Купол спрессованного ветра исчез, повинуясь взгляду холодных серо-голубых глаз, мусор, кружившийся вокруг побратимов опал на землю. Орк шагнул к егерям и, не говоря ни слова, принялся бесцеремонно ощупывать ушибы и синяки на теле избитого человека, тролль деловито вязать оставшихся в живых немногих искалеченных татей их собственными ремнями и раскладывать трупы в ряд, попутно избавляя от ненужного им имущества такого как: ножи, топоры и простые охотничьи луки. Мечи егерей Кхат сложил в сторонке.
— Барахло. — заключил тролль оборачиваясь к побратиму, и ссыпая мелочь в поясной кошель, — Горсть меди и все.
— А ты хотел золота гору? — хмыкнул Кай, доставая мазь из поясной сумки.
— Еды я хотел. — проворчал Кхат, — Четыре дня на закусках да урывками, а со вчерашнего утра ведь вообще ничего не ели.
— Много есть вредно. — назидательно произнес Кайтар, обрабатывая синяки еще не пришедших в себя егерей.
— А вообще не есть, еще вреднее. — парировал Кхат, разворачивая рамку портала.
— Так, — орочий шаман поднял на ноги одного из воинов и подтолкнул в сторону пространственного перехода, Кхат всучил ему все три меча, — вам туда, командир ваш с ..., блин, не узнал их имен. Короче двое ваших в Кинемале, командир и еще один бедолага, оба ранены, но живы. Трупы с бандюгами этими комнатными сейчас туда же забросим, отдадите их командиру королевских гвардейцев и передадите послание в Хастадарратское отделение Ордена Ночи, что Кайтар и Кхат, это мы, если ты не понял, пошли по следу ходящего под солнцем.
Егеря облегченно вздохнули, наконец-то сообразив, что пришла долгожданная помощь, молодой человек, держась за ребра одной рукой и прижимая к себе оружие другой, улыбнулся разбитыми губами.
— Спасибо, с нас потом поляна!
— Валите, давайте. — Кай помог подняться остальным егерям, — Не задерживайтесь, нам с побратимом еще неизвестно сколько по лесу шляться, нечисть вашу выискивать.
Отправив егерей с бандитами, побратимы отошли немного в сторону от места побоища, Кхат обеспокоено спросил:
— Слышь, брат, ты след нечисти возьмешь, а то я его чего-то не нахожу?
— Я этой мерзостью так нанюхался, пока за этими неудачниками бежали, что к этому гаду выведу как по ниточке. — заверил побратима Кайтар.
* * *
Вечером, через три часа после захода солнца, шаманы вышли к охотничьему дому, больше смахивающему на маленькую усадебку. Внимательно осмотрев одноэтажный с остроконечной высокой крышей сложенный из бревен особнячок с высокого дерева, Кайтар спрыгнул на землю к ждущему его троллю.
— Если бы не чувствовал вонь нечисти, никогда бы не подумал, что там может быть какая-нибудь мерзость. Обычный человеческий дом, весь изукрашенный как игрушка для девочек, что мы с тобой в лавке одной в Хастадаррате видели, один этаж, на окнах розовые занавесочки, конюшня, колодец и дровяной навес. Людей не видно, живности тоже не ощущается.
— Ну, так там же нежить. — Кхат сорвал травинку и сунул ее в рот, — Животные хорошо чувствуют нечисть, вот ее и не держат, чтобы не переполошила окрестности истошными визгами.
— Это обычную нечисть животные боятся. — не согласился Кай, — Высшие вампиры, как их люди называют, хорошо маскируются. Я тебе рассказывал, что этой весной к нам в Корону двое пришли вместе с обозом Крауза, и хоть бы какая лошадь забеспокоилась, даже овчарки наши ухом не повели. Гады столько Желтого Келдиса с собой притащили, что хватило бы усыпить раз двадцать все наши кланы из Короны, половину деду оставил, на второй пацана уже четыре месяца держу.
Кхат впечатлено присвистнул, но тут же переключился на более интересную тему.
— Как он?
