Артефакты древних могильников

Постепенно в душе Даххарста закипали обида и гнев на жену. И вот в один из дней, грубо схватив в охапку, он перенес ее на берег озера к тому водопаду, где Темная богиня соединила их узами.

— Ализе, я хочу, чтобы мы вместе вошли в эти воды, — попросил ее Даххарст, раздевшись донага. Ализе подчинилась, но сняла только пеньюар, в котором была, когда Даххарст забрал ее, нижнюю сорочку Ализе снимать отказалась, и прямо в ней зашла в озеро.

— Сними сорочку, — приказал Даххарст, но Ализе так глянула на него, что он больше не стал на этом настаивать, лишь скрипнул от злости зубами. Они вместе встали под струи водопада. Вода была очень холодной, вся кожа Ализе покрылась мурашками и сам она отчетливо застучала зубами от холода. Даххарст ждал. Чего он ждал, он и сам бы не смог объяснить. Может того, что Ализе вспомнит, что тут происходило несколько месяцев назад, вспомнит и встрепенется, сбрасывая с себя равнодушие, безучастность и какое-то оцепенение. Но ничего не происходило. Ализе терпеливо тряслась от холода, ожидая его разрешения выбраться на берег.

...На самом деле ничего странного в поведении Ализе не было. Чем ярче и прекраснее становился в ее глазах муж, тем никчемнее становилась она, в своих собственных.

"Что она может дать своему необыкновенному, красивому, умному, сильному, мужественному, бесстрашному, — в отчаянии думала Ализе (подобные эпитеты, рождающиеся в ее голове в отношении Даххарста, невозможно было перечислить, и самое страшное, что все они соответствовали действительности. — ЧТО? Красоту? Так у него красивых женщин было хоть пруд пруди. Ум? Смешно даже говорить, особенно учитывая ее последний самый глупый поступок, (побег от мужа), приведший к таким страшным последствиям. Сексуальное удовлетворение? — Ализе иронично хмыкала, вспоминая, что не она, а Даххарст приложил невероятное количество усилий, чтобы их интимная жизнь, была такой яркой, чувственной и возбуждающей, а вот она... она только уступала, нисколько не заботясь, и нисколько не думая о том, насколько хорошо с ней Даххарсту. Ализе не сомневалась, что другие женщины смогли бы доставить ему неизмеримо больше наслаждения. Единственное, что она ему могла дать, и чего не дала бы ему ни какая другая женщина в мире — это ребенок!" — и вот, постоянно доходя до этой мысли, Ализе погружалась в пучину черного отчаяния. Чем больше Даххарст проявлял к ней внимания, тем хуже ей становилось от мысли, что она навсегда связала его с собой. Такой серой, такой неумной и такой... несчастливой.

...И вот теперь она стояла рядом с ним, становясь минуту от минуты еще более несчастной, поскольку понимала, какие усилия прикладывает ее муж, чтобы помочь ей.

А Даххарсту хотелось схватить Ализе за плечи и трясти, трясти, пока все дурные мысли в ее голове, которые он отлично слышал, не повылетают, словно мусор или шелуха. Он не знал, и не понимал, что с ней делать! И вдруг совершенно неожиданная мысль, сверкнула в его голове, будто молния. Даххарст с минуту стоял неподвижно, а потом резко шагнул к жене, взял в руки ее лицо и заставил посмотреть себе в глаза.

— Ализе, — тихо, но твердо произнес он. — Моё имя Сиггурт-Атиг-Баст.

Ализе так удивилась его словам, что на секунду совсем забыла, какая она несчастная, и стала пораженно смотреть на Даххарста.

— Разве твое имя не Даххарст?

— Даххарст, это имя, которое мне дали родители. Но понимаешь, у Темных в момент инициации, когда магические силы наполняют каждую клеточку твоего тела, наша Темная богиня, дает каждому еще одно тайное имя. Это мое тайное имя. Никто, никогда не должен его узнать, — начал объяснять Даххарст. — Если провести один ритуал, используя какую-нибудь мою личную вещь, то я приду, к вызывающему меня, даже против своей воли, даже зная, что меня ждет ловушка, смерть или страдания.

