На это я только упрямо покачал головой.
— Я видел и слышал достаточно, чтобы сделать выводы. Все, что интересует Метару — это власть. Притом совершенно неважно, каким способом она ее добьется. Все очевидно. И ее мотивы, и ее стремления. Все, что здесь творится — очередная блажь устроить в Галактике переворот!
— Ты так говоришь, словно это нечто из ряда вон выходящее. Будто бывает иначе. Или ты думаешь, что все те, кто заседают теперь в Сенате или Совете лордов, или любом другом чертовом парламенте и диктуют остальным, как им следует жить, пришли к власти законным путем? Не будь наивным, Риши!
— Тогда скажи мне, чем вы с Метарой лучше их?
— Тем, что несем порядок.
Эти слова заставили меня рассмеяться.
— Порядок? Не смеши! Кому захочется жить под пятой у кого-то вроде твоей госпожи? Никому! И ты это знаешь! Поэтому она так жаждет навязать свою волю через тех, кого всегда мечтала искоренить. Из двух зол всегда выбирают меньшее. Но лучше уж зло, которое мы имеем сейчас, чем то, что принесет с собой Майра Метара!
— Ты идеалист, — заключил Ди и что-то мне подсказало, если бы не маска, я бы увидел на его лице печальную улыбку. — Знаешь, не так давно и я был таким же. Но Мекет собственным примером показал мне, чего стоят идеалы. Как ни юли, а система не работает. Но Метара в силах это изменить. Она точно знает, что делает. — Он перевел дух. — Не хочешь в этом участвовать? Пусть так. Никто тебя не заставит. Только помоги нам завершить начатое и дальше сможешь жить своей собственной жизнью на Семерке, Риомме, Тетисс или любой другой планете, какой пожелаешь!
Я догадывался, что Ди не был особенно словоохотлив, однако произнесенная им тирада произвела на меня впечатление. Я так устал и вымотался, что был готов подписаться на все что угодно, если б это только позволило мне покончить с беспределом. Все, чего я хотел на тот момент — это вернуться обратно на Семерку, к своей не самой приятной, зато далеко не скучной жизни, к брату, которого до сих пор считал таковым. Однако я хорошо понимал, что никогда и ни при каких обстоятельствах меня теперь не оставят в покое, а это единым махом перечеркивало все их обещания и не позволило мне кивнуть утвердительно.
— Ты слишком многого просишь. Не забывай, я видел, к чему приводит сотрудничество с куатами.
— Что ж, — кивнул Ди, будто ничего другого и не ожидал. — Мне жаль.
В этот момент дверь позади меня отворилась и на мостки выступила новая группа вооруженных бластерами стражей, во главе которой грациозно вышагивала Майра Метара.
Встав к ним вполоборота, я без особого энтузиазма разглядывал новоприбывших. Я отметил, что бравые войны не осмелились приблизиться, рассредоточившись по краю пропасти и взяв меня на прицел. Сил удивляться не осталось. Впрочем, страха тоже не было.
— Довольно разговоров! — гневно воскликнула она, выпятив подбородок. — Аргус, веди мальчишку сюда. Я сама завершу то, на что не хватило ума Симпкину.
Развернувшись к даме в черном всем корпусом, я одарил ее самым презрительным взглядом, на какой только был способен.
Что, вполне ожидаемо, не произвело ни малейшего эффекта.
Встретив мой взгляд, Метара лишь широко улыбнулась, сверкнув белоснежными зубами.
— Так хочется доказать свою значимость, да?
Затылком ощущая, как бесшумно приближается Ди, я тем не менее ответил на ее оскал.
— Вовсе нет. Просто не люблю, когда меня загоняют в угол, считая не способным постоять за себя сосунком.
— Ах! — Метара картинно всплеснула руками. — Такова жизнь, полагаю. Далеко не всегда нас окружают условия, которые бы устраивали. Да и отношение окружающих так просто нельзя поменять.
