Вниз и влево

При этих словах Мартин Фогель подскочил, рассыпав в очередной раз башенку и тут же маниакально принявшись складывать ее заново:

— Вы обо мне, фройляйн? Хорошо, хорошо...

— Да, лучше некуда. Контракт с ним стал бесполезен как таковой, но он не расторгнут. То есть, если вдруг кто-то родится под именем Ганс Уберман, я вновь смогу брать под контроль сто метров пространства вокруг оного, — а сейчас достаточно того, что я знаю его имя, а у него есть трое Контрактеров, и у самих у них — контракты с людьми из СС... Понимаешь, к чему я клоню, Сэнгэ?

— Кажется, да. Ты ждешь, что они найдут тебя, и тогда сделаешь их двойными Контрактерами, так?

— Да, и пусть попробуют не согласиться. Правда, любитель конструирования? Ты ведь их убедишь, что так нужно?

— Вы обо мне, фройляйн? Хорошо, хорошо...

— Да, — вновь обратилась она к Сэнгэ, — Они заключат Контракты с Семерыми Заточенными. И я даже думаю, они не будут слишком возражать. СС нужно восстановить свое положение, а еще лучше — превзойти его. Кроме желаний Отто и Лотты Леманн меня убить, это будет третья причина, по которой они явятся за мной следом. Так вот: с помощью общих Контрактеров две Пирамиды можно объединить. И тогда... можно будет через человека влиять и на всех демонов, с которыми у него Контракт. Даже если речь об Архидемонах. Ты знаешь это по своему опыту...

— Послушай, а не кажется ли тебе, что этот тибетец был прав насчет безрассудства некоторых ученых? Они весь мир разнесут раньше, чем ты откроешь рот.

— Оставь! Всего лишь дело техники. Или ты считаешь меня идиоткой, которая просто вскроет ЗамкИ их ловушек в надежде на их доброту? Они — всего лишь демоны, да к тому же сидящие в заточении черт знает сколько времени без притока внешней энергии. А ловить демонов я научилась неплохо.

— Я считаю тебя, — сказал Сэнгэ, — тем самым сумасшедшим ученым, которыми пугают мир в романах. Но ладно. Продолжай.

— Мы построим Великую Пирамиду, — сказала Эльза, и в голосе ее прорезалось былое воодушевление, — В ней будет огромное число Контрактеров. Так мы соберем жертву, ценой которой прольется дождь благодати на всех, кто в ней не состоит. А потом... мы "сожжем" ее! Что стоит Архидемону раздавить человека? Затем Первый из Заточенных разрушит свою Пирамиду, а я назову по имени его самого... поскольку Книги Хранителей будут у нас в руках, и имена нам станут известны... И все! После этого все, кто уцелеет, увидят, как изменится их реальность. Вся вторая половина Системы...

— В которой, конечно, ты тоже рассчитываешь оказаться, когда энергия в нее хлынет?! И притом со мною вместе?

— Как я понимаю, вопрос риторический?

— С этого момента мне опять разонравился твой план. Я вообще недолюбливаю планы, в которых мне предлагается погибнуть.

— Это предложение — из тех, от которых ты не сможешь отказаться, Сэнгэ... как и некоторые любители башнестроения.

— Вы обо мне, фройляйн? Хорошо, хорошо...

— Хоть кому-то все нравится... Эй, а что, "Полета валькирий" сегодня не будет?

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ,

в которой Эльза меняет курс и попутчиков.

В порту Мумбаи их ждала пересадка, хотя Эльза и предлагала просто воспользоваться тибетскими чарами и направить судно туда, куда им нужно. Конечно, ее везли, как куклу, чтобы проделать с ней нечто, не спрашивая ее согласия, — но нерациональность решений ее коробила, и она пыталась их оптимизировать. Однако тибетцы были непреклонны, не желая творить насилия больше, чем необходимо. Тогда Эльза махнула на все это рукой. В итоге они два дня провели на берегу, пока не дождались попутной барки. А нужно им было в Мандви, последний порт на индийском побережье в сторону Пакистана.

