Не обращая внимания ни на кого, Ильина без стука ворвалась в кабинет Антона, застав его в аккурат на рабочем месте. Расположившись вальяжно за столом, он потягивал из бокала коньяк и явно не ожидал подобной резкости от Ильиной. С удивлением приподняв бровь, мужчина хотел было что-то возразить, но был остановлен громким вскриком Влады, что с грохотом захлопнув за собой дверь, уверенным шагом подошла к его столу, и, облокотившись ладошками о столешницу, склоняясь ниже, выпалила:
— Это правда, что ты чуть не изнасиловал Нину Белецкую?!
Несколько секунд глаза в глаза. Чтобы понять, прочесть в них какой-то ответ. Желательно отрицательный. Но... реакция Антона говорила сама за себя. Недовольно скрипнув зубами, он с грохотом опустил практически пустой стакан на стол, и, отодвинувшись на стуле, отражая жест Влады, опираясь ладонями о стол, раздраженно выдохнул:
— Кто тебе это сказал?
— Неважно. Ты не ответил на вопрос, — даже не моргнув, процедила девушка, скажи, это правда, что ты хотел изнасиловать её?
— Это было еще до тебя, — с расстановкой отчеканил мужчина, — тебе какая вообще разница до того, что было до тебя?
— Значит, это все-таки было? — все еще боясь поверить услышанному, переспросила Владислава, не шелохнувшись.
— Ильина, чуть было не, и изнасиловал совершенно разные вещи! — сгребая со стола одним взмахом все содержимое на пол, в том числе и пузатый бокал с алкоголем, разбрызгивая янтарную жидкость повсюду, прорычал Громов.
— Но почему, Антон? — отступаясь, с придыханием пробормотала девушка.
— Черт возьми, Владислава, почему у тебя всегда столько вопросов? — растирая лицо ладонями, устало и как-то слишком спокойно бросил мужчина, — неужели ты не можешь просто жить настоящим?
Нервно сглотнув, Влада стояла и с недоумением смотрела на Антона, пытаясь понять, что кроется за этими попытками отмахнуться. Умом понимала, что в чем-то он прав. Это прошлое. Каким бы страшным и странным не казалось, но всего лишь прошлое. Но с другой стороны... Не такое уж и далекое прошлое. И она ведь не из праздного любопытства сейчас задает эти вопросы. Не для того, чтобы лишний раз напомнить ему об ошибках. А просто для того, чтобы помочь разобраться в себе. Черт возьми, да если бы она не верила в то, что еще не все с ним потеряно, что он неисправимый злодей, разве говорила бы с ним здесь? Пыталась понять? Вообще была бы с ним...? Нет. Но она пытается, значит, верит в него. Господи, только почему он снова и снова хочет отгородиться? Почему не желает, чтобы она ему хоть как-то попыталась помочь?
Повисло какое-то неловкое молчание. И Антон, убрав руки от лица, вдруг в несколько коротких шагов преодолел разделяющее их расстояние, и, заключив в кольцо своих рук лицо девушки, всматриваясь ей в глаза, выдохнул:
— Влада, хватит слушать всех и вся, подбирая сплетни и прочую ерунду. Просто попытайся поверить мне на слово! А все остальные проблемы будем решать по мере поступления.
— Антон, я пытаюсь поверить, — прикусив до боли губы, прошептала девушка, — правда пытаюсь, но когда ты ведешь себя, таким образом, я не знаю, что мне и думать. Когда я пытаюсь хоть как-то понять, что с тобой происходит, ты меня отталкиваешь! Чему мне тогда еще верить, если не тому, что говорят вокруг? Ты мне просто не оставляешь выбора...
Влада понимала, что возможно этими признаниями забегает слишком далеко наперед, что возможно пугает его, но... молчать снова она не в состоянии. Не после того, что узнала об Антоне...
— Скажи... — когда даже после настойчивой мольбы мужчина молчал, Владислава решилась задать последний вопрос, ответ на который мог бы стать первой ниточкой к разрыву клубка противоречий Громова, — тогда в Москве, когда ты заявился пьяный в номер, ты бы сделала это со мной, если бы мне не удалось выскользнуть? Взял бы меня силой?
