Кровь предков.

— Скользкое, — одним словом ответил я, и сел на стул. — Виктор Аркадьевич, а зачем вы меня вызывали? Надеюсь не только для того, чтобы познакомить с этим скользким типом?!

— Что ты, — махнул на меня рукой директор. — Не для этого, ты просто удачно заскочил! Кстати, это были представители клана "Медведи Севера", и они были здесь для того, чтобы забрать тебя к себе....

— То есть как к себе? С какого такого перепугу? — не поверил я своим ушам. — Вы шутите? У меня же метка принадлежности к клану есть!

— Ответь мне пятый пункт соборного уложения оборотней от девятисот тридцать пятого года? — тихо спросил меня директор, глядя прямо в глаза.

— Да откуда я... — "знаю!" Хотел ответить, но в уме всплыли никогда не читаные строчки. — Пятый пункт гласит: что оборотень-исполин не имеет клановой принадлежности, и волен выбирать для себя любой клан, даже если он уже имеет клановую метку. Или же, может вообще не выбирать клан.

— Всё-таки КПЗЗВП — 1 оправдал себя, и знания ты получил, — мягко улыбнулся директор, и указательным пальцем потёр правый висок.

— А что это такое? — в прострации спросил у директора, всё ещё находясь под впечатлением свалившихся на голову знаний.

— О! Это наша новая разработка, помогает воспринимать записанную на флэшку информацию во сне, в твоём случае — в коме. Теперь ты знаешь расклад, так что я хочу у тебя спросить кое-что, можно?

— Спрашивайте, — кивнул я, снова взяв себя в руки. — Да и спрашивать не надо было, вы же директор!

— Нет, тут я должен был спросить твоё разрешение. Ну да ладно, я хочу у тебя спросить, вернее даже не спросить, а посоветовать... — директор замолк на мгновение, а потом продолжил. — Не принимай поспешных решений. Пётр Алексеевич ещё не раз подойдёт к тебе с предложением поменять клан, и, к моему сожалению, у него есть то, что возможно... только возможно придёт тебе по вкусу. У него есть полностью заряженный амулет Гракха!

— М да... — в уме сразу появилась вся информация по этому амулету, и тут действительно стоило подумать, ведь он давал мне огромную силу. С его помощью, я смог бы без вреда для здоровья обращаться в исполина. — Весомый аргумент, но я вам обещаю, что сгоряча решать ничего не буду!

— Вот и хорошо! — с облегчением выдохнул директор. — Кстати, в связи с тем, что ты валялся в коме, зимние каникулы ты ещё не потратил, так что можешь съездить домой.

— Спасибо. — Вот это действительно хорошая новость. — Можно идти?

— Да-да! Когда надумаешь съездить домой, то заранее предупреди наставника. — Уже отвлёкшись от нашего разговора, ответил директор, перебирая какие-то документы.

От директора я вышел в смятении. С одной стороны ссора с Ксюшей и приезд рекрутов от другого клана, с другой — возможность съездить домой, к родителям. Как я понял, директор хотел таким образом оградить меня от "вологодских" поползновений. "Что ж, отдохнуть действительно не мешало!" — с этими мыслями, я пошёл к нам в дом, уже не обращая внимание на взгляды учеников.

В доме никого кроме наставника не было. Честно сказать, я и его присутствию удивился.

— Герман Евгеньевич! Что вы здесь делаете? В такое-то время! — спросил я у него. — Кстати, доброе утро!

— Здравствуй, Михаил. Вот, решил тебя здесь подождать, но видимо с директором ты раньше увиделся, — со спокойной улыбкой сказал он. — А здесь я, потому... что Ксюша перед отъездом попросила меня кое-что тебе разъяснить.

— Что!? — стараясь, чтобы вопрос прозвучал обыденно, но, наверное, подрагивающие интонации нетерпения в голосе меня выдали. — Что она хотела?

— Видишь ли, перед уходом она рассказала мне, КАК неуверенно ты ей ответил на вопрос о ребёнке, точнее не ответил! — понимающая улыбка сошла с его лица. — Скорее всего, ты этого не знаешь, так что моё дело тебя просветить в этом вопросе. Разговор будет долгим, садись.

