Я откинулась на спинку скамейки и прикрыла глаза. Солнышко светило и даже слегка припекало, и мне, несмотря ни на что, было хорошо. На террасе потихоньку собрались все мои вассалы, завязался лёгкий разговор ни о чём, но никого из местных видно не было, и потому можно было немного расслабиться, не думая о том, как я выгляжу и какое впечатление произвожу. Поскорее бы убраться отсюда, перевести дух и забыть, хотя бы на несколько дней, обо всех этих Хозяевах, Силах, Светлых, Тёмных...
О нас вспомнили ещё часа через два, когда Хирш пригласила всех нас на обед, точнее говоря, на ленч. Похоже, что Барру он заменял завтрак, поскольку, войдя в малую столовую, куда нас привела Джинджер, именно его мы там и увидели. Кроме него, присутствовали Шюнцель и ещё двое мужчин и женщина. Никого из них мне не представили, впрочем, Барр тоже не потребовал, чтобы я назвала своих спутников. Вместо этого он, к некоторому моему удивлению, поднялся и отодвинул свободный стул, приглашая меня сесть возле него, напротив Каролы.
— Как прошла ночь? — спросил он, когда я заняла предложенное место. — Вам было удобно?
— Благодарю вас, всё в порядке.
— Надеюсь, что к приставленной к вам горничной у вас нет претензий? — осведомился Барр, видимо, решивший сегодня поиграть в галантного кавалера.
— Ни малейших.
— Я рад.
Ели мы в почти полном молчании. Я раздумывала, как бы потактичнее намекнуть ему, что, как ни ценю я его гостеприимство, пора и честь знать. Выдерживать ещё один публичный обед в этом похожем на площадь зале мне не хотелось, и потому я обрадовалась, когда Барр сразу после того, как подали десерт, неожиданно сказал, что хотел бы переговорить со мной наедине. Я легко согласилась, и он приказал отнести пирожные и кофе в свой кабинет со стеклянными стенами. Мы расположились за низеньким кофейным столиком красного дерева.
— Что ж, мисс Чернова, — начал Барр, — надеюсь, вы довольны этим визитом.
— О да, — сказала я. — Более чем.
— Я старался. А теперь, после того, как мы с вами познакомились, каковы ваши дальнейшие планы?
Вот и опять ему удалось поставить меня в тупик. Никаких особых планов у меня не было. Вероятно, они были у Симона, но он меня о них в известность не поставил, тоже мне, вассал называется. Впрочем, я и сама хороша, могла бы проявить побольше настойчивости, расспрашивая его.
— Вы спрашиваете об этом из любопытства или хотите предложить что-то конкретное?
— Вы правы, я не люблю ходить вокруг да около. Предложение у меня к вам может быть только одно, я думаю, вы и сами понимаете, какое. Вы могли бы стать моим вассалом.
Я наклонила голову набок, с любопытством глядя на него.
— Скажите, вы и в самом деле полагаете, что после того, как вы весь вчерашний вечер старательно выставляли себя в наихудшем виде, я могу согласиться?
— От этого выиграли бы мы оба.
— Честно говоря, не представляю, что могла бы выиграть я.
— Вы перестанете быть марионеткой этого проходимца Шевалье и обретёте Хозяина, который будет о вас заботиться и в случае чего защитит. Ведь вы, если я не ошибаюсь, сбежали от Светлых? Можете мне поверить, они отнюдь не забыли о вашем существовании.
— Светлые мне покамест не досаждают. А что до положения марионетки, то, во-первых, вы не правы, а во-вторых... Даже будь вы правы, какой смысл менять одного кукловода на другого?
— Вам нравится подчиняться собственному вассалу?
— Мне не нравится подчиняться кому бы то ни было. Но, если уж этой участи не избежать, я предпочту выбрать из двух зол наименьшее.
— То есть, — уточнил Барр, — я представляюсь вам большим злом?
— Мистер Барр, когда Шевалье рассказывал мне о вас, он упомянул и об участи вашего предшественника, некоего Ведемана. Вы будете утверждать, что он говорил неправду?
