Замок Луны

Окончательно в чувство меня привела Дива.

— Дроу привели во тьму вовсе не сильные чувства и эмоции, как это может показаться. А лишь неумение контролировать их, применяя к своей пользе. Обида и озлобленность на обстоятельства на самом деле бессильны, а тратить свои силы на месть редко бывает оправданно. Отказавшие тебе эльфы очень сильно подставили себя перед собственной богиней, отказавшись поверить в ее благословение, и это им аукнется без малейших усилий с нашей стороны. Нам нужно всего лишь подождать, пока река времени пронесет мимо нас трупы их самомнения.

— Угу. А заодно выстроить Колодец Маны и Рощу Друидов, — добавила я. — Не говоря уж о самом Храме Богини. И еще вопрос, хватит ли на это денег. А ведь нам еще и рынок крайне важен, и светлоэльфийская таверна. Первый я уже заложила, к вечеру построится, а что делать со второй пока не знаю. Надо рассчитать, успею ли я по времени, или придется от нее отказываться. Нет, насчет реки времени и трупов самомнения ты решительно не права.

— Но ведь ты и сама хотела развиваться в этом направлении, не так ли, старшая сестра? Поднять мораль светлых братьев и сестер, построив для них храм взамен жалкого его подобия, где они сейчас проводят поклонения. Так в чем же я не права?

— В том, что нельзя сидеть и ждать.

— О, это вопрос лишь точки зрения. Мы есть то, что мы делаем, и наши дела формируют нас самих. Если для достижения своих целей тебе не надо прилагать никаких дополнительных, не запланированных заранее усилий, стоит ли тратить на такие цели свои силы и нервы?

— Все, я поняла тебя. Но, знаешь, если хоть один доверившийся мне погибнет из-за самомнения этих светлых... — я так и не смогла найти цензурного слова. — Убивать, конечно, не стану, так легко они у меня не отделаются. Но всю глубину своей ошибки они осознают.

— Боль тела ничто перед болью души, — Синффайнири кивнула, соглашаясь. — А самое сложное — осознать и признать свою вину. Нет на свете ничего сложнее и больнее, но так же и нет ничего целебнее для души.

После этой беседы настроение у меня немного улучшилось. Хотя бы злиться на окружающих и на себя за то, что злюсь на окружающих, перестала. Три часа подготовки у Нэбутея прошли в заботах на самые разные темы. Заглянула в гильдию магии, перенеся в книгу заклинаний свежеоткрытые "Страх" из Магии Разума и "Регенерацию" из магии жизни. Не совсем то, что хотелось, но лишними эти заклинания точно не будут. Пробежалась до дерева одинокой слабенькой дриады, которая бесплатно обучала заклинанию "Травяные Путы" всех желающих, только бы немного поболтали с ней. Посмотрела, как Нэбутей обучает постанывающих под нагрузкой подростков, воинов а заодно и их командиров, Баэльквейта с Чесслайдрил. Последние, пребывавшие все еще на первых рангах мастерства в своих линейках, не требовали слишком много времени, чтобы стать соответственно Танцором Боя и Фурией. Не обучались только наемники из шахты — их мастер тренировать отказался категорически, и я, понимая его, настаивать не стала.

И именно в процессе наблюдения за обучением случилось еще одна мелочь, заставившая задуматься.

— Тебе надо попасть в глаз птицы, сидящей на ветке этого дерева. Не бойся, это лишь неживая мишень, ты не нанесешь вреда жизни леса. Но не стреляй без моего распоряжения. — наставлял Нэбутей Каэлитару. Лучница вся напряженная, казалось бы, составляет единое целое не только со своим луком, но и со стрелой. Она была готова выстрелить, но Мастер все никак не давал на это разрешения.

— Что ты видишь? — вдруг спросил он.

— Я вижу острие моей стрелы и глаз птицы. Более ничего, — ответила лучница.

— Это прекрасно, — спокойно ответил Мастер. — Истинный лучник видит только стрелу и цель, которую она должна поразить. Стреляй же!