— Хорошо, — я сел на краешек кресла. — Но она мне ничего не передавала?!

— Всё потом! Сначала я тебе поведаю о внутри клановых правилах воспитания детей. — Откинувшись на спинку дивана, наставник глубоко вздохнул, и начал. — Первым делом, я хочу тебе сказать, что жениться тебе не обязательно!

— Но я...

— Не перебивай меня! Пожалуйста! — не дал мне даже слово сказать наставник. — То, что я тебе скажу, в школе не преподают. И жениться на Ксюше, только потому, что ты сделал ей ребёночка тебе вовсе не обязательно! В нашем клане пятьсот лет назад была очень тяжёлая ситуация с рождаемостью, и поэтому, главы общин приняли решение о Неделимости! Неделимость означает, что дети в клане первые несколько лет после рождения становятся заботой всего клана, а не только их родителей. И это решение выправило ситуацию, ведь раньше, если родители ребёнка умирали, очень часто это означало смерть для новорожденного! Но теперь, даже если у ребёнка умрут все родственники, община клана его не бросит и воспитает. Так же и с отцовством — самец клана может иметь несколько жён, это не возбраняется, или вообще не связывать себя узами брака. Сейчас ситуация выправилась, но на тебя никто не будет косо смотреть, наоборот! Многие родители своим выросшим дочкам будут говорить о том, как было бы замечательно забеременеть от оборотня-исполина!

— Это значит, что мой ребёнок будет охраняться кланом?

— Да! Поверь мне, твоего с Ксюшей сына, будут охранять как самое дорогое сокровище! Ведь в нём будут течь твои гены, гены исполина! — с возбуждённо горящими глазами, говорил наставник. — Это намного повысит рейтинг и уважение к нашему клану! На Большом Сходе кланов всем будет объявлено об этой радостной вести!

— А это не опасно? — настороженно спросил я. — Ксюша же уже будет на большом сроке?!

— А, ты об этом! Не волнуйся, беременность у оборотней протекает в два раза дольше, чем у людей. Так что для ребёнка ничего страшного не будет, а вот... — в конце фразы замялся наставник. — Для Ксюши. Как же я не подумал!

— Что!? О чём не подумали?! Говорите! — наплевав на ранжир, требовательным голосом потребовал я ответа.

— Не сейчас! — железным голосом сказал наставник, и резко встав, вышел из дома.

И глядя на выражение его лица, мне расхотелось его расспрашивать, но зато пришла в голову другая мысль. "Кажется, я знаю, где искать сейчас Ксюшу!" — написав на бумажке друзьям пару слов, я сбегал наверх, в свою комнату. Переоделся, взял ключи от машины, свой старый, но ещё действительный пропуск. И быстрым шагом выйдя из дома, направился в сторону ворот, молясь про себя, чтобы моя догадка была верной.

Через полчаса я уже выруливал с парковки, и рванул в сторону федеральной трассы. По радио играл незатейливая попса-однодневка, но я совершенно её не слушал, а выжимал из машины всё что можно. Только в Синявино я сбавил скорость, а потом до самого моста через Волхов гнал не сбавляя скорости. В итоге, через час после того, как выехал с парковки, я свернул с трассы на неприметную грунтовую дорожку. Проехав несколько километров по лесной дороге, я загнал её на небольшой свободный от растительности пятачок об дорогу, по всей видимости, это место пользуется популярностью у грибников. Закрыв машину, я огляделся. Лес вокруг всё ещё находился под властью зимы, только дорога напоминала о том, что весна близко, своими проталинами. Прикинув в уме, где находится дом Ксюшиного дедушки, я не торопясь потрусил к нему прямо через лес. Постоянно находясь начеку, и врубив на полную мощность все органы чувств.