— Я не могу ничего утверждать, поскольку не знаю, что именно он вам наговорил, — резонно возразил Барр. — Но почему бы вам не перестать слепо верить его словам и не попытаться разнообразия ради сделать собственные выводы?
— Мы с вами знакомы меньше суток, мистер Барр. Этого маловато для выводов. И, в любом случае, я до сих пор не увидела ничего, что опровергало бы слова Симона.
Некоторое время Барр молчал.
— Я надеялся, что вы прислушаетесь к голосу разума, мисс Чернова, — сказал он после паузы. — Но раз вы остаётесь глухи к разумным доводам, то я не вижу смысла в продолжении этого разговора. Равно как и в вашем пребывании в моём доме.
— Я, признаться, тоже, — сказала я.
Барр как-то странно глянул на меня, поднялся и пошёл к двери. Я последовала за ним, полагая, что мы вернёмся в столовую. Но Барр уверенно миновал коридор и толчком Силы распахнул дверь в большой зал. Там нас ожидали не менее полусотни человек, в том числе и все мои вассалы. В полной тишине множество глаз выжидающе уставились на нас.
— Мисс Чернова, — громко и отчётливо произнёс Барр, и его голос эхом отозвался под высокими сводами зала, — согласно нашим законам, в присутствии моих и ваших вассалов я вызываю вас на поединок Сил, который состоится немедленно. Надеюсь, правила вам известны.
Да, он и раньше ставил меня в тупик, но всё это не шло ни в какое сравнение с тем, как его слова подействовали на меня сейчас. Вот это и называется — как обухом по голове. Не зная, что ответить, я молча смотрела на него, а все остальные смотрели на нас. Прошло не меньше полуминуты, прежде чем я смогла собраться с мыслями.
— А как же ваше обещание не причинять мне и моим людям вреда, пока мы находимся в вашем доме? Вы намерены нарушить клятву на крови?
— А я и не собирался драться с вами здесь, — Барр откровенно наслаждался моим замешательством. — Равно как и преследовать вас. Сейчас мы вместе с вами отправился в подходящее место в Тирфо Туинн и выясним наши отношения раз и навсегда.
"Один из немногих законов, который почти никогда не нарушается,— не отказывать в поединке" — вспомнила я слова Симона. Но ведь "почти" — не значит "совсем". Какого чёрта! Я не хочу с ним драться. И никто не может меня заставить. Но прежде, чем я открыла рот, чтобы высказать свои мысли вслух, Симон Шевалье шагнул к нам и положил ладонь на мой локоть.
— Месье Барр, — вкрадчивым тоном произнёс он, — позвольте мне переговорить с мадмуазель Черновой.
— Разумеется, — улыбнулся Барр. — Постарайтесь укрепить решимость вашей Хозяйки, а то ей её явно недостаёт.
Он махнул рукой, и все его вассалы отошли от моих на несколько шагов. Симон отвёл меня от двери, остальные наши спутники сгрудились вокруг нас.
— Что мне делать? — тихо спросила я. — Я не хочу с ним драться.
— Боюсь, Сандрин, что у вас нет выбора.
— Нет? — ледяным тоном спросил Кристиан. — Выбор есть всегда. Никто не может её заставить.
— Так-то оно так, но от таких вызовов не отказываются. И дело даже не в том, что отказавшись, Сандрин потеряет весь свой авторитет среди Хозяев раньше, чем успеет его приобрести. Просто отказавшийся от поединка Сил расписывается в своей слабости, а значит, становится законной добычей любого желающего. Конечно, вы не беззащитны, но вам придётся постоянно ждать нападения. Того же Барра хотя бы, и я уверен, что теперь он не остановится ни перед чем, чтобы уничтожить вас.
— Вы уверены? — тихо переспросил Крис, и его глаза начали медленно желтеть. — Где же была ваша уверенность раньше, хотел бы я знать? Что же вы не предвидели такой элементарной ловушки, месье Предусмотрительность?
— Я, к сожалению, отнюдь не непогрешим, месье де Лиль, — Симон невозмутимо выдержал взгляд уже совершенно волчьих глаз. — Да, я совершил ошибку, но сейчас поздно сотрясать воздух упрёками.