Стоит ли говорить, что стрела попала точно в глаз деревянной птички, да так, что пронзила мишень насквозь, и пролетела дальше?

— Ты редкая даже среди эльфов мастерица стрельбы, похвалил Нэбутей эльфийку. — Воистину, ты достойна быть серебряной дочерью Ясеня, не Дуба. Я очень рад, что мне выпала честь обрабатывать столь ценный росток мастерства.

Когда мастер немного освободился, я задала ему один вопрос:

— Интересно, мастер, почему вы назвали Каэлитару серебряной дочерью Ясеня? Несомненно, она превосходная лучница, но подобный комплимент в адрес эльфийки из рода Дуба звучит немного странно.

— О, она вырастет великой лучницей, и род Ясеня счел бы честью принять ее в свои ряды. Однако, не величайшей. Ей не хватает данных ни природных, ни душевных, — ответил Нэбутей. — Возможно, моя аналогия и была неудачной, но сравнивать ее с величайшими лучниками крови звездорожденных все равно, что серебро сравнивать с золотом. Однако, отмечу, что мне еще не доводилось обучать настолько способных к искусству стрельбы из лука учеников.

— Отец, стоит ли тогда тратить время на столь тщательные тренировки того, кто не станет достойным величайших воинов? — спросил находившийся рядом с нами Майротуо. Этот парень тренировался вместе со всеми. Результаты он показывал на хорошем среднем уровне, немного превосходя всех начинающих, и уступая лишь моим командирам. А в обращении с луком и стрелами — Каэлитаре. Я не раз ловила его взгляд на себе и других: подобострастный в случае меня или своего отца и высокомерный, полный превосходства, в любом другом. Даже собственную мать, которая только тем и занималась, что хлопотала по хозяйству, он воспринимал лишь как прислугу, пусть и очень уважаемую. Крития же воспринимала это, как само собой разумеющееся. Мне это совсем не понравилось, и мысль воздействовать на Мастера через брак его сына несколько потеряла в весе. Тот, кто так смотрит на собственную мать, на жену будет смотреть еще хуже. В матриархальном эльфийском обществе это неприемлемо. Оставалось только надеяться, что я не права, и не все видела.

— Сын, я тебе уже не раз говорил, величайшие воины — большая редкость. Великих, подобных Каэлитаре, намного больше, и они достойны ничуть не меньшего уважения. Твоя гордыня не делает чести ни тебе, ни мне, твоему отцу.

Судя по выражению лица Майротуо, обе эти мысли своего отца он не разделял. Но и оспаривать не стал. А, в его взгляде, брошенном на убиравшую лук Каэлитару, была неприкрытая зависть.

Тренировки закончились, и мое войско, подросшее в мастерстве, отправилось домой, а я все никак не могла отогнать мысль, что где-то уже видела очень похожую сцену.

* * *

Начало боевых действий удалось более-менее по плану. Лаварминэ в своем половинном волчьем виде успешно спровоцировала гноллов на атаку патруля оборотней. Те в долгу не остались, и ринулись в драку уже всей стаей. Похоже, они и так готовились выступить, но моя провокация ускорила этот процесс. Оборотни успешно обратили в бегство патрули гноллов, атаковали само поселение — и тут мы, наконец, узнали, какой козырь был у гноллов, и почему при всей их вражде оборотни не решались атаковать. Шаманы! Причем как минимум два. Один был очень сильный, на высоком уровне владеющий магией Воздуха — по стае полуволков-полулюдей ударила цепная молния, заставившая многих наступающих взвыть от боли. Второй, водник, призвал во фланг мохнатой стае водяной элементаль. В общем, веселье пошло полным ходом.