Хотя и тающие сугробы и не причиняли мне много проблем, но я понял, почему медведи падают зимой в спячку. Примерно за три километра до дома, на границе восприятия начала пульсировать негативно относящаяся ко мне точка. Спрятавшись за огромным вывернутым комлем павшей сосны, я затаился и даже перестал думать. Спустя пять минут, сверху раздались шаги крупного животного, в нос ударила струя волчьего запаха. Перед глазами появилась тягучая слюна, не видя оборотня, но я живо представил себе, как он внюхивается в воздух, пытаясь понять, куда делся нарушитель границы. Через три минуты слюна перед глазами качнулась, и исчезла из поля зрения, а ещё через две минуты, я осознал, что снова один. Так, делая короткие рывки, у меня получилось вплотную приблизиться к дому. Взобравшись по-пластунски на небольшой холм, я увидел всю внутреннюю территорию загородного дома. За забором передвижений никаких не было, но запаховая карта в сознании показывала наличие как минимум десяти оборотней, и среди них, был родной свежий запах Ксюши. Открытый участок перед воротами мне было трудно одолеть незамеченным. Но откуда ни возьмись, у меня всплыл подробный план, как это лучше сделать. Поблагодарив про себя директора и его шлем, а также Ург Кха, я раскинул ментальные сети и почти сразу же обнаружил неподалёку берлогу пятилетнего медведя. Потянувшись к нему сознанием, перед моими глазами, словно воочию предстало внутреннее убранство пережидающего зиму косолапого. Небольшая лужица, накопившаяся у входа, и опавшие бока медведя подсказали мне оптимальное решение. Вторгшись с величайшей осторожностью в спящий разум топтыгина, я передал ему картинку затопляемой весенним паводком берлоги, и тут же вернулся к себе. Почти сразу же до моего укрытия донёсся раздражённый рык медведя, и ответные, короткие рыки оборотней. На запаховой карте произошли резкие изменения, почти все оборотни двинулись в противоположную от меня сторону и скопились на месте внеплановой побудки медведя, без изменения остались лишь две точки в доме. Коротко усмехнувшись, представив себе картину противостояния разбуженного мишки и оборотней, я резко вскочил, и бегом покрыл разделяющее меня расстояние до ворот.

Перемахнуть двухметровый забор для меня не составило никакого труда, отдельное спасибо частичной трансформации, стоило только подумать, как вся энергия и мощь медвежьего тела уместилась в относительно тщедушном человеческом теле. Внутри никого не было, снова проверив запаховую карту, я увидел, что охрана до сих пор не угомонила разбуженного раньше срока мишку, а две точки в доме, только слегка изменили расположение. Не успел я дойти до крыльца, как входная дверь распахнулась, и на него вышел дедушка Ксюши.

— А ну, пошёл отсюда изверг! — вместо приветствия замахнулся на меня кочергой дед.

— Здравствуйте, Григорий Севастьянович, а Ксюша здесь? — громко спросил я у него, и, несмотря на комичность ситуации, делая шаг назад. — Мне надо ей кое-что сказать!

— Пшёл, вон! Я сказал! — пыл воинственного деда ни на йоту не изменился. — А не то сейчас как дам по сусалам!

— Да подождите вы! Она меня неправильно поняла! Я не отказываюсь от ребёнка, вовсе даже наоборот! — вынужденно сделав ещё один шаг от просвистевшей около моего лица кочерги, я случайно увидел мелькнувший в окне второго этажа силуэт. — Просто я был без сил, и ещё не полностью пришёл в себя!

Так шаг за шагом, я вынужденно отступал назад к воротам, всё громче крича оправдания в надежде на то, что Ксюша их услышит. Дед же, как только вытолкал меня за ворота, сразу же опустил кочергу, и с заговорщическим видом поманил меня пальцем.

— Вот что парень, ты, конечно, плохо сделал, обидев мою внучку, но я тебе верю, и она поверит, только дай ей время. — Тихо сказал он, как только я приблизился. — А теперь уходи! Сейчас ты только усугубишь ситуацию, ища с ней разговора! Поверь моей интуиции!

— Но...

— Нет! — дал окончательный ответ дед, на мой не высказанный вопрос, и скрылся за воротами.

