Саммаэль

После чего приказал Саммаэль "по местам стоять, корабль к взлёту и переходу готовить, порт назначения Мэлхейм-пассажирский, далее Астон-центр", удалился в седьмую каюту, — и не выходил до первой стоянки. Разве что по ночам.

И только Милена шепнула ему вслед, — "прости".

"Прости" — что?! Что не догадалась?! А если бы даже и догадалась, — что бы она могла изменить?!

А ничего. Так что не за что и "прости". Это ей бы меня "простить", подумал колдун.

Потряс головой, сбрасывая воспоминания. Чё тут вспоминать. Ну, спасли мир... эка невидаль. Вон, планета стоит, не падает; солнышко светит, вишни цветут. Фаэтоны эти траханные ездят по набережной... с гимназистками в миниюбках. И духовой оркестр, кстати, тоже пришёл, собирается репетировать.

А Рейчел... Ну что, "Рейчел". Вон, гимназистки идут. Выбери любую, возьми на ведение, назови "Рейчел", и...

Тьфу.

— А чего вообще они празднуют? — Саммаэль с деланным равнодушием кивнул на рабочих, обтягивающих деревянный каркас трибуны расшитой парчой.

— Хуй разберёт, — отозвался Вессон.

— А кто тут "гражданин империи Сьерра"?!

— Все трое, — буркнул Грэг Мэллони. — Теперь уж все трое.

— Да вроде бы, День независимости... — почесал Валь в затылке.

— Это день битвы за Астон? — вспомнил колдун. — Когда имперские маги остановили ракетные крейсера Арденны?

— Да вроде...

— Парад будет. Прямо на набережной. И на реке, вон, бочки ставят[148]...

— Ага...

Мэллони с тоской заглянул в пустую рюмку.

— Закажи ещё одну, — язвительно буркнул колдун. — Император платит. Да и Милены здесь нет.

"Да и на взлёт нам нескоро... три раза успею тебя уволить!"

Мэллони помотал головой. Потом вздрогнул, вспомнив, наверное, экзекуцию; втянул голову в плечи:

— Не, ну скажи, колдун... ну на хрена ж ей было меня так пиздить? Ну самогон... ну, гнал. Так я бы потом всё помыл бы в лаборатории! И потом, ну сказать же можно было по-человечески, я бы понял...

Саммаэль только брезгливо поморщился. А Вессон покачал головой.

— Не хочу я пить, — Грэг грохнул рюмку на стол. — Для вкуса — да. Ликёр у них вкусный. А косеть — не хочу. И без этого мне паршиво.

"Или не уволю?" подумал колдун.

"Если мы вообще куда-то отсюда ещё полетим".

— Честно говоря, — сказал Валь Вессон. — У меня тоже ощущение, будто меня выебли в мозг.

— Плюс один, — согласился колдун. — Мир, вроде, спасли, а почему он "спасся" — не знаем. Что за дела...

Подозвал взглядом официантку, сказал —

— Двойной эспрессо, пожалуйста, по объёму, с корицей. И...

— "Эспрессо"? — непонимающе улыбнулась официантка.

— Кофе на пару́, — вспомнил колдун местный термин.

— "По объёму"?

— Сто двадцать миллилитров, двойная порция кофе. И — здесь можно курить?

— На улице — да, конечно...

— И пепельницу.

— Разумеется!

Саммаэль, не дожидаясь пепельницы, закурил. Вессон закурил тоже.

— А Милена? — спросил пилот, затянувшись и выпустив дым.

— А что "Милена"?

— Где она сейчас?

— Мы работаем врозь, — объяснил Саммаэль. — Если она что-то узна́ет, то мне сообщит. Если я что-то узна́ю, то ей сообщу. Но расследование каждый ведёт сам.

Именно так и договорились на Мэлхейме, когда Милена сошла с корабля. И — больше ни о чём не поговорили. Хотя, может быть, и следовало... да только Саммаэль — Рейчел, Рейчел, Рейчел-Рейчел-Рейчел, — не мог заставить себя говорить ни о каких своих "чувствах" к Милене. И ни о каких чувствах (пожалуйста, без кавычек!) Милены к нему самому.

