В тыловом Крыму не было стратегических гениев типа Манштейна и организовывали сопротивление и антидесантные меры стратеги попроще. Румынское командование и вовсе оставляло желать лучшего. Стоит только упомянуть, что в румынской армии было целых четыре вида кухонь, отдельно для солдат, офицеров. Вступление в войну мусульманского государства и высадка мусульманских десантных частей в Крыму склонило на сторону СССР местное татарское население, до этого симпатизирующее немцам. Татарские отряды самообороны, гонявшие по горам партизан, переключились на немецких и румынских военных. Скажем прямо, что свою толику в организацию дезорганизации крымские татары внесли сполна. Районы с татарским населением превратились в просоветски настроенные партизанские районы. И подавить их выступления было нечем и некогда. Хаос с каждым днём нарастал, чем не приминул воспользоваться противник и нанес из района Феодосии удар на Керчь. Гидросамолёты выадили многочисленные десанты на северное побережье Крыма, со стороны Азовского моря, где морских десантников уж точно никто не ждал. Немногочисленные воинские подразделения были брошены против них и в этот момент по Керчи был нанесён удар из Феодосии, который уже некому было сдержать. Остатки немецко-румынских войск переправлялись с Керченского на Таманский полуостров и ещё больше дезорганизовали попавшие в окружение на Кавказе части. Теперь десантные части в Крыму получили более-меннее стабильный тыл и ещё один крупный город-порт. Были организованы аэродромы и вскоре на них перебазировалась авиация Черноморского флота, начавшая оперировать против крымских частей немцев и румын. Части десанта постоянно получали подкрепления и собрав ударные силы начали наступление сразу на двух направлениях на Джанкой и на Симферополь. Чтобы ещё больше распылить противостоящие им силы был высажен десант в Судаке. Таким образом, и так немногочисленные силы противника были распылены на три группы, причем судакская группа была практически изолирована от других и никак не могла им помочь. Основные усилия немцы бросили против наступающих на Симферополь войск, чем не приминули воспользоваться остальные группировки. 20 декабря пал Джанкой, 22 декабря Судак был очищен от немецко-румынских войск, которые откатились к Алуште. Если на юге Крыма ситуация временно стабилизировалась, то на севере дела обстояли менее радужно. Из Джанкоя сразу последовал удар на Перекоп, который привел к изоляции Крыма от материковой части. Крымская группировка оказалась в окружении. Закрепившись на старых ишуньских позициях советско-иранские части развернулись и ударили вдоль побережья на Евпаторию. Немецко-румынские части продолжили дробление и часть сил бросили против наступающих на Евпаторию. Евпаторию это не спасло, а вот Симферопольское направление серьёзно ослабилось. Немногочисленные части в Симферополе обошли с севера и запада. Шоссе из Симферополя на Евпаторию было перерезано. Войска устремились к Севастополю. Группировка под Евпаторией оказалась в окружении и постаралась проскочить в Севастополь. Однако растянувшаяся колонна попала под авианалёт, а затем вступила в бой с наседающими сзади и перекрывшими путь к Севастополю советско-персидскими войсками. Именно звуки боя этой группировки дали понять остававшимся под Симферополем войскам, что путь к самому большому порту отрезается. В спешке войска из под Симферополя ринулись в Севастополь, минуя бахчисарай и успели проскочить. К январю 1943 года весь Крым за исключением Севастополя, Ялты и Алушты был советским. Снабжение войск было дрянным, из-за господства противника в воздухе и на море. Морские суда румын и немцев не доходили до крымских берегов. Для обороны Севастополя вскоре были оттянуты войска из Алушты и Ялты. Теперь все силы были стянуты в Севастополь, но легче от этого не стало. Ведь это были не боевые части, а разрозненные и изнурённые боями группки деморализованной пехоты. Большинство и вовсе было не военными, а тыловыми крысами. Защищать Севастополь было рельно некому.

Тем временем ударная персидская армия перерезав пути отступления кавказской группировке противника в Ростове-на-Дону принялась за расширение колечка. Никем не сдерживаемые механизированные части быстро продвинулись и заняли почти без боя Таганрог. Остановили их только на Миусе и до Мариуполя они не дошли. Беляев понимал, что кроме его армии между Кавказской группировкой и основными частями немцев никого нет, поэтому поспешил на удобных позициях развернуть оборону.

Перед немцами встала дилемма, кого вытаскивать из котлов первым Паулюса или Кавказскую группировку? В результате, Манштейн решил одновременно двумя ударами снаружи и из кольца смять персидскую армию, которую считал менее устойчивой в обороне, чем советские части. А затем, используя вышедшие из окружения части, ударить на выручку Паулюса.

