Снегирь и Волк

Полина обняла слегка шокированную молодую женщину:

— Лилея, спасибо!

— За что?

— За защиту.

Верховная стрельнула взглядом на татуировку.

— Поль?..

— Людоеды, — коротко пояснила волчица.

Ведьма даже не изменилась в лице, лишь Полина и Наби, стоявшие рядом, услышали отборные ругательства в адрес Тёмных.

— Это защита Последнего шага, — выдохнула ведьма.

Теперь уже ругнулся маг. Полина посмотрела на него:

— Мне говорили, что заклинание очень сильное.

— Поля, "Последний шаг" — это шаг в Грани, — мужчина повернулся к Лилее.— Обновишь?

— Само собой. С её-то умением находить неприятности на свою попу.

Чёрная укоризненно посмотрела на друзей:

— Это невежливо: говорить о человеке в третьем лице, когда он рядом! — потом, состроив умильную рожицу, добавила: — И спасибо, что вы у меня есть.

— Ну как можно на неё злиться?! — усмехнулся Саният, переглядываясь с Лилеей.

— Угу! Смотрит так, что последнее отдашь!

А Полину уже перехватил Стах Карнеро и Герв Санторо. Волчица действительно привязалась к некоторым оборотням и сегодня поняла, насколько сильно. Живя под опекой Виттура, выматываясь на постоянных тренировках и занятиях, у неё не было времени и возможности осознать это. А сегодня, глядя, как улыбаются волки в ответ на её улыбку, как радуются её маленьким подаркам эти суровые, брутальные мужчины, пришло отчётливое понимание, что она не одна, что в этом мире многим не всё равно, где она и что с ней!.. И это напугало!

Начались танцы. Ян Грис бережно обнял тонкую фигурку и закружил под красивую мелодию о любви. Мужчина шепнул:

— Я так соскучился!

Женщина улыбнулась, но чувствовала себя неловко под прицельными взглядами других гостей праздника. А Гриса, похоже, это не волновало. Он привлёк волчицу к себе, вдыхая её запах.

— Я тоже привёз тебе подарок.

— Где?

Мужчина не сдержал улыбку, наблюдая за оживившейся волчицей:

— Ничего особенного. Новый гилайон.

— Да, что-то мне не везёт на них, — Полина виновато понурилась.

— Хочу слышать твой голос каждый день, — признался Ян, почти касаясь губами её уха.

Вечер действительно стал незабываемым, но не из-за ведьм. Меньше всего Полина думала, что скандал вспыхнет из-за неё. Когда оборотни вдруг засуетились, волчица поняла: ведьмы начали действовать. Лилея рядом довольно похихикивала, но заметив, что Горд Мейер вышел из зала, тоже растворилась среди гостей. Наби фыркнул, заметив терзания подруги:

— Всё нормально, Поль! Верховная — не дура, хотя иногда очень похоже. Не переживай!

Они немного потанцевали, а потом вернулась Лилея с такой сияющей улыбкой, что вздрогнул даже маг. Ведьма приобняла женщину за плечи:

— Ты должна это видеть!!!

— Что?

— Там волки за тебя грызутся!

— Что-о-о!!! — Полина выбежала из-за зала.

Яна и Рейнгольда нашла быстро: альфы, окружённые бетами, стояли в тени сада. До драки не дошло, но волки уже готовы были вцепиться друг другу в глотки. Полина ещё не могла расслышать, о чём они говорили, но побежала, мгновенно позабыв все правила, которые ей вдалбливали на протяжении года. Владий перехватил её за руку:

— Не лезь!

Волчицу заметили остальные. Рейнгольд ментально велел уйти, она отрицательно покачала головой:

— Что случилось?

Грис, не сводя презрительного взгляда с противника, ядовито ухмыльнулся:

— Ничего особенного!

Полина с мольбой посмотрела на Сварна. Тот отвёл глаза, не желая палиться перед альфой, но ментально бросил пару фраз. Оказывается, Белый волк рассвирепел от чересчур откровенного танца Яна с ней. Полина уловила осуждение от других оборотней и возмутилась:

— Вам заняться нечем?!

— Вернись в зал! — холодно велел Рейнгольд.

— А вы здесь поубиваете друг друга? — не выдержала она.