И где Милена была сейчас — Саммаэль не знал.

Там же, на Мэлхейме, с борта сошла и мисс Браун, вместе со всей своею аппаратурой. Села на ящики в грузовом терминале, положила карабин на коленки, и осталась дожидаться армейского транспорта, который — по её мнению — должен был прибывать буквально через минуту. Грэг Мэллони только проводил "валькирию от биофизики" вожделеющим взглядом через плечо... и впаялся виском в опору мостового крана. По поводу чего пото́м долго страдал и мучился, прикладывал лёд и клял дурную судьбу...

И Александер тоже ушел. Резонно счёл, что его миссия завершена, доложился по форме, сел в кокпит своего глайдера, дал форсаж, — и на остатках моторесурса унёсся, наверное, в свой порт приписки. То есть, сюда же, в Астон. Просто чуть-чуть быстрее.

И от группы "спасителей мира", получается, осталось всего-навсего трое. Которых на Мэлхейме не арестовали. Вероятно, "наш человек в Айзенгарде", подполковник Надин, понимаешь ли, Грант, вновь выписала кое-кому индульгенцию[149]...

Зато на пути в Астон этим троим досталось. "Сыпались" шкафы управления, "звенели" подшипники, текли вакуумные контура, детандер накрывался мохнатым местом по три раза на дню. Но — хоть как-то, хоть "на пердячем пару́" — но долетели. Сели на грунт, премию получили, тяпнули ликёру, за казённый-то счёт...

— ...И что ты собираешься делать? — спросил Валентайн Саммаэля.

— Продолжать, — пожал плечами колдун.

— Подожди. Что "продолжать"? Работа же, вроде, закончена...

— Это ваша работа может быть "закончена"... если пожелаете выйти из дела! А моя работа — ещё продолжается.

— По-го-ди, — Вессон помотал головой. — Но ведь ты говорил, что твоя задача "предотвратить распад Вселенной". И ты это — сделал! И...

— И я соврал, — отрезал колдун. — Если вспомнить, как всё начиналось, то моя задача была совсем другая!

— А начиналось всё... Эксперимент на Аргосе-1...

— Хуй, — колдун пригубил кофе. А кофе здесь варить не умеют. Ликёр здесь у них вкусный, а кофе на Сьерре дерьмо! — Началось всё значительно раньше. Просто я тебе не всё рассказал. Началось оно в Сумеречье, около четырёх лет назад. Тогда, в катастрофе, при распаде обитаемого мира, я потерял своих лучших друзей. Не успел их спасти. И в этой же катастрофе Милена потеряла возлюбленного. Так мы и познакомились. И наша с Миленой задача — не только "остановить распад". Но ещё и определить причины.

Колдун сделал паузу. И процедил сквозь зубы

— И отомстить. Надрать эту... блядскую жопу.

— И как? — округлил глаза пилот.

— Жоп надрали немало, — вспомнил колдун казарму в мире эр-шесть-шестьдесят один. Вспомнил "воздушное лезвие", и мелкую кровавую пыль в полутёмном спальном отсеке... кровавую пыль, ещё только что бывшую взводом арденнского десанта. — Но пока что всё без толку. Причин мы пока что не знаем. Сделали "что-то", "что-то" помогло... а откуда оно взялось — мы без понятия.

— Ну так... — Грэг поморгал, запнулся. — Ну так... может быть, и не надо?! Остановили и остановили! Может быть, и не надо уже... мстить? А то, мне вот зачем-то... жопу надрали... а я-то мир не разваливал, я всего-то... первачок в лаборатории гнал...

— Грэг дело говорит, — пробормотал пилот. — На тебя, мастер Саммаэль... иногда просто страшно смотреть.

— Помимо мести, — медленно проговорил колдун. — Есть ещё один фактор. От слова "to fuck".

— Это какой же?

— Причины. Мы не знаем причины. А значит, следующий распад мы не сможем предотвратить.

— А может быть, и не будет...

— С гарантией будет, — отрезал колдун.

— Почему? — вскрикнули пилот и бортмеханик.