Там они вновь сошли на берег, и ей огромных трудов стоило уговорить их предпочесть верблюдам автомобиль. Он стоил бриллиантовой сережки из ее уха. Это был старый разбитый рыдван в один конец дороги. Впрочем, ждать, что он доедет до конца, было слишком оптимистично. Поэтому Эльза настояла и на том, чтобы за вторую сережку купить в дорогу слесарные инструменты. На них тоже сложно было смотреть без слез, но это в целом было лучше, чем верблюды, — хотя бы до того момента, когда тарантас раскатится на гайки, наконец. Так они и ехали по долине Инда: разваливалась то машина, которую Эльзе приходилось чинить, то она сама. Она сдала еще сильнее, и тибетские снадобья ненамного улучшали положение.

К концу пути пересели все-таки на верблюдов. Потом сменили их на низкорослых местных лошадок: ведь дальнейший путь лежал через горы. Впереди был страшный пятитысячный перевал Каракорум. По дороге они делали привалы на несколько дней, чтобы привезти к Башне живого Хранителя, а не ее труп. Сеть на ней пришлось ослабить сильнее, и Эльза, наконец, стала видеть что-то не только в пределах пятнадцати метров. Они шли через грандиозные горы. Как тогда, давным-давно, — с дедом, его друзьями и единомышленниками. Сдвинулись шестерни ее психофизической системы, приводя в движение глубинные слои памяти, — словно трансмиссия пришла в сцепление с давно не используемым блоком механизма. И Эльзу посетила совершенно не свойственная ей теперь эмоция — из тех времен, когда для нее еще не было ни вселенского механизма, ни демонов. Ей вдруг захотелось увидеть горы как горы — нечеловечески величественные громады, расселины без дна и парящих орлов, — а не шестерни и передачи, отображающие закономерность процесса существования гор.

Спустившись, они двинулись вправо, в дичь и глушь по другую сторону Гималаев.

...На третьи сутки они углубились в мрачное ущелье, куда не заглядывало солнце. Демон ее вдруг заметался, узнавая дорогу. Он тоже шел когда-то по этой тропе, когда его вели к Башне. А у Эльзы было ощущение, что это ее собственные из ничего возникающие воспоминания...

И тут она почувствовала, как дернулась цепь, соединяющая ржавую шпагу в ее груди и Лотту Леманн. "Явились все-таки", — удовлетворенно подумала Эльза. Она вглядывалась в пространство, насколько позволяла сетка, но никого не могла заметить. И, что самое странно, внезапно натянувшаяся цепь уходила куда-то вверх, прямо в небеса...

Тибетцы, кажется, тоже что-то почувствовали. Они сильнее затянули на Эльзе Сеть и пошли настороженно, переплетя пальцы с четками в сложных жестах; четки в руках их сияли.

— Вокруг скверно, Седьмая, — сказали они, — Тут расплодилось немало демонов с тех пор, как Седьмой Хранитель исчез. Они следят сейчас за нами, они следят за тобой, они хотят тебя растерзать. Они совсем не желают, чтобы Верховный Хранитель вернулся...

— Насчет растерзать — это уж точно, — ответила она, не вдаваясь в подробности.

Наконец они свернули с тропы в еще более глухую расселину и стали карабкаться вверх. У Эльзы сердце начало выпрыгивать из груди уже метров через десять.

Остановились; впереди показалось что-то, напоминающее Сеть, что была на ней. Сложное пространственное плетение из ниток, веревок и бусин закрывало проход. Двое тибетцев подошли к ней, запели, стали расплетать нити и перетасовывать бусины. В Сети образовалась брешь, куда они и направили Эльзу. Процессия растянулась гуськом. Двое задернули Сеть за ними. Видимо, это были меры против нежеланных гостей.

...В этот момент с небес упала молния! Два разряда врезались в процессию. Впереди и сзади Эльзы не осталось никого живого. Волосы ее встали дыбом, ее шатнуло, — но все же она устояла на ногах и обернулась.

* * *

...К ней бежал Клаус Кернер, и еще три человека с гиперболоидами в руках. Эльза разглядела их, только когда они приблизились. Сеть на ней была затянута, поле зрения сузилось метров до десяти.