Позади послышались смешки. Лилея вовсю веселилась:

— Гелена, снимай! Снимай!

У Полины зачесались руки придушить свою новоявленную подружку и её соседку с гилайоном. Она метнулась между мужчинами, пока остальные отвлеклись на ведьму. Укоризненно глянула на Серого:

— Ян!

Тот отвернулся, но не двинулся с места. Полина умоляюще посмотрела на Рейнгольда:

— Альфа!

Но оборотень от этого безликого официального обращения разъярился окончательно, схватил её за плечо и отодвинул в сторону:

— Прикрываешь этого пса?!

— Не тронь её! — тут же отреагировал Ян, хватая Полину за руку и толкая себе за спину.

Ничего из этого не вышло: Белый волк сбросил его руки с плеча женщины. Владий Арлаг оттащил волчицу в сторону. А вожаки уже перекинулись, разорвав дорогую одежду. И тогда Полина сделала то, на что никогда в жизни не решилась бы раньше. Она упала на колени перед белоснежным волком, обхватывая его шею, и заглянула в ледяные глаза:

— Рейнгольд, пожалуйста! Я прошу тебя: не надо!

Волк рыкнул, дёрнул ухом, прислушиваясь к дрожи прижавшегося к нему тела. Но оборотница видела, что он колеблется. За плечом угрожающе рычал Ян. Она приблизилась вплотную к звериной морде, ткнулась лбом в густую шерсть волка.

— Давай вернёмся домой!

Полина не заметила, как он перекинулся. Лишь болезненная хватка за плечо и спокойный до мурашек голос:

— Горд, мне нужна рамка.

Спустя минуту они оказались в Эллари-Зари. Волчицу начало трясти от пережитого. Запоздало пришло понимание, что она не только причина ссоры вожаков, но и влезла между ними в разгар стычки. То есть весь гнев Рейнгольда выплеснется на неё. Потёрла плечо после того, как мужчина отпустил её.

На шум выбежали остальные обитатели замка, не успевшие разойтись по домам. Женщина ссутулилась, затравленно посмотрела на всё ещё молчавшего оборотня. Виттур надел протянутые слугой штаны и поднял голову. Волчице стало дурно от его взгляда.

— Альфа, прошу!..

— Просить ты научилась! — перебили её. — Молодец!

— Да что я сделала?!

— Показала свою сучью суть!

Женщина дёрнулась, как от удара.

— Ничего подобного!

Но волк словно не слышал. Он обходил её по кругу, разглядывая, словно диковинку:

— Хотя всё логично. Не Карнеро, так Грис. Не Грис, так я. Тоже альфа...

Полина качнула головой, словно пытаясь стряхнуть с себя его обвинения:

— Мы с Яном друзья.

Белый улыбнулся в своей обычной манере, когда хотелось не расслабиться, а приготовиться к удару.

— Ты приняла мои ухаживания. Но как только увидела бывшего любовника, не постеснялась с ним зажиматься у всех на виду.

— Какие ухаживания?

— Уже неважно. Я ошибся.

И Полина обиделась:

— Мы просто танцевали. Если тебе это так не понравилось, нужно было самому меня пригласить!

Рейнгольд побледнел:

— Я никогда не танцую.

— А я люблю танцевать и не собираюсь подпирать стены в угоду кому-то! И, представь себе, в танце партнёры касаются друг друга! Вот такая неувязочка!

— Я в состоянии отличить, когда с женщиной танцуют, а когда её похотливо лапают!

— Ничего подобного не было. Если я и обнималась с Яном, то по-дружески!

— А спала с ним ты тоже по-дружески?

— Это было давно! — Полина начала оправдываться, а потом одёрнула сама себя. Зажмурилась, пытаясь выровнять сбитое дыхание и хоть чуть-чуть успокоиться. Оборотень истолковал её молчание по-своему:

— Что, стыдно стало?

Последние крохи терпения и самообладания рушились на глазах. Женщина побледнела как полотно:

— Не тебе меня судить! Если мне и будет стыдно, то не перед тобой точно! А то, что я спала с Яном, так это не моя вина, что вместе с клыками и шерстью мне достались все ваши течки-протечки! — она выдохнула, зло глянув на окаменевшего оборотня: — Спала? Да, спала! Может, после этого я сама поверила, что выжила, что живу! Что меня не сожрал волк-переросток, такой как ты, как вы все!..