Обратно я шёл, уже не скрываясь, пару раз замечал, как удостаивался вниманием со стороны охранников-оборотней, но никаких активных действий они не принимали, наверное, дед каким-то образом передал им, что трогать меня нельзя. Последний охранник, так и вовсе, стоял, упираясь плечом о ствол сосны в человеческом облике. Проходя мимо его, я заметил весёлую ухмылку на его лице, но не придал этому значения, а зря...

Около машины меня поджидал разбуженный мной мишка, раздражённо пофыркивая пытавшийся понять, почему прозрачная поверхность лобового стекла, отказывается пропускать его любопытный нос. Немного огорчённый тем, что не увидел Ксюшу, и может быть поэтому, я решил, что косолапый поймёт человеческую речь.

— Пошёл отсюда! Хомяк переросток! — но "хомяк" отказался идти на мирный диалог.

— Ур-р-р-р! — ответил он мне, и, поднявшись на задние лапы, попёр на меня.

"Вот почему этот хлыщ так гаденько ухмылялся!" — пронеслось у меня в голове, когда я решил показать этому хозяину тайги, кто есть кто. Мигом, обернувшись в пятую форму, я в свою очередь сказал ему, что он может идти, куда глаза глядят, а не то я порву его, как Тузик грелку.

— Ар-р-р-рав! — перевёл я ему.

Видимо его смутила разница в весовой категории, или он вдруг резко вспомнил, что не успел досмотреть сотый сон у себя в берлоге, но он резко опустился на четыре лапы, развернулся, и смешно подкидывая задом, припустил галопом в сторону своей зимовальной хаты.

— Фыр-р-р! — "То-то же!" рявкнул я ему в след, и обернулся обратно.

Бегло оглядел машину, и кроме слюняво-сопливой мазни на лобовом стекле, больше никаких изменений не увидев, с облегчением выдохнув, сел в неё и сдав задом, вырулил на дорогу.

Через несколько минут я снова был на трассе, и ехал в сторону родной деревни. Остаток дороги прошёл без особых приключений, если не считать то, что около Паши меня тормознули представители Госавтоинспекции за превышение скорости. Выписали протокол и отпустили. В родной деревне за время моего отсутствия практически ничего не изменилось, всё те же алкоголики, распивающие около магазина портвейн, та же детвора, бегающая по деревне. Дома меня ждал радушный приём. Мать расцеловала в щёки, и ещё долго мяла их в своих ладонях, крутя моё лицо то в одну, то в другую сторону. Отец же просто крепко обнял. Больше всех свою радость проявил Бэзик, прыгая на своих коротких ногах, пытался лизнуть меня в лицо.

— Ты, наверное, проголодался? — скорее утверждающе, чем вопросительно произнесла мама. — А у нас как раз борщ сварился! Пойди, вымой руки, и за стол!

Помыв руки, я мимоходом отворил дверь в свою комнату, там всё было так, как я оставил. Полосы от когтей на полу, сломанная кровать, брошенная на кровать книга о приключениях вампира. Только отсутствие пыли указывало на то, что мама здесь прибиралась.

За столом собралась вся семья, даже Бэзик присутствовал под столом, положив мне на колени свою морду. Мама, подперев лицо кулачком смотрела, как я насыщаюсь. Скоро мне это надоело, и я решил прервать затянувшееся молчание.

— Мам? Ты не в курсе, Сашка здесь? Приехал?

Лицо у матери сразу помрачнело, и она отвела глаза. Отец тоже избегал смотреть в мою сторону, брат уставился в тарелку с супом. Один только Бэзик, преданно смотрел на меня из под стола.

— Да что с вами?! Мам, скажи что случилось?! — перестав, есть, я с тревогой посмотрел прямо на неё. — Скажи! Я же так и так узнаю!

— Пропал он. — Тихо ответила мама.

— Как пропал? — опешил я. — Где? Когда?!

— А вот, примерно с января месяца, после того, как приехал на новый год о нём не слуху, не духу. Люда говорила, что телефон у него не отвечает, в общежитии его не видели... — у мамы из глаз потекли слёзы. — Прости, что сразу тебе не сказала! Я же тоже ненароком думала о тебе тоже самое! Когда ты не отвечал на звонки!