— Зачем ты мне это сказал? — в ужасе закричала Ализе. Даххарст как-то горько и грустно улыбнулся.

— Ну, например, если ты сочтешь меня недостойным мужем и захочешь избавиться от меня, ты можешь сказать это имя моим врагам, и я исчезну, как поступила моя мать с моим отцом, — голос Даххарста был сух и небрежен, но Ализе знала, какую боль скрывают его слова. От мысли, что он мог предположить, что и она может поступить так же, как и Ханния, ее охватила бешеная ярость, Ализе с кулаками бросилась на него, молотя изо всей силы по его груди.

— Гад, гад, гад, — в гневе кричала она. — Как ты мог подумать такое обо мне?! Как ты мог?! Как ты посмел?! Да я люблю тебя! Люблю тебя так сильно, что согласна отдать за тебя жизнь!

Даххарст подхватил ее на руки, и, не пытаясь даже уклониться от ударов, начал целовать ее волосы, глаза, лоб. Он терся лицом о ее кожу и, стискивая ее в объятиях, тихо шептал:

— Как же я соскучился по тебе! Как же я соскучился!

Ализе, которая в момент нападения на Даххарста напоминала маленького, мокрого, взъерошенного воробья, теперь с наслаждением прижималась к горячему телу мужа, впитывая в себя не только физическое, но и эмоциональное тепло, исходящее от него.

— Да сними же ты с себя, наконец, эту мокрую противную тряпку, — простонал Даххарст, не имея возможности полностью прижаться к телу жены. Он дернул сорочку за одну лямку и разодрал ее пополам, но сорочка не желала сдаваться и покидать свое законное место, плотно облепив тело Ализе. — Да что же это такое? — прорычал он, раздирая в клочья ненавистное одеяние, со смеющейся Ализе.

Он понес ее под струи водопада. Ализе обвила его шею руками, ногами оплела его талию, крепче прижаться к телу мужу было уже невозможно. Теперь она терлась о его лицо, запускала руки в его волосы, и никак не могла насладиться этими ощущениями. Даххарст сначала задышал, как загнанная лошадь, потом, начал целовать все, что подворачивалось под его губы. Волосы, лоб, щеки, губы, плечи. Руки же его были заняты тем, что приподняв ее за бедра, пытались, пристроить ее поудобнее, чтобы войти в нее.

Ничего не получилось, несколько бессмысленных тычков не принесли желаемого результата. Даххарст с тоской посмотрел ей в глаза.

— Ты не хочешь меня? — чуть слышно шепнули его губы.

— Х-х-хо-чу, х-х-хочу, — стуча зубами от холода, успокоила его Ализе. — Просто я так сильно замерзла в этой ледяной воде, что...

Она не договорила, но и сам все понял, и, выругавшись сквозь зубы, мгновенно перенес их красивую спальню, залитую солнечным светом.

— Я сам тебя вытру, — быстро сказал он, заметив, что Ализе ищет глазами полотенце. Себя он поисками утруждать не стал, а сдернув с кровати шелковую простынь стал вытирать Ализе лицо и руки, помогая поцелуями просушивать кожу.

Ализе смущалась. У них уже так давно не было близости, и такие откровенные ласки, заставляли ее стеснительно замирать, не давая расслабиться. Хорошо, что Даххарст был умен и опытен, без труда распознав состояние жены. Было несколько способов вывести ее из подобного состояния. Даххарст воспользовался самым быстрым и легким. На секунду отстранившись от жены, он вернулся назад с небольшим подносом.

— Попробуй, — сказал он, протягивая ей бокал с рубиновой жидкостью, — этому вину больше тысячи лет. Это из личных запасов моего деда. Вино невероятное тебе понравиться, к тому же тебе выпить просто необходимо, чтоб разогнать кровь, согреться и не заболеть.

Ализе сделала небольшой глоток. Вино было восхитительно. После первого же глотка, жар побежал по ее венам. Она хотела отставить бокал, но Даххарст не позволил.

— Выпей до дна, — попросил он. — Это вино не пьянит, оно...— он чуть подумал, — убивает тоску и хандру, от него радость заполняет сердце и мысли.

