Легенда о Вращающемся Замке

От необходимости продолжать этот неприятный разговор герцога Фэринтайна избавила новая вражеская атака, оказавшаяся ужасно своевременной. Эдвард достал меч, молча отсалютовал вдовствующей королеве и бросился на передовую. Побежал туда со всех ног, очертя голову. Может и впрямь — в поисках смерти.

В длинном выпаде наследник эринландского трона проткнул забравшегося первым на парапет неприятельского латника, ударом сапога сбросил вниз второго, раскроил, ударив с замаха, шлем третьему. Принял на щит удар топора, тут же сделал подсечку по ногам, развернулся, вскидывая клинок для защиты, и нанес удар в лицо, пройдя противнику в щель забрала. Хлынула кровь. Эдвард высвободил клинок, метнулся вперед, где на стену продолжали переть гарландские пехотинцы. Перешагнул через тело убитого эринландского ополченца, посмотрел, чувствуя, как сердце тисками зажимает холод, в глаза очередному врагу. Тот сразу узнал Фэринтайна, благо дрался тот без шлема, и слегка попятился — пока не уперся спиной в зубец каменной стены.

— Ты зря сюда явился, — сказал ему Эдвард мягко. Шагнул вперед, блокировал неприятельский выпад на щит и тут же атаковал, прорубив сочленения доспеха. Вопль умирающего отдался эхом в ушах.

Еще трое солдат Гарланда, желая отомстить за товарища, кинулись на наследника Владык Холмов — однако тот без малейшего трепета двинулся им навстречу. Чернооперенная стрела чиркнула по броне, не причинив ни малейшего вреда. Фэринтайн усмехнулся — и вступил в бой. Гарландцы попробовали атаковать герцога с обеих сторон, двое слева и один справа, но успехом эта затея не увенчалась. Какие-то удары Эдвард отбил, от каких-то стремительно увернулся. Заработал мечом, раскрутив его в мельницу. Отрубил руку, ранил в бедро, поразил в грудь, раскроил череп.

Собственные солдаты, наконец подоспев, встретили Эдварда приветливыми криками. Он на это лишь махнул рукой, отвернулся, взмахнув щегольским белым плащом, и двинулся к следующему изгибу стены. Убитых им сегодня он даже не пытался считать, слишком много тех было. Фэринтайн дрался, не щадя себя. Стараясь уйти от мыслей, что в противном случае становились невыносимы.

Задавая свои неудобные вопросы, Кэмерон опасно приблизилась к истине. Эдварду и в самом деле постоянно мерещились глаза, холодные как лед, и волосы, огненные будто пламя. Голос, звенящий металлом. Походка легкая, как приближение неотвратимой смерти. Если и Эдвард и хотел себе жену, то такую, какой была Кэран. Девушка, обещавшая вернуться в день зимнего солнцестояния в поисках ключей от древних сил и погубить всех, кто встанет у нее на пути.

Всем им несладко пришлось в те темные дни. Они держались из последних сил, стоя на самом краю — и непонятно, как до сих пор выстояли. Как не сдали гарландцам Нижний Город. Сначала Эдвард думал, что без этого не обойдется. Что придется оставить сначала Нижний Город, потом Верхний, а потом и вовсе замкнуться под защитой укреплений Вращающегося Замка, доживая свои последние дни, будто крысы в ловушке.

Однако защитники Таэрверна не отступили. Не отдали гарландцам внешнего кольца стен. Оружие в руки взяли все, кто был способен его держать. Не только воины. Мастеровые. Ремесленники. Купцы. Не только взрослые мужчины. И старики, и женщины, и даже дети. Сдаваться не хотел никто, и Эдвард Фэринтайн в те дни был просто поражен стойкостью и отвагой своего народа. Совсем не стыдно было погибнуть, сражаясь бок о бок с этими людьми. И еще большей честью было называть себя их королем. Безродные мещане проявили отвагу не меньшую, чем первые из аристократов. Да и само таэрвернское дворянство, почти уже истребленное, тем не менее сражалось до конца.