В мёртвой тишине, установившейся в зале, её крик эхом отразился от стен, и горькие обвинения ещё продолжали звучать где-то в тёмных коридорах замка.

Сварн ссутулился, предчувствуя беду. Владий гулко сглотнул:

— Что сейчас будет?

— Не убил — и то хорошо, — тихо заметил Нарсий.

А Рейнгольд стоял с посеревшим лицом и не сводил взбешённого взгляда с Полины. Потом отступил на шаг и скрипучим голосом выплюнул:

— На цепь её!

Глава 29

Ночь была тихая, прохладная, сквозь редкие облака проглядывали звёзды и две лунные дольки. Ветер убаюкивал окружающий мир и словно не решался заглянуть во внутренний дворик замка, освещённый тусклым жёлтым фонарём. Там, у позорного столба, на тяжёлой, кое-где покрытой ржавчиной цепи сидела Чёрная волчица. Она не стала перекидываться, и сейчас сидела на кучке соломы в дорогом дизайнерском платье, босая, замёрзшая, и тихо пела.

Рядом присел Родик Гилмор, накидывая на дрожащую женщину тёплое покрывало:

— Воешь?

— Пою, — поправила оборотница. — Про снегирей.

— Ну-ка, напой! — попросил бета.

Полина была слишком вымотана случившимся, поэтому без колебаний стала напевать давний земной хит.

Снегири — герои погляди.

Словно капля крови на груди...

Голос предательски дрогнул, и волчица замолчала, опуская голову. Гилмор тяжело вздохнул:

— Да уж, ты сегодня нагеройствовала!.. Зачем полезла Гриса защищать?

— Да никого я не защищала! — вскинулась женщина. — Терпеть не могу, когда выясняют отношения на людях.

— Полина, для волков нормально решать спорные вопросы в таких вот поединках, и чаще всего это происходит при свидетелях, которые могут подтвердить, что всё было честно.

Женщина качнула головой, словно до сих пор не могла поверить в случившееся. Она помнила свою эйфорию перед приёмом, радость от встречи с друзьями... и такой финал. Уже прошло часов шесть, как её наказали. Эмоции улеглись, и оборотница чуть ли не поминутно вспоминала, кто что сделал, кто что сказал, как посмотрел и на кого.

Гилмор укутал волчицу и прижал к себе, пытаясь согреть. А она тихонько заплакала, без всхлипываний и шмыганья носом, только крупные слёзы катились по щекам. Родик молчал, изредка поглядывая на тёмные окна замка, знал, что там тоже не спят. И словно в ответ на его мысли, скрипнула дверь. Гилмор осторожно поднялся, стараясь не раскрыть согревшуюся женщину. Тихо лязгнула цепь, когда Чёрная повернула голову. Полина гулко сглотнула, готовясь к худшему: к позорному столбу шёл Рейнгольд Виттур с непроницаемым лицом. Ни на кого не глядя, альфа присел, быстро снял ошейник и так же молча ушёл. Бета облегчённо выдохнул:

— Иди к себе. Рейн сжалился над тобой.

— Сжалился? — оборотница всхлипнула. — Я ничего не сделала!

— Да хватит уже! — не выдержал мужчина. Он итак за сегодня выбрал собственный запас терпения. — Хочешь в сосульку превратиться?

Гилмор подхватил женщину на руки и понёс в замок, но не в комнату, а на кухню. Усадил на стул и начал растирать ледяные ступни, не переставая ворчать ни на минуту.

— Задрали своей гордостью! Да приревновал тебя Рейн, что, мозгов не хватает понять это?! Ты за весь вечер к нему не подошла ни разу: то Карнеро, то Грис, то ведьма, то маг. Порхала от одного к другому, тому улыбнулась, тому подмигнула, тому фигню какую-то подарила. А Рейну — хрен на блюде! — упрекнул волк, а потом признался: — И я хорош: подшучивал над ним, прикалывался на пару с Гордом. А когда ты танцевать пошла... Ты хоть представляешь, как выглядела со стороны?

Полина всхлипнула:

— Я вообще не понимаю, что происходит!

Мужчина с жалостью посмотрел на неё:

— Снегирь, ты, правда, до сих пор не поняла, что Рейн тебя любит?

