— Какого дьявола, вы явились сюда без приглашения и портите линолеум моей тетки? — прорычала сквозь зубы Хранительница. И в этот момент она услышала рык, который издали Мари и Карл. Переведя свое внимание на них, она просто обомлела. Пока Ксения изучала столь непривлекательное лицо Астарота, ее телохранители превратились весьма э-э-э, как бы это помягче сказать, необычных тварей. Если разобрать то, что в итоге увидела Ксения, на составляющие, то получилась бы огромная рысь, с бритым наголо телом, которое все исписано какими то знаками. Шесть пар крыльев, приятного палевого света. Огромный меч с рукояткой в форме креста, похоже эльфийской работы ( если, конечно, эльфы в этом мире существуют и занимаются ковкой оружия). И дикий рев, заставляющий вибрировать что-то внутри организма Ксении. К огромному сожалению девушки, изучение архангельских псов было прервано не очень спокойным поведением Астарота. Видимо отойдя от промывки ног, которую ему устроила Ксения, он пошел в атаку. Первое время Ксении не очень удавалось замечать, что происходит. Ясно было, что что-то страшное. Но постепенно, как будто кто-то настроил скорость событий, Ксения стала различать окружающую ее реальность. Архангельские псы вели весьма не легкий бой с главным бухгалтером Ада. Мечи скрещивались со стальными конечностями Астарота. Количество этих конечностей Ксении определить так и не удалось, но что больше десятка это как пить дать. Причем , это были и не руки и не лапы. Единственное слово, которое можно употребить это — конечности. Со временем Ксения заметила, что температура окружающей среды критически высокая и если дальше будет так и продолжаться, то скоро вспыхнут занавески. Хранительница решила вмешаться доступными для нее способами в борьбу. И первым делом она щелкнула пальцами, сгребла знак Бога и швырнула его в Астарота. Надежды на то, что он рассеется как дым, не оправдались. Но видно было, что твари ее угощение пришлось не по вкусу. На несколько мгновений Астарот отвлекся от борьбы с архангельскими псами и потратил их на то, чтобы справится с тем, что со стороны можно было бы определить как шок. Карл и Мари, хотя шестикрылых кисок трудно было так называть, воспользовались преимуществом и нанесли несколько серьезных ударов врагу. Поняв, что какая ни какая польза от этого есть, Ксения повторила процедуру, при этом постаралась вложить в знамение как можно больше силы. Второй удар Астароту удалось перенести с большим трудом. Видно было, что он зашатался и с трудом удержался на ногах. Вид у него был уже достаточно потрепанный. Изодранные крылья, не выглядели столь огромными как раньше. Из многочисленных ран сочилась какая-то жидкость, подозрительно напоминавшая мазут. И даже абсолютно плоские глаза, стали немного выпирать вперед. И все-таки его нельзя было назвать жалким. Яростным — да, но не — жалким. Ксения видела, что существо, с которым они борются, не подвержено никаким добрым чувствам. Холодная безжалостность, яростное бешенство, убивающая ненависть — переплелись в нем в немыслимый клубок. Ксения могла буквально читать его мысли. При этом лицо Астарота ни на секунду не изменило своего состояния. Создавалось впечатления, что это каменная маска. И только жуткие глаза буквально выплескивали все чувства в окружающий его мир. Ксения видела, как он собирает последние силы, для последнего удара. Они одновременно подняли руки. Ксения со знамением, Астарот пустую. Но в тот миг, когда Ксения запустила в Астарота знамением Бога, его уже не было на кухне. А вместе с ним исчезла одна из шестикрылых рысей. Температура в кухне постепенно приходила в норму. Ксения почувствовала дикую усталость. Сил для того, чтобы дойти до кровати совсем не осталось. Тем временем, оставшаяся рысь медленно и мучительно трансформировалась обратно в человека. На полу перед Ксенией лежала еле живая Мари. Она истекала кровью, и видно было, что дышит она с трудом. Ксения с ужасом сидела и не знала, что ей делать. Дома никого кроме нее не осталось, а она и обычному то человеку не могла помочь в такой ситуации, а уж оборотню и подавно. Тут справа от себя Ксения услышала тихое покашливание Шико.