Да, высокие лорды Эринланда почти все сложили головы в прошлых боях. Кто-то погиб на реке Твейн, кто-то на Броквольском поле. Не стало Джеральда Хэррисворда, Райана Кэбри, Тобиаса Свона. Но остались их дети, и эти дети подняли знамена своих отцов. Совсем еще мальчишки, они бились в одних рядах с бывалыми воинами и снискали себе не меньшую славу. Все они проявили себя хорошо. Даже, казалось бы, совершенно не годный ни к какому полезному делу третий сын графа Свона, Томас. Эдвард всегда недолюбливал этого заносчивого, беспутного юнца — а тут с изумлением увидел, что Томас сражается столь самозабвенно и яростно, что хоть сейчас присуждай ему рыцарский титул. Это поразило Фэринтайна. И одновременно вселило надежду. Если такие бездельники и неумехи как Томас Свон нашли в себе мужество в эти дни и смогли подняться над собственными слабостями — может быть, их общее дело еще не до конца проиграно.

В особенной степени все вышеперечисленное касалось Джеральда Лейера. Этот шумный, немного легкомысленный юноша, прежде мало кем воспринимаемый всерьез, производивший впечатление очередного великовозрастного оболтуса, бражника и кутилы, не раз и не два возглавлял отважные вылазки во вражеский стан. Возвращался он оттуда залитый чужой и иногда своей собственной кровью, утомленный, порой едва стоящий на ногах. Но при этом несломленный. Обросший очередной пригоршней слухов о проявленной им отваге.

Вскоре Джеральд командовал уже отрядом в целых двести человек, готовых идти за ним хоть в огонь, хоть в воду, хоть смерти в пасть. Не колеблясь ни единой минуты, Эдвард посвятил юного барона Лейера в рыцари.

— Вы достойны этой чести, сэр Джеральд, как никто другой, — признался ему герцог Фэринтайн.

— Ну спасибо, ваше почти королевское величество, — ухмыльнулся Джеральд. — Ну, а кто, если не я, в самом деле. Гленана и Дэрри вы услали с каким-то секретным поручением. Настолько секретным, что я даже не знаю, с каким. Вот мне и приходится отдуваться на поле боя за троих. Вы ведь тоже не только за себя деретесь. И за ваших покойных родичей — тоже.

В этом юноша был абсолютно прав. Своих павших брата и кузена Эдвард забыть, конечно, не мог. Он ведь любил их обоих — любил по-своему, немного отстраненно, может быть, порой излишне рассудочно, но любил. Сейчас Эдвард сожалел, что не нашел общего языка с Хендриком и Гилмором, пока те были живы. Но уже поздно было что-то менять — мертвых ведь не воротишь. Оставалось только сражаться.

Многим проявившим свою храбрость воинам, прежде безродным и никому не известным, Эдвард пожаловал в дни осады дворянское достоинство и рыцарские шпоры. Герцог Фэринтайн крепко держал слово, данное им в трактире "Пустой щит", что в городе Кутхилл. Если старая аристократия Эринланда окончательно истреблена — что ж, на ее место станет новая. Все эти люди доказали, что они того достойны.

И все же Эдвард понимал, что им не выстоять в этой битве. Как бы хорошо они все не сражались, отражая вражеские наскоки, таким образом можно было лишь отсрочить окончательное поражение. Они могли лишь отвесить врагу несколько увесистых, унизительных оплеух, потешив тем самым свое самолюбие. Пройдет еще немного времени, и воины Рэдгара наконец проникнут в Нижний Город. Рано или поздно оборона где-то неизбежно порвется, не выдержит. Людей уже не хватало, чтобы в равной степени защитить весь периметр укреплений. Скоро гарландцы найдут слабину в позициях защитников Таэрверна, и, обнаружив эту слабину, непременно ею воспользуются. Закрепятся на парапетах, ворвутся в мещанские кварталы, предавая их огню и истребляя все живое на своем пути. И тогда внешние стены придется оставить, дабы не попасть в окружение.

В конечном счете остатки эринландской армии будут загнаны во Вращающийся Замок и там перебиты. Над главной башней Каэр Сиди взовьются Гончие Псы Кенриайна и Клифф Рэдгар примется торжествовать победу.

