Изменчивая удача снова отвернулась от беглецов — открытое пространство на краю бездонной пропасти рассекали острые трещины. Они оказались на одном из нависших над долиной выступов-форштевней, за которыми была только пустота, и возвращаться обратно в заросли, чтобы проскочить дальше вдоль обрыва, было уже поздно. В кустах шумели, перекликаясь, преследователи.

Стиснув зубы, Иван бросился в единственном оставшемся направлении — к группе трехметровых острых зубцов, образующих на самом кончике величественного выступа нечто вроде короны. Их отделяло от зарослей хорошо просматриваемое пространство, позволяя организовать оборону. Девушки последовали за ним, и влетели на тесную площадку, ограниченную зубцами, без сил прижавшись спинами к теплому камню.

Засельцев метким выстрелом снял первого же выбежавшего из кустов на прогалину боевика и быстро сменил позицию, выпустив скупую очередь из соседней щели.

— Сколько у вас патронов? — озабоченно крикнул он. — У меня всего пара магазинов осталась!.. Придется постоянно отстреливаться, чтоб их не подпустить на бросок гранаты!

— Патронов мало, — ответила Амико. — Разумеется!

— Ну уж нет! — кричала Кейко. — Это уже не просто нечестно, это боги над нами мерзко издеваются! Вот именно сейчас, когда все получилось! Я не хочу умирать именно сейчас, какого черта!!!

— Да брось, — Акеми снова сделалась спокойной и сосредоточенной. — Интересный момент для смерти.

— Опять ты за свое! — Маэми вжалась спиной в скалу, будто стараясь слиться с камнем и стать такой же неуязвимой для пуль. — А я хочу жить и почивать на лаврах! У меня только-только появился сексуальный раб!

Иван, пристально наблюдая за копошащимися в кустах и готовящими следующий приступ исламистами, лишь покачал головой:

— Я бы тоже не прочь почивать — особенно между вами. Но что-то зажали нас крепко на этот раз... Огонь!..

По камням густо застучали вражеские пули, и два автомата затарахтели в ответ, сопровождаемые хлопаньем ТТ в руках Кейко.

Отбитая атака стоила трех магазинов и последних двух гранат. Под ногами хрустели стреляные гильзы, но свежий ветер быстро унес пороховой дым. Затянувший небо с самого утра слой тонких облаков поредел, пропустив яркие солнечные лучи. Вспыхнули солнечные зайчики на волнах струящегося далеко внизу Салуина, свежая зелень джунглей стала еще более нарядной, так же как и белые скалы на противоположном берегу, и даже сплющенный и едва узнаваемый атомный гриб на заднем плане не так уж портил великолепный пейзаж.

Оглянувшись, Засельцев глубоко вдохнул, задержав в легких воздух, напитанный ароматом тропических трав и цветов, и проговорил:

— Но пожили ведь неплохо, правда? Пусть даже и недолго. Кто б мне сказал, что я найду таких замечательных девчонок, да сразу двух — не поверил бы! Мечта анимешника!

— Мечты имеют свойство сбываться, — Амико утерла выступивший на лбу пот. — Но не так и не там.

— Я, кажется, сейчас в обморок упаду, — пробормотала Маэми. — Как-то глупо и некрасиво все кончается.

— Патроны кончаются, да, — согласился Иван. — И вариантов не так уж много. Я бы и врукопашную сходил напоследок, но вам не предлагаю.

— Что ж, — Амико оглянулась на подругу. — У тебя сколько в магазине осталось? На троих.

— Э! — Кейко всматривалась вдаль и пыталась услышать, не идут ли снова в атаку враги.

Короткая минута затишья казалась издевательством. Выстрелы и взрывы слились в секунды, напоенные адреналином, и сейчас было больно просто дышать.

— Дело мы сделали, — просто сказала Акеми. — Можно и умереть.

— Бросай свои самурайские штучки! — взвизгнула Кейко.

— В чем она совершенно права, так это в том, что в плен сдаваться нету смысла, — рассудительно заметил Иван.

— Да это анекдот какой-то! — взвизгнула Кейко. — Что за 'Буч Кэссиди и Сандэнс Кид против боливийской армии'?!