Даххарст не соврал. Когда последние капли вина, скатившись со стенок бокала, на секунду замерли на ее губах, Даххарст быстрым движением слизнул их. Этот жест буквально зажег ее. Никакого стыда, никакого стеснения. Ализе откровенно провоцирующим движением потянулась на кровати, бесстыдно демонстрируя своему мужчине красоту своего тела. Глаза Даххарста стали пьяными от наполнявшей их страсти. Теперь он не жалел Ализе и не деликатничал, но Ализе этого было и не нужно. Поцелуи, заканчивающиеся укусами, но они вызывали не боль, а только еще большее возбуждение.

Сумасшедше быстрые и резкие, заставляли стонать, и полностью терять рассудок от наслаждения. Даххарст знал, что делать, от Ализе только требовалось не мешать ему, и полностью раствориться в ощущениях.

Глава 19

Она пришла в себя от осторожного шороха. Даххарст что-то переставлял на маленьком столике, стоящем возле кровати. Скорее всего он сервировал стол для ужина. Ализе обвела глазами комнату. Здесь она еще ни разу не бывала.

— Что это за место? — спросила она. Он пренебрежительно махнул рукой.

— Мне понравился вид на эти горы, вот я и построил здесь маленький домик. Таких небольших домиков в самых разных, приглянувшихся уголках, у меня много. Если я могу себе это позволить, почему бы мне так и не поступить?

Ализе нравилось все: нравился сам дом, нравилось его убранство, но более всего ей нравился ее спутник. Она буквально млела от счастья, ощущая себя настолько желанной и любимой. Счастье и любовь переполняли ее, даже когда схлынула первая волна страсти, и Даххарст расслаблено лежал, бездумно глядя в потолок.

— Мой, мой, мой, — думала она, пропуская его волосы сквозь пальцы. — Он любит меня, он дорожит мой, — в ее голове вспыли последние картинки того, что только что происходило, и хоть краска смущения залила ее щеки, вместе с этим чувством где-то в душе вновь вспыхнуло возбуждение.

Даххарст немного лениво, с ласковой насмешкой в глазах, посмотрел на нее.

— Ализе, перестань так думать, — голосом кота наевшегося сметаны, но при этом еще с удовольствием поглядывающего на вкусную рыбку, — произнес он. — Иначе отдыха тебе точно не видать, а ты еще очень слаба, и поэтому мне все же лучше сдерживаться.

Ализе покраснела, как маков цвет и чтобы скрыть неловкость тут же спросила

— Ты мне ничего еще не рассказал об этой способности слышать мысли друг друга. Откуда у нас эта способность?

Даххарст смущенно засмеялся, но поскольку ощущать чувство вины он не любил, также как оправдывать и просить прощения, поэтому, не желая смотреть в глаза Ализе, он просто уткнулся лицом ей в плечо и глухо произнес.

— Этой способностью наградила нас Темная богиня в наш первый раз, ну, в том гроте, — напомнил он ей.

-Ты что же все это время читал мои мысли?! — возмущенно закричала Ализе. Даххарст утвердительно кивнул, сопроводив это движение тяжким вздохом, который, вероятно, должен был символизировать его искреннее раскаяние, в которое почему-то верилось с трудом. — Как ты мог мне ничего не сказать?! — все так же гневно, продолжала выговаривать мужу Ализе, стукнув его кулаком по спине. Тогда он нехотя повернул голову, и неожиданно серьезно, без тени иронии или сарказма ответил.

— Ализе, это же я добивался тебя, пытаясь пробиться через все психологические и эмоциональные барьеры и щиты, что ты против меня понаставляла. Можешь мне поверить! Для меня было намного важнее знать твои истинные мысли, чем для тебя знать мои. К тому же теперь мы находимся в равных условиях. Теперь ты можешь всегда знать, что я думаю, разумеется, кроме тех моментов, когда я умышленно закрою от тебя свои мысли.

— Я тоже так смогу? — сразу же успокоилась Ализе.

— Сможешь, сможешь, — немного ворчливо пробормотал Даххарст, явно не в восторге от этой мысли, но деваться ему было некуда, — я тебе объясню, и как читать мои мысли, и как закрывать от меня свои, я все тебе расскажу... потом.