Целиком разделяя ее точку зрения, я кивнул:
— Всегда трудно получить желаемое.
— Точно! — Глаза Метары сияли изумрудным огнем.
Заглянув в их невероятную бездну и не найдя ничего, кроме жгучего стремления подчинять все и вся своей воле, я улыбнулся ей с той безыскусностью, на какую обычно бывают способны только люди, оказавшиеся на грани.
А когда она решила, что я в ее кармане, сказал:
— Потому и мной владеть вы не будете.
И просто шагнул в пропасть.
Глава 19
Сверхновая
— Нет!
Этот внезапный вскрик потряс меня до глубины души, ибо принадлежал Аргусу, и, если бы не тот факт, что я со все возраставшей скоростью несся навстречу собственной смерти, я непременно поразмышлял бы над причинами, его вызвавшими. А так только падал и вопил, что было мочи, мысленно проклиная самого себя за приступ кретинизма.
Стоило признать, прыжок в пропасть с моста был далеко не самой удачной из моих идей, но на тот момент я пребывал в состоянии, граничащем с психозом и потому не мог адекватно оценивать ситуацию. Наверное, следовало все же сдаться, а уж походу продумать план нового побега. Однако я решил действовать, доверившись собственному чутью, а оно изо всех сил вопило, что иного способа избежать пыток мне не дождаться. Затем и сиганул.
И все же... пока падал, я успел дать себе клятву: если каким-то чудом выживу, больше никогда так опрометчиво поступать не буду!
Пролетев около сотни метров (а то и больше), я не без некой извращенной формы облегчения отметил, что дна по-прежнему не видно. Это дало мне возможность вспомнить о том, кем меня все это время пытались выставить и попытаться как-нибудь выправить на первый взгляд безвыходную ситуацию, в которую сам себя и загнал. Во конце концов, Тень помогла мне там, наверху. Так почему бы не попробовать призвать ее на помощь снова? К примеру, попытаться сделать так, чтобы падение замедлилось, а может быть даже и вовсе прекратилось? Умудрялись же как-то древние лейры парить в воздухе, вопреки силе притяжения!
Одна загвоздка: ящик-то захлопнулся! А как заново достучаться до его жуткого обитателя я понятия не имел.
Вместо этого, мне в голову пришла идея воспользоваться снятыми с тела убитого стража наручами и активировать силовой клинок, чью восхитительную способность с легкостью разрезать стенки конденсаторов успел во всей красе продемонстрировать Ди.
Под энергетическим лезвием, острее скальпеля хирурга, прозрачный материал, похожий на пластик, плавился, точно масло под раскаленным ножом. А посему я, не мудрствуя особо, вдавил кнопку активации и вонзил вырвавшийся из наручей клинок в ближайшую колонну, мимо которой так удачно пролетал.
Этот странный полуполет-полупадение оказался тем еще аттракционом. С неимоверным трудом умудрившись загнать собственные вопли за плотно сомкнутые губы, я мысленно молился каждому из известных во Вселенной богов, лишь бы мой спуск не завершился фатальным превращением в кровавое месиво на дне проклятой шахты, до которого, казалось, было еще лететь и лететь.
С жутким, раздирающим перепонки скрежетом клинок взрезал стенку колонны, существенно замедляя мое, ставшее теперь отчасти контролируемым, падение. Сам механизм наручей выл от перенапряжения, грозя в любой момент выйти из строя. Это стало своеобразным звоночком для моего сознания, никак не готового к безвременной встрече с предками. Необходимо было немедля что-то предпринять. Одна беда — вблизи не наблюдалось ни единого подходящего пандуса или уступа, чтоб постараться перескочить на него или хотя бы ухватиться.
Не даром говорят, перед лицом смерти уверуешь во все что угодно.