— Успокойся и умри без истерик, — устало бросила ей Амико. — Мы можем пойти в банзай-атаку, но нет гарантии, что нас убьют. А что будет тогда, ты и сама понимаешь.

— П-понимаю, — сглотнула Кейко.

— Хорошо. Пока у нас еще есть патроны — мы можем сделать это сами или попросить Ивана помочь нам.

— Ох, не так бы я хотел вам помочь, — мрачно покачал головой Засельцев, не прекращая наблюдать за врагами.

— Да, — кивнула Амико. — Поэтому я предлагаю взяться за руки и прыгнуть. Это вовсе не страшно.

— Да вы что, с ума сошли?! — Кейко от отчаяния чуть не швырнула пистолет прочь. — Я не собираюсь кончать с собой!

— А что в этом такого? — спокойствие Амико начинало пугать. — Сейчас умирать не стыдно.

— А я жить хочу!!! — Маэми чуть не разревелась.

— Надо было бы уже понять, Кей-тян, — Акеми протянула руку и сжала тонкими пальцами руку подруги, держащую пистолет. — Важно не то, чего хочешь. А то, что можешь.

— Философия... — неожиданно Кейко сникла и прерывисто вздохнула. — Банька-сан, а ты что, тоже?

Иван ответил, не оборачиваясь:

— Я лично за то, чтобы жить долго и счастливо. Но раз уж так вышло, то надо насолить врагу по полной. Они наверняка живыми нас — то есть вас — взять хотят, и хотя бы в этом обломать их будет правильно.

— Убийцы наслаждаются своей властью над жертвами, — спокойно, но твердо пояснила Амико. — Страх перед муками и издевательствами, которые они нам сулят — наше слабое место. Готовность умереть по собственной воле выбивает из их грязных рук этот рычаг. Кей-тян, вспомни, что говорили наши самураи — речь все о том же.

— И Фай Родис в 'Часе Быка' говорила то же самое, — добавил Иван с какой-то странно мечтательной ноткой. — Жаль, что вы не читали эту замечательную книгу.

Кейко помолчала, глядя в землю. Потом быстро смахнула слезы и обвела глазами бесконечный окоём, открывающийся с выступа скалы. Тоже вдохнула, надолго задержав дыхание... и резко выдохнула.

— Хорошо! — вскочив на ноги, она протянула руки — одну Амико, другую Ивану. — Мне все равно очень страшно, но вместе с вами... вместе с вами я научилась не бояться.

Амико без лишних слов шагнула и встала рядом с подругой, взяв ее за правую руку. Засельцев, выстрелив последний раз, чтобы умерить пыл врагов, тоже поднялся и выпрямился во весь свой богатырский рост слева от миниатюрной японки. Ее ладонь целиком утонула в могучей лапище.

Они молчали, глядя на Бирму — эту странную и страшную страну, щедро развернувшую перед ними череду своих самых изысканных кошмаров. Но эта же самая страна позволила им встретиться и узнать друг друга, так что же: проклинать ее, или благословлять? Как бы то ни было, путешествие заканчивалось здесь и сейчас.

Горный ветер взметнул их волосы, подтолкнул в спины. Из-под огромного ботинка Ивана сорвался небольшой камушек, беззвучно уйдя в бездну — навстречу к наваленным внизу острым обломкам, поросшими кажущимися крошечными с такой высоты деревьями.

Осталось сделать последний шаг.

Внезапно их буквально отбросила назад резкая волна грохота и свиста. Прямо перед глазами промчался вырвавшийся откуда-то снизу громадный серо-голубой силуэт, напоминающий зазубренный наконечник копья.

Реактивный истребитель с красными звездами на плоскостях резко переломил траекторию, врубил форсаж и свечой устремился ввысь. С наплывов у основания крыла срывались густые струи сжатого воздуха, по лицам хлестнул горячий керосиновый ветер. Сверкнула прозрачная капля фонаря кабины, казалось, удалось даже разглядеть светлое пятнышко лица пилота.

Они попятились от неожиданности, Кейко неловко споткнулась и села бы на попу, если бы не рука Ивана.