Тем временем, посмотрев глазами Динджесса на замок крысолюдов — если эту груду мусора так можно было назвать — я убедилась, что крысы тоже желали поучаствовать в процессе зачистки конкурентов, однако позднее. Их армия была пока еще не готова к выходу, и сообщение о начале нападения на гноллов застало их врасплох. Генерал крыс орал на своих подданных, те метались, что-то делали, весь замок бурлил, как внутри, так и снаружи. Но не было видно, чтобы достаточные силы крыс собирались выходить наружу — они только готовились к этому. А значит, и эта часть моего плана пока работала, как и ожидалось.

Кабаны немного задержались с выходом, что было объяснимо — связи с остальными оборотнями у них не было. Однако, и тут я оказалась права в том, что эта группа выйдет на свои позиции заранее, и будет ждать удобного момента. Так и вышло, и атака волков застала кабанов как раз устраивавшими засаду через реку напротив поселения. Те, может, и удивились некоторому несоответствию в планах, но не сильно, и стали ждать удобного момента для нападения с тыла. И такой не заставил себя долго ждать. Для отражения атаки гноллы имели два козыря. Во-первых, магию. Во-вторых, численность. Пару оборотней, запрыгнувших на деревянные укрепления поселка, гноллы просто смели количеством, не считаясь с собственным потерями. Размен был четыре к одному, но такое соотношение гиеноподобные бойцы вполне могли себе позволить. Бланшард не был идиотом, и по его команде попавшие под удары магии оборотни грамотно отходили в тыл, пару минут регенерировали и снова бросались в бой. Но даже при этом было ясно — шансов на победу у волков нет. Им просто не удастся ворваться в укрепления. Уже погибло четверо: двое в крепости и еще двоих уничтожила магия гнолльских шаманов. Потери гноллов оценить было сложнее, десятка полтора, может быть. Но даже если это было так, то все равно этот размен был не в пользу оборотней. Однако, гноллам приходилось напрягать все свои силы. И, наконец, они сняли воинов с других направлений. Чего как раз и ждали, нетерпеливо похрюкивая, кабаны в своей засаде. Переправились через реку они еще достаточно тихо, а вот в город ворвались с таким восторженным ревом, что даже у нас, наблюдавших за боем со значительного удаления, заложило уши. Видимо, это было своего рода сигналом для волкодлаков, которые в очередной раз атаковали крепостицу. И уже это было началом конца. А когда кабаны ценой жизней нескольких своих соратников устранила шамана-воздушника и прорвалась к воротам, участь гноллов была решена. Драка продлилась еще час, но это была уже зачистка последних очагов сопротивления. Тридцать оборотней — это очень большая сила. Однако, моя провокация привела к тому, что их осталось лишь четырнадцать. Если бы атаковали еще и крысы, да с учетом подкинутого к ним артефакта — результат был бы совсем иной, и гораздо хуже для нас. Но те к моменту победы оборотней только-только выступали в поход. И к их подходу мы были уже готовы. Туссенхоп, довольно поглаживал свой слегка шевелящийся мешок со сколопендрами, и выдавал последние предупреждения об использовании этих опасных тварей. А Динджесс уверенно снабжал меня сведениями о противнике, причем непосредственно из их гнезда. Да, крыс высоких уровней было гораздо больше, чем обнаружила моя разведка, но даже то, что я увеличила их количество в полтора раза, не соответствовало реальности. Их было еще больше. И это не считая всякой низкоуровневой собирательской шушеры. Не менее сотни крыс разного размера готовились сейчас выступить в поход. Отдельной группой двигался генерал, восседавший на молодой ездовой сколопендре. И, по данным моих невольных разведчиков, еще одна сейчас вызревала в логове крыс после завершающей процесс взросления линьки.