— Потому что эти "распады" происходят регулярно, на протяжении последних пятидесяти тысяч лет. Агент Браун рассказывала, что они обнаружили в узловых точках Волны остатки аппаратуры, которая Волну могла компенсировать. И этой аппаратуре — полсотни тысяч лет! Это больше, чем вся ваша документированная история! "Распады" начались раньше, чем возникла Арденна и Сьерра! И будут происходить и после того, как Арденна исчезнет к чёртовой матери.

— Да, — Валь смутился. — Точно! Мне ж Мари про это рассказывала...

— Ну и что?! — не унимался Грэг. — Ну, будет ещё один такой же "распад"... ну, сделаем так же...

— Убьём ещё одну Рейчел Линн? — прошипел Саммаэль.

— Так... ты ж её не убил?! Она ж, ты говоришь, не умерла?! И она ж, ты говоришь, "сама этого хотела"?!

"Она не умерла. Она не-у-мер-ла. Она просто уехала далеко-далеко... и ты никогда её не увидишь".

— Не умерла, — согласно кивнул Саммаэль. — Но человеческого тела более не имеет. И человеческими делами более не интересуется.

— Нну, — упёрся механик. — Так будет ещё...

— А ты умеешь таких делать?!

— Э... то есть... — почувствовал Грэг издёвку, не выдал своё "детей-то делать дело нехитрое"...

— Умеешь делать таких вот... "магических девочек", которые чего-то там где-то "включают"... в масштабах Мультивселенной... и останавливают глобальный процесс разрушения?!

— Э... нет! Не умею!

— А кто-то умеет, — сухо сказал колдун. — Потому что Рейчел была кем-то сделана. И не факт (тоже от слова "to fuck"), что в следующий раз найдётся ещё одна... "Рейчел"!

— Понятно... — кивнул Валентайн. — Может и не найтись. То есть, прогноз...

— Прогноз неблагоприятный. И единственный наш... то есть мой выход — это отыскать этого "шутника", и его... порасспросить.

"Снять с него кожу. С живого. И заставить съесть. Маленькими кусками. А потом нарастить ему кожу — и повторить. Две тысячи лет. Или больше".

"Если этот "шутник", разумеется, уже своим ходом не помер".

"А вот если он уже помер, то это было бы неприятно".

"Воскрешать-то я не умею".

"Иначе Рейчел бы воскресил".

"Рейчел".

"Рейчел".

"Рейчел"...

А в Астоне была весна.

Стояла земля, на ней жили люди, и над всем этим светило солнце. На набережной цвели вишни.

Жизнь продолжалась.

И расследование — Саммаэль сжал кулаки — тоже.

Конец первой книги.

Санкт-Петербург, 2009-2010

Продолжение: Пандо́ра и Вавилон >>

От автора: a tribute[150] to Ritchie Blackmore

Если кто-нибудь спросит, откуда я спиздил сюжет этого романа — то отвечу я однозначно.

Берём, для примера, Ричарда Блэкмора. А именно — Blackmore's Rainbow '76 и '78. И слушаем:

There's a hole in the sky

Something evil is passing by

What's to come

When the siren calls you go

To run with the wolf

Далее,

I know she waits below

Only to rise on command

When she comes for me

She's got all my life in her hands

Lady of the lake

И, в конце концов,

Oh, carry home my broken bones

And lay me down to rest!

А, ну да. Приплетём ещё к делу Тарью Турунен... того периода, когда она работала с Nightwish. Потому что Милена... впрочем, нет, про всё я рассказывать не буду. Просто тот, кто слышал голос там, где голосу быть не положено[151], — уже всё понял; а остальным не надо и беспокоиться... о голосах в темноте.

Так о чём это я?!

А. О сюжете!

Ну так вот. Сим официально объявляю, что сюжет романа "Саммаэль" является перепевкой альбомов Blackmore's Rainbow '76 (Rising) и '78 (Long Live Rock'n'Roll). Всё, что есть у меня — было у Блэкмора. И данный роман, — как ни парадоксально это звучит! — представляет собой один здоровенный трибьют. Tribute to Richard Blackmore's Rainbow. Что? "На хрена я это сделал?!" А я не знаю, оно как-то само.

