Рычащие Псы

Картина была очень большой и занимала половину стены. Была изображена дуэль двух эльфов. Один был исконным эльфом в бело-золотой броне, который, потеряв свой шлем, крепко сжимал в руках черную искривленную саблю. Его темные волосы развевались на ветру, и голубые глаза смотрели на противника. Врагом его был южный беловолосый эльф в таких же черно-синих доспехах, который был внешне очень похож на исконного. В руках он держал такую же саблю, только белую.

Эти двое сражались посреди безжизненного поля, оба выглядели уставшими и измотанными, но все еще готовыми бороться. При этом они не выглядели озлобленными друг на друга или сердитыми. Они наоборот веселились и улыбались этой битве. Бой был явно серьезным и жарким, но улыбки не сходили с их лиц.

— Красиво, — прошептала Зефира.

Девушка заворожено смотрела на картину и восхищалась этой работой.

— 'А в племенах амазонок кто-нибудь живописью занимается?' — подумал он.

Спрашивать подобное он не решился, но ответ был очевиден. Живя в изоляции от всего мира, они вряд ли могли увидеть подобную красоту. Нет, у них наверняка есть и свои проявления искусства, но подобное вряд ли имеется.

Девушка молча осматривала изображение, ничего не говоря, а парень просто молча стоял рядом, не торопя ее и давая ей насладиться искусством.

Тут дверь в зал открылась, и внутрь вошел господин Рурджа.

— А, юнцы, — улыбнулся им дварф.

— Здравствуйте, господин Рурджа, — поклонился Эмиль. — Мы немного заблудились вот и...

— Ничего страшного, — махнул он рукой. — Этот зал для того и сделан, чтобы любой мог зайти сюда и посмотреть на историю нашего народа. Будь этот зал запретным, он был бы заперт.

— Историю дварфов? — удивился парень. — А как с ней связаны эльфы?

— А эти, — улыбнулся Рагнхилдер. Он подошел к картине и посмотрел на изображение. — Этих эльфов звали Луанель и Тауналь, два брата-близнеца. В молодости они сбежали из дома и отправились странствовать по миру и ввязываться в разные приключения. И однажды их занесло в Подгорье... — рассказывал дварф. — Их сначала пленили и посадили в тюрьму как вторженцев, но потом именно эти двое спасли Подгорье от нашествия троглодитов и других тварей Подземья. Монстры прорвались через новый туннель и могли бы уничтожить ничего не подозревающих жителей, но эти двое обрушили своды той пещеры и спасли всех. Так что Луанель и Туаналь считаются героями для подгорного народа, и именно благодаря их действиям дварфы вообще начали вести дела с эльфами.

— Ого, я и не знал такого, — удивился Эмиль. Он многое читал про дварфов, но этой легенды не знал.

— Это все политика, — скривился глава клана Нерушимых Дланей. — Сейчас отношения наших народов испортились, а потому некоторые события прошлого правители стараются не вспоминать, но обычные дварфы помнят деяния этих близнецов. Именно наш народ выковал для братьев эти два клинка: Солнечного Певца и Лунного Поэта.

— Но они же разные! Как они могут быть братьями, — заметила Зефира. — Почему так?

— Потом произошел Раскол, — вздохнул дварф. — Луанель выступал за других и потому был изгнан с ними, а Тауналь остался на своей родине. После того случая братья никогда больше не разговаривали.

— Жалко.

— Да, — покачал головой мужчина. — Они оба сожалели о том, что наговорили друг другу в тот день, и всю жизнь провели в печали, желая когда-нибудь встретиться и извиниться. Оба брата чувствовали, что порознь они не могут быть счастливы...

— И что с ними случилось? — спросил маг.

— Однажды на Ванийские острова прибыла делегация исконных. Все, что они принесли — это черную саблю и последние слова Тауналя: 'Прости меня, брат'. Вот так и завершилась эта печальная история. Вот потому их изобразили на этом полотне как двоих братьев, наконец-то встретившихся и, решивших сразиться, как в былые времена, когда они оттачивали свое мастерство в бою. Солнце и Луна встретились лишь на этом полотне...