— Приветствуем, баронесса! Мы вовремя, не так ли? — Кернер щегольски заломил фуражку новой полевой формы.

— Здравствуйте, герр оберштурмфюрер, — ответила Эльза, — А почему, позвольте спросить, десять метров назад еще было не вовремя?

— О! Десять метров назад не происходило ничего странного. А потом мы перестали вас видеть! Раз! — и все, вы будто сквозь стену прошли в этом самом месте... позвольте... Удивительно! Теперь я ясно вижу там проход.

— Да. Там была тибетская особая защита. Видимо, она наводила иллюзии. А теперь вы ее сожгли, — поняла Эльза, оглядев дымящиеся обрывки Сети.

— Возможно, возможно... Но мы не знали, что и думать! Пришлось действовать на свой страх и риск. Как только мы вас потеряли, наша пушка дала залп. Стреляли, стараясь не задеть то место, где вы должны были оказаться, если бы шли по-прежнему...

Эльза поглядела на обугленные останки своих недавних спутников. Четки в руках их рассыпались в пыль.

— Ясно... Кстати, это было не простое электричество, не так ли?. Я была слишком близко, я бы не выжила рядом с электрическим разрядом такой силы. И как вы смогли выстрелить сверху?

— О, конечно, нет! Эта пушка называется "Молот Тора". Одна из последних разработок нашего научного общества. А почему она стреляла сверху, вы сейчас увидите.

— Я так и подумала, что для ее создания пришлось... откорректировать законы физики. Герр Кернер, кажется, сюда идут.

Из-за поворота тропы показалось двое в зеленых перчатках; еще двое спрыгнули за ними откуда-то сверху. Они не то запели, не то закричали; сверкнула синяя вспышка. Кернер прикрыл Эльзу, блокировал коротким пассом, быстро отсемафорил куда-то вверх: ОГОНЬ ПО ВРАГУ. Сверху ударила еще одна молния. Скалы обрушились, завалив проход.

Кернер подал ей руку, потянул за собой:

— Уходим, фройляйн... Или стоит дойти до того места, куда вы шли?

— Стоит. Но позже. Сейчас меня "похитили демоны", — думаю, именно так происходящее выглядит для этих аборигенов. Уходим.

Они вышли из расселины в ущелье. Кернер показал куда-то наверх:

— Вот он. Видите? Но здесь он не сможет приземлиться. Идемте к выходу, там ровнее.

— Не вижу. Из-за Сети.

— Почему вы не снимете ее? Я, конечно, сделал вашему наряду комплимент там, в замке, но не думал, что он вам по душе.

— Увы, не могу. И это проблема.

Вернувшись километра на два назад, они покинули ущелье.

Перед ними медленно опускался диковинный летательный аппарат. Он напоминал диск, по краю его быстро вращались реактивные двигатели. Сам он состоял из лопастей, закрытых ободом, а в центре была кабина. Диаметр "тарелки" составлял ровно тридцать семь метров. А на днище кабины на мощной консоли крепилась пушка — тот самый "Молот Тора".

— Впечатляюще, — сказала Эльза, — И летает тоже за счет подправленной физики. Чей это Контракт?

— Отто Хабермоля. Конструктора.

— Я не о том. Я спрашиваю, с кем у него Контракт?

— С вашей старой знакомой, Лоттой Леманн.

Эльза остановилась.

— Хочу напомнить, герр Кернер, что ее главная цель — убить меня. Я знаю, что всем известно ее имя и что у ваших Контрактов тоже есть какие-то возможности. Но эта цель может превысить ее самосохранение. Мы в ее руках, пока мы на борту. Почему вы уверены, что мы все не взорвемся в воздухе или не упадем?

— Не беспокойтесь, мы проследили за этим. Ведь демоны не способны нарушать свои Контракты! А Хабермоль включил в условие Контракта, что она не сможет причинить вам вред, пока мы не достигнем своей цели или не потерпим поражение на пути к ней по объективным причинам. Эту цель мы сообщим и фройляйн Леманн, чтобы она видела момент, начиная с которого получит право вас убить. Иначе она не соглашалась на Контракт.