Я никогда не отличался особой религиозностью взглядов, а потому жил согласно своему собственному своду неписаных правил, отчасти навеянных мышлением Мекета. Мышление это не подразумевало наличие какого бы то ни было высшего разума, неусыпно следящего за моими поступками, но неизменно отталкивалось от принципа, утверждавшего, что каждому в итоге воздастся по заслугам. При этом, Мекет никогда не упоминал, от кого конкретно падет на провинившегося заслуженная кара. Я же додумал сию сентенцию по-своему, предположив, что сама Вселенная — это нечто большее, чем просто пространственно-временной континуум, управляемый набором физических законов. Для меня Вселенная стала синонимом Бога, которая точно определяет в какой ее точке ты должен находиться и с какой целью. Эта цель и место всегда абсолютны. Ты там, где должен быть. И делаешь то, что должен. В особенности это имело смысл, когда смерть дышит в затылок. В такие моменты быстро приходит понимание: либо тебе конец, либо еще можно найти способ все как-то исправить.
И чаще всего, те, кто выбрал второй вариант, неизменно этот способ находили.
Стоило пропустить мимо себя еще с десяток-другой метров казавшейся бесконечной шахты, в поле зрения появилась небольшая и крайне неприметная платформа площадью где-то метр на метр. Эта платформа являлась чем-то вроде гидравлического подъемника для персонала техобслуживания станции, но вряд ли хоть когда-то использовалась по назначению. Да меня это и не волновало. Вся ее прелесть заключалась лишь в расположении относительно моего местоположения. Конкретно — на расстоянии вытянутой руки. Чего, само собой, было вполне достаточно, чтобы, если как следует прицелиться, перепрыгнуть на нее во время спуска.
Соображать пришлось быстро, чтобы чувство страха не успело внести свои коррективы...
Сделав один глубокий вдох, я выждал, когда расстояние между мной и платформой сократится до необходимого, после чего уперся ногами о гладкую колонну и рывком оттолкнулся назад.
В этот момент могло произойти все, что угодно.
Я мог не рассчитать силу прыжка и не дотянуть до платформы, мог промахнуться мимо нее и полететь вниз, а мог бы наоборот перестараться и сигануть так, чтоб перемахнуть платформу и врезаться в колонну напротив...
Но все случилось так, как задумывалось.
Ну или почти.
В любом случае, когда я прыгнул, потянув за собой клинок из конденсатора, то приземлился аккурат в центр намеченной точки. Правда, разок перекувырнувшись и с размаху стукнувшись подбородком о переплетенные стальные прутья, из которых сама платформа и состояла, все же сумел каким-то чудом удержаться.
Несколько секунд пришлось уделить счету рассыпавшихся перед глазами звезд и преодолению боли. Еще пара мгновений ушла на то, чтобы прислушаться, не донесутся ли сверху подозрительные звуки. Но там все молчало. Более того, никого даже не было видно.
Мысленно прикинув высоту, которую мне удалось преодолеть и не расплющиться, я почувствовал, как волосы на загривке встают дыбом.
Затем я приказал себе подняться на ноги.
Получилось далеко не сразу. Да и с устойчивостью оказались проблемы. Перед глазами все еще отплясывали светляки, а сама шахта почему-то медленно вращалась вокруг своей оси.
Еще я обнаружил, что мое дурацкое рубище оказалось слегка разорванным в... ну, скажем, в весьма интересном месте, благодаря чему я с удвоенной остротой прочувствовал, насколько же здесь холодно. Выругавшись и постаравшись хоть как-то оправиться и прикрыть весь срам остатками робы, я наконец осмотрелся.
Если у Вселенной или Бога, или у того, кто за все это дело отвечает, было чувство юмора, то в тот момент оно проявилось в особой степени, ибо иного объяснения случившемуся я придумать не мог. Платформа, на которую мне повезло приземлиться, как уже говорилось ранее, очевидно предназначалась для проведения технических работ и по идее должна была иметь при себе какой-никакой независимый механизм подъемника. Но, каким бы смешным это ни казалось, не обладала таковым в принципе.