Да, грустный конец. Два брата, что сожалели о сказанном, но уже так и не смогли сказать того, что чувствуют. Лишь их клинки смогли обрести друг друга, но не сами владельцы. Грустно и поучительно. Никогда не стоит откладывать столь важные вещи и несказанные слова, ибо может случиться так, что говорить их будет уже некому...

— Хм, а я где-то раньше слышал эти имена, — нахмурился Неоран. Он не слышал эту легенду прежде, но вот сами имена или что-то похожее, кажется, было.

— Скорее всего, ты слышал о самих клинках. Луан и Таун — одни из самых знаменитых клинков в мире, которыми могут владеть исключительные мастера фехтования. Их нынешний владелец весьма прославился на весь мир, как фехтовальщик, что ни разу за сотни лет жизни не знал поражения — Фирлиан Скиталец Дня и Ночи, потомок легендарного Луанеля, который, по слухам, считается лучшим мечником мира. Его мастерство еще никто не мог превзойти.

Эмиль хотел кое-что сказать, но осекся.

Теперь он вспомнил, где слышал эти слова, но вот их значения тогда не знал.

Рурджа показал им, куда идти, чтобы найти Ферокса, а пока они двигались в нужном направлении, в голове Эмиля была лишь одна мысль:

— 'М-да, теперь этот бой выглядит еще более поразительным'.

* * *

Возвращение в сознание не приносило удовольствия. Учитывая весь тот коктейль боли и зуда от лечащей мази, которой покрыли ее синяки, пробуждение было тем еще удовольствием. Поморщившись, она открыла глаза и осмотрелась.

Знакомая комната лазарета. Несколько пустующих коек вокруг, белые занавески, двигающиеся от порывов летнего ветерка, и алые лучи заката, проникающие в окно. Вокруг было довольно тихо, только отдаленные звуки города доходили до ее острого слуха.

Вздохнув, она прикрыла глаза и постаралась проанализировать все произошедшее.

Получалось так себе, просто потому что стыд за свершенное весьма ощутимо капал на мозги.

— 'Это было очень глупо', — вздохнула Лилджа.

Да, вся та ситуация была идиотской, и она сама ее спровоцировала. Не без причины, но все это можно было решить как-то иначе. Отец вряд ли гордился бы ей за подобное.

— С пробуждением, — услышала она рядом с собой. — Прости, что не встаю в твоем присутствии.

Открыв глаза и повернув голову, она увидела, что на соседней койке лежит эта южанка. Ее нога покоилась на подушке и была перебинтована, и, судя по лицу, зуд от мази ей тоже не нравится.

— Привет. Я бы махнула рукой, но пошевелиться трудновато, — фыркнула двельфийка.

Обе отвернулись друг от друга и некоторое время молчали.

О чем им говорить, явно они не понимали, но что-то сказать надо было.

— Изгнанница, да? — все же спросила Лилджа. — Сильно ругали?

— Типа того, — вздохнула Рашира.

Да, ни одна нормальная семья не будет рада тому, что их дочь является наемным убийцей. А судя по ее манерам, она точно не из простых эльфов. Может, ее семья из приближенных правительницы Шевралис, на это очень похоже.

— А сама? — кивнула на нее эльфийка. — Лесные тебя тоже выгнали?

— Типа того, — также тяжело вздохнула двельфийка.

Она ведь полукровка, а таких эльфы очень не любят, а уж лесные эльфы просто ненавидят. Так что матери пришлось очень сильно постараться, чтобы Лилджу оставили с ней, хотя бы пока она не подрастет. Девушка даже представить не может, чем маме пришлось заплатить, чтобы ей позволили расти, а не убили в день ее появления. А уж про то, каких усилий стоило матери излечить все дефекты ее полукровного происхождения, и говорить нечего.