— Нормально, правда, волокон спинного мозга в нижней его части, этих, как их? А! Процентов восемьдесят выращивать заново пришлось. И специально для него корсет из прутьев изобретать для всего тела, чтобы пролежней не образовывалось. Я себе тогда всю голову сломал над этим вопросом, зато теперь девчонкам, чтобы перевернуть парня надо только за веревку потянуть.
— Ну, да. — Кхат понимающе кивнул, — Двигать нельзя, иначе вся работа насмарку пойдет и тело время от времени переворачивать нужно. Долго ему еще кабана на вертеле изображать?
— Через недельки две буду в сознание приводить. — шаман задумчиво погладил изумрудный листик в основании косы на левом виске, — Еще неделю на калибровку сигналов головного мозга думаю потратить, а потом уже понемногу и мышцы в порядок приводить, да ходить начинать пробовать. — орк прислонился плечом к дубу, — Работы с ним предстоит еще много, у паренька атрофия нижних конечностей страшная, не мышцы — тряпочки какие-то, такое ощущение, будто он ими никогда не пользовался.
— Ты ж его четыре месяца с отключенной двигательной функцией тела держишь, — справедливо заметил тролль, — ему все мышцы в порядок приводить нужно будет, не только ноги.
— Там все нормально, — отмахнулся Кай, — в норму вернется быстро, а вот с ногами вообще труба, придется еще чего-нибудь выдумывать.
Орочий шаман дернул ухом, резко обрывая разговор, развернулся лицом к охотничьему дому и тихо обронил:
— Нас обнаружили. — Кайтар поморщился, призывая черный клинок из глубины души, — Идем спокойно, не торопясь, мы только спрашиваем дорогу. — шаман сунул клинок в сумку за спиной, оставив торчать только рукоять, — Ты тупой как бревно, на всеобщем, кроме матов, не знаешь ни слова, говорить буду я.
— Грат тухк. — кивнул тролль, вешая на шею духовные четки, словно это обычные бусы и снимая значок ордена с жилетки.
— Мрутта якх. — громко поблагодарил Кайтар, снимая и свой значок.
Стерев с лиц злые усмешки и погасив огонь ненависти в глазах, побратимы уверенной походкой хозяев жизни ступили на плотно утоптанную тропинку, выходя из-под кроны деревьев под лучи лунного света. Громко переговариваясь на тролльем языке, шаманы двинулись к дому. Проем двери осветился тусклым светом масляного фонаря в руках седого старика одетого в лилово-желтую ливрею дворецкого.
— Кого там на ночь глядя нелегкая принесла?! — старик поднял выше медный фонарь с небольшим оранжевым огоньком трепещущим за стеклом.
— Круор мал тат, тра ирэдт! — прорычал шаман, вступая в круг света, — Кинемал, тра ирэдт, дорога чел-век?
— Чего? — старик задрал голову, рассматривая побратимов без тени удивления на морщинистом лице.
Шаман нахмурился, мучительно подбирая слова:
— Чел-век, Кинемал, идти дорога, тра ирэдт, где?
— Не понял. — маска невозмутимости на лице старика не дрогнула.
— Они спрашивают дорогу в Кинемал, Оррин. — донесся мелодичный с жеманными нотками голос.
В дверях показался стройный молодой человек лет восемнадцати на вид, облаченный в темно-синий шелковый халат и мягкие тапочки. Породистое немного вытянутое бледное по столичной моде лицо с мелкими, даже кукольными чертами отталкивало капризным изгибом подведенных алой помадой губ, подкрашенными тонкими бровями и голодными, подведенными тушью водянистыми глазами с длинными ресницами. Привалившись спиной к косяку и медленно наматывая каштановый локон длинных вьющихся волос на холеный тонкий палец, молодой человек представился, ткнув в себя пальцем другой руки с изящным золотым колечком на нем по замысловатой траектории:
— Баронет Влессимир Тормульд. — сверкнув мелкими зубами в белоснежной улыбке, баронет игриво протянул: — Можно просто Лесс. Это дом моего отца, барона Тода Тормульда. — мурлыкнул он многозначительно, закатывая глаза и обводя бревенчатый сруб рукой, — Любим мы тут иногда развлечься.