— Да и была ли это ошибка, вот в чём вопрос, — всё так же тихо сказал Кристиан.
— Кристиан, давайте не будем ссориться, — мягко вмешалась Кэлем. — Не время и не место. Как справедливо заметил Симон, упрёками дела не исправишь.
Крис открыл было рот, но Симон опередил его.
— Если пожелаете, я готов дать вам удовлетворение в любой форме, на ваш выбор, но позже. Сейчас же я полагаю, что всё складывается далеко не худшим для нас образом. Столкновения с Барром не избежать в любом случае, но в поединке Сил условия для нас самые выгодные из всех возможных. Лицом к лицу, только своей Силой, без поддержки вассалов и любых подручных средств.
Он сделал паузу, я тоже молчала, не находя слов для возражений. Ведь у меня не было причин отказываться от поединка, кроме обыкновенного страха. Но страх сейчас явно в расчёт не принимался.
— Вы уверены, что он не попытается нарушить правила? — спросила я наконец.
— Уверен. Любая попытка воспользоваться чужой силой или применить артефакт, даже самый простой, не сможет остаться незамеченной. Это восстановит против него всех без исключения Хозяев, не говоря уже о непоправимо загубленной репутации. На такой риск даже он не пойдёт.
Я обвела взглядом лица своих вассалов. Они были явно согласны со словами Шевалье, все, кроме разве что Кристиана. Но и он, похоже, признавал правоту нашего учителя, возражая лишь из страха за меня.
— Ну же, Сандрин, решайтесь, — ободряюще сказал Симон. — От вас требуется только выстоять. Докажите ему, что вы не слабее его, и он оставит вас в покое.
— А я не слабее?
— Нет. Вспомните, нам пришлось изменить память Ведемана, чтобы его ложь стала убедительной.
Похоже, Шевалье больше не боялся, что нас подслушают — ведь, вызвав меня, Барр сжёг не только мои, но и свои мосты. Впрочем, нас, судя по всему, не подслушивали.
— Ну как? — насмешливо окликнул Барр. — Решились? Что-то долго совещаетесь.
Я глубоко вздохнула и, вскинув голову, вышла вперёд.
— Я согласна.
— Разумеется, — Луис улыбнулся уже совсем пакостно. — Ваш Шевалье умеет находить убедительные доводы, не так ли?
— Слушайте, вы, мистер, — неожиданно вмешался Кристиан. — Если с Александрин по вашей вине что-нибудь случится, я вас убью. Даже если это будет последним, что я сделаю в своей жизни.
Барр перевёл взгляд на него.
— Вы лучше подумайте о том, месье де Лиль, что скоро останетесь без Хозяина, — серьёзно ответил он.
Кристиан раздвинул губы в оскале, и стало видно, что его челюсти деформируются, вытягиваясь вперёд, и клыки на них стремительно удлиняются. Испугавшись, что он перекинется прямо здесь, я сжала его плечо. Он моргнул, и его лицо вернулось в обычное состояние, только глаза так и остались жёлтыми.
"Мэтр, — передала я, — присмотрите за Кристианом, он может сорваться и сделать глупость".
"Да, Сандрин", — отозвался Симон.
— Не будем терять времени, — Барр подошёл к нам, за ним потянулись и его люди. — Вы умеете перемещаться, мисс Чернова? Нет? Тогда я сам перемещу и вас, и ваших вассалов.
— Умею, — сказала я. — Но охотно воспользуюсь вашей помощью.
— Бережёте силы для главного? Ну-ну...
На его лице появилось отсутствующее выражение, а в следующее мгновение меня дёрнуло и понесло. Зал исчез, исчезло всё, осталось лишь ощущение полёта сквозь тьму, уже испытанное мной при бегстве из Штернштадта. Но насколько всё же проще и приятнее перемещаться самой, чем чувствовать себя неодушевлённым грузом.