Паршивая погода свела на нет превосходство персидской авиации, но в развернувшемся сражении Беляеву помогли выстоять три обстоятельства. Новое мощное противотанковое оружие — базука, которым перенасытили пехотные части, наличие множества мобильных бригад противотанковых самоходок, чьи 90 мм. зенитные орудия с километра пробивали броню немецких танков и наличие многочисленных резервов мотопехоты, которую благодаря узлу дорог Ростов-на-Дону Беляев мог перебрасывать как против Манштейна, так и против Кавказской группировки. Если Манштейну мешали только советские войска, оттянувшие в результате операции Марс под Ржев все резервы на центральный фронт, то в загривок отступающей Кавказской группировки намертво вцепилась армия Эрна и советские части на Кавказе. Крым для отступления был занят. Все попытки прорваться через Ростов-на-Дону привели к чудовищным потерям, особенно в танках. Оставалось только пересечь зимнее Азовское море при полном отсутствии прикрытия с воздуха.

— Светлана! Надежда!

Две маленькие фигурки со снайперскими винтовками выскочили из подвала разрушенного здания и вытянулись перед командиром.

— Пойдёте на южные позиции персиков, там немецкая пехота пытается прорваться, поддержите союзничков огоньков. Ваше дело офицеры и снайперы, остальных нехай персики сами косют.

— Есть!

— И не нажираться! Вы мне стройные и незаметные нужны!

— Есть!

Поспели девушки-снайперы в аккурат к очередной атаке пехоты. Облюбовали себе бруствер возле пулемёта неизвестной конструкции возле которого приплясывали в валенках на морозце два пулемётчика в ушанках и полушубках. Неожиданно девушки услышали немецкую речь.

— Курт, заряжай давай, опять фашики попёрли.

— Может их мины успокоят Фридрих?

Как будто услышав Курта из персидских траншей по наступающим порядкам ударили миномёты и с противным свистом начали лопаться мины. Где-то в тылу утробно "захрипели" шестиствольные "ванюши" и оставляя за собой дымные хвосты, понеслись крупнокалиберные мины. В ответ ударили артиллерийские батареи. Однако пехота противника несмотря на потери от миномётного обстрела упорно продвигалась вперёд. Все были в касках и не разберёшь, который тут офицер, а который рядовой.

Девушки не понимали где находятся и держали немцев-пулемётчиков на мушке, а те не обращая на них внимания, засуетились у своего чудища и вскоре ствол пулемёта заплясал, выплёвывая свинец в наступающих. Кругом загрохотали выстрелы. Весь передний край обороны персов заработал десятками пулемётов всех калибров прижимая наступающую пехоту к земле. Немцы-пулемётчики старались вовсю. Мимо девушек промчались два подносчика боеприпасов в фуфайках, матерясь по-немецки. В обратную строну два санитара протащили раненого.

— Курт, гранаты готовь, уже близко подобрались!— рявкнул Фридрих, не отрываясь от пулемёта.

— Алла! — понеслось над позициями. Курт метнул пару гранат и после взрывов, немцы схватив коротенькие автоматы, до этого лежавшие в земляной нише, выскочили по земляным приступочкам из траншеи и понеслись вперёд. Траншеи выбросили вперед бойцов и те устремились в контратаку. Наступающие были тоже полны решимости прорваться. Автоматные очереди и разрывы гранат вскоре сменились ором и матершиной рукопашной. В ход пошли приклады, сапёрные лопатки и ножи.

На глазах у снайперов немцы резали немцев, причем резали озверело и беспощадно. Не выдержав контратаки, атакующие откатились. Пулёметчики ввалились в траншею и начали жадно курить сигареты дрожащими окровавленными пальцами.

— Не Фридрих, это уже не немцы, а животные какие-то, идти в атаку не побрившись. Куда этот ефрейтор Фатерлянд завёл.

— Да Курт, и рассказать то стыдно, говорят вчера вшивого в плен взяли. Вшивый немец! Позор нации. А ведь есть такие выражения как "немецкая аккуратность", "немецкая педантичность", "немецкая точность" наконец.

— После этой войны такие понятия Фридрих забудутся и будут нас по всему миру называть фашистами или гитлеровцами. Ты не знаешь, когда нас казахами сменят?

— Да этого никто не знает, Беляев тасует части и играет с Манштейном в хитрые пасьянсы, так что не факт, что завтра мы не окажемся на северных от Ростова позициях.

— Что ни говори, а хорошо, что немецкие семиреченские батальоны ставят в оборону, значит ценит нас командование и имеет уверенность, что через нас гитлеровцы не пройдут.

Как не жались к стенкам траншеи две девушки, а вскоре их заприметили, появился здоровенный офицер белобрысый с небесно-голубыми глазами, внешне стопроцентный ариец, правда общую картину портил орден красной звезды на груди. Он тут же навис всей тушей над снайперами, разогнал понабежавших пехотинцев и распорядился обеих бойцов спороводить в командирскую землянку. В землянке было жарко натоплено и просто до неприличия чисто. Даже одеколоном в воздухе попахивало. На стене висело распятие. На столе библия в потёртом кожаном переплёте. На столе тут же начали появляться деликатесы. Немецкая домашняя колбаса черти скольких сортов, печенье, плитки шоколада и восточные сладости всех мастей в разных интересных баночках и коробочках которые все хотелось попробовать. Принесли также в солдатском котелке плов который невозможно было есть не запивая, настолько он был переполнен специями и густой суп посыпанный сухариками. Всё это великолепие командир немецкого пехотного семиреченского батальона и связисты пытались скормить в девушек разом и вообще уделяли им слишком много внимания. Даже притащили солдата пиликавшего восточный мотив на губной гармошке. Обильная еда и тепло сделали своё дело и вскоре оба снайпера спали, свернувшись под тёплыми солдатскими полушубками, подложив под голову ушанки.

