощания не отходил от него.
— Береги их, — прошептал он псу в самое ухо, обнимая мощную шею. — Охраняй.
Макс отпустил Бульку и выпрямился, тот наклонил голову и воззрился на него недоуменным взглядом.
— Все, долгие проводы — лишние слезы. Идите!
Макс остановился в дверях и смотрел, как его друзья садятся на серпенсов. Гермес, ящер Макса, мирно пощипывал траву вокруг дома. "Только он у меня и остался", — горько улыбнулся Макс. Виктория подняла руку в прощальном жесте и тронула своего дракона. Тот начал взбираться по склону оврага, остальные пошли за ним. Фигурки друзей погружались в темноту, превращаясь в неясные силуэты, а потом и вовсе слились с ночным мраком.
— А ты чего сидишь? — спросил Макс Бульку, который и не собирался трогаться с места. — Ну-ка, догоняй!
Пес нехотя вышел за порог, проплелся несколько шагов и остановился, укоризненно оглядываясь на хозяина.
— Давай-давай! — подбодрил его Макс, у которого сердце разрывалось при виде грустных глаз Бульки. — Ты им нужнее! Ну!
Ему пришлось резко прикрикнуть на пса, прежде чем тот медленно потрусил по склону. Сайме не торопилась отдавать Максу какие-либо распоряжения, и он уселся на пороге, с тоской глядя в ночь. Вдруг раздалось тяжелое сопение, и прежде чем Макс успел понять, что происходит, на него обрушился шквал слюнявых собачьих поцелуев. Булька, прибежав назад, приветствовал его так, словно не видел по меньшей мере год.
— Ты что наделал? — укорил его Макс. — Я куда тебя отправил, а? Почему вернулся, нехорошая ты псина?
— Не разрывай ему сердце, — раздался звучный голос Сайме. — Не гони его, все равно он не уйдет. Спасенный не может покинуть своего туур-амарта.
— Кого? — опешил Макс.
— Когда-то ты спас ему жизнь, верно?
— Ну да...
— Теперь ты — властелин его судьбы. Он не может уйти.
Жрица протянула Максу лепешку и кувшин с водой.
— Поешь, мальчик, и ложись спать. Завтра начинается твое обучение.
Глава 39
— Как ребенок? Когда он будет готов к инициации?
Коленопреклоненный Рамир, не рискуя поднять взгляд, мягко произнес:
— Я стараюсь, моя королева. Но он по-прежнему очень силен.
Черная королева поморщилась: боль, ставшая ее постоянной спутницей, сегодня грызла беспомощное тело особенно сильно.
— Что ты за колдун, если не можешь справиться с маленьким ребенком?
— Если бы вы разрешили применить пытку... — начал было Рамир.
— Нет, даже не заговаривай об этом! — резко оборвала его королева. — Мне нужно крепкое тело! Придумай что-нибудь другое! И зачем ты притащил в замок девчонку?
Рамир ощутил, как по спине поползли капли холодного пота. Он надеялся, что ослабевшая повелительница не обратит внимания на присутствие Ани.
— Хотел обмануть меня? — в голосе королевы насмешка переплеталась с нарастающей яростью.
— Нет-нет! — поспешил заверить ее колдун. — Не хотел беспокоить вас из-за пустяков.
— Присутствие Носителя в моем замке — пустяк?
— Она одна, и очень напугана. Девушка не сможет причинить никакого вреда.
— Допустим, — смягчилась королева. — Но зачем ты это сделал?
— Ваше величество...
— Постой! Серебристые волосы, синие глаза... — королева хрипло расхохоталась, но смех тут же перешел в надсадный кашель. Отдышавшись, она с трудом проговорила. — Так ты, оказывается, до сих пор не забыл свою маленькую лесную принцессу? Меня поражает твоя сентиментальность!
— Моя королева, Аня — точная копия Айрис. Когда-то вы обещали мне Лесную деву в награду за верную службу. Прошу вас, разрешите ей остаться.