Еще разок чертыхнувшись, я постарался придумать причину, сподвигшую местных проектировщиков поместить ее именно здесь, но так и не преуспел.
Плюнув на это бесполезное занятие, я сосредоточил весь свой мыслительный потенциал на решении более насущной задачи, которая по-прежнему заключалась в скорейшем вызволении собственной задницы из тиссанской дыры. Основная загвоздка состояла в том, что я никак не видел подходящей возможности этого сделать. Дно шахты все еще находилось далеко за пределами видимости. Да и достигни я его, не уверен, что сумел бы выбраться. Значит стоило поискать иной способ.
Внезапно на глаза попалась рукоятка, неприметная и черная, один в один копирующая текстуру самой платформы. Не став лишний раз удивляться собственной невнимательности, я просто потянул за нее.
Раздался громкий скрежет. Платформа резко качнулась, отчего я едва не ухнул обратно в шахту и вцепился в прутья что было сил.
Медленно пришли в движение невидимые механизмы, заставляя ее повернуться вокруг конденсатора и пойти вдоль стены до одной из невзрачных панелей, самую малость выделявшихся среди прочего однообразия интерьера. Когда платформа приблизилась к панели, та скользнула вверх, открыв моему изумленному взору темный узкий коридор.
Выбор был не особо велик, так что, присмотревшись для порядка, я шагнул вперед.
Едва оказался в коридоре, створка позади опустилась обратно, отрезав меня от бездонной шахты и готового разразиться из-за нее приступа акрофобии. Почти в тот же миг на потолке загорелись мелкие круглые лампочки. Они оказались тусклыми и темноту как следует не разгоняли, однако в их присутствии мне все же чувствовалось спокойней. Хотя бы было видно, куда идти. И на том спасибо.
Коридор был короче, чем я ожидал. Едва ткнувшись в его противоположный конец, я обнаружил, что очередная створка с легкостью готова поддаться под моим весьма скромным напором.
Как только она ускользнула, мне выпала возможность ступить в новое помещение, почти такое же полутемное, как и предыдущий коридор, но в значительной степени более просторное. Оказавшись на его пороге, я на какое-то время потерял дар речи...
Стоя с вытаращенными глазами и широко раскрытым от изумления ртом, я уставился на научный полигон, масштабы которого трудно было вообразить.
Похожая на огромный ангар или что-то типа того, только с низким потолком, эта лаборатория казалась бесконечной в длину, до того трудно было различить в полутьме ее границы. Ярко-белые люминесцентные лампы, длинными тонкими дугами украшавшие стены, казалось, только сгущали окружающий мрак. И во мраке этом, по всему периметру тянулись ряды прозрачных еле-светящихся сфер, один в один схожих с той, что была продемонстрирована мне наверху.
И в каждой из этих сфер кто-то плавал...
Сначала я, как водится, подумал, что это все бред, что нервы сдали, а сознание предало меня, создав до ужаса реалистичную галлюцинацию, основанную на редких, но от того не менее запоминающихся кошмарах. Однако, когда я ближе подступил к сферам, сомнения в реальности происходящего испарились, словно их и не бывало. Одного мимоходом брошенного взгляда стало достаточно, чтобы понять: я оказался внутри огромного инкубатора, где людей и представителей множества других разумных рас Галактики выращивали в пробирке!
Я вовсе не являлся специалистом в области генной инженерии, однако того, что мне удалось насмотреться в подземельях Цитадели было вполне достаточно, чтобы сделать нужные выводы.
Все здесь один в один повторяло содержимое лаборатории Гугсы. Разве что отличались масштабы, да кое-какое оборудование за минувшие c тех пор годы малость изменилось. Если у Гугсы лаборатория напоминала малую экспериментальную базу, то здесь все выглядело с размахом и поставленным на поток. А еще таким же запущенным, как в расположившейся выше зоне обогащения.