Разбудил их среди ночи страшный грохот артиллерийской канонады. Стены землянки сотрясались от разрывов. Два связиста сидели тихо за столом и при свете коптилки резались в карты. Офицер, несмотря на грохот, мирно спал на противоположных нарах, во сне смешно сведя белобрысые брови домиком. Грохотало недолго и вскоре просунувшаяся в землянку голова в каске возвестила: "Танки!". Офицера как ветром сдуло. Как не протестовали связисты, но девушки с винтовками выбрались из землянки под звездное небо расцвеченное дорожками трассирующих пуль. Впереди опять рвались со свистом мины. Но до слуха пехоты доносился и рёв моторов. На них шли танки. По траншеям таскались с ящиками и какими-то трубами-обрубками. Однако движения были деловито-рассчётливыми. Танки были жданными гостями. Молчали пулемёты. Танки шли, поливая из пушек и пулемётов позиции немецкого батальона, а в ответ, только многочисленные миномёты засыпали минами, следовавшую за танками пехоту.

Танки подошли уже близко и наконец в их сторону фырча улетела красная ракета. По этому сигналу начали хлопать многочисленные трубы. А вот танкам стало не позавидуешь. Выстрелы из труб гарантированно их дырявили и буквально за несколько минут танковая атака захлебнулась. С десяток машин дымили, ещё две крутились с перебитыми гусеницами, а ожившие траншеи поливали отходящих гитлеровцев пулемётным и миномётным огнём. На этом и кончилась ночная атака. Девушек отправили опять в землянку досыпать.

Разбудил их аромат восточных свежеиспеченных в тандыре лепёшек. Распятия и библии не было, как и самих немцев. На позициях кишели уйгурские пехотинцы лопоча по своему, где то тренькала домбра. Траншеи поправляли и подновляли, весело тащили ящики с боеприпасами. Куда исчез под утро немецкий батальон никто девушкам сказать не мог. Землянку заняли низкорослые связисты и командир уйгурского батальона, который поцокав языком тут же приказал девушкам выдать две кошмы, чтобы было на чём спать и чем укрываться. Кормили их опять всем батальоном как на убой. Днём наконец-то их вызвали по телефону и приказали отправляться обратно в Ростов-на-Дону.

Пешком их не пустили, а посадили на гусеничный подвозчик снарядов, который вывозил раненых с передовой. Как не отнекивались девушки, а хитрые уйгуры насовали им полные карманы шинелей всяких коробочек и свёрточков со сладостями, а в заплечных мешках оказались куски сахара, круги колбасы, несколько плиток шоколада и порядочное количество орехов и сухофруктов. Командир смотрел на припухшие со сна глазки своих снайперов и укоризненно качал головой.

— Ну я же приказал, не жрать у персиков!

Обе провинившиеся опустили глаза в цементный пол подвала.

— Ведь персики живут в буржуазном государстве, им там с детства мозги промывают пропагандой, что в СССР постоянно голодают и недоедают, потому они и рады для Вас последний кусок отдать, а вы этим и пользуетесь.

— Они не последний, у них ещё было.

— Вон с глаз моих, обе. Сссссснайперы. Етить.

Вскоре запах колбасы распространился по подвалу и подарки были коллективно уничтожены, а девчонки увлечённо слушали про немецкий батальон и уйгурские лепёшки с кунжутом которые в тандыре делают.

А мимо подвала, громыхая траками, шла противотанковая казачья бригада самоходок. Из люков высовывались бородачи в танкистких шлемах, кряжистые и основательные. Где-то далеко от города слышалась артиллерийская канонада, но в городе было спокойно, на улицах пленные румыны в заштопанных фуфайках растаскивали завалы и приводили город в порядок. Руководил ими кудрявый и смешной итальянец, который сновал между ними бесперестанно ругаясь по-своему и охаживая по спинам деревянной лёгкой тросточкой, которую ему выдали в госпитале после ранения.

В результате вступления Ирана в войну, резко изменилась расстановка сил на русском фронте. Не имея подвоза боеприпасов и продовольствия, Паулюс быстро сдался. Кавказскую же группировку кромсали до самой весны, поэтому обе персидские армии были прикованы и в наступлении на запад практически не участвовали. Зато освободившиеся из-под Сталинграда советские части развернули мощное наступление на юге и выбили немцев из Донбаса. Крымские части взяли весной Севастополь и пополнили советские дивизии на юге. Фронт откатывался на Украину, однако в центре и на севере обстановка не менялась к лучшему. Ржев немцы держали крепко. Персидская авиация по прежнему третировала немецкие ВВС. К весне обе персидские армии наконец расправились с остатками кавказской группировки и были спешно пополнены резервами. В это время советское наступление забуксовало в весенней грязи и румынских границ не достигло. Фронт на юге растянулся.