Она отрицательно покачала головой.

— Любит? Нет, Родик, ты что?! Возможно, я нравлюсь Рейнгольду, но не более. Как он может полюбить такую, как я? Ты посмотри на меня! Куда мне до Элин или Тересии?

Мужчина беззвучно выругался:

— С такими, как Элин, хорошо спать и только!

— Зачем ты так? — не удержалась женщина.

— Затем, — рявкнул Гилмор. — Есть бабы для постели, а есть для жизни. Рейнгольд выбрал тебя своей парой, даже ни разу не переспав с тобой. Значит, не в одном сексе дело. Значит, одной смазливой мордашки мало. Понимаешь?

А Полина стала отходить от многочасового нахождения на холоде. Если до этого она не ощущала, как на самом деле замёрзла, то теперь её била крупная дрожь. Ступни сдавила сильная боль, и волчица не удержалась от жалобного стона. Гилмор присел на пол и задрал рубашку:

— Ставь ноги мне на живот, горе чубатое!

Полина затрясла головой:

— Ты что? Проблем мало? Сейчас прибежит этот Отелло доморощенный и ввалит уже тебе.

— Рейн не прибежит, Полина. Он не из тех, кто бегает по бабам и за бабами, — в кухню стремительно вошёл Ансур Шеремет.

— Ты как тут? — Родик посмотрел на бету.

— А ты угадай!

— Рейн вызвал?

Ансур иронично хмыкнул:

— Нет, у меня просто ментальная связь работает на расстоянии в десять километров.

— Сделай горячий чай, шутник. Я боюсь отойти: её трясти начинает, — попросил Гилмор.

Шеремет отодвинул его и осмотрел Полину.

— Переохлаждение. Обморожений нет, — потом отчитал. — Ты почему не обулась? Не знала, где столб находится? — досталось даже Гилмору, хлопотавшему у плиты. — А ты не мог к ней раньше выйти?

— Отвали, Ан, — Родик подхватил Полину на руки. — Что за день-то такой?!

По дороге в комнату Полина тихо спросила у беты:

— Почему ты думаешь, что Рейнгольд меня любит? Он же меня терпеть не мог! Третировал почём зря!

— Неправда. Рейн строг ко всем. Поначалу ты для него была одной из учеников, причём навязанной Советом, а не выбранной лично им. Но, поверь мне, неприязни к тебе не было никогда. Вспомни, как менялось к тебе отношение всех, кто живёт в замке. Моё, Владия, Никона. Рейн не стал исключением. Изо дня в день он видел тебя, маленькую, тощую волчицу, больше похожую на переярка, чем на зрелую суку. Но ты никогда не жаловалась, не просила помощи и снисхождения, только потому, что ты девочка. Решала свои проблемы сама, как подсказывал твой ум. Это вызывает уважение, Снегирь, даже моё. Я не знаю, когда Рейн понял, что ты для него уже не просто подопечная, а нечто другое. Но и я, и Ансур уже давно заметили, что с тобой он ведёт себя по-другому.

— Да? — не поверила женщина.

— Да!!! — передразнил Гилмор. — Вспомнить хотя бы твой выверт с мясом. А синяки на шее? Думаешь, мы не знаем, за что ты их получила?.. Так вот, милая, других за подобное Рейн загрыз бы.

— Всё равно не понимаю, — Полина нахмурилась и растерянно посмотрела на мужчину: — Как-то не похоже это на знаки внимания понравившейся женщине.

Родик выругался:

— Как за тобой ухаживал твой муж оттуда?.. Как ты поняла, что нравишься ему?

Полина вздохнула, хотя воспоминания об Андрее не причиняли такой острой боли, как раньше.

— Андрей давно меня знал: мы дружили, общались в одной компании. А потом я заметила, что весёлый, умный парень начал откровенно тупить... То рвался меня до дома довести, а когда я соглашалась, молчал всю дорогу, двух слов связать не мог. То краснел без причины, когда я его "случайно" у своего подъезда встречала или возле школы, где работала. Один раз цветы подарил с таким несчастным видом, красный, вспотевший от натуги. Ясное дело — поняла что к чему. У нас говорят: "Если парень на первом свидании ведёт себя как идиот, можешь радоваться: ты действительно ему нравишься".