Земля ударила по ногам, я пошатнулась, но сумела удержать равновесие. Мы все стояли у подножия холма на обширной пустоши, заросшей высокой травой. Небо здесь было пасмурным, с низко висящими тучами, из-за чего создавалось впечатление, что уже сумерки, хотя вряд ли мы переместились настолько далеко, чтобы попасть в другой часовой пояс. Было прохладно, к тому же дул резкий ветер. Я оглядела холм. Выше по склону в нём виднелся внушительный зев пещеры, из которой выбегал крошечный, почти незаметный ручеёк.
— Как вам это место? — поинтересовался Барр.
Я пожала плечами:
— Как любое другое.
— Наши вассалы могут подождать в пещере. Оттуда им будет всё отлично видно, а в случае чего они смогут укрыться там от вышедших из-под контроля Сил.
Я с некоторым сомнением посмотрела на пещеру. Вышедшие из-под контроля Силы магов такого уровня, как у нас с ним, вполне способны обрушить своды, а то и весь холм стереть с лица земли. Но в чём-то Барр был прав, лучше такая защита, чем никакой, и я кивнула.
— Занимайте места, господа! — громко объявил Луис. — Представление начинается!
Его вассалы послушно двинулись ко входу в пещеру, мои, медленнее и с оглядкой, последовали за ними. Рядом с нами задержался лишь один человек, вернее, нечеловек — Карл Ведеман, но и он немного спустя неторопливо пошёл вверх по склону. В зале я его не заметила и не поняла, захватил ли Барр его в числе прочих, или он последовал за нами самовольно. Не доходя до входа, Ведеман развернулся и встал, скрестив руки на груди; его лицо было настолько бесстрастным, что походило на маску.
Мы с Барром остались одни. Нас разделяло несколько шагов, ветер трепал его тёмные волосы, мои тоже так и норовили залезть в глаза, так что я запоздало пожалела, что не стала их подкалывать.
— Вы ещё можете отказаться, мисс Чернова, — негромко сказал Барр. — Поверьте, нет ничего зазорного в том, чтобы сдаться добровольно.
— Вы слишком торопитесь, мистер Барр. Если вы хотите называться сильнейшим, вам придётся доказать, что вы имеете на это право.
— Ну, что ж... — Барр медленно развёл руки. — Тогда начинаем.
20. СОЛОМЕННАЯ ВДОВА
Первый удар был страшен. Я решила последовать совету Симона и сосредоточиться исключительно на обороне, тем более что как ведутся такие поединки, я не знала. И теперь я отчаянно пыталась выдержать напор невидимой сети, спеленавшей меня и сжимающейся всё сильнее и сильнее. Вздохнуть не удавалось, воздух горел в лёгких, в глазах потемнело, и я поняла, что первое решение было ошибочным — одной обороной этот бой не выиграть. Чужой напор грозил просто раздавить меня, и я вслепую ударила своей Силой как копьём. Промахнуться было невозможно, противник ощущался как полыхание нестерпимого жара прямо перед лицом. На миг давление ослабло, я отчаянным рывком раздвинула "сеть" и глотнула холодного воздуха. Тенёта тут же сомкнулись вновь, едва ли не сильнее прежнего, но в голове на миг прояснилось, и я вспомнила один из уроков Шевалье. Сейчас я не могла воспользоваться окружающими меня потоками для того чтобы сплести из них какое-нибудь заклинание, это было противоборство голой Силы со столь же голой Силой. Я могла пользоваться лишь тем, что шло непосредственно через меня, моё тело. Но ведь количество проходящей через меня Силы можно и увеличить. Высосать её из окружающего мира, наполниться ею до отказа — и уже тогда бить.
Со стороны поединок Сил выглядит совсем не зрелищно. Мы с Барром неподвижно стояли друг напротив друга, но смотревшие издалека зрители были магами и потому могли оценить масштабы происходящего. Невольно подражая своему противнику, я тоже раскинула руки, ловя пронизывающие Тирфо Туинн силовые потоки. Резко втянула их в себя — и почувствовала, как в моё тело со всех сторон ударили молнии, доходя до самого сердца. Но эта боль тут же стала чем-то далёким и несущественным. Опутавшая меня "сеть" начала рваться, как гнилые верёвки, и воздух между мной и Луисом задрожал, словно над открытым огнём.