— Ч-ч-что это?!.. — завопила она, но голос бесследно пропал в громовом налетающем свисте — с севера, со стороны верховий реки, над обрывами промчалась еще пара истребителей. Они прошли буквально в пятидесяти метрах от каменной короны, заложив крен влево — видимо, рассматривая — и тоже рванули в высоту. Набрав достаточно, они заложили крутую петлю и сбросили скорость, нацеливаясь острыми носами прямо на скальный выступ.

— Кто они? Чьи это самолеты?..

— Красные звезды с полосами — НОАК! — прокричал в ответ Иван. — Су-35, вон у них на законцовках крыльев контейнеры постановки помех!

Затем на гребне внезапно разразился ад — нарастающий свист пикирующих самолетов перекрыл тарахтящий вой, и в зарослях, где сидели окружившие выступ исламисты, земля встала дыбом. Очереди чудовищно скорострельных авиационных пушек выстригли кусты, подняв в воздух дробленый камень, рубленые ветки, комья грунта и обрывки ткани. Все затянула пыль с горьким привкусом сгоревшего тротила. Испуганные вопли уцелевших боевиков, удаляющиеся вниз по склону, показали, что те совершенно не ждали такого подвоха и сейчас думали лишь о том, как сбежать.

Китайские тяжелые истребители начали новый заход, и теперь на вершину легли серии НАР. Земля бешено затряслась, над головами беглецов на разные голоса взвыли разлетающиеся осколки.

— Получайте, твари!!! — яростно орала Кейко, размахивая кулаками. — ...Даже если и нас убьет, подыхайте! Мочи их!!!

Засельцев быстро пихнул ее за камень:

— Не, они рассмотрели, где мы сидим, поодаль кладут. Ты, главное, шальной осколок не поймай!

— Вот уж нет! — Кейко радостно взвизгнула. — Только не теперь!

Акеми проводила внимательным взглядом очередной огромный истребитель.

— Но откуда они узнали, что мы здесь?

— Да, в общем, нетрудно догадаться! — усмехнулся Иван, и одобрительно присвистнул вдогонку очередному залпу. — ...Во жучат! Молодцы!..

— Думаете, это Джон с Аленой передали?

— Больше и некому. Наверняка они все-таки встретились с китайцами на земле, а те навели авиацию. Аккурат из тех, что Россия поставляет КНР, привет родных осин! Конечно, Су-35 — тяжелые истребители, соколы поднебесные; не дело таких машин пехоту в кустах гонять. Но, видать, именно они оказались рядом, вот и бросили нас выручать.

— А они не боятся, что с ними случится то же, что вчера с вертолетами? — вдруг озабоченно спросила Амико.

— Стратежно мыслишь, умница, — Засельцев подмигнул и широким жестом указал назад, за реку: — Но мы с тобой и Кейко-тян об этом позаботились.

В самом деле, сорокакилотонный ядерный взрыв, эпицентр которого находился примерно в километре от плотины Та Санг, начисто снес все с ее гребня. Наверху совершено голой теперь бетонной дуги остались лишь полуразбитые пилоны — то самое место, где вчера развернулась жестокая схватка, стоившая жизни майору Шун Ци и ее спецназовкам. Вся техника исламистов, включая 'Шилки', оказалась уничтожена взрывом, а ее обломки теперь покоились на дне реки.

— И что, они там всех перебили своими пушками? — Кейко всмотрелась в прореженные заросли. — Куда нам дальше-то?..

— Хорошо бы, если б всех, — покачал головой Засельцев. — Но там такие навалы камней, можно роту спрятать. Иги пересрались, конечно, наверняка отступать станут, но нам туда соваться тоже пока стрёмно. Наткнемся на кого в кустах, плохо будет. Неохота рисковать, подождем...

— Что это?!

За ревом турбин истребителей и грохотом стрельбы новый летательный аппарат подкрался совершенно незаметно. Вот только что ничего не было, и вдруг снизу, из-под обрыва, стремительно выдвинулась голубовато-серая махина вертолета, и винты принялись рубить воздух прямо над головами, поднимая вихри сорванной травы и пыли.