— Шико, принеси мне телефон и визитку Ферзя из коридора. — Дух черта в качестве домашнего животного оказался очень полезным. Ведь не всякая собака по первой же команде принесет тебя то, что ты просишь. Да и если принесет, то скорее всего это будут или тапочки или газета. А уж о кошках и говорить не приходится. Еще Шико отличала потрясающая скорость. Ксения не успела и моргнуть как у нее в руках была телефонная трубка с набранным номером Ферзя.
— Ферзь, — сухо раздался в трубке голос начальника службы безопасности.
— Это Ксения. Нам нужен врач. Самый хороший. Для Мари.
— Ксения, что случилось? — ничто не выдавало чувств Ферзя.
— На нас напал Астарот. — тупо произнесла Ксения. — Пришлите же, черт возьми, врача! Она умирает! — заорала сорвавшись Хранительница.
— Ксения, успокойтесь. Врачи уже выехали. Они будут у вас буквально через минуту. Позовите Карла.
— Карла нет. Его забрал Астарот. — Ксения говорила уже с трудом и понимала, что происходит тоже с большим трудом.
— Я скоро буду у вас. Ксения, пожалуйста, продержитесь до приезда врачей. Вы должны открыть им дверь.
— Я попрошу Шико. — После этих слов Ксения повесила трубку. — Шико, приедут врачи, открой им дверь. — На последнем слове Хранительница потеряла сознание.
Ксения приходила в себя медленно и больно. Если бы кто-нибудь спросил что у нее болит, то она смело бы ответила — "все". Открыв глаза, Ксения смутно увидела склоненное над собой лицо Ангела. Через секунду она услышала его встревоженный голос.
— Она приходит в себя. Эй, кто-нибудь!
— Ты мог бы так не орать, — с трудом произнесла Ксения.
— Прости милая, ты так меня напугала. Василий бродит черт знает где, я пришел, а тут такое творится! Меня не хотели пропускать, пока Ферзь не разрешил. Ксень, скажи честно, ты жить будешь?
— Буду, буду. Рано ты меня хоронить собираешься. — Ксения заметила, что рядом стоит Виталий Сергеевич. — У меня же вроде нет открытых ранений, к чему мне хирург?
— Здравствуйте, Ксения. А сюда я приехал, чтобы помочь Мари.
— Так чего вы около меня торчите! Помогите девушке!
— Уже помог. Все что зависело от меня, я сделал. Я просто зашел проведать вас. Но так как у меня еще масса дел, то я вас покидаю. — Ксения устало закрыла глаза. Она чувствовала, что была неоправданно резка с хирургом-вампиром. Но сил вести себя прилично не было. Когда она открыла глаза, рядом с Ангелом стоял Ферзь. Его лицо выглядело так, будто его высекли из камня.
— Ангел, не могли бы вы оставить нас наедине? — резко бросил Ферзь.
— Нет, он не может оставить нас наедине, — присев на кровати прорычала Ксения, содрогнувшись от боли. — Если будет необходимость в том, чтобы кто-то покинул мою спальню, то это будете вы, господин Ферзь. Так что если у вас есть, что мне сказать, то говорите и проваливайте.
— Ксюш, не надо злиться, — постарался успокоить ее Ангел. — Ферзь не хотел ничего плохого. Это привычка. Не надо нервничать.
— Ксения, вы можете рассказать мне, что случилось? — успокоившись после отповеди Ксении, спросил Ферзь.
— А Мари? — Ксения чувствовала ответственность за эту еще не очень хорошо ей знакомую девушку.
— Мари так и не приходила в сознание, — нехотя ответил Ферзь.
— Она будет жить? — Ксения с трудом сглотнула, образовавшийся в горле комок.
— Мы пока не знаем. — Слова обоим давались очень тяжело. Собравшись с силами, Ксения рассказала о том, что и как произошло. Когда она замолчала, в комнате на минуту воцарилась тишина.