— Какую цель?

— О, на этот вопрос предстоит ответить вам! Должна ведь быть какая-то причина, которая оправдывает то, что мы вас спасли! Разумеется, кроме нашего благородства.

Эльза прищурилась:

— Ловко. А если выяснится, что это был с вашей стороны только бессмысленный гуманизм и предложить мне вам нечего, эта тарелка выстрелит по мне прямо сейчас.

— Ну что вы, баронесса! Мы ведь вас давно знаем. Чтобы вы — и ничего не придумали?

— Такая цель, как заключение Контрактов с семью самыми могущественными демонами в мире, подойдет?

— Оооо... Я знал, что мы не напрасно спешили к вам на помощь. Идемте же.

— Стойте. Прошу, попытайтесь снять с меня Сеть. Вдруг у вас получится?

Клаус Кернер еще до заключения Контракта увлекался знаниями, которые скептики почитали вздором. Зато теперь в его руках ожили древние ритуалы забытой арийской религии — ирминизма, последователем коей он был. Он приложил все усилия, творя сложное ритуальное действо из пассов и гимнов, чтобы снять Сеть с Эльзы. Она, едва не шипя от боли, некоторое время терпела, но, наконец, не выдержала:

— Сильнее!!!

Кернер прервал попытку и развел руками. Сильнее он не мог, ведь на его руке красовалась тибетская Печать.

— А что насчет вашего "Молота Тора"? — спросила Эльза, — Может ли он работать ювелирно? Так, чтобы изжарить только Сеть, а не меня?

— Увы, баронесса, — ответил он, — Это рискованно. "Молот Тора" компенсирует те ограничения в силе, что на нас наложили тибетцы. Уж если он бьет — так бьет.

— Тогда я пока пойду пешком, — резюмировала она, — потому что этот наряд мне надо с себя все-таки снять. Иначе я ничего не смогу. Я догадываюсь, где можно избавиться от Сетки. Но найти это место я сумею, только если пойду своими ногами.

...Эльза рассчитывала, что ее демон сможет вспомнить дорогу, если вновь на ней окажется. Он нужное ей место прекрасно знал, — ведь когда-то он туда ушел, покинув Башню. Там они жили, — Сэнгэ, его учитель и Бальжинима, царская дочь. Там стоял злополучный Алтарь, который Сэнгэ посвятил демону.

Она оказалась права: знание, куда идти, возникало в ее голове с каждым следующим шагом. Демоны, конечно, забывают все, что касается их бывших личностей, но объективная информация остается. Сэнгэ не помнил, что он думал и почему шел куда-то, будучи человеком, и даже что значило: быть человеком, — но знал, как добраться из одной точки в другую.

Кернер не стал расспрашивать, чем Эльзе поможет пешее путешествие. Он кивнул и отсемафорил дисколету: СЛЕДУЙТЕ ЗА НАМИ. "Надо было кому-нибудь из них заключить Контракт на рацию", — подумала Эльза, чуть поджав губы. Топорное техническое решение раздражало. Они с Кернером двинулись по пустой каменной дороге, — а чуть сзади над ними парил дисколет с крестами.

По дороге Клаус Кернер развлекал Эльзу светской беседой: сообщил последние новости из Фатерлянда.

— Мы должны благодарить вас, баронесса, — галантно начал он, — Если бы не вы, наглые церковники орудовали бы у нас, как у себя дома. Но теперь Берлин, который Рим собирался сделать пешкой в собственной игре, подмял-таки итальянцев под себя. Это было тем проще сделать, что еще раньше Италию подмял под себя Ватикан, чью игру вы сломали.

— Так войны не будет?

— Будет все равно. И дело тут не только в Берлине и Риме, дело вообще во всей политической обстановке. И... Райх ударит первым. Тысячелетняя арийская мечта воплотится! А наша экспедиция поможет выиграть войну.

* * *

Путь Эльзы растянулся на целую неделю, — и не в последнюю очередь из-за того, что долго быть на ногах она не могла. Спасибо Кернеру, который догадался привезти для нее лекарства! Днем она шла, вспоминая дорогу, а ночевать поднималась на борт дисколета.