Ну да, ну да, трибьют. Трибьют — это из музыки. А здесь — роман... то бишь, наверное, проза. Синестезия[152]; а что поделаешь.

...И как при этом я обошёлся без единой прямой цитаты из упомянутых этих альбомов — я и по сей день не понимаю! Нет, то есть, я вставил там две... микроскопические. Раздвигая строчки. А так — главный герой почему-то цитирует Deep Purple и Pink Floyd...

Does anybody here remember Rachael Lynn?

Ой. Не из того файла.

Does anybody here remember Vera Lynn?

Remember how she said that we would meet again

Some sunny day

Vera! Vera! What has become of you?

Does anybody else in here

Feel the way I do?

И бортинженер ирландские... то есть, хайнакские песни поёт. А без "Радуги Блэкмора" в тексте романа как-то вот обошлось. Даже странно.

А, ну и об именах. Вессон с Бергманом, вроде бы, не встречались? По крайней мере... ну, разве что в Первую мировую пистолет-пулемёт Бергмана-Шмайсера мог "пообщаться" с изделиями "Смит & Вессон"... да и то вряд ли. Йена Гиллана, полагаю, я уже упомянул? Или нет?

Sweet child, in time

You'll see the line

Line's drawn between

Good and bad

Далее; Джуд. Кто не вспомнил

Hey Jude don't make it bad

Take a sad song and make it better

Remember to take it under your skin

Then you'll begin

To make it better

Тот либо никогда не слышал The Beatles, либо просто недавно родился... ну да неважно. Можно взять да послушать; трудно, что ли.

Ну, и Грант... может быть и внучкой того самого O.W.Grant[153]. Или не может? А, чёрт их знает, этих колдунов...

И ещё о прототипах. Прототип Мари Браун — дама, IRL[154] известная в определённых кругах. Известная тем, что своим визгом убила лабораторного кота. Услышав её мелодическое "отпусти мыыышкууу!", котик мышкой и подавился; и реанимационные меры к успеху не привели. Вот такая вот музыка, такая, блин, вечная молодость[155]...

Далее; Хью Эверетт III, автор "многомировой интерпретации квантовой механики", в тексте романа выступает в роли самого себя. И никаких "котов Шрёдингера[156]", пожалуйста, хватит нам и котика мисс Браун.

А вот про имя "Саммаэль" я расскажу только в следующем номере. Поскольку на истории этого имени есть некоторая сюжетная завязка, которую я не желаю пока раскрывать.

* * *

Теперь — об истории написания.

Судя по черновикам, первый "подход к станку" состоялся... в 2001м? В 2003м? А, грёбанные компьютеры! Черновик есть, а датировок нету?! Что? Кто сказал "timestamp"?! Да эта херь столько раз с диска на диск кочевала!... Вот так, блядь, не проставил дату под черновиком — и сиди, блин, кури бамбук...

Ну так вот. Первый "подход к станку" был очень близок к тексту. К тексту "Run with the wolf" и "Lady of the lake" Ричарда Блэкмора. Практически слово в слово.

Изложение шло от лица некоего пилота... Зме́я (внимание!) Шкловски. Из Зме́я ползуче-летучего вылупился авантюрист Валь Вессон, а остатки Шкловского (а конкретно — его фамилия) уползли в рассказ "25 градусов" любить Надин Грант. Злобный высший маг там также присутствовал; и звали его (барабанная дробь...) Саммаэль Верс. И уже во втором варианте (2006? 2007? Черновиков не сохранилось... таймстампа тоже) этот злобный маг размножился почкованием на протагониста Саммаэля и антагониста Джоэля Верса (обоих, причём, одинаково злобных. Чем больше злобных магов — тем лучше? Надо третьего присобачить, и пускай бухают втроём...) Одним из ключевых персонажей там был не кто-нибудь, — а бригадный генерал Рудольф МакЛаффлин; которого я пото́м, во втором варианте, по трезвому размышлению (очччень трезвому...) вытащил из Сумеречья и отправил туда, где ему больше нравится. Как говорят во флоте, "раком — и на Хайнаку".