— Теперь я понимаю, — с тяжелым вздохом произнес Ферзь. — Сами ребята никогда не справились бы с Астаротом.
— Так, какого черта вы подвергли их жизни опасности, поставив охранять меня — взвилась Ксения.
— Ксения, простите, но мы не предполагали, что на вас нападет сам Астарот. — растерянно произнес Ферзь.
— Неужели ваши аналитики на этот раз просчитались? — с горькой иронией спросила Ксения. — Вы что думали, что на меня пошлют какую-нибудь шавку типа Риммона?
— Простите Ксения, но Риммон не какая-нибудь шавка. И справится с ним не намного легче! — возмущенно воскликнул Ферзь.
— Спросите об этом у Ангела. Если он захочет, то на досуге подскажет вам методы борьбы с этой тварью.
— О, Господи, вы уже встречались в Риммоном? — в ужасе отпрял Ферзь.
— Да, еще в самом начале своей блистательной карьеры Хранительницы. А теперь, когда я вам все рассказала, можете выметаться из моего дома. Я больше не потерплю рядом с собой ваших людей. Я не хочу смотреть, как они гибнут, находясь рядом.
— Ксения, вы не можете отрицать тот факт, что мои люди защищали вас, не заботясь о собственных жизнях! — Возмутился Ферзь. Ксения взяла себя в руки.
— Ферзь, я потрясена тем, как ваши люди сражались за меня. Их силой и ловкостью. Они действительно великолепны. Несмотря на весь кошмар происходящего, я успела оценить, как прекрасны Карл и Мари. Но именно поэтому я не могу позволить кому-то, как они, подвергать себя опасности. Нельзя допустить, чтобы подобные создания гибли.
— Ксения, я все понимаю. Вы думаете, мне не жаль моих ребят? Поверьте, мне еще как жаль. Но я думаю не только о них, я думаю о тысячах обитателей эфира, судьба которых зависит от вашего благополучия. — Ксения видела, что все это дается очень не просто великому начальнику службы безопасности. Но, вспоминая лежащую на полу и умирающую Мари, она содрогалась от ужаса.
— Простите, но я не могу, — горько прошептала она, закрыв глаза — Просто не могу. Когда я думаю о Мари или вспоминаю Карла, я прихожу в ужас. Я не могу тратить силы на то, чтобы защищать ваших людей или беспокоится о них. Мы попробовали, не получилось. Позвольте мне дальше жить самой. До встречи с вами мне это как-то удавалось. — В комнате наступила тишина. Обе стороны высказались, и добавить было нечего. Ферзю не легко было сдаваться, но выбора у него не было. Ксения была Хранительницей Путей. Она была Величайшей Хранительницей путей. Она час назад спасла жизнь Мари, псу Архангела Михаила, вырвав ее из лап Астарота. Что он мог противопоставить ее воле? Ничего.
— Ксения, у меня нет выбора. Я не могу идти против вашей воли. Но должен вас предупредить, что мы все равно будем стараться защитить вас. Мои люди будут следить за вами, хотите вы этого или нет. Да, мы не сможем находиться с вами в одной квартире, но мы всегда будем в вашем подъезде, в доме напротив, за соседним столиком в кафе. И еще я хочу, чтобы вы заучили наизусть мой телефон, забили его во все свои телефоны под цифрой один. Я хочу, чтобы вы съездили к нам в схрон. Чтобы вы с закрытыми глазами могли найти туда дорогу, даже в абсолютно невменяемом состоянии. Наш схрон — это цитадель, в которую не войти всему войску преисподней. Если вам надо будет спрятаться, набраться сил или спрятать кого-нибудь из близких, двери нашего схрона всегда распахнуты перед вами. — Ферзь замолчал и ожидающе смотрел на Ксению. Она чувствовала, что уже почти совсем оправилась.