Почти совершенно отчаявшись, герцог Фэринтайн в немногие свободные минуты пытался отыскать спасение в книгах по волшебству. Один за одним листал герцог древние фолианты, надеясь вычитать в них хоть что-то полезное. Быть может, думал он, там, где уже не помогает меч, на выручку придет магия. Колдовское могущество Древних нередко приносило им победу в битвах. Последний из великих чародеев прошлого, Бердарет Ретвальд, на Борветонских полях наголову разгромил войска Тарагонской империи. Легенды уверяли, что ему подчинялись губительное пламя и молнии. Может быть, говорил себе герцог, и ему тоже удастся овладеть чем-то подобным?

Эдвард внимательно изучал магические формулы, записанные в немногих сохранившихся в замковой библиотеке старинных трактатах. Однако его бессистемного и урывочного образования совершенно не хватало, чтобы в этих формулах разобраться. Вещи, записанные в старых книгах, не вызывали у Эдварда ни малейшего понимания, и та удача с активацией пространственной двери оставалась пока единственным существенным успехом герцога Фэринтайна на ниве занятий волшебством. Чтобы разобраться во всем остальном, требовался иной, куда более натренированный в подобных вопросах ум.

С сожалением Эдвард думал, что присутствуй здесь чародейка Кэран, она бы непременно сумела понять запутанные наставления древних магов.

А потом герцог решительно себя одергивал, вспоминая, что чародейка Кэран — враг, и враг куда более опасный, нежели все армии Гарланда, взятые вместе.

Памятуя о том, что он является теперь законным королем Эринланда, Эдвард напрягал всю свою волю, пытаясь добиться ответа от таинственных сил, что подчинялись якобы повелителям Вращающегося Замка. Никакого отклика он не получал. Должно быть, на это его невеликих умений не хватало тоже.

Что ж, приходилось признать, что и от магии не всегда бывает прок.

— Если не придет подмога, — доказывал Эдвард королеве Кэмерон, пока военный лекарь перевязывал его полученные в последней стычке царапины, — нам непременно конец.

— Нам и так непременно конец. Где ты вознамерился брать подмогу?

— Каэр Эрак. Четыре тысячи воинов. Каэр Лейн. Три тысячи, — упрямо повторял Эдвард эти сухие цифры, будто их перечисление могло чем-то помочь. — Я успел выслать гонцов. Если Каэр Эрак и Каэр Лейн придут, мы почти сравняем силы. Клифф тоже понес большие потери. У него уже значительно меньше двадцати тысяч солдат. Чего-то мы все-таки добились. С подкреплением мы заставим его отступить.

— Они не придут. И ты сам прекрасно это понимаешь. — Кэмерон смотрела на него с сочувствием. Внезапно она протянула руку и погладила герцога Фэринтайна по голове. Взъерошила его спутавшиеся волосы. — Что им какие-то твои гонцы, — сказала королева мягко. — Наверно, только явись туда лично ты сам, эти бездельники взялись бы наконец за оружие. Никто другой им не указ. Однако поехать к ним сейчас ты никак не можешь.

— Жаль, — сказал Эдвард, — что я не додумался поручить Гленану заехать к ним на обратном пути. Хотя бы в Каэр Лейн, он ведь совсем по дороге. Может, графа Кэбри тамошний гарнизон бы послушался. Все-таки, он мой родич. Его слово должно иметь хоть какой-то вес.

— А может быть, они бы погнали его взашей. Да еще посмеялись бы вслед. Что толку гадать попусту? Мы остались одни, Эдвард. В жизни каждого воина однажды случается его самый последний бой. Чувствую, наш наступит совсем скоро.

Вновь протрубили трубы, призывая солдат изготовиться к обороне. Близился новый приступ.

— Думаю, ты права, — признал Фэринтайн. — Не стоит тешить себя пустыми ожиданиями. Может быть, мы и вовсе не доживем до Йоля. Кэран придет сюда, чтобы править могилами.