Полукровки от эльфов и дварфов всегда рождаются с врожденными проблемами, но Лилджа родилась иной, и, как так получилось, даже она не совсем понимала. Нет, у нее были догадки, как так вышло, но все же это были просто предположения, а полукровке никто не хотел раскрывать тайны лесных племен.

— Мама, а что со мной не так? — спросила маленькая девочка свою мать.

— Просто я не похожа на других и... — опустила она глаза. — Они так странно смотрят на меня...

Тогда мама ничего ей не ответила, а лишь покрепче обняла ее. Сейчас Лилджа понимала, что все это означало, но тогда... Сложно объяснить ребенку, что его ненавидят только потому, что он родился не таким, как все вокруг. И что ему придется всю жизнь жить с осознанием того, что он другой.

Они опять замолчали. Говорить не хотелось, а потому они молча смотрели в потолок. Но сказать что-то нужно, иначе это так и останется не сказанным.

— Не верю, что все так закончилось, — покачала блондинка головой.

— Если тебе так тяжело, то можешь считать, что победила я, — усмехнулась южанка.

— Даже не надейся. В следующий раз я надеру тебе задницу!

— Поговори мне тут!

В Лилджу прилетела подушка, но вместо того, чтобы кидать ее обратно, она забрала ее себе.

— Эй, отдай!

— Поговори мне тут!

Так они и просидели в этой комнате, переругиваясь и кидаясь несчастной подушкой друг в друга. И пусть они ворчали и говорили гадости, но все равно улыбались, хотя сами этого не замечали.

Та обида, что была недавно между ними, пропала, будто ее и не было...

Глава 23. Небесные владыки.

Дирижабли...

Это поистине невероятное изобретение...

Представляют собой огромный вытянутый баллон, к которому снизу приделан корабль без мачт. Шар обтянут множеством тросов и парусов. Создали это чудо инженерной мысли люди! Не дварфы, не эльфы, а именно люди, что в целом логично. Дварфы не любят небо, и многим сама мысль полетов кажется бредовой. Дварфы и море-то не особо жалуют, потому на небо даже не смотрят. Эльфы же вообще техникой особо не интересуются, да и с магией Ветра у них все не очень.

Среди нас действительно много мечтателей, и подняться в небо, как птица, желали многие. Кто-то, говорят, научился приручать грифонов, но я с таким, увы, никогда не сталкивался. Грифоны слишком опасные животные, чтобы приручать их.

Поговаривают, что в античные времена дети Императоров Драконов порой могли позволить людям восседать на них. Но это лишь легенды, каких во все времена было немало.

Ну, так или иначе, дирижабли уже как пару сотен лет являются настоящим чудом, которое серьезно повлияло на мир. Транспортировка людей, грузов и разведка, все это стало возможно на таком высоком уровне, какого раньше не было. Огромные вытянутые шары, наполненные неким газом, который поднимал его в воздух, к шару прицеплено что-то вроде корабля без мачт, в котором и сидят люди.

Поразительная вещь, которая всегда завораживала меня.

Если рельсовик несколько пугал своей новизной и скоростью, но дирижабль был более привычным и приятным транспортом. Лететь высоко над землей и облаками, смотреть на мир с высоты, где даже птицы редко бывают, вдыхая холодный воздух и наслаждаясь потрясающим видом.

У дирижаблей есть некие разновидности.

Дирижабли Свободных земель и дирижабли Просторов Гигантов сильно различаются, и им даже названия разные дали. Летающие средства Свободных земель не такие большие, как тут, они более изящные и летают относительно не высоко. А вот дирижабли Просторов представляют собой крепкие боевые корабли, укрепленные и вооруженные, так как небо тут отнюдь не безопасное, и называется такой транспорт — цеппелин. Название такое им дал их создатель по имени Альфред Цепп, и этим он как-то пытался внести толику воспоминаний о своей жене Лине. Так и родилось 'цеппелин'.