— Ильина, если ты не заметила, то тогда ничего не было, и в итоге все произошло по обоюдному желанию, — пробормотал недовольно Антон.
— Я не говорю о том, как в итоге все произошло. Я просто хочу понять, почему? Почему сначала Белецкая, и плевать на твои разногласия с этим её Авдеевым...
— Опять этот Авдеев! Если он тебе так нравится, так почему бы тебе не пойти к нему жить?! — фыркнул Громов.
— Ты так ничего и не понимаешь, — негодующе закивав головой, возразила девушка, — Авдеев меня сейчас интересует в последнюю очередь! Я просто хочу понять, почему ты так поступаешь? Белецкая... А потом и я... Тебе что доставляет удовольствие вести себя подобным образом? Или ты хочешь доказать окружающим насколько крут, что может творить все что угодно, и это тебе сойдет с рук?
Влада могла бы еще много чего сказать по этому поводу, но заметив, как в глазах Антона вспыхнули сумасшедшие огоньки злости, поняла, что играет с огнем. Не стоит его злить и дразнить. Только хуже будет. Но, кажется, она слишком поздно это поняла...
— Запомни, раз и навсегда, — склонившись до неприличного близко к девушке, процедил Громов, уверенный в правильности своих слов, — все то, что, так или иначе, доставляет мне удовольствие это мои... запомни — мои и только мои проблемы! И я не намерен обсуждать с тобой свои поступки. Кто ты такая, чтобы строить из себя тут мать Терезу?! Искать во мне какие-то оправдания моим же поступкам?! Да плевать я хотел на эти оправдания! Я поступаю так, как хочу! В независимости от того, нравится тебе это или нет!
Вмиг как-то замолчав, мужчина несколько секунд всматривался в глаза Влады, словно пытаясь убедить в своей правоте. А потом... девушке даже показалось, что он готов ударить её. Но вместо этого Громов резко отпустил её, отступая назад, и взмахнув рукой, чем заставил девушку поджаться, ожидая удара, закричал... Нет, даже заорал:
— Ильина, не нравится что-то? Я тебя не держу! И отчитываться перед тобой я не намерен! Ты. Мне. Никто! — последние слова прозвучали еще более зловеще и отчетливее, с расстановкой, словно это могло добавить правоты, верности словам.
— Почему ты так со мной? — только и смогла выдавить Владислава, глотая комок слез, образовавшийся в горле от услышанных грубостей, и столь явной построить между ними стену. В этот раз куда более крепкую. Практически нерушимую.
Оказывается, это больно. До безумия больно услышать подобные слова от мужчины, к которому испытываешь нечто большее, нежели просто влечение. Причем не совсем понятно даже что больнее — узнать о нем такие страшные вещи, или услышать от него, что ты ему не нужна... Может, зря она поторопилась с подобными разговорами? Зря надеялась так сразу достучатся до него... Но поздно жалеть о совершенном.
— Владислава, уходи! — отворачиваясь, всем своим видом изображая равнодушие, проигнорировал вопрос девушки Громов.
— Антон, пожалуйста... — не понимая до конца, о чем именно просит, бормотала Влада.
— Я не желаю с тобой разговаривать сейчас на эти, да и любые другие темы! — громче прикрикнул мужчина, и, пресекая дальнейшие возможные попытки возразить, что есть голос, закричал — Убирайся, Владислава!
Расширив от ужаса глаза, Ильина медленно попятилась назад, жалея обо всем, что сегодня случилось. Она сейчас просто не узнавала Антона. Одно дело, когда он насмехался и злился, скорее в шутку, раздражаясь из-за мелочей, но сегодня... Сейчас это было реально страшно. Разъяренный, как зверь, готовый наброситься на свою жертву, разрывая на кусочки. Не жалея ничего и никого. Такой Антон действительно был готов на все. Таким Влада его еще не знала. И сейчас с трудом соображала что хуже — не знать в принципе его истинной натуры, или знать его такого, каким он является на самом деле...