Ми-8 без опознавательных знаков завис на несколько мгновений, потом плавно надвинулся бортом прямо на ошеломленных беглецов. Колесо левой опоры шасси встало на обрыв, хотя все остальное осталось висеть в воздухе, и сдвижная боковая дверца гостеприимно откатилась в сторону.

Показавшийся из проема человек улыбнулся навстречу.

Он был высок, худощав и седовлас. Тонкие, но резкие, словно закаменевшие от времени, черты лица, казалось, отвыкли от улыбки, которая тут же исчезла, когда он протянул руку. Полы длинного серого плаща затрепетали на ветру. Иван первым схватился за широкую сухую ладонь, крепкие пальцы стиснули его руку и потянули в чрево вертолета. Легкие и не так избитые девушки забрались следом, поднятые незнакомцем как пушинки. Несмотря на возраст, тот был силен.

Дверь захлопнулась, и вертолет начал плавно подниматься вверх. Хорошая шумоизоляция десантного отсека приглушила гул турбин и свист лопастей. Иван шумно выдохнул, опускаясь на скамью. Амико и Кейко пристроились по бокам, будто желая поддержать своего вымотанного защитника, если того покинут последние силы.

— Здравствуйте, — произнес мужчина по-русски, глядя на Ивана. Серые глаза изучали широкую фигуру спецназовца. — Я Феликс. А ты и впрямь как покойник выглядишь, Засельцев. Читай.

Сделав шаг вперед, незнакомец достал из кармана сложенную вчетверо бумажку и протянул Ивану. Тот, не успев ничего сообразить, а тем более сказать, машинально развернул документ.

'Прошу известить Засельцеву В.А., проживающую по адресу... — строчки на белой бумаге обещали нечто нехорошее. Иван вдруг понял, как болят уставшие глаза: — ... погиб при исполнении служебных обязанностей'.

Подпись, число, его имя и дата рождения.

Похоронка. Иван держал в руке похоронку на самого себя.

— Такие дела, — заметив, как изменилось выражение его лица, сказал Феликс. — Я решил, что лучше сразу.

— Банька-сан?.. — робко спросила Кейко. — Что это? И кто этот тип? Он с вами на вашем языке говорит.

— Меня зову Феликс, — немедленно отозвался тип на японском. — Сейчас все расскажу, Маэми-сан.

— Ой... — Кейко запнулась.

Иван неловко смял бумажку в руке.

— Н-да... — Ничего себе... серпом-то по яйцам как... Я и не думал, что вот так сразу похоронят.

— Так вышло, — Феликс пожал плечами. — Ваша операция и так была очень тонким делом. Официально ты даже не тут погиб, а в дальнем походе.

— Угу... — Засельцев ссутулился, и стало видно, как он устал. — Ясно-понятно.

— Иван-сан, — заговорила Амико, настороженно глядя на Феликса. — Что происходит?

— Я только что сообщил вашему спутнику, что дома его считают погибшим, — ответил за Ивана Феликс все на том же японском без тени акцента. — Ваш отец также несколько часов назад заявил, что получил сведения о вашей смерти. Боюсь, с тем, чтобы унаследовать семейное дело, возникнут нюансы.

— Вот как... — девушка посмотрела на Ивана, сделавшегося по-детски растерянным. — Что ж... мы как раз готовы были умереть.

— Э... — пискнула Кейко. — А я? Я что, тоже умерла?..

— Ваша матушка, Маэми-сан, отказывается в это верить, — в серых спокойных глазах Феликса не было и тени веселья, но голос звучал мягко и дружелюбно. — Затевает журналистское расследование. Но ее быстро заткнет либерально-демократическая партия и правительство. Им не нужны скандалы.

— Скандалы? — переспросила Амико.

— Еще какие. Япония и шагу не сделает без разрешения дяди Сэма. А дяде Сэму не нужна какая-то иная точка зрения, нежели та, что высказана официально. Так что будет глубокая озабоченность, скорбные лица, но в остальном молчок. Вы, ребята, похоронены всеми и вся.

— Н-да... — снова протянул Иван. — Вот так грызи смерть зубами, а потом все равно в гроб уложат.