Все шло по плану. Даже неожиданно пришедшая мне в голову мысль сделать из вражеских разведчиков двойных агентов, и та сработала. Летучие мыши есть и в замке дроу, и в замке крысолюдов. Они разные, и при встрече друг с другом начинают драться. Однако дело было не в этом, а в том, что для контроля летучих мышей лунные дроу проводят несложный магический ритуал, получая возможность по желанию видеть их глазами и слышать их ушами. Немного более сложный ритуал позволяет брать их поведение под контроль, но это было мне не нужно. При этом летучая мышь становилась моей союзницей, и врагом остальных разведчиков крысолюдов. Но что если поймать вражескую летучую мышь, и привязаться к ее зрению и слуху, с помощью ритуала? Будет ли это работать, не знал даже Райлдриирн. Утром Динджесс поймал парочку крылатых скаутов противника, проделал все что надо, а затем сделал вид, что упустил их. И вот, теперь я имела в гнезде противника пару невольных двойных агентов. С гарантированным увеличением их числа в перспективе.

Часть гноллов смогла собраться в компактную группу, и отступала через болото куда-то к горам на северо-западе. Мелких групп тоже хватало. Оборотни не стали их преследовать, а вот нам для тренировки новобранцев они подходили как нельзя лучше. Чем и занялась моя армия, за исключением скаутов-дроу и пары разведчиков пикси. Я в этом процессе не стала принимать участия, лично контролируя исполнение второй из задуманных мною провокаций. Беженцы-гноллы меня тоже мало интересовали. Они шли как раз на территорию, контролируемую горными эльфами, и, по словам освобожденных на шахте представителей этого племени, ничего хорошего их там не ожидало. К тому же, у меня была еще одна важная задача, связанная с теперь уже бывшим поселением гноллов, захваченным и разграбленным оборотнями.

Рабы.

То, что они там были, я узнала от тех же бывших рабов-шахтеров, освобожденных на шахте кристаллов. Оборотни, ожидаемо, в процессе грабежа не стали делать с этим товаром ничего фатального. Они даже не успели поразвлечься с рабынями, больше занятые добиванием гноллов и приватизацией всего ценного. А дальше к захваченному поселку с одной стороны подошли крысолюды — и все оборотни отправились их встречать, не доверяя таким союзникам — а с другой туда неслышно втянулась наземная часть моей армии: четыре насколько это было возможно серьезных и тихих нимфы, пять светлых эльфов и литари в форме волка. Цель их была именно освобождение рабов и вывод их за пределы поселения, подальше от сражения и потенциальных рабовладельцев. Скауты оставались на своих постах, а Туссенхоп, я и Бинджесс следили за армией крыс и оборотнями. Это была очень опасная позиция — прямо на пути у армии крысолюдов. Но так было необходимо. Чесслайдрил и все дроу-воины находились неподалеку, в пещерке, ведущей в подземье, Динджесс находился под землей в засаде у города-помойки.

Крысолюды еще не успели показаться из леса, через который вела тропа к их подземному замку, когда с того же направления из-за деревьев вылетели бронированные комки сколопендр, отправленные в полет специально заготовленными для этой задачи пращами. Девять штук, все, что успел наловить ловкий бакенэко. И наша группа тут же убралась в сторону, так как крысы уже были близко. Да и атакованные до предела разозленными сколопендрами оборотни, вдобавок разгоряченные прошедшим боем и только что одержанной победой, тоже не стали стоять на месте. Мы же, проведя провокацию, со всех ног бросились к Чесслайдрил и ее силам. Дальше все зависело от того, успеют ли оборотни понять, что их только что атаковали вовсе не крысолюды. Уже потом я поняла, что все мои тревоги были обоснованы незнанием правил системы. Важно было, чтобы сколопендры, числившиеся в составе армии крысолюдов, атаковали союзных к ним оборотней. В спокойной обстановке этого никогда не произошло бы. Но как следует раздраконенные самим фактом поимки и заточения, сколопендры были в состоянии бешенства — когда отключаются всякие правила, и идет атака на ближайшую цель, в том числе и союзную. А поскольку оборотни и крысолюды состояли в разных и не очень-то дружных между собой группах, то отношения между ними в результате провокации мгновенно упали до отрицательных величин. Остальное сделала несдержанность самих оборотней. Они вообще не стали разбираться, кто их атаковал и зачем. Просто напали на тех, кто был в зарослях. А туда уже подобрались передовые разведчики крысолюдов...