Сжав кулачки, впиваясь ногтями в нежную кожу, девушка поспешно выскочила из кабинета Антона, все еще надеясь, что он остановит её, и все-все расскажет. ИзвинитсяЮ что накричал, наговорил глупостей... Но не остановил. Более того, вслед раздался лишь странный грохот, и проклятия, которыми разразился мужчина.
Злится. Снова и снова. Как хищник, не щадящий никого вокруг. И себя в первую очередь.
— Влад, я так понимаю, разговора не вышло, — пробормотала испуганно Елена, бросая взгляды на кабинет начальника, откуда снова и снова доносился шум и грохот.
Даже не слыша вопроса секретарши, ко Владе вдруг пришло озарение и единственно верная мысль, что могла бы помочь в этой ситуации.
Прожигая Елену невидящим взглядом, Ильина вдруг спросила:
— Лен, ты можешь достать мне номер Нины Белецкой?
Глава 19
Нервно теребя салфетку, Владислава с интересом осматривалась по сторонам. Небольшое уютное кафе в историческом центре города. Симпатичный интерьер в нежных бежевых тонах и мелкие детали говорили о том, что это не просто кафе, а скорее кофейня. Да и ароматный запах свежезаваренного напитка лишь подтверждал догадку о том, что это именно кофейня. Углубляться в изучение меню, чтобы понять наверняка, у Влады не было ни малейшего желания. Но общее впечатление от заведения вызывало приятные ощущения, заставляя окунуться в какую-то ностальгию за былыми временами, а то и вовсе представить себя в аналогичном месте в самом центре какой-нибудь старой Праги.
На то, чтобы придумать еще какие-то сравнения Влады не хватило. Вместо этого она то и дело бросала мимолетные взгляды на огромные витринные окна, случайных прохожих и входную дверь, что то и дело звенела десятками колокольчиков, оповещая, что кто-то снова вошел, или вышел. Среди них Владислава пыталась рассмотреть и узнать ту, ради которой затеяла всю эту ситуацию.
Правда чем ближе становился час встречи, тем больше Ильина сомневалась в правильности подобной затеи. Что она вообще сейчас хочет узнать? Убедиться, что Антон не такой хороший, каким она начала представлять его для себя? Посмотреть на ситуацию со стороны 'жертвы'? Или попросту попробовать объективно взглянуть на проблему? Без прямых обвинений Антона, или Белецкой. Найти ему оправдание? Скорее всего, последнее.
Оказывается, довольно странно и неприятно знать, что человек, небезразличный тебе, может творить подобные вещи. Хочется поскорее отыскать оправдание. Ему. И, как бы странно не казалось, себе. Собственным чувствам. Отчего-то страшно понимать, что небезразличный тебе человек, не просто состоит из сплошных недостатков, а еще и готов опуститься до столь низких поступков. И пускай говорят, что любят не за что-то, а просто так, все равно... любить положительного героя проще. Для собственной совести. Да и чувствовала Влада, что Антон не так плох. Не после всего того, что между ними было.
И пускай сегодня он снова отгородился, так ничего и, не объяснив, пускай Громов буквально кричал, заставляя поверить, что она ему никто, ощущение, что в этой истории много подводных камней, не покидало Владу. И почему-то казалось, что именно Белецкая может стать именно той ниточкой, с помощью которой можно распутать сложный клубок из противоречий.
Хотя, если честно, достав с помощью Лены номер этой Нины, Влада боялась, что та даже говорить с ней не станет, узнав о ком, пойдет речь. О каком уж личном разговоре может идти речь. А Белецкая к превеликому удивлению Владиславы, не только не положила трубку, но и согласилась на столь скорую встречу, в этот же день. Видимо, женское любопытство сыграло свою главную роль...
— Добрый день. Вы Владислава? — приятный женский голос вырвал Ильину из размышлений, заставляя поднять взор на представшую напротив девушку.