— Вот я тебя напугала, — рассмеялась Кэмерон. — Да брось ты уже унывать, дружище. Отчаяние еще хуже беспочвенных надежд. Я скажу тебе одно. Пока мы все еще живы, заметь. А значит, кое-что мы все-таки можем. Мы, например, можем стоять на краю. Можем с этого края не падать. Это уже немало. Пошли покажем этим поганцам, кто мы такие и с чем нас едят. Да накроет их всех после нас изжога.

Эдвард улыбнулся. Протянул ей руку:

— И в самом деле. Пошли.

Глава семнадцатая

Вопреки опасениям Гледерика, за ночь их никто не зарезал. Часов в шесть утра без задних ног дрыхнувшего юношу растолкал угрюмый слуга и сообщил, что высокие господа собрались на крепостном дворе и ждут, когда благородный сэр к ним присоединится. Дэрри спросонья не сразу сообразил, что благородным сэром в данном случае назвали его, а сообразив, едва не поперхнулся. Ну что ж, в рыцарском звании, явно имелись свои преимущества. Отражающиеся, по крайней мере, в уважительном отношении прислуги. Прежде к юноше, понятное дело, так никто в здешних краях не обращался. Гледерик второпях умылся, натянул походную одежду, мимоходом заметив, что за ночь его покрытые дорожной пылью сапоги оказались кем-то заботливо почищены, и спустился во двор.

Здесь уже строились, готовясь по скорой команде выступать, полки гарнизона, и Дэрри невольно вспомнил другие сборы — те, что наблюдал немногим меньше месяца назад, на ярмарочном поле вблизи ворот Таэрверна. Очень хотелось надеяться, что этот поход, в отличие от того, предыдущего, настолько скверно не завершится.

Гленан уже сидел в седле и поприветствовал приятеля четким воинским салютом, вскинув к небу клинок.

— Ты точно уверен, что этот самый герцог Дэйрин не даст нам от ворот поворот? — уточнил Гледерик, садясь на своего коня. — Что ты вообще знаешь о нем?

— Лорд Эйран не слишком почтенного рода. Полукровка, потомок южных горцев. Его предки называли себя баронами, но были скорее баронами-разбойниками, нежели настоящими баронами, — Гленан усмехнулся. — Они контролировали торговые пути. Захватили замок Каэр Эрак, когда тот пустовал после гибели прежнего владельца, и отстроили его заново. Одно время платили дань либурнскому королю, потом подчинились Грейданам, когда те пожаловали к их стенам с армией. Однако вассалами оставались своевольными. С Хендриком, как видишь, понимание у них не сложилось.

— А у нас, значит, сложится.

— Надо же хотя бы попробовать. Если лорд Эйран и нас тоже прогонит, двинемся сразу на Таэрверн. Крюк мы все равно делаем невеликий. До Каэр Эрака отсюда добираться все равно миль пятьдесят, не больше, — Гленан ободряюще похлопал Гледерика по плечу. Выглядел он явно уже не настолько подавленно, как во все предшествующие дни.

— Ты прямо расцвел, — заметил Дэрри. — По крайней мере, тоской и склепом уже не воняешь.

— Теперь я, по крайней мере, знаю, что мне следует делать. Там, на востоке, мне казалось, что я просто плетусь за вами без всякой цели и смысла. Ты должен был пробраться в заколдованное подземелье, Остромир указывал тебе дорогу, ну а я ощущал себя пятой телегой в колесе.

— Пятым колесом в телеге. Глен, ты заговариваешься.

— Да, точно. Прости. Плохо спал. Да и на телегах я, если откровенно, никогда прежде не ездил. Считается, что это как-то не по-рыцарски.

— Ну, — сказал Гледерик, — рыцари вообще странные люди. По мне так, выбирая между телегой и лошадью лучше выбрать карету, но если кареты нет, то и телега сгодится. Сидишь. Едешь. Немного трясет, конечно. Но от этих сумасшедших скачек я сейчас вовсе рехнусь.

Гленан широко улыбнулся:

— Ничего не поделать, сэр Гледерик. Вам теперь на телегах ездить и вовсе не положено. А еще одна бешеная скачка нам как раз намечается. Вы к ней готовы?