— Кайтар. — указал на себя орк и, кивнув в сторону тролля, представил его: — Кхат.
— Приятно, очень приятно! — расплылся в улыбке баронет и спохватился: — Ох, что же это я веду себя с гостями как нерадивый хозяин, если узнает папенька, будет мной очень недоволен! — молодой человек картинно всплеснул руками и немного посторонившись, освободил проход.
— Проходите-проходите, будьте как дома, сейчас Оррин накроет на стол, и будем ужинать. — Лесс облизнул накрашенные губы и пояснил вопросительно рыкнувшему орку: — Есть будем, ням-ням!
— Есть, — Кайтар изобразил улыбку дебила, обнажив кончики клыков, — тра ирэдт, карашо!
Кхат как-то непонятно булькнул и закашлялся, баронет, обеспокоено поднявшись на носки и вытянув руку, похлопал тролля по широкой спине.
— Все хорошо?
— Ирэдт мрэдо. — также дебильно улыбнулся тролль, пришла очередь орка кашлять.
Кайтар подошел к двери, втянул воздух и, обернувшись к баронету, с четко обозначенными вопросительными интонациями прорычал:
— Дом, тат крут том, идти хозяин Лесс ты?
— Конечно-конечно, — баронет улыбнулся и первым, как просили, вошел в дверь, Кайтар вошел следом, на ходу говоря Кхату:
— Кхат, ар кайтх мрэдо, рутт пхрат хорлу тырс тхрамм.
— Грат. — ответил тролль утвердительно.
Как только все участники ночного разговора оказались в сенях дома, Кайтар быстро выхватил клинок из сумки и вогнал его под лопатку баронету, придерживая того за плечо, чтобы не соскочил раньше времени. Кхат выдернув меч из наспинных ножен побратима, рассекая с гулом воздух, пригвоздил Оррина, закрывавшего за ними дверь к толстым дубовым доскам. Благообразный старик мгновенно преобразился: лицо исказила гримаса дикой ненависти, пасть наполнилась острыми клыками, глаза почернели, а на руках, прорвав шелковую ткань белых перчаток выросли внушительные когти.
Кайтар отпустил обезвоженное тело нежити, останки баронета со стуком упали на пол. Не теряя времени, орк подскочил к извивавшемуся на мече вампиру и, увернувшись от когтистой лапы шипящей оскалившейся твари точным ударом черного клинка, разрубил ему сердце. Оррин дернулся и обмяк, усыхая.
— Уф, — Кайтар отпустил черный клинок, медленно, словно неохотно истаявший из упокоенной нежити, смахнул испарину со лба и улыбнулся, — удачно получилось.
— Лед, ты их не слишком рано упокоил? — проворчал Кхат, выдирая клинок побратима из толстых досок двери, — Может, стоило допросить сначала, а потом убивать окончательно?
— Это интересно как? — озадачился орк, — Боли они не чувствуют, и смертью мертвецу как-то нелепо угрожать, а больше ничего на ум и не приходит.
— Не подумал. — признался тролль, вытирая лезвие меча об розовую занавеску с веселыми цветочками. — Что будем дальше делать?
— Черепа в мешок, остальное в банку, — Кай кивнул на трупы, — наверняка что-нибудь подобное на кухне найдется. Шерстим дом, потом согласно первому пункту уложения о нежити сжигаем дом, по зарубкам, что мы видели в лесу на деревьях, ищем отца этого, — Кайтар не удержался и коротко хохотнул, — мрэдо.
Побратимы громко рассмеялись, Кхат простонал:
— Это ж надо: сдохни тварь через слово вставлять!
— Сам-то, ирэдт мрэдо, — передразнил Кай, — сдохни неправильный сексуалист с улыбкой на почти искреннюю заботу о твоем здоровье отвечать. Меня на смех пробило даже с черным клинком в руках, хотя обычно только на ненависть в этом состоянии способен.
Стены осиротевшего дома снова содрогнулись от громкого хохота.
* * *
Тулларин посторонился, пропуская двух служанок, промчавшихся мимо по длинному коридору с охапками перевязочного материала в руках, и беззлобно проворчал:
— Не отделение Ордена Ночи, а лечебница какая-то.