Не старше самой Влады. С точеной фигуркой, длинными темными волосами и карими глазами. С первого взгляда она вызывала приятное впечатление, и даже некую симпатию.
Очевидно, это она и есть. Та самая Нина Белецкая. И как Влада могла пропустить её приход, в то время, когда только то и делала, что высматривала прохожих? Но с другой стороны, Ильина ведь не знала её в лицо. До этого момента.
— Добрый день. Да, я Влада, — приподнимаясь, девушка протянула руку для пожатия, — а Вы, стало быть...?
— Нина Белецкая, — обезоруживающе улыбнувшись, она в ответ пожала руку Владиславы, и, усаживаясь, бросила — Вы извините, за опоздание. Просто с этими предсвадебными хлопотами совсем замоталась.
— Да это я пришла раньше, — поспешила оправдаться Ильина, с восхищением изучая Белецкую. Такая счастливая. Действительно, по-настоящему довольная жизнью. Рядом с этой девушкой, Влада все отчетливее начинала чувствовать неловкость. Может, оттого, что Нина была само воплощение элегантности и вкуса? Но ведь и Влада никогда не была голодранкой. А может еще и оттого, что совсем недавно Белецкая была той женщиной, что интересовала Антона, а быть может даже нечто большее, нежели просто интересовала. Господи, что же с ней происходит? Неловкость и даже... ревность? — Спасибо, что вообще не отказались и пришли на встречу.
— Я не могла, не согласится, когда узнала о чем, а точнее о ком, пойдет речь, — вмиг посерьезнев, подтвердила догадки Влады о любопытстве Нина, — я так понимаю, Вы имеете к Громову какое-то непосредственное отношение?
Вот и вопрос, который стоило ожидать с самого начала. Вот так в лоб. Оказывается, услышать подобное Влада не очень-то и готова. А все потому что ответа, самого по себе верного, и не подготовила. Но тут, словно в помощь, появился официант. И пока Нина делала свой заказ, Влада отчетливо решила для себя, раз она уж пошла на эту встречу, то утаивать что-то, смысла нет...
— Можно на 'ты', — когда официант, вооруженный заказом, откланялся, пробормотала Влада, собираясь с духом.
— Да, ко мне тоже, — машинально бросила Белецкая, изучающее всматриваясь в лицо Владиславы. Так, словно, могла там прочесть ответы на самые волнующие вопросы. Но судя по всему это было не так-то просто, потому и уточнила — и? Я так понимаю, что незаинтересованный человек не будет искать встреч с теми, с кем Громов, мягко говоря, не в ладах. Поэтому...
Черт, она еще и проницательна и умна. Но с другой стороны, глупо было бы ожидать встретить здесь какую-то ничего не соображающую девицу. Такая не могла бы настолько сильно зацепить Антона, чтобы он пошел чуть ли не на насилие. Почему-то в этом Ильина не сомневалась...
— Ты права, я заинтересованный человек, — вздохнув, собравшись с мыслями, Влада, гордо вздернув подбородок, призналась — я люблю его!
Это признание было в большей степени даже не для Нины. Для самой себя. Полное и бесповоротное осознание собственных чувств. Не мысленно, подсознательно, а вслух. Впервые. На полнейшем серьезе и с полнейшей уверенностью, что так оно и есть... И это казалось, настолько правильным... словно, сказанные вслух слова смогут помочь ей в дальнейшем. Есть ли смысл скрывать и так явные вещи? Правильно, нет. Но заметив, как удивленно поползли вверх брови Белецкой, поспешно, добавила:
— Так же я знаю, что Антон далеко не подарок и не так давно готов был изнасиловать тебя.
— Глубокие познания, ничего не скажешь. И чем я могу помочь? — вмиг нахмурившись, как-то резко спросила Нина.
Боже, неужели и она сейчас пойдет против Влады? Откажется помочь разобраться? Последняя надежда на пути к пониманию... Видимо было до безумия наивно рассчитывать на помощь от той, кому Антон вряд ли принес что-то хорошее. И кто сама была непонятно кем для него... Просто увлечение? Или нечто большее? Любимая?