— Ферзь, я уважаю вас и горжусь нашим с вами знакомством, которое я, надеюсь, когда-нибудь сможет перерасти в теплую дружбу. Ибо вы как человек мне глубоко симпатичны. Мне жаль, что причиняю вам столько хлопот. И я понимаю все то, что вы говорите. Понимаю и принимаю с благодарностью. Вы можете сами забить во все мои телефоны свой номер. Я, с удовольствием, перед встречей с Варгасом, заеду с вами в ваш схрон. И я всегда буду помнить, что у меня есть место, где я могу скрыться. И вы всегда можете обратиться ко мне за помощью или с просьбой, какой бы безумной она не была. Давайте пока постараемся дожить до конца этой недели, она еще только началась. И если со мной что-то случится, и я не доживу до ее конца, то прошу вас запомнить — вы ничего не могли сделать. Это судьба, — после минутной паузы она вновь подала голос, — А теперь, оставьте нас на время вдвоем.
— Да, конечно. — Когда Ферзь шел к двери, Ксении казалось, что на плечи этого человека давят проблемы всего этого мира. И он как древний атлант мужественно несет их.
— Да, настоящий мужик, — с уважением в голосе произнес Ангел.
— Ан, сколько времени?
— Без четверти пять. А что?
— Позвони Варгасу, спроси — куда нам надо будет подъехать. И поедем посмотрим, где находится схрон службы безопасности. Такое место не помешает знать.
— Согласен. Ксюш, а что это ты так часто стало употреблять выражение "если я не доживу"? У тебя что — какие-то видения были, или это тебя Элла надоумила?
— Да нет. Знаешь, как-то просто все время на языке вертится. С тех пор как я вступила в права Хранительницы, судьба усердно преподносит мне сюрпризы один за другим. И каждый раз эти сюрпризы все неприятнее и неприятнее. С каждым днем я все ближе к смерти. Сегодня я была на волосок от нее. Я просто чувствую, как зло сгущается вокруг меня. И что я знаю точно, что главная битва еще впереди. Сегодня ко мне приходил Астарот, я чуть не погибла, Мари при смерти, Карл пропал. Но мы же знаем, что эта встреча не была последней.
— Ты имеешь в виду...
— Да, я имею в виду Сатану. Ты же помнишь, что он ждет меня в гости.
— Помню. Только давай сначала займемся чем-нибудь приятным, пока не отправились к нему в гости. Я надеюсь, ты не собираешься идти в гости одна? — с лукавой улыбкой спросил Ангел.
— Я леди. А леди не ходят в гости без сопровождения.
— Мудрое решение.
— Естественно, я же Величайшая Хранительница. — Закончив на столь пафосной ноте разговор, Ксения выпроводила Ангела из спальни и стала собираться.
Мозг: — Значит собралась в гости к Сатане?
Ксения: — Я бы и рада избежать этого визита, но боюсь не получится.
Мозг: — Ты женщина, можешь отказаться от приглашения.
Ксения: — Бывают такие приглашения, от которых невозможно отказаться даже женщине.
Мозг: — И то верно. Ты не забыла, что у тебя сегодня еще пресс-конференция?
Ксения: — С тобой разве забудешь?
Мозг: — Ты сама решила устроить ее сегодня. Тебя за язык никто не тянул.
Ксения: — Я знаю. Но как бы я не хотела, у меня есть некоторые обязательства.
Мозг: — Да уж. И с каждым днем их становится все больше и больше. Когда уж тут заниматься личной жизнью.
Ксения: — Кто про что, а вшивый — про баню.
Мозг: — Ты на что намекаешь?
Ксения: — Ни на что. Отстань. Дай собраться спокойно.
Мозг: — Как скажите ваше Величество.
Через несколько минут Ксения вышла в коридор, где ее уже ждали Ангел и Ферзь.
— Я позвонил Варгасу, твое новое жилище находится где-то в районе Большой Коммунистической улицы, — грустно сообщил Ангел.
— А чего ты так расстроился? Вроде центр, престижный район.
— Ага, пробки, Садовое кольцо.
— Ну, я на автомобиле перемещаюсь редко, так что меня это не сильно волнует. Да и от родителей ближе, чем сейчас.
— И до нашего схрона рукой подать, — вставил свое слово Ферзь.