— Что?! — закричала Ализе, пораженная до глубины души такой несправедливостью. Но Даххарст нагло закрыл ей рот поцелуем, придавив ее своим сильным телом к кровати, не давая ей возможности даже шелохнуться.

— Что слышала, что слышала, — в перерывах между поцелуями умудрялся шептать он, — я не хочу, чтобы ты закрывала от меня свои мысли! Не хочу и все тут!

Ализе едва сумела вывернуться из-под него, и, треснув Даххарста по голове единственным орудием, что было под рукой — пуховой подушкой, грозно зашипела:

— Ах ты, гад! Почему ты не хочешь, чтобы я могла прочитать твои мысли? О чем ты таком думаешь, что не хочешь, чтобы я знала?

— Ализе, — неожиданно серьезно, без тени улыбки сказал Дахарст, — я просто боюсь того, что ты сможешь читать в моих мыслях. Понимаешь, я на столько старше тебя и за эти годы... Нет, нет, нет, — уловив ее мысли, протестующее закричал он, стиснув Ализе в объятиях. — Дело совсем не в моих любовницах. О них-то я как раз могу рассказать все, что ты только захочешь знать. Может даже, и поучишься чему-нибудь, — вкрадчивым голосом добавил он, но получив кулаком в живот увесистый удар, снова продолжил очень серьезно: — Ализе в моей жизни бывали минуты черного, безмерного отчаяния, и тогда я думал, а иногда и творил очень страшные дела, вот этого я боюсь! Вдруг ты, узнав о чем-то, разлюбишь и бросишь меня.

Теперь задумалась Ализе. Ей очень хотелось сказать, что она никогда его не разлюбит, чтобы не узнала о нем, но как она может пообещать, если не знает, что ее ждет. Но его слова о черном, безнадежном отчаянии запали ей в душу, почему-то показалось, что в такие плохие минуты он вряд ли любуется прекрасными краевидами из окна, и она по какому-то наитию тихо попросила.

— Даххарст, я хочу увидеть место, твой самый потаенный, твой самый скрытный уголок, куда ты уходишь в самые тяжелые минуты своей жизни.

Даххарст как-то странно глянул на нее, потом, не отвечая ни слова, сгреб в охапку вместе с одеялом и они очутились в каком-то мрачном холодном склепе. В углу стоял узкий лежак, рядом... лежал стол, вернее его обломки, весь потолок и стены покрыты следами гари, какие-то сожженные тряпки рядом с лежаком, подозрительно напоминающие покрывало и подушку, куча пустых бутылок, часть их которых была разбита. Ализе оглянулась и увидела на стене, напротив лежака картину, вернее раму, внутри которой остались обгоревшие обрывки, бывшие когда-то портретом.

Вероятно, любая другая девушка сморщилась от отвращения, оказавшись в таком свинюшнике, а вот Ализе, наоборот, почувствовала, какая яростная боль бушевала в этих стенах. Осторожно на пальчиках она подошла к кровати и присела на ее краешек.

— Иди сюда, — позвала она мужа. Он, молча сел рядом с ней. — Можно я прилягу? — спросила она, Даххарст с деланным безразличием пожал плечами. Ализе, завернувшись в покрывало, вытянулась на этом лежаке и попыталась представить на своем месте мужа. Вот он также лежал и смотрел в потолок. Зрелище было тоскливое и тягостное. В этот момент Даххарст завозился и тоже лег рядом с ней. Лежак был узкий, поэтому им пришлось тесно прижаться друг к другу.

— Назови меня по имени, — вдруг попросил Даххарст.

— Даххарст, — как-то неуверенно сказала Ализе.

— Нет, назови меня моим тайным именем, — еще раз попросил он. Ализе охватил ужас.

— Даххарст, — чуть не плача сбивчиво стала говорить она. — Зачем, зачем ты мне сказал это имя? А вдруг что-то случится, и на меня наложат заклятие, вдруг меня обманом, мороком, гипнозом заставят его произнести. Вдруг в меня вселится чужая душа и узнает об этом. Даххарст, ты не должен был мне этого говорить! Понимаешь, не должен!