Цеппелин отличается от дирижабля тем, что у него более жесткая и защищенная конструкция. Шар с газом тут не из ткани, а металлических пластин, жестких, но легких, которые дают не только прочность, но и выдержать несколько ударов могут. Помимо пропеллера в хвостовой части судна тут еще и паруса есть на мачтах, которые пронизывают шар. На боковых, носовых и хвостовых бортах корабля еще и пушки есть, для обороны от летающих монстров, которых в Просторах всегда было и есть много.

Плюс, цеппелин летает выше, чем дирижабли, так как стараются идти выше Бродящей Погоды.

Потому вид, открывшийся мне, был особенно прекрасным.

Я стоял сейчас на палубе у перил и смотрел на проплывающий мимо мир. Просторы Гигантов отсюда особенно прекрасны. Высокие горы, огромные дикие равнины и бескрайние просторы до горизонта, ущелья и небывалые сады, простирающиеся на огромные пространства. Все это Просторы Гигантов, место, где людям отведена роль гостей, а не хозяев, и если они посмеют хозяйничать тут, то их быстро поставят на место местные твари или безумная погода.

Вскоре все эти виды сменились бескрайним белым морем. Похоже, в этой местности часто облачность, потому создается ощущение, что мы плывем по молочному океану, у которого не видно конца и края.

На такой высоте весьма прохладно, потому я и закутался в свою куртку. Мог бы еще и кольчугу снять, но мне она так понравилась, что потерпеть вполне могу. Да, дварфы мне еще и броню подкатили. Кольчуга с металлическими пластинами, называется она бахтерец, кольчужно-пластинчатый доспех.

Никогда такого не носил, но мне это определенно нравится. Обычно Псам выдавали нагрудную пластину, которая только и защищала грудь, но при этом сама по себе крепилась на ремнях, как и все остальные элементы нашего дешевого костюма. Одеть варлока в броню было дорого, и почти все уходило на Быков, которым все это реально нужно, да и на вырост постоянно приходилось переделывать, а вот мы обошлись тем, что давали.

И вот этот доспех, который выдали мне дварфы, намного лучше всего, что у меня было раньше. Я как-то броню из-за того, что мне на войне выдали, и невзлюбил, так как не очень уж удобная вещь была. Но бахтерец смог изменить мое отношение к броне.

Благодаря этому я и защищен неплохо, но и подвижность не потерял. Если бы еще маску Пса выдали, было бы вообще отлично, но такие артефакты нам даже выкупать не разрешали.

— Никак меланхолия на тебя накатила? — прозвучал рядом голос Эмиля.

— Типа того, — пожал я плечами. — Впервые летаешь?

— Нет, я как-то с отцом в столицу на дирижабле летал, но не на такой высоте, — ответил он, смотря вниз. Под нами находилось белое море облаков. — Сколько нам лететь?

— Полтора дня. Завтра к утру уже будем в Форте Грив.

— А чем знаменит, сей форт? — спросила Зефира. Она, как и Эмиль, была весьма легко одета и кажется, вообще холода не ощущала. Ну, Эмиль магией льда владеет, так что ему холод не проблема, а Зефира выросла в горах вот.

— Форт Грив, как и Криор, в свое время был нашей базой в Просторах, которую орки не смогли взять. И если с Криором у них получилось, то форт оказался просто неприступен. Генерал Грив, которого много лет назад сослали туда, так как Альхберт III очень рассердился на его за нелицеприятные высказывания о своей персоне, и он же стал тем, кто спас то место. Да так, что в его честь форт и был переименован.

— Папа рассказывал, что Грив прославился своей не стандартной тактикой и просто невозможными победами, — улыбнулся Эмиль, вспоминая слова Себастьяна. — Говорят, он каким-то образом сумел заминировать землю и взорвать половину армии орков. Где он при этом достал порох и как все заложил, никто не знает, да он и сам никому так и не рассказал.