Спустившись на первый этаж и подсев в обеденном зале за столик к Крастусу, прибывшему в Хастадаррат по делам, майор кивнул четверым егерям с перевязанными головами, сидящим за соседним столиком. Крастус хмыкнул, наблюдая за суетящимися подавальщицами, снующими с подносами по всему залу, переполненному ранеными воинами.
— Оживленно тут у вас.
— Не то слово. — подтвердил Тулларин, благодарно принимая кружку с лактом от Клары и блаженно зажмурившись, отпил маленький глоток полюбившегося орочьего напитка. Майор облегченно вытянул ноги. — Было сонное царство, пока ребята не появились, прошло всего четыре месяца, а теперь от егерей со всех королевств и охотников с форпостов не протолкнуться. Мест всем не хватает, селим по трое в одноместные номера, пришлось даже с Магистра дополнительное финансирование на покупку соседнего участка земли выбивать под возведение госпиталя Ордена Ночи. Гномы обещают закончить месяца через три-четыре.
Крастус обрадовался.
— Так это ж здорово! Как ты вообще уговорил их так быстро работать?
— Это не моя заслуга. — Тулларин отмахнулся. — У шаманов какие-то дела с Мирином Боевым Молотом, тот им что-то шепнул, так бригада гномов, что подрядилась на возведение госпиталя уже второй месяц бегает как наскипидаренная.
— Все равно здорово!
— Здорово то здорово, а вот мне забот прибавилось. — добродушно проворчал Тулларин, — Четыре месяца назад ребята откуда-то притащили парнишку искалеченного, с него все это безобразие и началось, еще через неделю целый отряд егерей из под Хальфа переправили. Неделю выхаживали от укусов волкодлака, на которого они охотились, потом пошло поехало. Кай с Кхатом из-за экстренных вызовов две недели до баньши, что обосновалась под Эфором, не могли добраться, потом плюнули и стали всех пострадавших сюда переправлять. Не откажешь ведь. — мужчина сделал глоток лакта, — И шаманов наших жалко, работают ребята без продыху как ломовые лошади. Вызовы, контракты, какие-то дела с гномом из столицы да спешно организованный госпиталь, — Тулларин хмыкнул, — Тоже сил много отнимает. Кай над парнишкой тем, что самого первого приволок, до сих пор бьется как за родного, да с остальными плотно работает, Кхат от побратима своего не отстает. И все на своих ногах, Тайн, конь Кайтара вечно травами да костями с клыками нечисти загружен, все свои снадобья в дороге готовят. Если бы они с рождения не были привычны к кочевой жизни, наверное, давно свалились бы. — Тулларин со светлой тоской посмотрел в окно и, вздохнув, признался, — Но мне такая жизнь нравится, Краст. На соратников раненых, но уверенно идущих на поправку приятно смотреть а, не стиснув зубы добивать из милосердия. На девчонок, которых набрали в помощь шаманам и заглядывающих им в рот смотреть радостно. Суета, гам, горожане из-за небывалого наплыва воинов Ордена, чувствующие себя в полной безопасности. Представляешь, люди теперь по городу даже ночью без оружия ходят! — майор вздохнул, — Не знаю даже, что будет, когда ребята на какой-нибудь форпост отправятся.
— Сколько за ними контрактов?
— Да почитай уж десятка три есть: десяток, что они сами брали и два десятка по вызовам. Онарэ знает, я ему уже давно отчет с представлением на ребят отправил. Эх, — Тулларин опрокинул содержимое кружки в себя и со стуком поставив ее на столешницу, расстроено продолжил: — Ситуация по отношению к шаманам не очень красивая складывается. Мне уже в глаза им смотреть стыдно. Формально им не хватает практики для поступления на форпост, а фактически они переросли себя уже давно. — начальник Хастадарратского отделения Ордена Ночи с болью в глазах взглянул на Крастуса. — Вот отправятся они на форпост или в академию свою поступят, и кто тогда будет госпиталем заниматься?
Крастус широко усмехнулся, не разделяя упадническое настроение соратника.
